***
Если обычно путь от магазина до своей квартиры у Дина занимал восемь минут, то с гостем под боком ближе к тридцати. Раненный в бессознательном состоянии уже достаточная сама по себе ноша, но рюкзак парня, должно быть, весил, по крайней мере, тридцать фунтов. Это имело смысл — вероятно, что это все, чем этот парень владел. Дин не мог оставить пожитки позади. Он знал, на что была похожа такая жизнь. Когда Дин втащил их обоих домой, уже весь промок от пота, а незнакомец все еще был без сознания. Дин отчаянно надеялся, что травмы этого парня не являются опасными для жизни, но полтора года работы в качестве фельдшера скорой помощи должны были на что-то сгодиться. Включив свет и уронив пакет с покупками и рюкзак на пол, Дин с незнакомцем, перекинутым через его плечо, проковылял к дивану посреди квартиры. Он уложил парня так мягко, как только мог одной рукой. Тот все еще был без сознания, но дышал без особых усилий. Теперь Дин мог взглянуть на раны и прикинуть, что можно сделать. Осторожно откинув капюшон свитера парня, он замер. Да, как оказалось, у того на лице действительно были татуировки: несколько простых черных отметин вокруг глаз, рта и вдоль носа. Был также более сложный темно-зеленый рисунок под волосами. Но то, что действительно выделялось, заставило руки Дина слегка задрожать. У парня были рога. Но… они не могли быть реальными. Не могли же? Дин протянул руку и нерешительно поместил большой палец напротив одного из выступов. Перед тем, как все же коснуться, он вспомнил об экскурсии в зоопарк несколько лет назад, когда сторож принес удава для студентов, чтобы они могли потрогать его. Дин не боялся большой красивой змеи и был впереди толпы, желая ощутить это трепетное чувство первым. Он никогда не гладил змею раньше, но даже в тот момент не было таких мыслей: «Как он будет чувствовать себя? Каково это будет?» Когда он прикоснулся к таинственной выпуклости, то удивился. Она не была холодной или теплой на ощупь, а соответствовала комнатной температуре. Еще была грубой и острой. Рога — все-таки рога, — были короткими, как рожки козы, которую он видел ребенком, когда начал интересоваться миром вокруг себя. Дин не мог предположить, что это может означать. Указание возраста? Нет, не у людей — это не имеет никакого смысла. «Даже если этот парень вообще человек…», — Дин быстро выкинул мысль из головы. Его пальцы двинулись вниз к основанию, где кожа под волосами была украшена темно-зеленым узором. Он очертил контур ото лба, но быстро отдернул руку. Дин не знал, могут ли татуировки быть текстурированными. Но зеленые участки кожи были не такими гладкими, как остальные. Это выглядело как… чешуя? Дин отпрыгнул назад от неожиданности, врезавшись поясницей в журнальный столик. — Черт возьми, что это? — спросил он у себя, не ожидая ответа. — Это моя голова, — невнятно проговорил парень. — Б-блин, эй, чувак… — Дин поместил все нелепые мысли о невозможных частях человеческого тела в уме. Он видел, как люди творили всякую сумасшедшую хрень со своими телами во имя самовыражения. Например, ходил в одну школу с девчонкой, которая поместила силиконовые имплантаты в свой лоб, чтобы они походили на рога. Они, конечно, не смотрелись так, как эти, но…. С экстремальными модификациями тела или нет, в квартире Дина был тот, кто нуждался в медицинской помощи. Далекое и туманное понимание, что пора действовать, наконец, вернулось. — Ты помнишь, что с тобой случилось? Незнакомец, казалось, только сейчас осознал, что больше не лежит на улице, и изо всех сил попытался сесть: — Я не должен быть здесь. — Не хочу разочаровывать тебя, дружище, но выбора как такового у тебя нет. Или больница или это, а ты ответил «Не надо людей», помнишь? Не обращая внимание на Дина, тот все же сел, собираясь встать. Сместившееся положение травмированной ноги быстро положило конец этим планам. Парень задохнулся от боли и моментально опустился на прежнее место. — Да, я так и думал, — сказал Дин, наблюдая за болезненной гримасой на чужом лице. — Как тебя зовут? Тот ничего не ответил; Дин же на это не обратил внимания. — Меня зовут Дин, ты позволишь помочь тебе? Парень сквозь стиснутые зубы намеренно растянул следующие слова: «Я не должен…» — …Быть здесь, — продолжил Дин. — Да, я помню. Ты можешь двигать ногой? Угрюмый вид незнакомца был настолько ярко выраженным, что он мог бы конкурировать с самым раздражительным и капризным из детей. Подвигав ногой, испытывая диапазон движения, он поморщился: — Да, но это очень болезненно. — Хорошо. Если ты можешь ей двигать, то она не сломана; скорее всего, растяжение связок. Мы не можем знать наверняка, пока не сделаем рентген, — предвидя возмущенный ответ, Дин продолжал говорить, не давая мужчине вставить и слова. — Но мы не будем сейчас волноваться об этом. У тебя все еще идет кровь. Снимай это, — объяснил Дин, кивая на фиолетовую толстовку с капюшоном. — Я должен осмотреть твою руку. Дин встал, направляюсь в небольшую ванную комнату, чтобы захватить аптечку из-под раковины и сделал остановку на кухне — налить стакан воды. Когда он вернулся, то застал незнакомца снимающим грязный свитер. Под свитером он носил темно-серую футболку с длинными рукавами, и Дин подозревал, что если бы тон ткани был несколько светлее, были бы видны пятна крови. — И это снимай, — сказал он, указывая на предмет одежды. Когда парень замялся, Дин поправил себя: — Или я могу отрезать рукав. Мне просто нужно освободить руку. Должно быть, не желая жертвовать единственной футболкой, незнакомец согласился с первым вариантом. Дин изо всех сил старался не слишком уж смотреть, но потерпел поражение. Он делал это тысячу раз прежде, ему просто требовался небольшой толчок, чтобы переключиться на профессионала. Опустившись на колени рядом с диваном, Дин наклонился, чтобы получить лучший доступ к ране человека. Незнакомец вздрогнул, и Дин сделал себе мысленную заметку говорить мягким тоном: «Все хорошо, мы все исправим». Может, фельдшер — не самая престижная работа в мире, но у нее определенно были свои привилегии; например, полностью укомплектованный набор первой помощи. Когда Дин впервые вышел на смену, мать была так взволнованна и горда им, что купила этот набор в качестве подарка. Учитывая достаточное количество друзей, которые до сих пор попадали в передряги, в свои двадцать он хорошо запасся. Дин открыл аптечку, осматривая ее содержимое, достал и надел пару синих латексных