Мабари для Инквизитора

- Знаете, генерал, я всегда мечтала о мабари, - Мойра восседает на своём троне, выполненном из черепа дракона. - Вот только матушка не выносила собак, а когда меня отправили в Круг магов... Ну... там не жалуют домашних питомцев, кроме как на опыты. Каллен стоит перед ней, склонив колено и голову. Инквизитор. Он сам провозгласил её - Вестницу Андрасте - своим непосредственным начальником. Его...Госпожа. - Я всегда завидовала Спасительнице Ферелдена, - лениво проговаривает рыжеволосая магесса, смотря на мужчину перед ней. - Авалон Кусланд была великолепным воином и стратегом. А ещё, у неё был большой волкодав-мабари... Вы ведь видели его своими глазами, верно, генерал? - Да, - коротко отвечает тот, не поднимая взгляда. - Как же его звали... - Валар, - без запинки, без сомнения. Он помнит эту собаку. Мабари, мощный пёс песчаного окраса с пастью, способной перегрызть любому человеку хребет. Во время их первой встречи с Кусланд, зверь прижимался к бедру женщины, которая позже вонзила свои клинки в обе глазницы Архидемона. Теперь же, Каллен так же стоит на коленях перед той, кого ещё пару месяцев назад он лично пытал в темнице Убежища несколько часов подряд. - А тебе бы подошла кличка Валар, - её алые губы растягиваются в язвительной усмешке. - Да ты и сам чем-то схож с мабари. И конечно же, она была злопамятна. У Инквизитора высокие сапоги, с кованным, начищенным до блеска мысками. Сталь холодит и обжигает, когда магесса задевает им подбородок генерала, заставляя его вскинуть голову и взглянуть на неё. Главный зал крепости Скайхолд полон людей, среди которых и прямые подчинённые Резерфорда. И от этого становится ещё более унизительным терпеть выходки Тревельян. - Мечты всё-таки сбываются, да? Мойра смеётся, видя как Каллена переполняет гнев и как тот борется с самим собой. Терпит. Он терпит все эти унижения, то как Инквизитор при всех может, в прямом смысле, кинуть ему кость и заставить принести обратно в зубах. Если она и Вестница, считает Резерфорд, то самого Архидемона! - Возможно, стоит заказать в мастерской особенный ошейник? Хоть я и люблю твои восхитительные меха. Каллен терпит. Потому что помнит, что пока они не закрыли в первый раз брешь, он вёл себя с Мойрой, как с дворнягой. Для него она была идеальной игрушкой, которая жаждала, чтобы с ней играли в полутьме и сырости пыточных камер. И никто не смел заступиться за неё. Тревельян терпела и позволяла Каллену наслаждаться каждым новым стоном обвинённой магессы. Теперь же, настала её очередь и она не собиралась сбавлять обороты. Когда в таверне Каллен видит пьянствующих "Быков" и самого Железного во главе всей вакханалии, генерал быстро понимает, что Инквизитор наконец вернулась из южных земель Орлея после месячного пребывания в пустынных оазисах. Предвкушая будущее собрание совета, он спешит найти Жозефину и узнать о результатах поездки. - Что значит, Инквизитора нет в Скайхолде?! - взгляд его янтарных глаз впивается в антиванскую советницу, но та старательно держит непроницаемую маску спокойствия, хоть и прекрасно понимает, что генерал не из тех, кто будет сдерживаться в красочных эпитетах и действиях, даже при даме. - Я вроде бы не страдаю дефектом речи, Каллен, - отвечает она, перебирая отчёты и Резерфорд замечает мелькающий на свитках рваный почерк, который принадлежит Тревельян. - Только лёгким акцентом... - шипит он сквозь зубы так, чтобы советница его слышала. - Где она? - Мадам де Фер перехватила Инквизитора по дороге. - Зачем? - он злится, будто обиженный ребёнок, будто она обещала приехать и не приехала. От этого всё внутри генерала просто пылало огнём. - Ты что, не можешь прямо ответить, куда они поехали?! Ответ на вопрос Каллен получает от Лелианы, тенью проникшей в комнату Монтилье. - Вивьен давно обещала Инквизитору устроить ей прекрасный вечер в её салоне. Большего мужчине и не требовалось. Он даже не удостаивает Лелиану взглядом - лишь сухой механический кивок и фигура Резерфорда исчезает за дверью, провожаемая взглядами советниц. Маски. Его окружают маски, едкие, пахучие благовония и пёстрые