Tell me a story Where we all changed And we'd live our lives together And not estranged
В кристально-чистом озере, которому не было ни начала, ни конца, отражалось, как на светло-голубом небосводе медленно, будто лениво, проплывали воздушные белые облака. Вода в нем, будто хрусталь, изготовленный самым искусным мастером, была светлой, и казалось, что даже если проплыть под ней несколько сотен метров, сверху все равно будет видна фигура добровольца. Легкий ветерок, появившийся словно по велению волшебной палочки, подразнил гладь воды, создавая бесчисленные, едва заметные волны. Безмятежность и умиротворение пропитывали собой каждый уголок этого странного, таинственного места, где хотелось остаться навеки и выкинуть из головы вечную суету. Откуда-то справа раздался пикающий звук будильника. Ичиго, закопошившийся под теплым одеялом, протянул руку и с третьей попытки выключил ненавистный ему предмет. Рыжая растрепанная голова показалась из-под одеяла. Синигами широко зевнул, протирая заспанные глаза, и посмотрел в потолок, будто мог отыскать там ответы на все вопросы мироздания. Перед глазами парня все еще стоял вид на притягивающее, манящее к себе озеро. Ичиго, видевший этот сон на протяжении всей недели, решил, что как только он вернется из школы, то непременно заглянет в свой внутренний мир. Что-то подсказывало ему, что секрет сна кроется именно там. Придя домой, Ичиго взгромоздился на кровать, положил руки за голову и направил все силы на концентрацию, чтобы оказаться среди синих, ничем не отличающихся друг от друга небоскребов. Пять минут показались ему вечностью, но все же Ичиго, сгорающий от нетерпения, перенесся в свой внутренний мир. Или нет.I didn't lose my mind It was mine to give away Couldn't stay to watch me cry You didn't have the time So I softly slip away
Куросаки широко распахнул глаза, когда увидел то самое озеро, которое снилось ему каждую ночь, и, как уже начало думаться Ичиго, преследовало его не хуже самого отъявленного маньяка. Ичиго, ощущая кожей теплое, едва различимое дуновение ветра, посмотрел вниз и понял, что стоит прямо на воде. Синигами резво подпрыгнул, но быстро приземлился и, готовясь вот-вот провалиться и начать тонуть, задержал дыхание, крепко зажмурил глаза. Но ничего не произошло. Боязливо открыв один глаз, Ичиго с небывалым изумлением заметил, что вода даже не думает погружать его в себя. Синигами удивленно заморгал и осторожно постучал носком правой ноги, создавая лишь небольшие незамысловатые круги, разбегающиеся в разные стороны. Убедившись, что стоит на твердой поверхности, парень начал осматриваться и пришел к выводу, что попал в свой сон. Или еще куда. Признаться, синигами вообще не знал, где находится, отчего не понимал, что ему следует делать: радоваться или попытаться побыстрее удрать отсюда. Но вскоре взгляд карих глаз наткнулся на небольшой островок. Ни секунды не медля, Куросаки направился к нему, осторожно ступая по водной поверхности, которая оставалась для него загадкой. Ичиго подошел достаточно близко к островку, чтобы понять, что на нем кто-то есть. Прищурившись, Ичиго потянулся к рукояти своего меча, чтобы быть наготове в случае опасности. Но когда синигами увидел, кто именно лежит на островке, он остановился, опуская руку. — Хичиго? Пустой, прикрыв глаза, лежал на спине и, заложив руки за голову, грелся на теплом солнце. Одну ногу он закинул на другую и, предаваясь своим мыслям, безмятежно лежал на растущей светло-зеленой приятно щекочущей траве. Услышав, что его позвали, альбинос открыл один глаз, недовольно смотря на незваного гостя, нарушившего покой. — Какими судьбами, Король? — не скрывая раздражения в голосе, Хичиго сощурил глаза, подобно хищнику. — Я... э... — с трудом выдавил из себя Ичиго, не зная, что ответить. Собравшись с мыслями, обвел руками пространство. — Что это за место? — Мой внутренний мир. Ответ Хичиго заставил Куросаки открыть рот и замереть на