перчаток. Он разорвал пропитанный спиртом тампон и начал тщательно вытирать лишнюю кровь с руки парня. Кожа на внешней стороне руки имела подобную чешуйчатую структуру, какую Дин уже видел на лбу. Порез был на внешней стороне предплечья незнакомца. «Защитная рана», — подумал Дин. Он отбросил окровавленный тампон в урну рядом с диваном и схватил второй. К счастью, порез был чистым, но достаточно глубоким, что гарантировало швы. Дин взял из комплекта бутылку физиологического раствора и начал промывать рану, убирая лишнюю жидкость чистым полотенцем. — Тебе нужны швы, я могу сделать их здесь, — Дин неуверенно ткнул кожу вокруг разреза, проверяя подвижность. Чешуя казалась более твердой, чем обычная кожа, но Дин надеялся, что сможет проколоть их обыкновенной иглой. — Если ты доверяешь мне. Их глаза встретились. — На самом деле у меня нет выбора, не так ли? — Нет, есть. Но заживет намного лучше, если закрыть рану. — Прекрасно. Делай. — Будет немного больно, хотя, вероятно, не сильнее того, что ты чувствуешь сейчас. Хочешь выпить? — Я пас. — Как хочешь, — Дин всунул в иглу длинную нить и связал узлом конец. Как он и боялся, она не хотела сразу же проникать в странную кожу. Дин вынужден был нажимать сильнее, пока чешуя не смягчилась. Парень чуть дернулся. — Больно? — Немного. — Хорошо. — Что хорошего? — Главный закон: если то, что должно быть больно, не причиняет боль, ты делаешь что-то не так, — между ними снова наступила тишина, и Дин сосредоточился на своей работе. Он делал это неоднократно, но почему-то был уверен, что легче было бы на ком-то другом. — Откуда ты знаешь, как это делается? — Должен был знать для работы. — Работы? — Да. — Какой работы? Слишком много вопросов от парня, который сам на них не отвечает. — Я был фельдшером скорой помощи несколько лет. — Был? — Да. Я ушел. Казалось, такого ответа было достаточно для странного человека, и он закрыл тему. — Меня зовут Кастиэль. Спасибо за помощь. — Без проблем, но мы не можем оставить вот это, — он кивнул на ногу, которую Кастиэль осторожно удерживал на диване. — Нельзя утверждать, что она не сломана, пока не сделаем рентген. — Я сделаю, — решительно ответил тот. Дин продолжил, не обращая внимания на сомнительное утверждение. — И еще, — он уже был уверен, что ответом на предстоящий вопрос будет «нет». — У тебя был укол от столбняка в течение пяти последних лет? Тишина. — Так я и думал, — кивнул Дин. — Так что придется сделать и это тоже. Закончив накладывать швы, он отрезал нить и начал осторожно бинтовать рану. — Дин, я ценю все, что ты делаешь, действительно ценю, но ты должен признать, что есть… определенные меры, которые я не могу принять. — И почему? Почему это? — обличительным тоном проговорил Дин. — Это связано с тобой? — Как правило, зачастую да, — медленно и осторожно ответил Кастиэль, как будто объяснял кому-то, кто в любом случае не поймет. — Что? — спросил Дин, снимая перчатки и бросая их в урну. — Ты имеешь в виду из-за твоего… свойства кожи? — Одним словом… да. Но это не «свойство кожи», это и есть моя кожа, — кивнул головой Кастиэль, поднимая подозрительно расфокусированный взгляд. — Черт, — Дин выставил руки вперед, хватая Кастиэля за плечи. — Кас, ты еще со мной? Тот пришел в себя, уставившись куда-то в одну точку. — Да. Просто кружится голова. Я… не ел некоторое время. — Ну, тогда тебе повезло оказаться здесь. Но для начала мне нужно знать, ты ударялся при падении? Может, затылком? Что еще случилось с тобой? — Да, должно быть, — ответил Кастиэль, придерживая голову ладонью. — На меня напали. Не знаю кто, но они забрали те немногие деньги, что у меня были. — Так ты живешь, г-м, на улице? — Дин всматривался в глаза Кастиэля, ища признаки несосредоточенности. — Следи за моим пальцем. — Да, я бездомный, если ты намекаешь на это, — он посмотрел налево, направо и снова налево, следуя за указательным пальцем Дина. — Сколько пальцев я показываю? — Три. — Э… Достаточно близко. Так как тебя там не грабят все время? — Обычно я довольно быстр. — Ты убегаешь. — Обычно. — Как обычно? — Я… не ел.… А какой сегодня день? — Э-м, четверг. — Четверг.… Четыре дня. Я не ел четыре дня. Можно сказать, что выдалась трудная неделя. — Иисусе! Как ты еще стоишь? — Я привык к такому. Легко могу пропустить день или два, не чувствуя дискомфорта. Я всегда так делал. Даже когда еда была легко доступной. — Ну, Кас, я собираюсь наложить на твою ногу шину, так что постарайся не дергать ею сейчас. А после я приготовлю тебе столько макарон с сыром, сколько в тебя влезет. Затем мы сделаем рентген. — Я сказал, что не могу пойти в больницу. Как ты собираешься это сделать? — Я позвоню брату.***
Сэму Винчестеру нравилась его жизнь ветеринара. Его устраивала практика на окраине города, его дом в пригороде, две собаки, девушка Сара. Ему также нравилось быть братом Дина в отдельных случаях. Это был не тот случай. Было четыре с лишним утра, когда раздалась персональная мелодия на вызов Дина, которую он записал и сам установил на контакт, когда был пьян, а Сэм почему-то не поменял. «Подними чертову трубку, лосяра. Подними чертову трубку, ты гигантский лось. Да возьми же чертову…» Рука Сэма нащупала мобильник в темноте. — Дин? Что случилось, ты в порядке? — резко дернувшись, Сэм сел в постели. — Что ты имеешь в виду под: «мне нужно в клинику»? — он на мгновение убрал телефон от уха и сонными глазами уставился на экран мобильника. — Сейчас полпятого утра, у тебя нет домашних животных и что? Дин, не торопись. Что значит «он что-то вроде ящерицы, но на самом деле нет», да, Дин, это здорово. Нет, клиника открывается в восемь, — он тяжело вздохнул, всем своим видом показывая недовольство. — Да, я встречу вас там.***