наряды. Его окидывают взглядами, любопытными, жадными, даже похотливыми. Генерал Инквизиции был высок, хорошо сложен, а его шрамы - особенно тот, что пересекал верхнюю губу - придавали некого шарма. Он буквально вырывает из протянутой ему руки маску, сделанную под окислённое золото. Мужчина знает правила салона де Фер и маска теперь умело скрывает его лицо. - Генерал, - мелодичный голос Вивьен заставляет Каллена обернуться. Чародейка была как всегда восхитительно элегантна, при всех модных предпочтениях Орлея. В который раз Каллен удивляется про себя, как такая женщина могла завладеть уважением Тревельян. Возможно, дело и не во вкусах и взглядах самой Мойры... - Мммм, не ожидала, что Вы прибудете так скоро, - она мурчит, будто чёрная кошка, прокладывая себе путь к генералу через разодетую толпу. Никто не оборачивается. Никто не смотрит. Только Каллен прекрасно знает, что внимание окружающих сейчас приковано к нему и чернокожей магессе. - Где она? - Вы думаете, это разумно отвлекать госпожу Инквизитора от... - Вивьен делает весьма красноречивую паузу, наблюдая за разгорающимся в глазах Каллена огнём, - развлечений. - Мадам де Фер, - отчеканивает он. - Считаешь, она хочет тебя видеть? - фамильярничает ведьма, но весь вид Резерфорда говорит о том, на сколько ему важно мнение Вивьен, да и желания Инквизитора, и куда они всё это могут себе засунуть. Чародейка мягко кивает в сторону задних комнат и генерал срывается с места. Ну и почему, скажите на милость, его разрывает от негодования и ярости. Он же должен быть счастлив, что Мойры не будет ещё какое-то время. Не будет пренебрежения в голосе. Не будет этого унизительного отношения, как к личной псине... Только вот он прекрасно помнит их странный диалог, перед отъездом Тревельян, когда они едва пересекаются во дворе, где Каллен раздаёт приказы своим людям. Прошло уже достаточно времени после их прибытия в Скайхолд, но заговорить о случившимся не было ни времени, ни желания. - Унизительно было оставлять всю эту ситуацию на тебя, - Каллен буравил женщину взглядом. - То, что случилось в Убежище, больше не повторится. Складывалось ощущение, что он говорил не только о Корифее. - Я рада, - её голос заставляет генерала обернуться. - Ты остался невредим. Ты мне нужен, Каллен, как никогда. Эти воспоминания давили на сознание мужчины весь последующий месяц, а сейчас, они заставляют его идти вперёд, слыша раздающийся отовсюду смех и запах, терпкий, едкий, дразнящий. Он буквально пинком распахивает дверь, оказываясь в достаточно просторной, богато украшенной комнате, в самом центре которой восседала Инквизитор. На Тревельян были легкие одежды, прикрывающие только самые откровенные места, но широкие плечи, рельефные ключицы, округлые бёдра - всё это резко предстало перед взором Каллена. Лицо женщины не было скрыто маской, в отличии от остальных. Генерал окинул взглядом окружающих её людей - юноши и девушки, разгорячённые от эля и благовоний, опьянённые, смеющиеся и не скрывающие своих желаний - все они буквально оплетали Инквизитора, пока та полулежала на огромном ложе. Мойра бросает на Каллена взгляд, и генерал замечает удивление. - Все. Вон отсюда! - он обнажает сталь своего меча и комната моментально пустеет, оставив Резерфорда и Тревельян наедине. - Что ты себе позволяешь, Каллен?! - Мойра вскакивает, но тут же получает звонкую пощёчину, от которой мгновенно оказывается на полу. Она отвыкла ждать от генерала ответного действия. Она забыла, что и мабари может укусить. Щелчок задвижки и в сознание Тревельян врывается осознание того, что дверь за спиной Каллена закрывается, а сам мужчина уже оказывается над ней. Резерфорд внимательно смотрит на лежащую у его ног Мойру и медленно стягивает с рук перчатки, отшвыривая их в сторону. Одну, потом и вторую. Затем - как долго он мечтал об этом - его пальцы погружаются в рыжие волосы Инквизитора и стягивают их в кулак, заставляя ту буквально повиснуть на его руке. - Значит, - голос хриплый, пронизанный нетерпением и властью, - ты решила развлечься? - Отпусти меня, Резерфорд, - она ненавидяще смотрит на