Бессмертная

Сладкий запах вафель, который доносился с веранды, пробудил Мари от сна. Она глубоко вдохнула аромат полевых цветов, пыль и песок, к которым привыкла с рождения и раскинула руки, вцепившись пальцами в высокую траву. Если рай есть, то это именно он. Мари недавно исполнилось 15, но ей трудно было дать это количество лет. Нечто ангельское было в ее натуре, что позволяло дать этому божественному существу лет 7 от рождения, и в то же время женские формы видны на лицо. Пшеничный волос непроизвольно закручивался в локон, а при ярком освещении казалось, что у корней оттенок рыжевато-каштановый. Они не были слишком мягкими, как у младенцев. Скорее, они были идеальны в этом плане – не жесткие, но приятные на ощупь. А какие глубокие и темные были у нее глаза, сколько душ они погубили! Темно-карие, они были настолько выразительны, что даже малое количество ресниц компенсировалось чернотою радужки. Брови тоже, как и ресницы, были почти белые, поэтому никто не видел Мари нахмуренной. Даже когда она хмурилась, это было настолько незаметно, что, казалось, будто бы она серьезна, но никак не зла или расстроена. Губы девушки были в меру пухлыми, на фоне ярко выраженных скул они выглядели немного нелепо. Тем не менее, в этом лице природа сформировала всю красоту и изящность женского начала. Сама Мари была невысокой, около 165 см, но роста своего не стыдилась, а скорее благодарила судьбу за этот дар. Силуэт ее фигуры был похож на прекрасную фарфоровую вазу с плавными изгибами. Несмотря на формы, она была крайне худой – оба ее запястья можно было легко сомкнуть пальцами. Талия была тоньше нормального, а ляжки были похожи скорее на кости да кожу. Она была одновременно и прекрасна, и странна. - Мари, ты не видела Адель и Риту? Я их уже неделю не могу найти! – послышался крик со стороны дома. - Они на сеновале, скорее всего, я сейчас поищу их. Девушка приподнялась на локтях с земли и посмотрела вокруг. На километры разлеглись пшеничные поля, на которых виднелись участки диких полевых цветов. И что самое странное, здесь не было вообще ничего, кроме этих самых полей: ни лесов, ни гор, ни рек. - Мама, вчерашний день еще не закончился? – тихо сказала Мари, до сих пор пробуждаясь от долгого сна. Но, черт подери, говорила она себе, чего ради я так мучаюсь вот уже сколько лет, изображая жизнерадостную девочку? Ей никогда не нравились все эти пейзажи. Она хотела бы жить, но никак не в пустыне, в которой кроме ссохшихся полей ничего не было. И только иногда встречались в этой мертвой стране домики да жилища, в которых жили счастливо-несчастные люди. А вот недалеко и сеновал, который возвышался с изумительной нелепостью на огромной пропастью. Дрожа, как в лихорадке, она оглядывала опрокинутые копны сена блуждающим взглядом. Представляете себе, как она обезумела от радости, когда, в седьмой раз перевернув кучу сухой травы, который она перерывала с небрежностью отчаяния, она заметила, что у самой стенки здания, прижались, притаились две маленькие девочки, беззащитные, обессиленные, как странники после месяца путешествий, авантюрные и бесстрашные. Не упрекая их за бездействие и за глупость, которая толкала их на побег из дома, Мари поцеловала их, как мать целует своих больных деток, которые с трудом смогли уснуть. - Ади, Ри, вы поступили крайне жестоко по отношению ко мне! – воскликнула девушка, когда девочки открыли глаза. - Не говори только, что ты заметила наше отсутствие, - пролепетала Адель. Даже для большего эффекта малышка презрительно хмыкнула и отвернула голову в сторону так, что ее рыжие кудряшки закрыли ее лицо от взгляда Мари. - Я думала, что вы исчезли! – проговорила она в волнении. – Мама…(Она недоговорила, ей точно не хватало воздуха.) Но мама тоже переживает за вас, - прибавила она. Потом они уже бежали вместе, веселые, по-детски игривы, как воплощенный каприз. Милые девочки! Пожелаем им найти счастье, которого не найти