— Откуда ты знаешь, что ему можно доверять? — потребовалось почти двадцать минут, чтобы помочь Кастиэлю спуститься вниз по лестнице к потрепанному пикапу Дина. — Он мой брат, — произнес Дин, как только помог забраться Кастиэлю в кабину. — День, когда я не смогу доверять Сэму, станет последним в моей жизни. У тебя нет родных братьев? — Не знаю. У меня почти не было времени ощутить любовь семьи. — Жаль слышать, чувак. Твоя родня… еще жива? — Дин сомневался, стоит ли заканчивать фразу такими словами, но они так и напрашивались, несказанно повиснув в воздухе. — Не уверен. Я воспитывался в чужой семье, насколько помню. — Так ты был таким в окружении людей все время? — Вообще-то, нет. Я не сильно отличался от любого другого ребенка до полового созревания. После моего двенадцатого дня рождения кожа стала меняться, а мне посчастливилось попасть в любящую семью, которая оберегала меня. Джоди учила меня на дому, а всем соседям и жителям того городка сказала, что у меня что-то вроде какого-то дерматита и потому я стесняюсь. Дин промолчал. Должно быть, обезболивающие повлияли на Кастиэля больше, чем он думал: тот произнес столько, сколько не говорил с момента их встречи. — То было хорошим местом для меня. Но Джоди умерла, когда мне исполнилось шестнадцать; после жизнь для меня стала трудной. И снова салон погрузился в тишину. Дин сосредоточился на дороге, направляясь к выезду из центра к черте города. Он откашлялся: — Сейчас тебе больно? Тайленол дал какой-либо эффект? — Возможно… чуть-чуть. Немного — Немного? Боже… Ты знаешь, какую дозировку я тебе дал, верно? — Ты говорил мне. — Это как три таблетки. Я и то принимаю две, когда просыпаюсь после жуткой тусовки с Джимом, Джеком и Хосе. — Я не понимаю. — С похмелья, Кас. Когда просыпаюсь с похмелья. У тебя никогда такого не было? — он посмотрел на своего пассажира. — Кажется, у меня высокая переносимость подобных вещей. — Да, неплохо, — пикап свернул с шоссе к длинной дороге, ведущей вниз, что с одной стороны была огорожена белым деревянным забором, за которым был загон для лошадей. — Приехали, машина Сэма уже здесь. Дин припарковался, замечая брата, который вышел из машины. — Будешь мне должен, Дин. Ты же понимаешь? — Ага, ладно. Я тоже рад видеть тебя, младший братик. Помоги мне вытащить его из машины. Сэм многозначительно взглянул на Дина, но тот не заметил этого в предрассветной зимней темноте; или же сделал вид. Дин подошел к пассажирской двери и открыл ее. Кастиэль вытянул зафиксированную ногу, оперся на здоровую, готовый выходить. Он легко скользнул в руки Дина, очевидно, не смущаясь вторжения в личное пространство. — Так, ладно. Кас, это мой брат Сэм. Сэм, это Кастиэль. Если Сэм и подумал, что это довольно странно — у Дина уже было прозвище для потерпевшего бездомного, которого он встретил всего два часа назад, — то ничего не сказал. — Рад познакомиться, — Сэм натянуто улыбнулся. — Давайте пройдем внутрь, и я посмотрю твою ногу. Он тоже закинул руку Каса себе на плечо, немного наклоняясь, и так они и поплелись к входу, придерживая Кастиэля. — Хорошая работа с шиной, Дин, — похвалил Сэм, когда они уложили Кастиэля на небольшой стол рентгеновского аппарата. — Гениальное использование… лопатки. — Ну да, а что я еще должен был использовать? — Я не насмехаюсь, а говорю, что это действительно хорошая работа. — Ага, — отмахнулся Дин от своего брата, как будто Сэм уже тысячу раз говорил ему подобное. — Просто то, что ты был уволен из одного учреждения, не значит, что не сможешь быть нанят в другое. Дин случайно взглянул на Кастиэля, который отвел глаза в сторону. «Ты не знаешь этого, Сэм. Мы не будем говорить об этом прямо сейчас», — попытался сказать Дин взглядом, как делал всегда, когда не мог высказать недовольство вслух. Свет в клинике был резким и ярким; Кастиэль держал голову под капюшоном, словно прятался. На рентгеновском столе, как объяснил Сэм, ранее не было никого размером больше крупной собаки. Дин поддерживал Кастиэля, когда тот держал поврежденную ногу на поверхности стола в диапазоне действия рентгеновских лучей. Когда он немного отодвигался назад, экран щелкающего аппарата освещал его лицо. Позже Дин определенно должен купить Сэму дюжину бутылок пива, потому что тот вел себя как настоящий профессионал, словно не замечая никаких странностей. Один напряженный взгляд мельком, а затем вновь равнодушное лицо. — Ладно, Кас, думаешь, сможешь еще держать ногу в таком положении? — Думаю, да. Когда аппарат закончил свою работу, Дин помог Кастиэлю сдвинуться в более удобное положение в центре стола и последовал за Сэмом, вышедшим из комнаты. — Я скоро вернусь, Кас. Крепче держись. Пока они ожидали проявления снимка, Дин вспомнил кое-что: — Эй, у тебя есть какие-нибудь инъекции от столбняка? — Да, — ответил Сэм, поморщившись. — Но они дозированы для лошадей. Не для людей. — Не думаю, что это будет проблемой, — задумчиво проговорил Дин. — Что, из-за того, как он выглядит? — Нет, потому что он сказал мне, что может не есть в течение нескольких дней без какого-либо вреда, и я удвоил количество Тайленола, которое обычно валит меня с ног, а он даже не почувствовал. — Ха, интересно. — Да. «Ха» — это верно. Загадочный парень, покрытый какой-то хренью. Ты даже не видел его почти чешую. — А она у него есть? — Сэм приподнял бровь. — Серьезно? Ты собираешься осложнить мне жизнь? Пойди уже и возьми инъекцию от столбняка. — Возьму, но ничего не касайся. Снимок будет готов через несколько минут, — Дин на это лишь что-то проворчал. Сэм остановился у двери, привалившись плечом к стене: — И еще, Дин… — Что? — Просто.… Будь осторожен, хорошо? Не лезь слишком глубоко. Снова. Сэм ушел прежде, чем увидел закатывающего глаза Дина.***
— Хорошая новость, Кас! Твоя лодыжка не сломана, — Дин смотрел, как напряженность стремительно покидала плечи Кастиэля. — И? Какие плохие новости, док? — У него очень серьезное растяжение связок. Будет болеть, как сломанная нога, и, вероятно, он не сможет ходить самостоятельно некоторое время. — Можешь говорить со мной напрямую, Сэм. Я все еще здесь. Оба брата вздрогнули от низкого тембра голоса Кастиэля. Он едва произнес пару слов с момента прибытия в клинику. Дин шлепнул Сэма по руке, мол: «Да, Сэм, он здесь». — Черт, мне очень жаль, Кас. Я не привык, что мои пациенты сами разговаривают. — Все в порядке. Что я могу сделать для скорейшего восстановления? — Боюсь, не так много. В основном при растяжении связок нужно держать ногу максимально обездвиженной, не расхаживать и даже не трясти — дать ей зажить. Я отправлю тебя домой с парочкой болеутоляющих, но это лишь на какое-то время. И я сделаю тебе укол от столбняка, в любом случае пока ты держишь рану чистой, тебе не о чем беспокоиться, — Кастиэль молчал, осмысливая услышанное. — У тебя.… Есть место, где я могу остаться? — Есть, — эту фразу произнес Дин.***