месте с раскинутыми в разные стороны руками. Синигами, всем своим видом выражая глубокое удивление, уставился на своего Пустого, который уже приготовился прикрыть глаза. — Твой внутренний мир? — переспросил взволнованный Ичиго, на что получил едва заметный кивок. — Но как? Разве такое возможно? — Если у тебя есть внутренний мир, то почему его не может быть у меня? — флегматично-спокойно ответил Хичиго, поменяв ноги местами. Ичиго ушел с головой в раздумья. В сказанные слова Хичиго верилось с трудом. Нет, Ичиго, конечно же, знал, что внутренний мир есть у всех синигами... но у Пустого! Нелепость какая! Еще немного поразмыслив, осмотревшись вокруг и остановив взгляд на зевающем альбиносе, Ичиго все же пришел к выводу, что и не такое бывает. — Почему ты никогда не говорил о нем? — задал вопрос не на шутку заинтересованный Куросаки. Хичиго открыл глаза, блеснул кислотно-желтыми радужками, будто собирался прожечь синигами насквозь, чтобы не задавал, как считал Пустой, глупые вопросы. — Ты свой внутренний мир видел? Еще не хватало, чтобы ты и в моем каламбур навел. Ичиго хмыкнул, положил руки в вырезы хакама и, как ни в чем не бывало, стал разгуливать по островку, внимательно рассматривая каждую травинку, каждый камушек. Хичиго поначалу неотрывно следил за его действиями, а затем, удостоверившись, что Король ничего не натворит, направил взгляд на чистое, безоблачное небо. — Странно, — сказал Ичиго, глядя на воду и садясь на корточки у самого края земли. Дотронулся до водной глади кончиками пальцев и сразу же почувствовал прохладную влагу. Он попытался погрузить под воду всю руку, но та отказывалась погружаться больше, чем на пару сантиметров, словно стоял какой-то невидимый барьер. — Что тебе не нравится? — обратился к нему взлохмаченный Пустой и сел. Покоя его все-таки лишили. — Я не сказал, что мне не нравится, — Ичиго продолжал водить рукой по воде, стараясь отыскать какую-нибудь лазейку, дыру, но, так и не найдя, повернулся к альбиносу. — Это просто странно. — Кто бы говорил, а, — хмыкнул Хичиго, демонстративно отворачиваясь. — Тебе со своими перевернутыми небоскребами нужно вообще помалкивать. — Здорово у тебя тут, — проигнорировал едкое замечание Ичиго и, слабо улыбаясь, поднялся на ноги и сразу же увидел, как на лице Хичиго проскользнуло удивление. Пустой, недоверчиво фыркнув, устремил взгляд на бесконечный водный простор. — Мне нравится. Ичиго каждый день приходил к Пустому, которого поначалу раздражал, нервировал своим присутствием, из-за чего Хичиго пытался выставить его из своего внутреннего мира, при этом постоянно говоря, как же рыжий недосинигами его раздражал и бесил. Но Ичиго каким-то несусветным образом постоянно умудрялся возвращаться, чему удивлялся сам. Несмотря на все препирательства, Ичиго каждый раз, как попадал сюда, ощущал радость в глубине души, которую сразу же обволакивали спокойствие и благодать. Изначально им руководствовал большой интерес, любопытство, потому что это место было для синигами странным, таинственным и одновременно завораживающим явлением. Так он и вправду думал первые несколько дней, но затем стал осознавать, что объектом его внимания является не сам мир, а его хозяин, которого хотелось узнать; изучить все его повадки, привычки, вкусы, чтобы потом можно было стать приятелями — чего Ичиго сильно хотел. А этот островок, расположенный посреди озера, был наилучшим местом для этой затеи. Хичиго же считал, что парню попросту нечем заняться, поэтому тот приходил сюда каждый день, постоянно маяча перед глазами. Вскоре Пустой стал ловить себя на мысли, что, сам того не осознавая, ждет прихода Ичиго, скрашивающего его серые, пропитанные одиночеством дни. Хичиго отгонял этот мимолетный порыв, не собираясь признаваться самому себе в желании увидеть Короля. Спустя несколько недель, пролетевших для синигами и альбиноса слишком быстро, первый рассказывал о недавнем бое с Пустым. Ичиго активно