***
Над узкими улочками городка прокатился колокольный звон. В синее небо, хлопая белоснежными крыльями, взмыли стаи голубей. Горожане, оставив на четверть часа свои ежедневные заботы, радостно махали шляпами, платками и чепчиками, толпясь у ворот одного из домов. Дверь этого дома открылась, и Принц бережно вынес на руках девушку – свою невесту. Троекратное ура почти заглушило колокольный звон. Принц усадил невесту в седло, а сам взял коня под уздцы. Им предстояла недолгая дорога ко дворцу, где сотня поваров уже готовили свадебный обед, слуги расставляли вазоны с цветами, а ключница гоняла горничных, требуя от них идеальной чистоты всего – от хрустких простыней до сверкающего столового серебра. Тонконогие мальчики-пажи в нарядных камзольчиках и маленькие дочери знатнейших дворян королевства в белоснежных платьях бросали под копыта коня благоухающие розовые лепестки. Вдруг один из пажей, самый остроглазый, приметил, что некоторые алые лепестки падают на камни мостовой тяжелее других. - Ах, смотрите, то кровь. Край платья в крови! Остановился принц, оглянулся. Встал посреди улицы, посреди притихшей толпы, его конь. Только голуби кружили над побледневшей невестой, да ветер играл колокольным звоном. Принц коснулся окровавленного платья, коснулся ноги невесты. Туфелька была красна у носочка. Принц снял туфельку с ноги невесты, и все увидели, что нога девушки наспех перетянута повязкой. - Должно быть, не в этой туфельке танцевала ты прошлой ночью, душа моя, - с изумлением проговорил принц и взглянул в лицо невесты. - В самом деле, - ответила девушка, пряча за улыбкой досаду и тревогу. -Ты вернешь меня домой? Принц тихо вздохнул…***
Прошлая ночь ударила в его голову брызгами хмельного шампанского. Волшебная звездная ночь – он помнит лишь золотой локон, изящный изгиб руки, серебристый смех. Громкая музыка, свет тысячи ламп, шелка и кружева гостей… и еще – как сладко вдруг забилось его сердце, как затрепетало, как светло отозвалась душа, молчавшая до сих пор. Лишь несколько минут танцевал он с неизвестной принцессой, лишь парой слов обменялись они, но когда ударили полночь старинные часы на башне, и она бросилась бежать, сердце его сжалось тоскою и предчувствием потери. Вот это чувство было ему знакомо очень хорошо. Он терял друзей, он расставался с привязанностями, убеждениями, он жертвовал тем, что было ему дорого – привычно, спокойно, ради интересов королевства. Он мог бы пожертвовать жизнью ради этих интересов – наследники королевской крови на меньшее не размениваются. Но в ту ночь он бросился вслед за мечтой. Лавируя между танцующими, рискуя сломать себе шею на крутой лестнице, нарушая приличия и попирая законы гостеприимства и здравый смысл, он бежал за убегающей гостьей и звал её, не зная имени. Он проиграл. Уже тогда он это понимал – такой роскошный шанс дается лишь единожды в жизни. Вещее сердце шепнуло ему – смирись! Но было еще королевское упрямство. И он вцепился в так кстати потерянный девушкой башмачок. Отец отговаривал его. Отец говорил – нет смысла выбирать принцессу, полагаясь на случай. Говорил – что потеряно, то отпусти. Говорил – во дворце осталось много достойных девушек, знающих приличия и не помышляющих убегать от высокой чести. То был голос рассудка, и ему пришлось отступить перед голосом надежды. Но ночь сменилась утром, погасли звезды, стихла музыка, и тысячи милых ножек охотно протянулись к заветной туфельке в надежде поспорить с судьбой. Принц знал, во всем городе лишь одна не слукавит. Лишь одна – та, что не оглянулась на его мольбу этой ночью. Где надежда, что она услышит его этим утром?***
Принц кликнул придворного лекаря, и пока за ним посылали, смотрел в лицо девушки, сидевшей в седле его верного коня. Золотые локоны, изящный изгиб руки. И смех, наверняка, серебрист. А сердце привычно молчит, не трепещет душа, не стоит за спиною надежда. Теперь он узнавал её – она точно не убегала с этого бала в полночь, приемная дочь не так давно овдовевшего придворного, девушка из хорошей семьи. - Тебе больно, - шепотом не спросил, сказал принц. - Но разве оно того не стоило, Ваше Высочество? - так же тихо ответила девушка. - Ты сделала это ради меня? - Не буду лукавить, я сделала это ради тебя и ради трона. Смолкли колокола, разлетелись в синем небе голуби, притихла в тревожном ожидании толпа горожан. - Принцесса стерла ногу, танцуя вчера на балу, - объявил Принц, не сводя глаз с невесты. – Мы поедем навстречу лекарю. А вечером будет свадебный пир. Троекратное ура спугнуло стаи голубей с остроконечных крыш.***
Солнце бросало блики, будто скупые горстки монет, в полуподвальное помещение кухни. Девушка в плотном чепце перебирала у холодного камина горох и чечевицу. Черный кот повел ухом, услышав шаги, но сделал вид, что крепко спит на мешке с мукой. Пожилая женщина остановилась в дверях, прислонясь к косяку. - Не знаю, как назвать то, что так меня в тебе удивляет, Золушка, кротостью или глупостью? Ведь ты могла просто показать ему второй башмачок. А ты даже не вышла в гостиную. Золушка подняла голову и улыбнулась мачехе. - Зовите как вам угодно, матушка. Я зову это судьбой. Жить во дворце, угождать свекрови, скучать и ожидать с охоты или войны венценосного мужа – не та судьба, о которой я мечтала. - Так что же, значит, твоя судьба чистить камины, драить котлы и перебирать чечевицу? - Моя судьба – один вздох летней звездной ночи. Моя судьба – двенадцать ударов в полночь. Моя судьба – ткать невозможное из несбыточного. Но вы видите чечевицу, камин, метлу и кота. Что же, зовите это глупостью, матушка. А лучше, забудьте, как сон. Вы ведь пришли сказать мне, чтоб я убралась в комнате у сестры? - Да-да, именно за этим. И тот нож… вымой его и продай на базаре за медяк. И приготовь нам платья, мы сегодня ужинаем во дворце. И что же еще… - Полить розы, - тихо напомнила Золушка, пряча лукавую улыбку. - Да, и розы. И позаботься о чучеле. Кто-то повадился воровать наши тыквы.