Обнимая небо

Два месяца прошло с того дня, как я выписался из больницы. Оказалось, что тот парень, лежавший со мной в одной палате, после того, как Акиру выписали, учится со мной на одном курсе. Что странно — почему я не замечал его никогда? Видимо, потому, что он, как я, считал себя тенью и старался не отсвечивать людям лишний раз своим присутствием. Он рассказал мне, что ему очень нравятся картины, что висят в холле университета. Я не стал говорить, что это я писал их — мне тогда казалось, что, признайся я, выставил бы себя зазнайкой или вроде того… Масаши (так его зовут) очень милый парень, с интересными взглядами. Он почему-то делит свою жизнь на две, якобы одну он жил во тьме, а сейчас наконец живет в свете, широко раскрыв глаза. Мне сложно было это понять, особенно, когда я его фактически не слушал в то время, потому что каждый раз думал о том, когда же я вернусь домой. Я ничего не имел против такого знакомого, просто меня утомляло его общество в последние дни, когда он стал максимально разговорчивым. Особенно меня начало раздражать, когда он начинал свои рассказы со слова «короче…», но, черт возьми, это не было коротко, это было длиною в мою жизнь! Ну или длиною в мою нервную систему за день или за неделю… Когда я приехал домой, моя голова гудела, мне казалось, что он до сих пор где-то рядом и что-то мне рассказывает, периодически странно и наигранно смеясь. Ох, боже! Но мое тихое одиночество длилось недолго, ведь спустя неделю или даже полторы мы встретились с ним в лекционке. Я сначала был не против, что он со мной общается, что сидит рядом, что старается находить меня в перерыве, чтобы поболтать… Но когда он начал заваливать меня СМСками — я словно вышел за грань своей сдержанности, меня накрыло такой яростью, что я разбил свой телефон о стену. Но даже на разбитый поступали сообщения от Масаши. Я завопил, закричал со всей силы, я начал бить телефон ногами, пока пятки не заболели. Я бил стену от злости, так, что потом неделю не мог держать в руках ни ручку, ни кисть, ни палочки для еды. И всегда, приходя на учебу, я оглядывался по тысячу раз, лишь бы он меня не нашел… Я посмотрел в окно мастерской и вздохнул, видя, как снова идет снег на улице. Скоро закончится январь, скоро я буду праздновать день рождения… Праздновать? Что-то я увлекся. Никто не придет, как всегда на протяжении уже восьми лет. Хотя… Прости Господи! Не дай Бог Масаши узнает про это! Тогда этот день точно будет выбит рядом с днем моего рождения на моем надгробии. Получится забавно: сдох тогда же, когда родился, только года разные! Я вернул взгляд на давно брошенный портрет Акиры, который вновь стоял на моем мольберте. Я старался увидеть в нем прежний азарт, старался вернуть свой интерес к этой работе, но не мог… Словно муза меня покинула. А ведь действительно! Я не видел Акиру уже очень давно… Из-за Масаши я отвлекся от Сузуки. Я только сейчас поймал себя на этой мысли, и мне это не нравилось. Я схватил в руки телефон, вернее то, что от него осталось (вот ведь зараза, работает еще!), хотел написать ему, но не мог по двум причинам: 1. Экран телефона — сродни плотной паутине, в которой я ничерта не вижу. 2. А что мне ему написать? «Привет, как дела? Давно не виделись» — глупо же. Фыркнув, я бросил сотовый на близстоящий стол, встал с рабочего места и подошел к окну. Опустив взгляд, я рассматривал студенческие следы от ботинок, сапог или кроссовок на белоснежном покрывале свежевыпавшего снега. Цеплял взглядом баннеры университета, кричащие о том, что он самый лучший, и что учатся в нем только достойные… Какой цинизм. Я ухмыльнулся. И как-то, сам того не понимая, я ушел так глубоко в свои раздумья, что сразу и не заметил, что со двора университета на меня кто-то смотрит. Проморгавшись и тряхнув головой, дабы вернуться в реальность, я постарался сфокусировать зрение, чтобы рассмотреть этого человека, но он уже ушел. Странно все это. И тут же меня словно по затылку огрело — а вдруг это Масаши? Я весь напрягся. Боже, нет, только не это! Тут же с ловкостью кошки, грацией картошки, я метнулся к двери — запер ее и выключил свет. Как только дверная ручка опустилась раз, у меня душа затрепыхалась в груди, как птица в клетке, сердце начало биться так сильно и быстро, что каждый удар я чувствовал у тебя в глотке. Затем дверь попытались открыть еще и еще, с каждым разом все сильнее и сильнее толкая ее, пока я не услышал… — Така, открой. Это я. — голос был тихий, но очень знакомый. Я замер и, кажется, перестал дышать. Пока не дернулся от звука мелодии моего сотового. — Я слышу твой телефон, открой. Я медленно и неуверенно сделал пару шагов к двери и чуть было не ляпнул «кто там?»