Аргументы убедить Кастиэля остаться, чтобы он оправился от травмы, были прерваны упрямством его нового чешуйчатого друга, но, в конечном счете, доводы Дина победили. У него было место, где он мог бы присматривать за Кастиэлем. И не было никакого способа, чтобы Кас отказался. Они приспособились к неудобному первое время установленному порядку. У них было много молчаливых ночных часов, когда ни один, казалось, не знал, что сказать другому. Дин пытался завязать небольшой разговор, но о чем можно поговорить с тем, кто не смотрит телевизор и не интересуется спортом? Таким образом, он позволил тишине влиться в их жизнь и сосредоточился на своем деле. Кастиэль обнаружил книжные полки Дина, и тот показал, как включается DVR*. На третий день Дин рано утром уехал на рынок, пока Кастиэль спал. Когда он вернулся с пакетами, полными еды, он ожидал, что Кастиэль по-прежнему будет в спальне, а не балансировать на одной ноге напротив раковины, моя посуду. — Воу, эй, Кас, — Дин опустил сумки вниз. — Ты не должен этим заниматься. Иди, отдохни. Кастиэль покачнулся, пропуская мимо ушей просьбу Дина. Он принес один из деревянных кухонных стульев к мойке и сейчас держал колено больной ноги на нем. Стул был слишком коротким, поэтому Кас склонился под странным углом. Он домыл тарелку и положил ее в сушилку для посуды прежде, чем взять вторую из мойки. — Ты кормил меня, приютил, ухаживал за мной в течение трех дней. Я могу немного помыть посуду. — Ну, если ты так говоришь.… Но это выглядит невероятно неудобно, — Дин двинулся к дивану и вернулся с квадратной пухлой подушкой. — Вот, подними колено. — Кастиэль позволил Дину придержать его, пока тот бросил подушку на сиденье стула. — Ну? Теперь лучше? — Намного. Спасибо. Кастиэль попросил кое-что из одежды, и ему достался очередной свитер. Он легко откинул капюшон, обнажив рожки. Дин пялился на них с восхищением, но прервал сам себя и мысленно дал себе оплеуху. — Э… Я не был уверен, что ты любишь, поэтому приготовил то, что обычно едят. Мясо, яйца, хлеб и макароны. Надеюсь, все нормально. — Обычно мне не приходилось выбирать. Все прекрасно, спасибо. Дин взял одну из принесенных сумок и начал выгружать продукты в холодильник. — Долго этим занимался? — спросил он. — Это несколько рано для тебя, не так ли? — Немного, — признал Кас. — Бенни заходил. — Оу, — ответил Дин, положив ровный ломтик хлеба около тостера. Ему понадобилось некоторое время, чтобы осознать услышанное. — Погоди, что? — Я сказал: Бенни заходил, — Кастиэль тщательно повторил слова. — Он разбудил меня. У тебя очень громкие друзья. Дин округлил глаза, смотря на Кастиэля: — Ты же не открыл ему, не так ли? — Было бы невоспитанно с моей стороны, так как это не мой дом, — Дин расслабился. — К тому же, я не был уверен, проинформировал ли ты свой круг общения, что у тебя живет бродяга-ящерица. Дерьмо. — Черт, Кас, ты знаешь, я не это имел в виду… — Нет, Дин. Все в порядке. Я слышал вещи гораздо хуже. — Да? Но я думал… — Что я избегаю людей? В основном. Но мы живем в городе, я сталкиваюсь с ними время от времени, — он положил вторую тарелку в сушилку. — Так откуда ты знаешь, что это был Бенни, если не открыл дверь? — Громкий каджун* кричал: «Дин, это Бенни, открывай». — Да, он мог. Он говорил что-нибудь еще? — Сказал, что ему жаль, что из-за него ты потерял работу. Ох. — И что ты должен будешь покинуть свою квартиру в итоге. — Да, звучит правдиво. — Так это правда? Ты потерял работу из-за этого человека? Дин посмотрел на пол и провел рукой по волосам. Кастиэль повернулся к нему лицом, балансируя на спинке стула. — Дин, ты предоставил мне такой хороший уход за эти несколько дней. Я был в плохом состоянии, когда ты нашел меня. Возможно, ты спас мою жизнь. Очевидно, что ты очень опытен в своей области. И не менее очевидно для любого, кто посмотрит на тебя, что ты увлечен этим делом, — он пристально смотрел на Дина, и Дин знал, что не может просто повернуться и уйти. — Ты не перестал быть фельдшером. — Нет, перестал. — Так что произошло? Дин схватил край своей рубашки и сделал глубокий вдох. — Бенни и я были на работе, это должен был быть просто еще один день в отделении, понимаешь? Одна пожилая женщина упала, то ли из-за головокружения, то ли из-за обезвоживания. Мы положили ее на носилки, а Бенни большой парень. Знаешь, не догадывающийся о собственной силе. Таким образом, мы должны были поднять эту женщину, как предполагалось, вдвоем — по одному на каждой стороне, под руками, верно? Кастиэль сочувствующе кивнул, хотя, вероятно, он не знал всю процедуру. — Но мои руки были полны оборудования, и Бенни сказал: «Нет, я держу ее, все хорошо». И я должен был знать, что что-то не так, потому что он тащил ее слишком тяжело. Мы вернулись в больницу; оказалось, что у нее сломано плечо. И Бенни и я знали, что у него уже была парочка выговоров. Новый мог бы повлиять на него гораздо сильнее, чем на кого-то с чистой репутацией. — Так ты… — Да. Я взял его вину. Бенни был добр ко мне, ввел меня в курс дела когда-то, взял под свое крыло. Он был моим другом. И это не должно было стать большой проблемой. За исключением того, что сын женщины узнал, что какой-то фельдшер сломал плечо его маме. Он был в ярости. — Он настоял на твоем увольнении. — Бинго. — И когда ты прикрыл своего друга, он не признался. — Снова в точку, Кас. — Но ты можешь обжаловать решение. — Мог.… Но это его слово против моего. Он там проработал дольше.… Это не стоит того. Кастиэль ничего не сказал, просто уставился на Дина, несколько секунд заглядывая тому в глаза. Это выбивало из колеи. — В этом не было твоей вины, Дин. — Кас, бедная девяностолетняя женщина с костями, будто из стекла, получила серьезную травму во время моей смены. Ясно, что это моя вина. — Дин, ты не борешься за свою работу, потому что Бенни и сын этой женщины делают это невозможным или потому что чувствуешь ответственность за ее травму? Слова камнем упали Дину на грудь, сдавливая. Но это не было тем, с чем Дин не мог бы справиться. — Хорошо, я увольняю тебя с кухни. — Что? — Ты был на ногах, э… ноге слишком долго. Присядь. Я закончу, — Дин помог Касу допрыгнуть к табурету за кухонным столом и задался вопросом о том, что за поток откровений сейчас произошел. Единственным человеком, которому он рассказал всю историю, был Сэм, и то понадобилось влить в Дина три банки пива, чтобы он выдавил первое предложение. Кастиэля он знал три дня. Что было в этом парне, что Дин вдруг не смог захлопнуть собственный рот?***