нам. Создавалось такое чувство, словно душа Мари вмещает всю земную радость, и хотелось восхищаться ею, словно божеству счастья и радости. Адель и Рита побежали вперед, обгоняя свою старшую сестру и прорываясь на веранду. Девушка еще немного пробежала, а потом замедлилась и пошла в обычном темпе. Сладкий запах вафель все так же витал в воздухе, укрощая девушку и приказывая ей идти на веранду. В беге этого прекрасного аромата нельзя ощутить, а ведь именно он был отрадой для Мари. Этот запах напоминал ей раннее детство. Дурные предчувствия ее почти никогда не обманывали: внезапно начался дождь, сразу после того, как ее волосы смешно наэлекризировались, образовав одуванчик. Как хорошо, что она успела дойти к своему дому и спрятаться под его кровлей. - Ты будешь вафли? – спросила девушку темноволосая женщина, как только та переступила порог. - Мне только одну и без меда, пожалуйста, - надменно ответила Мари. Она посмотрела на Риту и Адель, которые сидели за столом. Посредине стоял поднос с вафлями и графин с медом. Адель уже заканчивала доедать вторую или третью вафлю, в то время как Рита просто сидела над тарелкой и смотрела в окно. - Ри, ешь! – прикрикнула на девочку темноволосая женщина. - Но я не хочу есть, мам, - ответила малышка, отводя взгляд от окна. – Ты ведь даже не спросила меня. - Тебе нужно есть, так надо! - Ты прекратишь балаган, если я не буду этого делать? - Как ты с матерью разговариваешь, маленькое чудовище? – вскрикнула мама и резко приблизилась к девочке, замахиваясь рукой. - Господи, да прекратите вы уже! Ты успокойся и отойди от Ри, а ты иди со мной в комнату, - вмешалась Мари как раз вовремя, чтобы защитить сестру. Мать презрительно хмыкнула и вышла из кухни, а Рита, тихонько хныкая, встала со стула и взяла старшую сестру за руку. Мари посмотрела на Адель – она все так же спокойно ела вафлю и вырисовывала медом на тарелке узоры. Как же она не любила ее за это пофигистическое отношение к происходящему! Да, вмешиваться в ссоры не хорошо, но она же могла заступиться за свою сестричку, но этого не сделала. Не зная, что еще сказать, девушка просто произнесла: - Ты будешь здесь или пойдешь с нами? Девочка кивнула в ответ, даже не соизволив ответить. Рита потянула сестру за руку, призывая поскорее уйти. Мари повернулась и повела девочку к себе в комнату, на второй этаж. Ступеньки язвительно скрипели каждый раз, когда на них наступали и этот шум рассекал зловещую тишину, которая царила в доме. Когда лестница была уже почти преодолена, послышался величественный раскат грома. Малышка испугано пискнула и вцепилась сестре в юбку. - Тихо, глупенькая, это всего лишь сильный дождь, - со смехом сказала Мари. Рита улыбнулась в ответ и побежала вперед в комнату сестры. Мари медленно пошла за ней, рассматривая пожелтевшие разодранные обои и рисунки на стенах. Эй так хотелось сделать здесь ремонт, заменить невыносимые бежевые обои на белоснежные и нарисовать новые картины, но ей это никак не удавалось. «Если я этого не сделаю в этом году, - подумала Мари, - мне остается только разбить себе череп об угол стены». Когда девушка зашла в комнату, Рита уже листала книгу. Хотя девочка совершенно не умела читать, но подражая своей старшей сестре, она любопытно рассматривала страницы. Малышка одобрительно кивнула головой. - Я отдала последнюю монету, чтобы приобрести эту книгу…Тебе памятна прошлая книга о Зоологическом саде? Даже она стоила не столь много, как эта. Она рассказала ей о том, как тяжело мне досталась эта книга и насколько она дорога для меня. Рита с интересом слушала мой рассказ, периодически переворачивая страницы. Хоть книга и была старая, так как на новую Мари точно не хватило бы, но она была от этого ничуть ни хуже. Желтые страницы приятно пахли миндалем и мёдом. Постепенно этот аромат вернул девушку в сознание, оторвав от рассказа, и она сказала: - О трисвятые деревья, я же забыла взять с собой