Собачье Сердечко

      Такого жаркого лета планета не видывала уже как минимум пятьдесят лет. Глобальное, мать его, потепление знает свое дело. Но наш юный (или кажущийся таковым) герой плевал на температуру с высоченной такой колокольни, и по обыкновению выперся из своей маленькой студии на чердаке дома в рубашке и осенней куртке.       "О Боже! Что творит этот парень?" - обязательно подумаете вы, наблюдая за тем, как это кудрявое нечто, повиливая бедрами, спускается по тенистому бульвару в ближайший магазин художественных принадлежностей.       И не была бы наша история столь интересной, если бы не резкий скрип колес и собачий скулеж. Уилл Грэм моментально активизировался, словно Бэтмэн, узревший образ летучей мыши в ночном небе. Подбежав к источнику звука, расталкивая толпу руками и ногами, Уильям достал щенка лабрадора из-под колес машины. Пнув ногой в фару дорогого Мерседеса, он стал оглядываться по сторонам в поисках хотя бы аптеки - к счастью, в конце улицы находилась заветная ветклиника.       Уилли радостный поскакал к двухэтажному зданию и, как только он распахнул дверь, его взгляд встретился со взглядом обладателя глаз цвета коньяка. И тут как полагается: сияние вокруг, замедленная съемка, хомячки в животе, глазки расширяются до размеров "девочки-аниме". Секретарша на рецепшине даже звук биения сердца включила для полноты картины... И так наш горе-художник, самодостаточный мужчина-собачник встретил второго персонажа нашей истории.       Доктор Ганнибал Лектер уже собирался уйти домой, ведь его смена закончена, но не тут-то ведь было! Стоять, не с места, вы безоружны перед этими божественно-голубыми глазами и ресничками, делающими хлоп-хлоп.       - Вы...Вы... Врач? - тихо пропищал Уильям, пытаясь отдышаться то ли после пробежки, то ли после самого долгого в жизни зрительного контакта, да и вообще любого контакта.       - Да, что произошло с собакой? - голос был низкий и хриплый, отчего Грэма пробрала дрожь. А выдержке Лектора завидовал каждый. Особенно Уилл, которого трясло как в лихорадке, из-за чего доктор подумал, что помощь нужна далеко не собаке. Потому, взяв голубоглазого под локоть, молча направился с ним в сторонку операционной, забрал щенка из его рук и закрылся в выше названном кабинете.       Уильям не мог спокойно сидеть на месте. Он то круги наворачивал, то водой из кулера фикус поливал, то красил ногти вместе с секретаршей. И чего это его так? Почти сорок лет жил девственно-невинной кудрявой задницей, а теперь какой-то "доктор Секси" (как уже называл его Уилл в своих сексуальных фантазиях, от незнания настоящего имени) забирает его сердце в один момент, но не в прямом смысле этого слова. Нельзя это так оставлять! Это разрушит весь его образ художника-страдальца "Меня-никто-не-понимает" и он не получит магию после сорока!       Но когда Лектер покинул операционную и снова в замедленной съемке подошел к Грэму, развивая шикарные бронзовые пряди по ветру от вентилятора, Уилл понял, что плакала его мечта стать магом 80-ого уровня и кидаться фаерболами.       - Мне придется сообщить Вам пренеприятнейшее известие, - скорбным голосом сказал Ганнибал.       - Вы женаты? - ошарашенно предположил Уилл.       - Нет, что Вы. Этого известия я бы не пережил, - открестился доктор. - Собака... Она умерла.       Лицо Уильяма исказилось крайней степенью скорби. Глаза тут же налились слезами и он заплакал. Ну и, конечно же, он заплакал как настоящий мужчина! Всего-то одна... двадцать... сорок девять... шестьдесят семь... скупых слез.       Единственное желание Лектера в этот момент - дать конфет, купить плюшевого мишку, напоить молоком с медом и прижать к себе, завернув в теплое одеялко. Но все, что он смог сделать - сжать плечо Уилла и пытаться успокоить, пожмакивая его лицо. Никто не знал, что доктор Лектер просто до ужаса не решительный в отношениях, вот он и довольствовался малым, пока Грэм в своей голове мысленно напевал: "Забирай меня скорей, увози за сто морей...".       