… Открыв, я застал на пороге Акиру, растрепанного, в распахнутом черном пальто, под которым я увидел черную кофту или футболку с каким-то принтом, в рваных светлых джинсах, обутым в какие-то кроссовки что ли… Мое зрение сильно упало за последнее время, я с трудом разглядел Сузуки. Он подошел ко мне ближе, я слышал его шумное и глубокое дыхание, и чутье мне подсказывало, что лучше отойти назад, что я и сделал. Но он снова приблизился. Так продолжалось до тех пор, пока я не уперся пятой точкой в столешницу. — Ой… — сорвалось с моих губ, и я зажмурился. Акира был совсем близко, так близко, что меня это смущало. — Почему ты закрылся? — тихим баритоном произнес он, от чего я почувствовал волну мурашек и невольно встрепенулся. — Э… я… Я испугался. — Ответил, и только сейчас подумал — а нахрена я это сказал?! — Испугался? Кого? — он обернулся в сторону двери. — Меня?! — Слышу по голосу — он изумлен. Черт, нужно срочно включить свет, я хочу видеть его, а не силуэт. — Н-нет! — запнувшись, выпалил я, и тут же подался немного в сторону, думая, что смогу так обойти блондина и дотянуться до выключателя. Но он преградил мне путь, оперевшись рукой о стоящий позади меня стол. Я в ловушке. — А кого? — он наклонил голову. — Да никого, я просто… Просто испугался… — Еще чуть-чуть, и у меня разорвется сердце. Господи, помогите мне! Кто-нибудь, умоляю!.. — Эй, Нори! — Кто угодно, только не он!!! Я выглянул из-за плеча Акиры и увидел силуэт заглянувшего в мастерскую Масаши. — Ты здесь? — блондин тут же отошел в сторону, а я наконец отлепил свой зад от стола. — Да, Масаши, я здесь. — Ответил, поправив свитер. — Чего без света сидишь? — спросил он и прошел внутрь. Я чувствовал, что он сейчас включит свет, и, не знаю почему, но я подошел к нему и не дал приблизиться к выключателю. — Просто так! Захотелось! Вдохновение ищу. Масаши, иди домой, я еще работаю и закончу не скоро. — Предчувствуя его вопросы я выпалил все ответы. — Но я могу… Я не дал ему договорить: — Не надо меня ждать, я же говорю — долго буду здесь. — Я выталкивал его из кабинета, а он все упирался и пытался оглянуться назад. Не надо ему видеть Акиру. Не знаю, почему. Но не надо! — Ладно, как будешь дома — позвони. Чтоб я не беспокоился. А то вдруг тебя в канун дня рождения кто прибьет на улице — будет такое себе веселье. — Он улыбнулся, выходя за порог. — Так что обязательно позвони, иначе сам звонить буду, — добавил он, пригрозив пальцем. — Хорошо, хорошо… «Боже, ну уйди же ты уже», — мысленно взмолился я. — Ну все, пока. — Он махнул рукой и начал удаляться, а я выдохнул с облегчением закрыв дверь. — Запри! — рявкнул Акира так, что я даже дернулся. Повернув ключ в замке несколько раз, я запер нас в мастерской. Как только я включил свет, в глазах поплыло, я зажмурился и услышал очередной приказ, — Выключи! — тут же выполнив его. Когда глаза перестали ловить световых зайчиков и вновь привыкли к темноте, я заметил, как Сузуки прошел по мастерской до стола преподавателя, где опустил настольную лампу ближе к столешнице и включил ее. Кабинет наполнился тусклым светом, и я наконец начал рассматривать блондина. — Ты его боишься? — Акира был словно разъяренный зверь, я видел, как его трясет. — Нет, с чего ты взял? — я нахмурился и поправил очки на переносице. — Я… — произнес и тут же замолчал, переведя взгляд на мольберт. Я посмотрел туда же… Твою ж мать! — Э-э-э… — протянул я, подбегая к рисунку и пряча его за собой. — Это не то, что ты подумал! Я просто так, я давно уже… ну как давно… я просто… — Господи, что же мне сказать? Я попал, я тотально