вафли! - Я не хочу вафель, но если ты хочешь, тоя спущусь и принесу тебе, - предложила девочка. - Нет-нет, дорогая, я сама. Мари легко пробежала по ненавистному коридорчику. С грохотом пробежав по лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек за раз, она за секунды уже оказалась внизу. На кухне тихонько играло старое радио, что-то шипя и пища, а проливной дождь ритмично стучал в окно. Как и тогда, на столе располагались сладкие вафли, коих уже было меньше, и графин с мёдом. Адель на кухне не было, да и мамы тоже. Девушка подбежала к настенному шкафчику и взяла оттуда тарелку. Напевая грустную песенку, она положила себе на блюдо две самых сухих вафли. Потом, секунду подумав, Мари взяла вторую тарелку и положила на нее одну вафлю и налила мёд. «Пусть Ри немножко порисует, у нее получаются изумительные медовые картинки». - Мари, возьми молока! – послышался детский голос сверху. - Хорошо, тебе холодное или подогреть? – крикнула в ответ девушка. - Холодное! – крикнула Рита. Мари подошла к старому ржавому холодильнику. Открыть дверцу было достаточно сложно, учитывая ее силу и возраст сей конструкции. Три раза безрезультатно дернув за ручку, она со всей силы потянула на себя дверь холодильника. Все равно она не поддавалась. Тогда, крепко ухватившись обеими руками за рычаг, Мари уперлась ногами в пол и под острым углом повисла на нем. И все же, безуспешно. - Мари, ты там? - Да здесь я, зде… Будто бы насмехаясь, дверь неожиданно поддалась. С грохотом Мари упала на пол, больно ударившись головой. Вслед за ней вниз рухнула банка молока, кастрюля с супом и овощи. - Что произошло? – спросила Рита, которая уже стояла на пороге кухни. - Ничего, как видишь! – со злостью отозвалась Мари, пытаясь встать. – Уйди! - Но я ведь могу помочь, - спокойно возразила девочка, закрывая дверцу холодильника. Девушка встала с пола. Ее голова невыносимо болела, как будто она действительно «разбила себе череп об угол стены». Рита принесла половую тряпку и мешок с мусором. Она начала аккуратно собирать осколки стекла руками и выбрасывать их в мусор. Эта забота со стороны девочки заставили Мари неподвижно стоять. Она выразила во взгляде свою благодарность к ней и вышла из кухни. Ей нужно было найти Адель, успокоиться, вернуться к книжному чтению – или сбежать. И вот она поставила перед собой огромную задачу: ей нужно было обыскать весь дом и даже выйти на улицу. Минут двадцать она рыскала по мансарде, и все время звала девочку. Несмотря на все свои усилия, вдохновляемые отчаянием, поиски продвигались с трудом и безуспешно. Надежда покидала ее. Вскоре к ней подошла Рита. - Ты губишь себя, - умоляющим голосом сказала она. – Тебе нужно лечь и отдохнуть, обработать рану на голове. - Ах, Ри, твои слова меня огорчают! Ади потерялась, я хочу ее найти. Это невыносимо. - Разве она у тебя одна на свете? – улыбаясь, спросила она. – Зачем ты вечно себя мучаешь? Ведь у тебя есть я. Мари устремила на Риту невидящий взгляд. Она оставила ее одну. Девушка не заметила, как она ушла, она слышала ее голос, но не улавливала смысла ее слов. - Эта девочка убивает меня, - проговорила Мари. – Ни призирать ее, ни забыть не могу. - Лучше уж оставь ее, тогда ты, может быть, перестанешь о ней волноваться! – ответила Рита. - Я об этом думала, - призналась девушка. – Иной раз я тешила душу мыслью о амнезии, побеге или равнодушии, или о том и другом зараз, но я убедилась, что не способна на это. Ади – любимое чудовище. После этих слов в доме опять воцарилась тишина. Мари думала о том, какой же все-таки она сложный и невыносимый человек – зачем так заботиться о тех, кто тебе не нравится? Зато тех, кого она любила, она отторгала от себя или была с ними более жестокой. Это было настолько ужасно, что порой она хотела сказать: «Я просто ужасный человек, оставь меня». Но каждый раз ей не хватало сил высказаться. - Ади! Ади, черт бы тебя побрал! В ответ лишь тишина и шум дождя