Вечером того же дня Дин нашел Кастиэля на диване, уткнувшегося в старый роман Рэя Брэдбери. Тот сидел сбоку, закинув поврежденную ногу на кофейный столик. Он поднял голову, когда Дин вошел в комнату. — Прости, я занял твой диван. — Не будь смешным, Кас. Ты почти не занимаешь места — ты даже спустя три дня не заметил, что я работал вблизи тебя? — Я не привык находиться в тесном пространстве с другими людьми. Я не хочу быть обузой. — Ну хватит, потому что ты не обуза, — Дин сел рядом с ним, поставив аптечку на пол перед его ногами. — Иди сюда, я проверю швы и поменяю повязку. Кастиэль положил книгу лицевой стороной вниз на обивку дивана и снял толстовку. Он был одет в черную выцветшую футболку под ней. — Как ощущения, кстати? Все еще болит? — Меньше. Чешется. — Хорошо, значит, заживает, — Дин надел пару резиновых перчаток, взял ножницы и отрезал хлопковую повязку. Рваная рана хорошо заживала. Ободранная кожа сутки назад выглядела покрасневшей и опухшей, а сейчас значительно меньше. Образовалась корочка, и Кастиэль даже не вздрогнул, когда Дин неуверенно нажал на кожу вокруг раны. — Как выглядит? — Хорошо, — ответил Дин, не в силах сдержать удивление в голосе. — Ты быстро исцеляешься. Швы можно будет снять через пару дней. — Это быстро? — Достаточно быстро, да, — Дин промыл рану и перевязал чистой повязкой, сосредоточившись на своем занятии, а не на голубых глазах, взгляд которых чувствовал на своем лице и руках. Эти чертовы глаза. Тишина давила, заставляя чувствовать себя неуютно. Дин закончил с перевязкой и поднял глаза, чтобы оценить свою работу. Он открыл рот, чтобы сказать что-то, но в последнюю минуту передумал. Кастиэль, должно быть, заметил: — Ты задаешься вопросом, почему некоторые мои чешуи белые. — Да, я имею в виду, не хочу быть любопытным, но… это что, возраст? Так, как у людей седые волосы? Брови Каса взметнулись наверх, а губы расплылись в улыбке. — Ты действительно думаешь, что я гораздо старше тебя? Дин, мне двадцать четыре. И я не настолько стар, чтобы ходить с седыми волосами. Вот эти, неправильные, — сказал он, указывая вдоль правой руки, — находятся там, где моя чешуя была вырвана. — Вырвана? И часто это случается? Когда ты попадаешь в передряги? — Сами по себе почти никогда. Их намеренно вытащили из моей кожи, — от ровного сухого тона Кастиэля у Дина побежали мурашки по спине. — Кас.… Ранее, когда ты сказал, что «убегал от людей», что имел в виду? Ты подразумевал стычки, как тогда ночью? — Отчасти. Я что-то вроде городской легенды среди молодежи. — А? — Я не знаю, как это случилось, но несколько лет назад местные старшеклассники узнали о моем существовании. Это был своего рода обряд посвящения: они выследили и преследовали меня. В последнее время это становится тенденцией — выдернуть одну из моих чешуй как доказательство, что я существую, и они видели меня. Это значительно усложняет жизнь. — И ты не сопротивляешься? — Я не хочу привлечь к себе еще больше внимания, чем необходимо. Обычно, если не сопротивляться, я могу потом легко уйти. — Но Кас… Черт, какого хрена? Ты невероятно облажался! Почему я никогда не слышал эту «городскую легенду» раньше? Дин ощутил холодный взгляд Кастиэля. — Ты вырос в этом городе? — Нет… — Это все объясняет. Но ты мог себе навредить. Ты был серьезно ранен! — Наверное. Но что мне делать, звонить в полицию? Я сказал, что могу сам о себе позаботиться. Я должен. — Так она отрастает. Твоя чешуя. — Да, но не в первоначальном цвете. Люди могли бы самостоятельно найти чешую, но я довольно осторожен и не оставляю ее валяться где попало. Поэтому они находят другие способы. — Это, должно быть, невероятно больно. — Думаю, сопоставимо с тем, как потерять ноготь. — Господи… — Дин вздрогнул. — И как долго ждать, пока они отрастут? — Несколько недель или месяцев. — Месяцев? И что, до тех пор в коже дыра? — Нет. Чешуя отрастает, только если кожа под ней не была повреждена. К примеру, как… — Кастиэль сел вперед и стянул через голову футболку. Дин моргнул, будучи неподготовленным к такому зрелищу, но не желал показывать какую-либо реакцию. Следует оставаться профессионалом. Оказалось, что чешуя Каса действительно покрывает все его тело, если его голый торс можно так назвать. Чешуя была темнее, толще на спине и плечах, еще по краям его рук. Она уменьшалась и почти сходила на нет на коже груди и живота. Дин поймал себя на мысли, что ему интересно, как выглядит все остальное. К счастью, Кастиэль совершено не замечал внутренний монолог Дина. Он щупал основание шеи, пока не нашел то, что искал. — Вот это, — он указал на черную рубцовую кожу, справа от верхней части позвоночника. — Моя кожа быстро заживает, но не всегда хорошо. — Господи, Кас… — Дин бессознательно потер заднюю часть своей шеи, чувствуя благодарность за то, что никто никогда не выдирал куски из нее. Кастиэль рассказывал так, будто это случилось с кем-то другим: — Рубцовая ткань имеет другую плотность, чем остальная часть моей кожи. Вот здесь ты можешь почувствовать. Дин инстинктивно поддался вперед, вспомнив, что все еще был в перчатках, которыми очищал рану Каса. — Они грязные, Кас. Я не должен… — Тогда сними. Коснись меня своими руками. Это старая рана, давно зажила. Дин сглотнул комок в горле. Он не знал причины, но все же снял перчатки. Он потрогал часть рубцовой ткани, и Кас был прав — она чувствовалась иначе, чем его остальная кожа, когда Дин касался Каса. — Я знаю, что должны быть и другие метки на моей спине, но не всегда могу их увидеть. Я потерял чешую, но даже не знаю, отросла ли она правильно. Прошло довольно много времени, когда я последний раз оказывался в хорошо освещенном месте с двумя зеркалами. — Я могу, г-м, сфоткать, если хочешь. И показать тебе. Обещаю, я потом удалю. — Я знаю, Дин. Я доверяю тебе. Не нужно утруждаться. Но… не мог бы ты просто посмотреть? — Поискать шрамы? Конечно. Я был медицинским работником, но если хочешь эксперта по чешуе, следует спросить Сэма… — Просто скажи, что видишь. Я не знаю, докуда доходят шрамы, — произнес он и повернулся спиной к Дину. Дин коснулся ладонью его спины и провел вниз и обратно, останавливаясь на каком-либо отклонении на коже. — Вот один, — сказал он, задержав пальцы на небольшом шраме на левой стороне грудной клетки Кастиэля. — Да, помню этот, — ответил Кас, больше не произнеся ни слова. Дин продолжал изучать рельеф рубцов и чешуи Кастиэлевой спины, наслаждаясь касаниями больше, чем, вероятно, должен был. Казалось, что сейчас они сблизились намного больше, чем, если бы делились тайнами всю ночь напролет. Вдоль линии позвоночника Каса чешуя была слегка выпуклой, и Дин был удивлен тем, насколько приятно чувствовать ее под пальцами. Кастиэль, видимо, так же наслаждался касаниями. Он удовлетворенно вздохнул, и Дин без зазрения совести снова провел пальцами по тому месту. — Можешь провести ниже? — спросил Кас. — У основания моего позвоночника, на другой стороне. Дин увидел, о чем говорил Кас. Это был неприятный порез, примерно наполовину заживший. Выглядело так, будто три чешуйки утеряны. — Да, те, похоже, так и не отросли. И не знаю, отрастут ли, — выдохнул Кастиэль. — Черт, Кас. Мне так жаль, что кто-то сделал это с тобой. Это такое варварство. — Я рад, что ты так думаешь, Дин. Спасибо.***
