Психи тоже имеют право на счастье.

My heart beats just for you – I’ll never let you go Take this oath – i love you My heart beats just for you – I’ll never let you go Take this oath – Everything is just for you!

Широкие стены. Кирпичик к кирпичику, чтобы ни один человек не смог проломить «защиту». Интересно, кого они защищают? Тех, кто по эту сторону, или тех, кто по ту? Не важно, все равно, ты уже здесь. Свет едва ли проникает сквозь узкое отверстие наверху, душный воздух не может покинуть пределов камеры – окно, то, которое под самым потолком, с двух сторон перегорожено решетками. Настолько высоко, что, едва ли какой-нибудь человек до него достанет. Оттуда, отбрасывая неровные тени, виднеются ноги случайных прохожих и санитаров. Кирпичи, конечно же, обтянуты чем-то мягким – не то параллоном, не то еще какой-нибудь чепухой. Зачем? Этого нам тоже не скажут. Да и зачем? Если умрем все равно тут, в муках… Просто от того, что другие. Руки сложены на груди неровным крестом, смирительная рубаха завязана за спиной. Так, что, честно говоря, чувствовать две верхние конечности уже не можешь. Камера для особо буйных. Дышать становится сложнее, слишком душно. Сколько суток уже прошло? Наверное, много, но никто и не думал считать. Все равно, что нам остается? Доживать последние свои тут, в мягкой клетке. Очередной прохожий, стуча подошвами, прошел мимо окна. Очередной человек, что сейчас исчезнет, стирая после себя все, даже звук следов. Никакой памяти не останется после него. И не известно, чье существование хуже – того, прохожего, или тебя, сидящего в духоте? Но у того, наверху, хотя бы был воздух. Свет, проникающий полоской сквозь решетки и окно, внезапно, кажется, засверкал. Это словно костер посреди леса. Словно высокие ели, касаясь своими мохнатенькими лапками неба, снизошли до него, принося вместе с собой дым костра, его трещание и искорки… Словно луна тоже была здесь – она упорно освещала небольшую полянку – места как раз хватало для спальника и костра, - серебрила ели вокруг… Внезапно на поляне появился человек. В черной шляпе, с доброй улыбкой. Бледный, словно мертвец, но его присутствие не пугало, успокаивало. Человек протянул руку, а ты, понимая, что сейчас станет еще лучше, протягиваешь ему свою… Теперь все хорошо, теперь ты счастлив. Ну и что, что наутро твое тело найдут бездыханным, а причину смерти установить не удастся? Ты счастлив.