жестикулировал, повышал интонацию, стараясь передать как можно больше эмоций, чтобы история вышла наиболее достоверной. Хичиго же откровенно смеялся над его неумелыми попытками передать атмосферу, из-за чего Куросаки, сведя брови на переносице от обиды, протянул руки к озеру и, зачерпнув воды в ладони, обрызгал сложившегося пополам от смеха Пустого. Хичиго, чьи пряди волос и рукава косодэ намокли, резко выпрямился, словно от резкого удара током, и, смерив Ичиго грозным взглядом, в котором так и пылал мстительный огонь, набросился на него, сразу же опрокинув его в воду. — Черт, Хичиго. — Мокрое косодэ и хакама тут же прилипли к телу, и синигами, поморщившись от неприятных ощущений, вздрогнул от холода. Хичиго же сидел на островке, словно ничего и не произошло. Как будто не он был виновник того, что Ичиго приходилось развязывать пояс оби и стягивать намокшую ткань, которую тот поспешил повесить на вонзенный в землю занпакто. — Знаешь, Король, — начал Хичиго, разглядывая свои черные, словно уголь, ногти, — если этот пустой вызвал у тебя столько проблем, значит, ты либо слабак... — Я не слабак, — тут же прервал его Куросаки. — Я это к тому, — посмотрел на него глазами цвета меди, — что могу тебя потренировать. Чувство злости, охватившее Ичиго секунду назад, испарилось, уступая место удивлению и смятению. — Потренировать? — Я не буду повторять по несколько раз, — Хичиго скрестил руки на груди, продолжая глядеть на Ичиго, ушедшего в раздумья. Спустя пару секунд он кивнул в знак согласия. Хичиго взял меч, лежащий на другом конце островка, и направился на озеро. Ичиго, положив промокшее насквозь косодэ на землю, схватил меч и пошел за Пустым. Они одновременно бросились в атаку под безмятежно плывущими облаками. Пустой с легкостью отражал удары Ичиго, не прилагая усилий, Куросаки же старался во чтобы то не стало сбить альбиноса с ног, но тот легко парировал каждый его удар. В конце концов, когда уже заметно выдохшийся Ичиго опирался на меч, а по его телу стекали капли пота, Пустой дал тому пару советов, а затем, не дав перевести дух, принялся наносить все новые и новые удары. Так пролетело несколько часов, после чего изнуренный, но довольный полезно потраченным временем Ичиго отправился домой, пообещав завтра же прийти и устроить реванш. Спустя неделю Ичиго, уставший, лежал на островке, прикрыв глаза. Хичиго сидел рядом, слушая очередной рассказ. — Благодаря твоим тренировкам у меня вообще проблем в сражениях нет. — Немного помявшись, синигами произнес: — Спасибо. Хичиго, услышав это, замер на месте и на несколько секунд, показавшихся ему одними из самих долгих, затаил дыхание. Визиты Ичиго вошли в привычку не только у него самого, но и у Хичиго, который с удовольствием вникал в тихую речь, но при этом старался не показывать, что присутствие Короля поднимает ему настроение. Правда, синигами, то и дело поглядывающий на белый затылок, давно его раскусил. — ... а вообще я устал за сегодня, — сказал Куросаки, сладко зевая. — Это ты сюда поспать пришел? — усмехнулся Пустой, косо взглянув на потягивающегося Ичиго. — Не, — махнул рукой. — Тогда поднимай свою королевскую задницу и вперед тренироваться, — Хичиго уже хотел встать, как рука синигами, схватившая за бледное запястье, его остановила. От соприкосновения своей холодной кожей с его горячей, он вздрогнул от столь яркого контраста. — Давай потом, — Ичиго, не открывая глаз, потянул Пустого на себя, усаживая на место. Хичиго, подозрительно вглядываясь в расслабленные черты лица, едва заметно вздохнул и отвернулся, смотря на все те же облака. Почему-то здесь они не вызывали у него раздражения, как это было во внутреннем мире Ичиго, здесь они были... родными? Спустя пару минут дремота завладела и окутала синигами своими сетями. Альбинос же сидел, не смея пошевелиться и выдернуть руку из слабой хватки спящего Короля. Не проходило ни дня, чтобы Ичиго не пришел во внутренний мир Пустого. — И долго