Поняв, что его тактику соблазнения никто не воспринял, Уилл перестал плакать и просто прижался к Лектеру всем телом (а тем временем секретарша включила Стаса Михайлова, по ее мнению - самую сексуальную музыку в мире). Ганнибал приобнял Уилла за талию, и они вместе пустились в пляс. Ну как в пляс... Танец "пингвинов-подростков" под медляк на школьной дискотеке. Вот так, покачиваясь, эта парочка выкрякала на улицу.       - Теперь извольте меня отпустить, и я приглашу Вас к себе домой. Я просто обязан вас нарисовать, - сказал Грэм, отстраняясь.       И тут Ганнибал понял, что ни за что не упустит этот шанс и хоть раз в жизни будет мужиком:       - Позвольте мне Вас пригласить. И нарисуете меня сколько угодно раз. Может, кроликов в ванной порежем... Я Вам приготовлю что-нибудь, покажу свое великое достижение.       Тут фантазия Уильяма в один момент изобразила ему великолепные сцены. Качнулся маятник и перед его глазами -жаркий секс, двухэтажный загородный дом, благословение родителей, свадьба, пятеро детишек лепят снеговика на замнем дворе, вокруг десять собак и кот, так как задними мозгом Уилл чуял, что Ганнибал не разрешит собак без кота.       - А пойдемте.       И они уехали на розовом велосипедике. Таком, с радужными кисточками, звоночком и тремя колесами. Подъехав к старому дому, они поднялись на последний двадцатый этаж. Пешком. А что вы думали? В сказочной Америке не только страстно целуются в лифте. У них он тоже иногда ломается. А какой-нибудь убуханый мастер Василий - наш человек (потому и убуханый лифт не чинит. Он читает Чехова и смотрит на кассетах записи постановок оперного театра).       Зайдя в заветную квартиру, их у порога встретила женщина средних лет, вся замотанная бинтами и виляющая хвостом. Она подошла, обнюхала Уилла и попыталась его поцеловать.       - Фу, Алана! Место! - закричал на женщину Ганнибал и попшикал на нее водой из пульверизатора, на что та заворчала. - А ну марш в свою комнату.       Грустная Алана ушла, заперлась и заплакала, затапливая квартиру доктора Лектера слезами.       - Так и знал, что не надо было ей гипоталамус пересаживать. Ни чуть ума не набралась, - проворчал Ганнибал, приглашая Уилла в гостиную и открывая вино. - Честно, я уже не помню, как оно называется, а прочесть так лень, - разливает жидкость по бокалам.       Они опустошили бутылку, разговаривая о всякой ерунде: о вымирании животных, о браконьерах, о переворачивании пингвинов. Грэм никогда не подумал, что будет так интересно узнать о всех тонкостях этой профессии. Аж самому захотелось стать переворачивателем. И он стал. Правда, не пингвинов, а канистр с хавчиком, ибо доктор готовил божественно.       Некоторое время спустя Уилл уже сидел и рисовал Ганнибала, призывно покачивая ножками на высоком, стыренном из бара, стуле, пока натурщик сдерживал свое желание опрокинуть художника со стула и оттрахать прямо на этом полу. Но долго сдерживаться не пришлось. Закончив за каких-то пару часов пятьдесят набросков, Уилл заскочил к доктору на колени и посмотрел в его глаза прямо-таки с желанием изнасиловать его во всех позах.       Ганнибал подхватил Уилла на ручки, как свою принцесску, понес в спальню, где постарался исполнить его просьбу. Обнажив желанное тельце и обнажившись сам, Лектер вставил Ганнибала младшего в дерзкое девственное отверстие. Пока Лектер резко двигался в теле Уилла, тот напевал классику русской попсы, чему активно подвывала находящееся за стеной Алана.       Так и остались они странной семьей в доме Ганнибала: великолепный доктор Лектер, ставящий опыты над людьми и животными, художничек Уилли, никогда не познающий магию и шлюховая Алана, пристающая к хозяевам. The End, сущки.