попал! Сузуки, прищурив глаза, начал медленно подходить, а я, как напуганный кролик, пытался закрыть собой его портрет. Он подошел достаточно близко, взял меня обеими руками за плечи и отодвинул в сторону, словно фарфоровую куклу. Мои глаза распахнулись в изумлении, я наблюдал, как он рассматривает мою работу, которую я так и не закончил… — Акира, я… — он наклонился ближе к нарисованным глазам, затем выпрямился и тяжело выдохнул. Затем повернул голову, взглянув на меня. Я чувствую, что мне не хватает воздуха, что света становится мало, и что меня тошнит. Я закрыл рот рукой и тут же подбежал к окну, открывая его. Воздух. Свежий, морозный воздух! Тошнота начала медленно отступать, взору вернулась ясность, только немного кружилась голова. Пока я жадно хватал ртом воздух, блондин подошел ко мне вплотную, положив свои ладони мне на пояс. — Таканори… — Прости, Акира, я уничтожу твой портрет, сейчас только отдышусь немного. Прости, пожалуйста. — Не надо. Я хочу увидеть, как ты закончишь рисовать меня. — Он убрал руки и встал слева, глядя, как я схожу с ума. — Прости… — прошептал я, поворачиваясь к нему. — И ты меня. — ответил он. — За что? — Я нахмурился, не понимая, за что он извиняется. — За это. — Он притянул меня ближе и поцеловал! Я сам не понял, как поддался ему. Земля словно уходила из-под ног, я вцепился руками в воротник его распахнутого пальто. Он одной рукой держал мое лицо, а другой — мою талию. Наш поцелуй, такой откровенный, чувственный, страстный, длился несколько минут, пока он не отпрянул, набирая вновь воздух, зацеловывая мои губы. Я знаю, что завтра буду об этом жалеть. Но, черт возьми, я хочу больше! Я хочу его! Целиком! *** Я больше не в силах терпеть! Меня тянет к нему, я не могу этого объяснить, но, «блядский секс», меня так не тянуло ни к одной девчонке! И сейчас, когда он поддается мне, когда он в моих руках в прямом и переносном смыслах — я хочу «выпить» его до последней капли! Я хочу сделать это и понять, что будет дальше. Я хочу наконец-то разобраться в самом себе, потому что он, видимо, уже давно в себе разобрался. Така неуверенно и робко запустил свою ладонь мне под футболку. Пальцы такие нежные, тонкие и холодные, меня пробирает от его прикосновения, а мой член начинает требовать больше места, ибо в джинсах ему катастрофически тесно. Я убираю очки с его лица и кладу на подоконник. Серые глаза медленно проникают мне в душу и что-то в ней выворачивают наизнанку… Тянусь ближе и целую его в кончик носа, он тут же жмурится и опускает голову. Вижу, как покраснели кончики его ушей. Я запомню это… Подвигаюсь ближе, вдыхаю аромат его волос — свежести и каких-то странных резких нот. Опускаюсь к его уху и кусаю мочку, слегка посасывая. Слышу томный, едва сдерживаемый, стон. Боже… Отстраняюсь от него и резкими движениями стягиваю с себя пальто, бросая его на пол. Таканори поднимает на меня взгляд. Не могу… Хватаю его щеки обеими руками и вновь целую, со всей силой и страстью, что кипят во мне. Он снова сдерживает стон и втягивает носом воздух. Он держится за мои плечи, словно боится упасть, но я и сам боюсь! — Давай сделаем это?.. — спрашиваю я, разорвав поцелуй и соприкоснувшись лбами. — Что? — Давай займемся… — я пытаюсь уточнить для него, но не могу произнести это. Любовью? Сексом? Давай просто трахнемся, чтоб я в себе разобрался? — Акира… — он отпрянул и даже попытался отойти на шаг, но я не отпустил его. — Я хочу тебя, я не могу объяснить всего, но я хочу, и хочу верить в то, что сейчас это взаимно. Я не буду продолжать и идти дальше без твоего согласия. — Воу! Откуда у меня такие слова?! — А-а… я… — он открыл было рот, но тут же закрыл и прикусил нижнюю губу. От этого зрелища в джинсах стало еще меньше места. — Прости… — я повернулся к открытому окну, начал жадно вдыхать свежий воздух, чтобы придти в себя и остыть. Мне казалось, что меня контузило — в ушах звенело и тело трясло, прошла целая вечность, пока я не услышал за своей спиной… — Давай… — Что? — Я думал, мне показалось. — Я… Нет, черт возьми! — Он топнул ногой, фыркнул и подлетел к двери, пытаясь отпереть замок трясущимися руками. — Черт! Я