мы еще будем тащиться? — ворчал Хичиго, идущий следом за синигами, не обращающим внимание ни на что и гордо смотрящим прямо перед собой. — Не знаю, — честно ответил парень и пожал плечами, будто этим действием хотел добавить больше правоты своим словам. Хичиго лишь удрученно что-то пробурчал себе под нос, убирая руки в вырезы хакама и смотря на воду, в которой отражался он сам, его огорченное лицо и небосвод, весь закрытый облаками, словно те являлись своеобразной стеной. Когда Ичиго явился во внутренний мир в этот раз, то вместо привычной тренировки, которая стала входить в нечто неотделимое от распорядка дня, и обычного разговора предложил Пустому, мирно сидящему на все том же островке, прогуляться. Хичиго, удивившийся такому предложению, лишь развел руками и сказал: «Куда?», на что синигами, залихватски улыбнувшись, тыкнул пальцем в точку пространства и, поставив на ноги Пустого, отправился гулять. Первые десять минут Хичиго стойко вытерпел, как и двадцать, и тридцать, но, когда они уже час шли неизвестно куда, Пустой начинал медленно закипать, словно поставленный на плиту чайник, готовый вот-вот выпустить пар. — Король, я задолбался идти! — все-таки не выдержал Хичиго и топнул ногой, отчего несколько брызг попали ему на хакама. Для убедительности он нахмурил белые брови и, показывая пальцем назад, заявил: — либо мы сейчас возвращаемся, либо я иду один! — Да что тебе не нравится? — Ичиго обернулся и, наклонив голову на бок, поставил руки на бока. — Разве тебе не интересно узнать, что в твоем внутреннем мире есть? Хичиго тихо зашипел и стал нервно постукивать пяткой левой ноги по поверхности воды. — Да и так понятно, что здесь ничего нет! Вода в озере, будто ловя перемены в его настроении, забурлила. На ней появились барашки, разбивающиеся о его ноги. — А вдруг есть? — беззаботно спросил синигами и, развернувшись, показал Пустому рукой, чтобы тот следовал за ним. Но внезапно Ичиго остановился и стал внимательно вглядываться вдаль, щурить глаза, пытаясь понять, что же не так. Хичиго, все еще злясь, медленно прошлепал к нему и встал чуть позади. — Чего остановился, исследователь фигов? — Пошли-ка, — схватив Пустого за руку, он потащил его за собой, переплетя их пальцы. Такому неожиданному и смущающему действию Хичиго удивился, но решил промолчать, отводя взгляд от их рук. Сделав несколько шагов, он почувствовал, как рука Короля немного вспотела, а сам парень настойчиво избегал взгляда золотистых глаз. Вскоре послышался шум, доносящийся откуда-то спереди, поток воды в озере начал усиливаться. Синигами и Пустой напрягли слух, а затем пошли еще быстрее. Пройдя несколько метров, они застыли на месте, не смея сделать и шагу. Вода шумным и нескончаемым потоком стекала вниз, и лишь облака, до которых можно было дотянуться рукой, прокладывали путь все дальше и дальше, будто он был открыт только им одним. Ичиго знал, что планета Земля круглая, что на ней не может быть внезапных обрывов, ведущих в никуда, и что края земли не существует. Теперь же, стоя в паре метров от бесконечного падения воды, Ичиго думал, что ничего красивее этого быть не может. Свежий ветер, дующий в лицо синигами, приятно холодил смуглую кожу, играл и шевелил волосы, отчего челка настойчиво лезла в глаза. Ичиго глубоко вдыхал воздух, пропускал его в легкие, будто тот был лечебным и мог избавить парня от забот, проблем и всех-всех трудностей. Облака были, будто осязаемыми. Синигами с трудом сдержал себе, чтобы не протянуть руку вперед и не прикоснуться к одному из них. Ему казалось, что они ватные, мягкие и могут служить отличной подушкой. Улыбнувшись, Ичиго посмотрел на своего Пустого, не смевшего отвести взгляд от красоты внутреннего мира. В его глазах цвета солнца отражались белые кучевые облака и лазурное небо, отчего Ичиго неосознанно затаил дыхание. Подул ветер, навстречу которому хотелось раскрыть объятия. Хичиго, завороженный открывшемся видом, ощутил, как