за окном. Мари подошла к нему и посмотрела вдаль, охватывая взором безграничную пустыню. Для этой местности дожди были немного непривычны. Раз в месяц здесь шел небольшой дождик, дабы поставить галочку на своем метеорологическом бланке. Но в этот раз дождь был сильным. В последний раз такой ливень был, когда девушке исполнилось 8 лет, как раз на День Рождения. - Ади, пожалуйста, отзовись. Прекрати играть со мной в прятки, - проговорила Мари, все же ожидая услышать голос Адель. Не дождавшись ответа, Мари спустилась ниже. На втором этаже, прямо под мансардой, было всего две комнаты. Одна из них принадлежала девушке, а вторая использовалась, как мастерская. Так как ей не очень верилось, что Адель может быть у нее в комнате, она пошла в мастерскую. Семья Руфф была сама по себе творческой: мама вышивала картины и вязала одежду, Мари рисовала, писала здесь сочинения и стихи, Рита любила гончарное дело и рисование нестандартными предметами, а Адель здесь танцевала, пела, шила одежду для кукол, декорировала домашние предметы и делала фигурки из соленого теста. Хотя Адель и выделялась спектром своих увлечений, но из всего она только танцевала чудесно, а остальное давалось нелегко или быстро забрасывалось. Отец девочек был музыкантом; мама рассказывала, что он играл в известной группе, но во время гастролей корабль, на котором они плыли в Америку, утонул. Так что мастерская была оборудована разными приборами: гончарный круг, станок, мольберт, стенка с тысячами разноцветными нитками, пианино и большая полка с книгами. Так же здесь был маленький зверинец, который состоял из нескольких спальных мест, кормушек и игровых уголков. Когда Мари зашла в мастерскую, к ней моментально подбежал Рик – маленький щенок со светлой шерстью. Она взяла его на руки и погладила от макушки до хвостика. Щеночек радостно заскулил и непоседливо попытался спрыгнуть на пол из объятий хозяйки. Где-то в углу комнаты зашевелилось нечто темное и лохматое, немного рыча и пыхтя. Сначала девушка подумала, что это Адель, но потом разочаровалась – это был маленький медвежонок. Так как она не знала, какие клички дают домашним медведям, она назвала его просто Медвежонком. Здесь даже не поспоришь – кличка действительно подходит этому животному. Больше здесь никаких живых существ не было, так как кот и курочка умерли полгода назад от старости. Кот был любимым питомцем Мари, и она долго не могла смириться с потерей. Взамен она получила Рика, но он все равно не мог заменить ее Чешира, который всегда обворачивался вокруг ее шеи и ходил так вместе с ней целыми днями. Курочка, которую Адель ласково назвала Маргарет в честь своей лучшей подруги, была весьма умна как для своего вида. Она легко открывала дверцы шкафов, доставала из самых высоких полок зерно и часто деловито ходила по двору. - Я схожу с ума! – вскричала Мари. – По временам я слышу, как что-то шевелится рядом. Рик гавкнул. - Эх ты! – сказала Мари, увидев, что он странно мельтешится. – Готов заставить меня пойти с тобой гулять на улицу в такой дождь? - Послушай, - заговорила Рита, которая только что подошла к мастерской, - я обыскала весь первый этаж. И дело не только в том, что я хочу помочь тебе найти Ади, но у меня какое-то странное чувство, что они с матерью просто бросили нас здесь. Возьми мой плащ и выйди с Риком на улицу. Пока ты будешь его выгуливать, я найду фонарь и спущусь в подвал. Мари холодно взяла на руки Рика и сделала краткою нотацию о том, чего не нужно делать в подвале и что делать, если она не найдет фонарь. Рита посмотрела на сестру почти с ужасом. - Я боюсь за тебя, милая моя. - Какие нежности! – воскликнула Рита. - Послушай, дитя мое, - ласково сказала Мари, - если я переживаю за тебя, то это вполне обосновано. Рита подошла к Мари и обняла её. От девочки всегда приятно пахло лавандой, хотя в доме этого растения не было и вообще ничего, что могло бы так пахнуть. На середине этой