тяжело вздохнул. Нужно брать все в свои руки — я услышал, что он готов. По крайней мере, надеюсь, что я услышал именно это. Подойдя ближе, я обнял его, проходясь языком по его шее, от чего он весь напрягся и сжался. — Прошу тебя, расслабься, иначе ничего не получится, и мы только все испортим друг другу. Его руки тут же отпустили ключ, что остался торчать в замочной скважине. Я продолжил целовать его шею, периодически уделяя внимание правому уху со значительным количеством сережек — я только сейчас заметил их. Постепенно я опустил руку ему на пах и чуть сжал пальцами, отчего он шикнул и чуть привстал на носочки — я поймал себя на мысли, что это забавно, и что мне очень интересно узнать его реакцию дальше. Благо, он не носит ремня, и я быстро справился с пуговицей и молнией джинс. Как только я взял его член в свою ладонь, Таканори вскрикнул или застонал: я так и не понял, что это было, но ясно одно — мне это нравилось. Чертовски нравилось! — Горячий… — прошептал я ему на ухо, а он простонал, закусив губу. — Пожалуйста, не сдерживай себя, — я погладил его ствол, из-за чего его всего затрясло. — Давно не было? — Ч-чего? — шепотом спросил Матсумото, на что я усмехнулся. — Секса, Така, — ответил я, зарываясь носом в его волосы на затылке, продолжая массировать его плоть. — Ни-никогда… — услышав это, я непроизвольно сжал руку. — Ах! — Ты что, девственник, Таканори? — я немного наклонился, стараясь увидеть его глаза. Но он отвернулся. Мда… такого я точно не ожидал. Теперь мне будет сложнее, ведь я буду у него первым, получается! Мой настрой как-то резко убавился процентов на двадцать. Я не хотел в случае чего портить ему жизнь, а сейчас может выйти так, что я испорчу ему абсолютно все! Почему все так сложно-то, а?! Я развернул его к себе и впечатал в стену, снова целуя. Он положил ладони мне на грудь, сквозь футболку я снова чувствовал, какие они холодные. Разорвав связь, я поднял его руку и поцеловал пальцы, глядя, как он смотрит на это, широко распахнув затуманенные возбуждением глаза. Боже, его глаза!.. Они пленяют каждый раз, как я смотрю в них. Опускаю свободную руку, цепляю край его свитера и медленно тяну вверх, наблюдая за тем, как постепенно оголяется торс. Как только этот вязаный мешок оказывается под ногами, я осматриваю его и невольно облизываю губы, сдерживая порыв его укусить. Беру его за руки и веду к дядиному столу, он покорно следует за мной. Я сбрасываю все со столешницы, освобождая место, снова вовлекаю его в поцелуй и, схватив за бедра, приподнимаю, чтобы усадить. На мгновение отрываюсь от его давно покрасневших губ и рывком снимаю с себя футболку, отбрасывая в сторону, где лежит свитер Таканори. *** Чувствую себя опьяненным, одурманенным, я не успеваю за всем… Мне так хорошо. Я не хочу, чтобы это останавливалось… Глядя на то, как он разделся, я едва не получил разрыв сердца. Его тело такое рельефное и подтянутое, я невольно тянусь к нему и прохожусь языком вверх по груди от мечевидного отростка до яремной выемки, поднимаюсь к шее, целую, немного прикусывая кожу. Понимаю, что ему нравится, слышу, как он глубоко дышит, через раз шипя от удовольствия… Под давлением его рук опускаюсь спиной на столешницу, он тут же нависает надо мной и сжимает в боксерах мой член, из-за чего я почти захлебываюсь собственным стоном, он ослабляет хватку и тут же сжимает сильнее, затем снова, и снова, и снова… — Акира-а-а… — гортанно протягиваю его имя, чувствую, как мой ствол пульсирует, и что мне явно не хватит терпения надолго. — Запомни это. Когда я скажу, ты повторишь… — шепчет своим баритоном мне на ухо, от чего внутри все сжимается. Я и заметить не успел, как он поднялся и освободил нас обоих от тесной оставшейся одежды… Теперь я перед ним, как и он передо мной, фактически голый, если не считать джинсов и белья у нас в районе колен… Он снова наклоняется, горячим языком оставляя мокрую дорожку на моем животе, и тут же массирует меня. — Клянусь тебе, я так хочу войти в тебя сразу, целиком! Хочу чувствовать тебя всего! — рычит он, опаляя кожу своим огненным дыханием. — Я… я могу… потерпеть, — с трудом выдавливаю я, так