Ичиго нежно, едва осязаемо провел пальцами по белоснежной ладони, вызывая легкую щекотку. — А ты идти не хотел, — чуть громче, чем шум падающей в пропасть воды, произнес Куросаки, вглядываясь в острые черты бледного лица. Пустой, ощутив горячее, обжигающее дыхание возле своего уха, повернулся к Ичиго и почувствовал, как кончик смуглого носа коснулся его щеки. Он встретился взглядом с шальными карими глазами, заставившими на некоторое время забыться и выронить из рук тонкую нить реальности. — Да, — прошептал в ответ он, — здесь уж поинтереснее будет, чем у тебя. Серые губы изогнулись в ухмылке, и Ичиго, повинуясь безудержному порыву, которому не мог противостоять, схватил Хичиго, крепко прижал к себе, отчего Пустой распахнул глаза, и накрыл его губы своими. Щеки Ичиго покрылись румянцем, а глаза, подернутые дымкой, в упор смотрели в широко раскрытые черные глаза альбиноса, в которых притягательно замерцал золотой обод. Ичиго целовал нежно, трепетно прижимаясь своими губами к губам Хичиго, боясь спугнуть и разрушить хрупкий фундамент, на котором держались их отношения. Пустой, совладав с собой, обхватил Ичиго за шею, отвечая на поцелуй и сжимая в своей руке его ладонь. Они целовались, стоя на краю внутреннего мира под пушисто-белыми облаками, слушая шум стекающей воды. На следующий день Ичиго не появился. Завал в школе, контрольные, к которым нужно было готовиться, украли все время синигами, не сумевшего выкрасть свободную минуту. Хичиго чувствовал себя брошенным и как никогда одиноким. В очередной раз наворачивая круги по своему внутреннему миру, Пустой таил надежду, что с минуты на минуту появится Ичиго и раскрасит его дни в ярко-рыжие. Но Куросаки так и не появлялся. Пустой, сидя на островке, ставшим для него своеобразной тюрьмой, потерянно смотрел вдаль, вспоминая последнюю их встречу на краю мира. Он провел пальцем по губам, вспоминая поцелуй, от которого по телу до сих пор разносилась приятная, завораживающая дрожь. Хичиго вздохнул. Горько, будто его грудь сдавило что-тяжелое, сковавшее руки, ноги и тело. Небо заволокло темными, угрюмыми тучами, нависшими над Пустым, будто хотели раздавить и не оставить от него и следа. Вода в озере стала неспокойной, появившиеся волны с каждой секундой становились все больше, но не смели покрывать водой островок. Тело альбиноса покрылось мурашками от холода, забирающегося под легкую белую форму. Мысли о предательстве, одиночестве крутились в его голове, подобно старой пластинке, и шли на десятый круг. Он, положив руку на колено, сжал пальцы на другой в кулак и, сорвав с земли несколько засохших травинок, выкинул их в бушующее озеро. Их подхватил поднявшийся ветер и, завывая, унес прочь, тогда как Хичиго крепко стиснул зубы. Ичиго весь день не покидало плохое предчувствие, будто что-то вот-вот может или уже случилось. Это чувство прокралось в глубину души, не позволяя и секунды вздохнуть спокойно. Проведя целый день как на иголках, Ичиго, вернувшись из школы, кинул школьную сумку в дальний угол комнаты, завалился на кровать, чтобы попасть во внутренний мир Пустого, из-за невозможности общаться с которым так разрывалось сердце последнюю неделю. Ичиго, очутившись во внутреннем мире Хичиго, широко раскрыл глаза и рот. Небо, ранее безоблачное и светлое, захватили синие, почти черные, словно мазут, тучи. Где-то сверкнула яркая молния, на миг осветив озеро, которое казалось устрашающим, зловещим. Разбушевавшиеся холодные волны то и дело окатывали парня с головы до ног, не оставляя на нем сухого места, будто они желали смыть, прогнать его отсюда. Превозмогая порывистый ветер, готовый снести синигами, высокие, окатывавшие его с ног до головы леденящие волны, от которых стыла кровь в жилах, Ичиго пытался найти среди буйства погоды небольшой островок. Синигами, то и дело норовя упасть от сильных волн, бьющих со всех сторон, ощущал себя открытой и беззащитной мишенью, находящейся в центре