сцены, в объятьях этой маленькой девочки все же было чувство, будто бы все этой наиграно, что причинило мари жгучую боль. - Эге! – вспомнив вдруг о щенке, сказала Мари и вытащила его из корзинки, в которую он успел спрятаться. То ли происшествия этого дня утомили её, и она не в силах была править рулем своего разума в потоках дождя и пара, то ли плохие предчувствия взбудоражили её и незаметно опьяняли её сознание – словом, Мари воодушевилась, впала в восторженное состояние и как будто обезумила, оказавшись под струями дождя. - К черту все! – воскликнула она, размахивая тоненьким подолом юбки. – Теперь я хочу отдохнуть! Я здесь – значит, могу делать все, что хочу! Ничто не остановит меня. Кто не воспользовался бы моментом, будь он почти одинок и не имел ничего, как я? Хе-хе! Вот как! Я хотела сбежать, и я это сделаю. Остановите меня, если сможете! Все здесь принадлежит сейчас мне, но это все столь мизерно, что было бы лучше расстаться с этим! Я свободна и могу убежать хоть к самому Лесу, в котором живет моя дорогая кузина. Ну что ж, благословляйте меня, родные земли! Я покину этот дом! Восклицания Мари, до сих пор заглушавшиеся громким шумом дождя, неожиданно прозвучали громко и торжественно. Ей показалось, что даже Рита смогла услышать её намерения. - Ри! – крикнула Мари, но никто не откликнулся. – Рик, ко мне! Рик, ты пойдешь со мной в мое путешествие. Щенок весело подбежал к Мари, смешно хлюпая лапами по лужам. Если Адель не найдется, а она была в это уверена почти на все сто процентов, то она сообщит Рите о своих намерениях. Она знала, что девочка не будет протестовать, так как все они, - и Мари, и Адель, и Рита, - давно хотели сбежать из этого надоедливого места. Вот почему девочки неделями пропадали на сеновале, забывая о назойливом старом доме и строгой матери. Мари зашла в дом, стряхивая с плаща капли воды и разрешила Рику сразу зайти внутрь без процедур мытья лап. Ничего не было слышно, да и не удивительно, поскольку из подвала наверх звуки не могут никак доноситься из-за толстой металлической и бетонной прослойки. Девушка сняла плащ и Риты и повесила его на смешной крючок в виде оленя и подошла к комоду. Около минуты она искала там короб спичек и восковую свечу, которая пролежала там уже около трёх лет. Как только все нужное было найдено, она приказала щенку ждать её в коридоре. Звать Риту не было смысла. Мари просто подошла к старой потрепанной двери, оббитой белой кожей и со всей силой навалилась на нёе. Как искры из миниатюрного огненного фонтана, завершающего фейерверк, посыпались маленькие огоньки после того, как девушка черкнула спичку о короб. Всё происходящее скорее воспринималось, как шутка, нежели всерьёз. - Милая моя сестрёнка, - с важным видом заговорила Мари, - я выгуляла Рика, а теперь возвращайся с экспедиции, - будь добра, сделай мне такую милость. - Мари, - сказала Рита, - все безуспешно! - Вот так происшествие! – вскрикнула девушка. – Разве она могла выйти за пределы дома? - Я готова пожелать ей смерти! – ответила Рита, которая уже поднялась с глубин подвала к сестре. - Ты зверски жестока, - со смехом сказала Мари. – Вот ты сейчас со мной, - добавила она серьёзно, - и не пройдет двух месяцев, как ты сможешь оказаться совсем одна. Ты уже поглупела, не чувствуешь уходящего момента. Не хватает ещё, чтобы ты поверила в мое бессмертие… Рита, боясь насмешек, хранила молчание после этой речи. Девочки вышли из подвала наружу, в теплое уютное помещение. Дождь всё сильнее стучал по крыше, и порой казалось, что капли сделаны из железа. За стеной воды на улице ничего не было видно. Мари зашла на кухню и взяла поднос с вафлями, которые уже полностью остыли. Рита достала со шкафчика кофе и поставила на конфорку чайник. «Какая смышленая девочка, порой я удивляюсь, что она моя сестра и ей действительно 10 лет, - подумала Мари». Вдруг послышался безумный грохот с улицы, яркая вспышка осветила комнату.