него и с рук едва не слетает магия. - Я приказываю тебе! Только вот Каллен прекрасно знает, что разум женщины если не затуманен, то немного опьянён и она не сможет при всём желании сосредоточиться и запустить в своего генерала даже небольшой молнией. - Здесь нет ни Инквизитора, ни её генерала, Мойра... - он ухмыляется и откидывает Тревельян на ложе, прямо на мягкие подушки. Теперь он может рассмотреть её наряд и убеждается в том, что ткань платья вульгарно прозрачна, а тело блестит в этой полутьме от пота и влаги на белоснежной коже... Но это становится не важным. Каллен накрывает ладонью шею Тревельян и сжимает, не сильно, но так, чтобы стала понятна расстановка сил. Он проводит рукой по её телу, чувствуя, как оно отзывается на едва уловимые прикосновения. Убеждается, что она помнит. - Я помню, что обещал тебе, - он прижимает горячую ладонь чуть ниже пупка женщины и та вздрагивает, сводя ноги. - Обещал, что случившееся в Убежище не повторится. И он говорил не о Корифее. - Я солгал, Инквизитор. Мойра давится в стоне, когда рука генерала скользит ниже и резко проникает между ног магессы. В этот момент ладонь на горле Тревельян чуть ослабляет хватку, но лишь для того, чтобы подстроиться к движениям пальцев Каллена. И Мойра выгибается, закатывая глаза и не сдерживая рвущихся с её губ стонов. Её алые губы ловят вздох Каллена, когда он наклоняется к ней и она успевает почувствовать его язык, скользящий по её рту, подбородку, скуле и мочке уха, на которой мужчина останавливает свой выбор и прикусывает зубами. Мойра едва не теряет сознание от нехватки воздуха, но когда генерал отстраняется, чтобы стянуть с себя доспех, Инквизитор ощущает холодящую пустоту. Она привстаёт, но тут же вновь оказывается в руках Каллена. На нём остаются кожаные штаны и рубашка, наполовину расстёгнутая. Он дышит, тяжело и рвано, будто они здесь уже не один час. Мойра успевает зацепиться пальцами за край его брюк, но вновь её щеку опаляет от пощёчины и как при их первой встрече, губы окропляет солоноватой кровью. Тревельян с упоением осознаёт, насколько умелы губы её генерала, хоть поначалу в каждом его движении чувствовалось лишь желание власти и отмщения. Каллен слизывает кровь, захватывая зубами нижнюю губу Мойры и тут же она позволяет себе одну руку погрузить в его жесткие светлые волосы, а второй проникнуть уже в расстёгнутые штаны. Теперь звуки наслаждения срываются с губ Каллена, и он подхватывает женщину за поясницу, прильнув к полной груди. И тут Мойра делает ошибку. Когда со стоном она произносит имя генерала, что-то рвётся внутри него и желание вновь перерастает в гнев. Резко перевернув магессу на живот, он срывает жалкие остатки платья с её тела и одним движением проникает в Тревельян, до предела. Та вскрикивает, хватаясь за обивку и разбросанные вокруг разноцветные подушки. Застывает, вжимаясь в ложе, сжимая член Каллена в себе, но мужчина даже не позволяет ей привыкнуть к себе. Он двигается резко, быстро, прижимая магессу и покрывая её спину отметинами от собственных ногтей. В их сознании практически одновременно всплывает то, что за роли они играли между собой. Маг и Храмовник - будто с самого начала их жизненного пути всё должно было привести к этому. Мойра чувствует как её кожи касаются губы, как язык неспешно слизывает кровь с грубых царапин. Всхлипывает так, что Каллен может едва различить этот звук со стоном. Он обхватывает женщину за талию и заставляет выпрямиться, прижав её спиной к своей груди. Чувствуя, как дрожит её тело, как разрывается в бешеном ритме сердце женщины, которой он овладел сегодня, Каллен упивается, помня, что стоит им покинуть стены салона и он вновь превратится в собаку Инквизитора. Её собаку. И он обнимает магессу, крепко, жадно. Он оставляет на её плече болезненную метку, будто клеймо на теле рабыни. И только когда они оба доводят друг друга до оргазма, Каллен что-то шепчет Тревельян, от чего та прижимает ладони к его рукам и впивается в них ногтями.

I didn't want to hurt you But you're pretty when you cry (Не хочу причинять тебе боль, Но ты так прекрасна, когда плачешь)