развернувшегося сражения. Прозвучали раскаты грома, разнесшиеся по всему внутреннему миру сдавленным эхом, похожим на рев дикого животного. Когда волны на мгновение притихли, Ичиго сумел разглядеть островок. Синигами сделал шаг вперед и сразу же упал, не устояв на ногах. Его с головой накрыли волны, придавливая к твердому полу-воде, который казался ему настолько мрачным, что мог превратить все пространство в одну беспросветную тьму. С трудом поднявшись и стерев кровь с губы, Ичиго побежал к островку, то и дело падая и разбивая ладони, локти и колени о твердую поверхность воды, которая служила в этом странном мире асфальтом. Ичиго, подобравшись ближе к спасительной суше, смог различить белый силуэт. — Хичиго!! — закричал синигами, перекрикивая шум бросающихся друг на друга волн. Силуэт напрягся и, будто нехотя, повернулся. Черно-золотистые глаза сначала удивленно распахнулись, а затем превратились в маленькие щелки. Куросаки, ступив на островок, упал, переводя дыхание. Ичиго с облегчением заметил, что ни одна волна не посмела окатить ни Пустого, поджавшего колени к груди, ни сам остров, будто вокруг него стоял невидимый барьер. — Что тут... происходит? — Ичиго поднял глаза на Хичиго, который, не скрывая своей ярости, отразившейся на молочно-белом лице, скривил губы и потянулся рукой к вонзенному в землю занпакто. — Будто это тебя волнует, — прошипел он сквозь плотно сжатые зубы, и Ичиго мог поклясться, что прочувствовал злость, ненависть в его словах. — Конечно меня это волнует! — уверенно заявил Куросаки, вставая на ноги и медленно, покачиваясь из стороны в сторону, подошел к Хичиго, но в паре метров остановился, не смея пошевелиться. Острие белого занпакто возникло у него на пути. — Ты... ты чего? — Проваливай отсюда, — все тем же голосом, от которого у Ичиго были мурашки, произнес Пустой. — Зачем? — Я сказал, проваливай!! — Нет!! — Куросаки зажмурил глаза, крепко сжал пальцы рук в кулаки и ощутил, как клинок меча оставил на его щеке царапину, служившей предупреждением. Из ранки в момент полилась ярко-красная кровь, собираясь в тонкую кривую линию и крупной каплей падая на землю. — Сначала объясни, что происходит, — не обращая на порез внимания, продолжал настаивать на своем синигами, желая, чтобы Хичиго объяснил ему, чем вызваны столь ощутимые перемены не только во внутреннем мире, но и в нем самом. — Я тебе не игрушка, — Хичиго, продолжая держать меч, приглушенно-тихо произнес фразу, все так же смотря на Ичиго яростным взором, и сильнее сжал рукоять. — Что? — Ичиго приподнял бровь, внимательно вглядываясь в лицо напротив. — Я, по-твоему, могу составлять тебе компанию каждый раз, как только тебе это понадобится? Король, ты чертов эгоист!! Грянул гром. Ичиго недвижимо стоял, потрясенный словами Пустого, будто кинжал, пронзившие его грудь. — У меня тоже есть желания, потребности. Я, чтоб ты знал, тоже могу чувствовать! — Хичиго опустил меч и теперь смотрел себе под ноги. — Я не... — Я понимаю это, — тихо, еле слышно, произнес Куросаки, на что Хичиго лишь вяло усмехнулся. — Ничего ты не понимаешь, — горько усмехнулся. — Когда тебе что-то от меня надо, ты всегда приходишь и получаешь, а потом уходишь, как это было неделю назад. — Ничего подобного! — попытался возразить Ичиго, злость в котором медленно нарастала. То, что Хичиго не слушал его, действовало на нервы. — Пока тебя интересовал он, — Пустой обвел рукой свой внутренний мир, — ты с радостью сюда приходил. Но как только он тебе наскучил, то ты забыл и про него, и про меня. — Я не забывал о тебе! Волны продолжали биться друг с другом, и после каждого удара становились все выше, все сильнее; вот-вот и остров мог оказаться полностью затоплен. Сверху доносились раскаты грома, то и дело сверкала молния, озаряя черный и белый силуэты. — Тогда где ты был все эти чертовы дни?! — Хичиго держался из последних сил, пытался совладать с собой и рвущимся наружу гневом. — Я хотел