Дин беспокойно спал в ту ночь. Ему снилось, что пришел Бенни с ножом, все время повторяя: «Но мы друзья. Ты мне должен. Все будет хорошо, братишка, я обещаю». Он проснулся от крика, и ему понадобилось время, чтобы понять, что голос был его собственным. Еще до того, как он открыл глаза, Дин услышал кого-то, ощутил чье-то присутствие в нескольких дюймах от своего лица, но это был не Бенни. — Нет, я смотрю прямо на него, — сказал Кастиэль, прижимая мобильник Дина к левому уху. — Дышит, но издает странные звуки. Он сидел на краю Диновой кровати, одетый лишь в мешковатые штаны, и склонился над Дином, осматривая его. — Кас? — Он очнулся. Дин, ты в порядке? — Кас, все хорошо.… С кем ты разговариваешь? Это мой телефон? — Я говорил с Сэмом. Ты точно в порядке? Ты громко кричал, — беспокойство на его лице было очевидным. — Я же сказал, все хорошо. Это просто кошмар. — Он сказал, что это был просто кошмар, — повторил Кастиэль в трубку. — Я не… — Отдай, — пробурчал Дин и вытащил телефон из рук Каса до того, как тот успел среагировать. — Сэм? Да, я в порядке. Это просто плохой сон. Да, я позвоню тебе позже, ладно? Ага, до свидания, — Дин сбросил вызов, кинув трубку на столик возле кровати, перед этим взглянув на экран перед собой. Телефонные часы показывали 5:57 утра. — Черт, я разбудил тебя? — Ты кричал. Я не знал, что делать, — и Кастиэль, и его голос дрожали. Дин положил свою ладонь на руку Кастиэля. Его кожа была липкой. — Как я и сказал, Кас, это просто кошмар. Не о чем беспокоиться, — понимание отразилось в глазах Каса, а затем Дина осенило. — Кас, у тебя никогда раньше не бывало кошмаров? — Нет. А у тебя? — Да, и это вполне нормально. — Оу… — Кас… Ты не видишь сны? — Разве я знал, что делать? — Да, ты не знал. Черт, это объясняет, почему ты так отреагировал. Ты уверен, что будешь в порядке? — С-спасибо тебе, Дин. Да, буду. Я уверяю, на мою долю тоже выпадали беспокойные ночи. — Я знаю, я просто… не хочу, чтобы кто-то был здесь, — несмотря на его заверения в обратном, Кастиэль, казалось, выглядел более потрясенным, чем в ночь, когда они встретились. — Ты… останешься? — Все нормально. У тебя был плохой сон. — И ты был этим напуган. Всем видом выражая неловкость, Кастиэль повернулся к открытой двери спальни: — Думаю, я наберу стакан воды и вернусь к своей книге. Все будет хорошо? Или кошмар вернется? Дин сел, потирая заспанные глаза. Он заметил, что Кастиэль стоял на больной ноге и нахмурился. — Давай я тебе помогу. Ты не должен напрягать эту ногу. Думаю, в одном из шкафов найдется чай. Это успокоит нас. Или виски. Выбери свою отраву. Судя по лицу, боль в ноге все же давала Кастиэлю о себе знать, так что он кивнул. — Может быть, немного виски, — Кас положил руку на плечо уже поднявшегося Дина, и тот, поддерживая его, медленно поплелся на кухню. — Полегче, — отрезал Дин, позволяя ему сесть на старый деревянный стул. Он отодвинул табурет напротив, где сидел Кастиэль, и положил диванную подушку на него. После указал на сиденье с таким властным видом, какой только смог изобразить, будучи заспанным. — Твою ногу. Наверх, — Кастиэль выполнил указание, а Дин открыл шкаф в поисках бутылки. Поставив два стакана на стол, он наполнил каждый примерно на два пальца. — До дна. Кастиэль сделал большой глоток и поморщился. Дин рассмеялся: — Ты к этому привыкнешь, я обещаю. Хотя, если честно, учитывая, что алкоголь и лекарства не влияют на тебя, тебе понадобится чертовски много. Он в два глотка осушил свою порцию и налил еще, почувствовав, как огненная жидкость обожгла горло, а по груди разлилось приятное тепло. Именно тогда он понял, что был одет в одни шорты. — Как это: видеть сны? Дин отвлекся от своей наготы на вопрос и был мысленно благодарен за это. — Не знаю. Я никогда не думал об этом. — Это как смотреть фильм? — Да. Ну, иногда. Это словно кино, иногда с тобой, иногда без. Иногда немногое другое, — он взял еще один бокал. — Что ты делаешь во сне? — Разные вещи. Обычно они довольно нелепы, по крайней мере, мои. Когда ты спишь, кажется, что все просто. Говорящие кролики, плавающие рыбки по саду, ездить на автомобиле из грязи — в порядке вещей. Но когда просыпаешься, сразу интересно, что ты курил, раз тебе снится такое. — Ничего из этого не звучит жутко. — Не все такие. Иногда сны очешуенны, — он хмыкнул в свой стакан, а потом понял, что если вспомнит один из таких хороших снов, ему станет очень неловко, учитывая, во что он был одет. — Но бывают и плохие сны. — Да. Как ты видел. — Но почему? Почему одни хорошие, а другие ужасные? Почему ты мечтал о машине из грязи? — Я не знаю. Мозг может придумать всякую хрень. Я слышал, будто это способ проанализировать твои проблемы или то, что тебя беспокоит. Автомобиль из сна — тот, на котором я учился впервые водить машину. Боже, сначала я испугался. Я мог ехать по шоссе, сначала все шло хорошо, а потом тачка бы просто развалилась на части подо мной. — И что беспокоит тебя сейчас, Дин? Каким был твой кошмар? Первым порывом Дина было соврать и сказать, что ничего из сна не запомнилось, но глядя в эти чертовы голубые глаза напротив, он вспомнил все трагические аспекты жизни Кастиэля, которыми тот охотно поделился — Дин не мог этого сделать. — Как всегда, — ответил он, потирая лицо ладонью. Дин понял, что, наверное, но стоило пить виски в шесть часов утра, но ему было все равно. — Это Бенни. — С твоей работы? — Да. Он гнался за мной. Иногда это пожилая женщина, чье плечо он сломал, иногда другая старая женщина, которую я не узнаю. Звучит глупо — в смысле, зачем бояться старушки? И это так, когда просыпаешься. Но когда спишь, это страшно. Кастиэль внимательно слушал. Дин продолжил: — И я хочу сбежать, но не могу или по какой-то причине все же не хочу. А потом он или