Take Me To Church

Hozier – Take Me To Church (Навеяло. Не бечено)       Реальность всегда отличается от того, что выдумывает твой воспаленный мозг. Люди не простые книжки, которые можно захлопнуть когда их общество ты выносить больше не в силах. Нельзя просто так хлопнуть корешком/дверью, развернувшись уйти. Это посчитают детской придурью или бесхарактерностью, плохим воспитанием, а мама тебя хорошо воспитывала. Прислушиваться, сопереживать, молчать, когда другого выхода нет, уважать чужое. Иногда ты приходишь к мнению, что других всегда воспитывали как-то не так, либо ты один такой гребанный священник, в компании пропащих и должен наставить их на путь истинный. Дженим всегда считал себя хорошим мальчиком. Он исправно ходил в школу, убирался дома, выгуливал собаку и делал уроки. Он был как все или старался быть, как все. Правда старался, пока не встретил Его. Это была не любовь и даже не влюбленность, а какая-то болезненная привязанность, которая больше трепет нервы, заставляя кричать и страдать, чем доставляет удовольствие. Он может на пальцах одной руки перечислить моменты, когда был счастлив встретив этого уебка. У Дженима был план, как у всех. Закончить школу отличником, поступить в элитный университет, встретить красивую, милую и умную девушку, которую одобрили бы его мама-учительница и папа-шериф. У него был бы тихий домик где-нибудь в провинции, с белыми заборами. Там бы он со своей женой растил детей, обедал с родителями, состарился и умер. Но что-то пошло не так, когда однажды Стилински-младший пришел к отцу на работу, чтоб как хороший сын принести обед, который тот оставил дома. Все было бы как обычно, если бы Земля не сошла на секунду с орбиты и не решила, что почему бы не пустить под снос его такую пиздо-идеально-отглаженную жизнь. Просто Он увидел в этих черных глазах огонь, просто ухмылка на этом прекрасном лице вмиг разбила хоть какие-либо надежды и все внутри ушло в водосточную трубу. На место хорошенького Дженима, верящего в Бога, на смену пришел Стайлз, который выбрал себе нового Бога, дарящего ласку и боль тоже в своей изощренной системе ценностей. Библиотеки сменились заброшенными складами, где мальчик становился женственней и пропащей, чтобы доставлять счастье своему Богу. Ему так нравилось, когда его мальчик становился для него " Его маленькой девочкой". Стайлз пел, на пыльных подмостках, в которых всякий смрад города собирался проводить вечера. Он пел, как гребанный ангел, пропавшим в волнах океана путникам, пытаясь отвлечь их оттого, что их корабль тонет. Стайлз подводил глаза и прогибался, затягиваясь сигареткой, мягко сцепленной между пальцами, вытягивая ноты и стреляя глазами пытаясь найти Его. Дерек был равнодушным, циничным и существующим только в единственном числе. Он не был один и не был одинок. Он никогда не был "чей-то" и не позволял себя так называть, карая больно и жестоко. Он мог иметь все, что угодно, но ни у кого не было его. Пробраться под ледяную стену этого бронеустойчивого титана, из которого возможно была сплавлена его душа, было невозможно. Стайлз не ставил это в минус, когда знал, что Дерек сейчас трахает кого-то, в то время пока он мерзнет/ждет его у входа в бар, продрогший и надеющийся. Стилински успокаивала мысль, что если он не его, то ничей. Пока успокаивала. Но человека никогда в полной мере не удовлетворяет, то что он имеет. А Стайлз всего лишь подросток, у кого-то каждый день его жизни был расписан с 8 лет и если из-за Хейла она вдруг слегка застопорилась, то вполне вероятно все можно немного преобразить. Девушка в голове еще не исчезнувшего Дженима, сменилась хмурой рожей Дерека, а место на кухне может занять он, должен же кто-то готовить идеальные блюда на обед родителям. Вот только Хейлу этого не надо, не сдалось, не прижилось. Он о таком никогда не задумывался и Стилински ему нахер не сдался. Мама учила Дженима, что в отношениях надо прилагать усилия. Что просто так никогда ничего не бывает. Стайлз считал, что встреча с Дереком - это точка соприкосновения нескольких разных полюсов во вселенской мешанине возможностей. Их встреча запрограммирована. Он вшил себе эту идею, как микрочип в башку. Как фанатики верят, что они избранные Богом. Примерно тоже чувствовал Стайлз, когда его личный Бог выходил из клуба, смотрел на него, а в его черных глазах рождалась сверхновая яркими вспышками желтых и оранжевых отблесков уличных проплывающих кораблей-солнц над головами. Их отношения не были построены на дружбе или любви. Там не было нежностей, скорей отточенный механизм построенный до невозможной идеальности поступательных движений определенных химических элементов бьющих в мозг. Эфемерный шар метафизических наркотиков, называемый у других подобием привязанности. Вот такими были эти отношения. Даже если бы Стайлз пришел избитый к Дереку, он ничего бы не спросил, кроме имен. На всё остальное ему было "все равно". Он смотрел на него и уходил с ним. Спал с ним. Молчал с ним. Не ограничивал. Не ругал. Не оскорблял. Не предлагал. Не беспокоился. Столько " не", что нормальный человек не выдержал бы. Но Стайлз, не Дженим и выдержал. Дереку было всегда все равно. И к сожалению, это был его единственный минус. А мама была права. В отношениях надо прилагать усилия. Даже если они заранее обречены на провал.