прийти, но не мог! Хичиго, поверь, — уже тише сказал Куросаки, наконец понявший, что произошло. — Заткнись! — Я... — взгляд Ичиго заметался по внутреннему миру, который перестал быть для него интересным в тот момент, когда все его мысли стал занимать Пустой, — я просто... — Ичиго, опустив взгляд, прикусил разбитую губу и сразу же почувствовал соленый привкус, — прости. — Катись отсюда, пока я тебя не прибил, — голос Пустого можно было сравнить со сталью. — Нет. — Я же сказал, что... Ичиго ушел в сюмпо и мгновенно оказался около ничего не успевшего понять Пустого. Он схватил Хичиго за грудки, впился в его губы своими, почти прокусывая тонкую кожу на них. Ичиго хотел, как никогда желал, чтобы альбинос наконец замолчал и перестал нести всякий бред. Хичиго уперся руками в плечи синигами, всеми силами пытаясь его оттолкнуть, но Ичиго навалился на него, прижимая своим мокрым телом к земле. Хичиго, увидев рядом лежащий меч, попытался до него дотянуться, как синигами схватил его руки в свои и завел их вырывающемуся Пустому за голову. Хичиго зашипел, стал брыкаться, пока не встретился своими бездонными глазами с карими глазами Короля. — Прости, я не мог прийти, — немного отдышавшись, сказал синигами, наклоняясь ближе. — В школе был полный завал, у меня совсем не оставалось свободного времени. Хичиго, — прислонился своим лбом к его белому лбу, — я... я не подумал о том, каково тебе здесь одному. Я, наверно, и вправду эгоист. — Я ждал тебя, — глядя синигами в глаза, Хичиго чуть поджал губы. Ичиго словно током прошибло. Он чуть приподнялся и уставился на Пустого, отведшего взгляд в сторону и старательно избегающего настойчивый и пораженный взгляд синигами. Ичиго, уткнувшись лбом в белое плечо и отпустив руки Хичиго, ощущал себя последней сволочью. Терзая себя раздирающими на части мыслями, он и не заметил, как волны стали утихать, а тяжелые серые тучи постепенно сменялись белыми облаками. Он почувствовал ладонь на своей рыжей, мокрой макушке, и приподнял голову. — И долго ты собираешься на мне лежать? Я тебе не футон, — привычно усмехнулся Пустой, и на душе Ичиго сразу стало легче, былая тяжесть исчезла, оставляя после себя лишь груз вины. — Я бы не отказался полежать на тебе еще немного, — с улыбкой ответил ему синигами. — Неуже-ели? — в золотых глазах вновь зажглись лукавые огоньки. — Да-а, — протянул на его манер Ичиго и потянулся к соблазнительно раскрытым губам. С лазурного неба исчезли серые тучи, уступая место барашкам-облакам, ненавязчиво плывущим по небосводу. Легкий ветер подгонял их, словно был каким-то наставником, показывающим им единственно верный путь. На озере игриво переливались лучи взошедшего солнца, отражались и игривыми бликами светили в глаза синигами, нависшего над обнаженным Пустым. С рыжих волос Ичиго продолжали стекать капли, попадая на шею, грудь вздрагивающего от них распаленного альбиноса, обхватившего синигами за шею и скрестившего ноги за его спиной. Ичиго успокаивающе слизывал их шершавым розоватым языком, вдыхая запах своего Пустого, крепко зажмурившегося от распирающих его ранее неизвестных сладостных ощущений. Получив утвердительный кивок, синигами двинул бедрами, тут же срывая с серых губ продолжительный стон, который сразу подавил поцелуем. Ичиго, переведя дыхание, крепко обхватил расслабленного Пустого, прижал к себе, слушая его мерное дыхание на своей груди. Кое-как укрыл их обоих черной формой. — Ты никогда не был для меня игрушкой, — прошептал Ичиго, задумчиво смотря на ярко-синее небо и пытаясь накрутить на палец короткие белые волосы. — Веришь? — посмотрел на Хичиго, закрывшего глаза. — Верю, — ответил тот, обнимая синигами поперек груди. — Только оставь в покое мои волосы, — хмыкнул он, и Ичиго, довольно улыбаясь, поцеловал Хичиго в макушку.No regrets they don't work No regrets now they only hurt Sing me a love song Drop me a line Suppose it's just a point of view But they tell me I'm doing fine