она набрасывается на меня. Кто-то из них хватает меня за руку и сжимает, пока я не почувствую хруст. Они продолжают сжимать, и все мои пальцы ломаются. Но они не останавливаются, хватают мои руки и спину. И я чувствую каждый перелом. Кастиэль наклонился вперед, чтобы накрыть ладонь Дина, покоящуюся на столе. Он смотрел, как их руки встретились, и поднял глаза, чтобы взглянуть на Дина. — Это так же больно, как настоящая сломанная кость? Дин нахмурился, пытаясь вспомнить каждую деталь, но наверняка не хотел заново все переживать. — Я… Я не уверен. Знаю, что это чертовски неприятно. Я понимаю в тот момент, что ничего уже не будет хорошо. Потому что когда они оставляют меня, я все еще жив. Я не умираю, но никогда не смогу двигаться. Кастиэль выслушал изложенную историю Дина. — Так это… способ твоего мозга справиться с эмоциональной травмой после случая с Бенни, который стоил тебе работы? — Думаю, это так. — Это ужасно. Я могу понять, почему ты кричал ночью. Дин фыркнул, негромко засмеявшись себе под нос. — Хотя сегодня во сне не было сломанных костей. — А что было? — Это был Бенни. Но на этот раз у него был нож. — Так случалось раньше? — Насколько я помню, нет. — Дин? — Да, Кас? — Я знаю, что тебе трудно говорить об этом, но почему ты улыбаешься? Дин даже не понял, что выражение его лица смягчилось. — Ну, например, я пью виски быстрее тебя. И второе: нож — не так плохо. — Нет? — нахмурился Кас в замешательстве. — В смысле, плохо, но я могу защититься от него. По крайней мере, во сне. — Так сегодня ночью было не так плохо, как обычно? — Вряд ли. — Ты все продолжал кричать. Дин пожал плечами и взял стакан: — Думаю, я просто громкий. — Дин. — Да? — Если объекты и события во снах имеют значение в жизни, почему тебе снился нож? — Не знаю. Последний нож, о котором я думал, был тот, что оставил тебе это, — он кивнул в сторону повязки на предплечье Кастиэля. — Ты хочешь сказать, твой мозг каким-то образом связал нож со мной? — Честно говоря, я не уверен. Но думаю, все возможно, — Дин повернул руку под ладонью Кастиэля и переплел их пальцы вместе. — Знаешь, вся та странная фигня, что свела нас… Я рад, что ты здесь. Кастиэль пялился на него несколько напряженных секунд, а потом резко подался вперед и впился в губы Дина. Их зубы звучно стукнулись, и Дин осознал, что рожки Кастиэля задевают его лоб. Было ли это из-за выпитого виски или из-за влечения и страха, или вообще всему виной странный человек перед ним — Дин не был уверен, но знал, что готов целовать Каса со всем, что тот имел. Дин протянул руку к затылку Кастиэля, притягивая ближе. Его губы и язык изучали рот Кастиэля, кусая и посасывая все, до чего можно было дорваться. Кас до сих пор неловко сидел с ногой на стуле, но все же опустил ее и оперся на Дина. Положил свою ладонь ему на грудь, скользя вниз по телу до бедра. — Дин, — задыхаясь, произнес Кас. — Ты нужен мне. — Уверен? — Да. Дин встал, помогая Кастиэлю подняться следом. Но прежде, чем Кас пошел в соседнюю комнату, он остановил его: — И куда же ты собрался? — О, — начал Кас, очевидно, неверно истолковав слова. — Я думал… — Ну, у тебя матрас на полу, а у меня кровать. Ты идешь не тем путем, — Дин подошел к Касу, заводя одну руку ему за спину, а второй подхватив ноги, поднимая Кастиэля одним плавным движением. — Ты должен оставить в покое свою чертову ногу. Кас смешно фыркнул, крепче прижимаясь к Дину. — Полагаю, я должен тебя послушаться. — Черт побери, да. Иисусе, ты тяжелый. — Не урони меня. — Я тебя не уроню, Кас, — он поцеловал Кастиэля в лоб и направился в свою спальню. Дин вошел в комнату, сразу же бросая Кастиэля на кровать чуть сильнее, чем было необходимо. Кас подвинулся к изголовью и широко улыбнулся. Дин забрался следом, расположившись между ног Кастиэля, и наклонился, чтобы вновь поцеловать его. Руки Каса обняли Динову спину, и он замычал, когда почувствовал длинные ногти на своей коже. — Ой, тебе больно? — Кастиэль разорвал поцелуй. — Мои ногти… — Это очешуенно, — Дин спрятал лицо в сгибе шеи Каса, скрывая румянец. — Можешь меня немного поцарапать. Мне это нравится. Улыбка на лице Каса стала какой-то похотливой. Дин ощутил, как острые ногти впиваются в спину, и чувствовал себя слишком хорошо. — Так? — Боже, да, — он начал целовать Каса в шею, переходя на чешую. Касался ее так же, как трогал кожу и не получив никаких сопротивлений, слегка оттянул губами. — Блядь, Дин. — Нравится? — Дин, пожалуйста, — руки Каса исследовали спину Дина, а достигнув поясницы, наткнулись на ткань. — Сними их, — тяжело дыша, сказал он. Дин стащил шорты вниз, освобождая уже твердый член. Он бросил скомканное белье через плечо и наклонился к груди Каса, целуя ключицу и постепенно спускаясь к низу живота. — Могу я его взять? Кастиэль кивнул, приподняв бедра: — Мне нужно кое-что сказать тебе… Дин засунул пальцы под резинку и стянул штаны одним движением, прежде чем Кас договорил. Он сидел на коленях, оглаживая пальцами ноги и бедра Каса. Если он думал, что чешуя на спине и груди Каса была красива, то это было ничто в сравнении с полной картиной. Она была темней на внешней и передней части бедер и голени. В некоторых местах чешуя переходила в гладкую кожу, как на животе. Дин почувствовал капельку гордости, заметив, что слишком твердый член Каса течет смазкой. Он увидел нечто необычное только тогда, когда перестал разглядывать чешую на обнаженном восхитительном парне. — Кас, у тебя хвост? — …У меня хвост, Дин, — нескладно закончил Кас. — Ты издеваешься? — тон Дина был скептическим, и он легонько толкнул Каса в тазовую косточку, чтобы перевернуть его на бок и посмотреть. — Черт, надо было сказать раньше. Я… извини, я пойду… — Что? Кас, нет! Кас, все хорошо, — Дин улыбнулся как можно мягче. — Я не испугался его, клянусь. Я просто удивлен. — Уверен? — Обещаю. Я могу взглянуть на него? Кастиэль кивнул и повернулся на бок. Его хвост начинался у основания позвоночника, и Дин представил, что это просто продолжение обычного человеческого копчика. Он был покрыт так же, как и спина Кастиэля, был гладким и сужался закругленным концом около двенадцати дюймов от основания. — Он прекрасен, Кас. Так же, как и ты. Я могу потрогать? Еще один кивок. Дин коснулся хвоста и позволил пальцам проследить путь вниз до конца, слегка сжимая. На ощупь он был мясистым, но Дин мог чувствовать кости внутри. Кастиэль задрожал от прикосновения, но не высказал жалоб. — Ты