как от ощущений мне сносит крышу с каждым разом все сильнее и сильнее. — Нет! — он тут же проник в меня одним пальцем. Я чуть вскрикнул от неожиданности, и он сразу добавил второй. Его медленные движения внутри меня заставили меня прогибаться в желании получить больше… Как только я начал самозабвенно получать удовольствие, он попросил меня повернуться и лечь на живот. Я подчинился, предвкушая его дальнейшие действия… Он провел рукой вдоль моего позвоночника, затем склонился, чтобы поцеловать меж лопаток, и я почувствовал, как головка его члена начинает медленно и плавно проникать в меня. Но меня же это не устраивает! Я сам рывком подался ему навстречу. — Ах! Таканори! — задыхаясь, произнес он надо мной, а я поймал себя на мысли, что погорячился, сделав это. — Боже!.. — Мне лестно слышать его возгласы. Я решил продолжить: двинулся чуть вперед и снова назад, стараясь глубже пропустить в себя. — Да-а-а… — Сузуки стонет так несдержанно, что мне самому становится настолько хорошо, что даже плохо, не потерять бы сознание. Снова двигаюсь ему навстречу, ощущая, как он начал поддерживать меня в этом. Его голос становится все громче, а движения все быстрее, дыхание сбивчивее… — Боже, как хорошо… — от этих слов у меня вырывается стон, который оказывается прерван рингтоном моего сотового. Мы оба дернулись и остановились. Это Масаши, я уверен. Я продолжал смотреть в сторону горящего разбитого экрана, а Акира возобновил движения внутри меня еще сильнее, заставляя вскрикивать с каждым толчком. — Ай, Акира… Не надо… так… — в этом бешеном ритме я пытался попросить его сбавить темп — мне становилось больно. Телефон прекратил оповещать о входящем звонке, но лишь на минуту. Затем мелодия снова пронеслась по кабинету. — Черт бы его побрал! — выругался Акира и вновь ускорился. Схватив за волосы, он притянул меня к себе. — Ты мой, Таканори, мой! — прорычал он мне в ухо. Я громко простонал и тут же вновь попросил его сбавить темп, но он словно не слышал меня. — Акира-а-а… — мне пришлось поднять голос, чтобы он меня услышал, возможно, это было похоже на крик… — Прости… Еще чуть-чуть… — он немного замедлился и снова начал двигаться быстрее, но не так, как прежде. — Оближи! — он положил свою ладонь мне на губы. Я прошелся по ней языком несколько раз, не понимая, зачем это делаю. Сузуки опустил руку на мой член и начал двигать ею в такт своим мощным толчкам внутри. Со стороны это выглядит очень грязно и пошло, но мне плевать, ибо мне это нравилось. Я начал стонать еще громче и вульгарнее, как в дешевой порнухе, наверное. — Таканори… что же ты делаешь… — я снова простонал. — Еще, да… Да! Я сейчас… Сейчас! Да! — резким движением он вышел, кончая мне на спину… Я продолжал стонать, как он просил, надеясь этим продлить ему удовольствие. Чувствую пару легких шлепков на собственной ягодице. — Это было… Я не могу слово найти… О, боги! — я поворачиваюсь к нему и вижу, как он медленно садится в преподавательское кресло. Все было прекрасно именно до этой картины — пока я не увидел, как он сел. Как бы… Я не успел закончить свои раздумья, как он вновь поднялся и уложил меня на стол спиной. Ощущения от контакта испачканной спермой кожи со столом учителя были неприятны, но все померкло, когда Акира несколько раз прошелся языком по моему члену, затем вернул рукой тот ритм, что был у него пару мгновений назад. Я извивался, лежа на столе, получая удовольствие, но не чувствуя скорого финала. Сузуки подтянулся ко мне ближе, поцеловал, не прекращая своих движений, и прошептал на ухо то, из-за чего я сорвался: — Я хочу, чтобы ты кончил… Сейчас… Давай! — мне резко стало не хватать воздуха, я жадно хватал его ртом, чувствуя, как вот-вот изольюсь Акире в руку. — Не забудь, о чем я просил тебя… Кончай, Таканори! — меня трясло, я подался вперед в непонятном приступе судорог. О-о-о, что это… — Ак… Акира-а-а-а — простонал я, чувствуя, как из меня рывками, словно выстрелами, выходит эякулят. Когда я более-менее вернулся в реальность, то снова услышал, как звонит мой сотовый, но мне было глубоко плевать сейчас на всех. На всех, кроме Акиры, с которым я только что переспал!