удивительный, Кас, знаешь об этом? — именно сейчас у Дина появилась идея. Он опять потянулся к основанию хвоста, но поместил пальцы ниже, где придаток крепился к остальной части тела между его ягодиц. Он легонько нажал, затем немного сильнее. Реакция последовала незамедлительно. — Блядь, Дин! — Ну, разве это не хорошо? — Ты даже не представляешь, — сказал Кас, затаив дыхание. — Пожалуйста, можешь сделать это снова? — С удовольствием, — Дин повторил прикосновение чуть сильней, и Кастиэль выгнулся на кровати. Он позволил своим пальцам зайти немного дальше, пока не почувствовал знакомое стянутое отверстие. «Ну, по крайней мере, тут ничего необычного», — подумал он с немалой долей облегчения. — Так хорошо? — Ну же, Дин. Да, мне так хорошо. — Я могу вставить пальцы внутрь тебя? — Да, прошу. Дин протянул свободную руку через Кастиэля к своей тумбочке, открыл ящик и достал лубрикант. — Сначала будет холодно, прости, — он поцеловал Каса в плечо и смазал пальцы. После он скользнул одним к входу Каса, вталкивая внутрь на фалангу. Кас легко принял его, выдохнул и перевернулся, оказываясь сверху. Сел Дину на живот, придавливая под собой. — Тебе хорошо? — Очень хорошо, Дин. Но прошу… мне нужно больше… Дин вставил второй палец, а через несколько минут и третий. Он размеренно раздвигал стенки гладкого нутра, и Кастиэль беспокойно забился над ним. — Проклятье, Кас, что ты делаешь со мной? — Это же хорошо? Дин, мне так чертовски хорошо. — Идеально, Кас. Ты такой горячий, даже не представляешь. — Покажи мне, — выдохнул он. — Покажи мне, как почувствовать тебя. Трахни меня. — Ты уверен? — Уверен, Дин. Ты мне нужен внутри. Сейчас же. Дину не пришлось повторять дважды. Он посмотрел в сторону ящика стола, и его сердце пропустило удар: — Блядь. — Что такое? — У меня нет презервативов. — Ты чист? — Да. Я даже ни с кем не был, как прошел тест. А ты? Когда последний раз ты проверялся? — Ну, никогда, — начал Кастиэль, и Дин заметил появляющийся румянец на его лице. — Но… — Но? — У меня никогда не было… секса. Я девственник. Мне не вводили наркотики внутривенно и не делали переливание крови, поэтому логика подсказывает, что я не болен. — Надо же, — задумался Дин на секунду. — Ты действительно никогда раньше не занимался сексом? — Действительно. Думаю, ты помнишь, как я говорил тебе, что стараюсь держаться подальше от людей. — Справедливо. Ты правда хочешь, чтобы я был твоим первым, а? — Да, — сказал Кастиэль. — А теперь ты собираешься меня трахнуть или нет? — Еще как собираюсь. Мог бы ты встать на колени? Так нормально? — Вот так? — Кастиэль встал на четвереньки и сместился так, чтобы его больная нога свисала с края кровати. Дин снова взял лубрикант и обильно смазал свой член. Его эрекция уже была достаточной, но он сделал еще несколько толчков себе в руку. Он подвинулся на коленях так, чтобы его бедра были на одном уровне с задницей Каса. Убрал хвост Каса в сторону и ухмыльнулся на реакцию, которую получал каждый раз, когда прикасался к нему. После Дин осторожно коснулся членом гладкого входа Каса, слегка поводив по нему головкой перед нажатием. Дин скользнул в задницу Каса с небольшим сопротивлением, он чувствовал, как мышцы сжимаются вокруг него. — Блядь, Кас, какой ты тугой. — Дин, — выдохнул тот, и Дин услышал, как острые ногти впиваются в простыню на кровати и рвут ее. — Трахни меня. Удерживая одной рукой бедро Каса, а второй хвост, Дин толкнулся, вгоняя свой член почти до основания: — Коснись себя, Кас. Можешь сделать это для меня? Кастиэль оперся на одну руку, а вторую протянул между ног, начиная поглаживать себя: — О господи, Дин! — Твою ж, — Дин стал вбиваться сильнее, не в состоянии контролировать свой темп. — Боже, Кас, я скоро… я скоро кончу. Он содрогнулся, кончая внутрь чужого тела. Судя по сумасшедшему ритму Касовой руки и пятен под ним, похоже, что Кас не отстал. Дин вышел из Кастиэля и рухнул на кровать рядом, не заботясь о том, каким липким и грязным он собрался спать. Кас вытянулся вдоль его тела, опустив голову на плечо. Потребовалось несколько минут, чтобы Дин успокоил дыхание: — Черт, Кас, для девственника не так уж и плохо, знаешь? — Я нашел это… довольно приятным. — Да? Я не сделал тебе больно? Может быть неприятно первое время, если твое тело не привыкло. — Ты хорошо позаботился обо мне, Дин. — Обращайся, — Дин откинул голову и поцеловал Каса в губы. — Ты… Ты знаешь, что можешь оставаться здесь так долго, как хочешь, да, Кас? В смысле, ты не должен оставаться там, где не хочешь… Кастиэль заткнул ему рот поцелуем. Дин перегнулся через край кровати, чтобы подобрать шорты, но вместо того, чтобы надеть их, вытер сперму с их тел и промокнул простыню. — Не идеально, но я и не подумаю оставить эту кровать в ближайшее время. Что скажешь? — Отличный план. Спокойной ночи, Дин.***
Дин проснулся за полдень, но его голова была на удивление ясной. Кастиэль все еще крепко спал рядом с ним. Где-то ранним утром он умудрился выпутаться из объятий Дина и закутаться в одеяло. Он даже зажал подушку между грудью и коленями. Дин не был уверен, личная ли эта причуда у Каса, или ему просто хотелось инстинктивно оставаться в тепле, но так или иначе, это было чертовски мило. Он аккуратно и осторожно встал с кровати, чтобы не потревожить Кастиэля. Тихо прокрался по коридору в ванную комнату, щурясь от яркого света, просачивающегося через пыльные жалюзи на кухне. В ванной он почистил зубы и быстро оделся, не завтракая. «Нет времени, — подумал он про себя. — Если я собираюсь сделать это, то не должен упускать момент». Дин накинул на себя куртку и начал набирать Бенни, как только дверь квартиры негромко закрылась за ним щелчком.***
Дин был на седьмом небе. Конечно, решение не идеально, но это намного лучше, чем он когда-то мог представить. На обратном пути после разговора с Бенни он чувствовал себя спокойно впервые за долгое время. Так, словно он, наконец, смог занять голову чем-то иным, чем мыслями о возможном эпичном провале. Вся эта ситуация с Касом была сложной. Но сложно не значит плохо. И Дин не мог отрицать, что хотел бы с Касом отношений, если тот желает того же. Он распахнул входную дверь, чтобы сообщить хорошие новости. — Эй, Кас, — крикнул он в квартиру. — Где твой чешуйчатый зад? Возможно, Дин раскошелится и пожарит для них обоих парочку стейков сегодня вечером. Он скинул ботинки и повесил куртку на крючок у двери. Ответа все не было. — Кас? — диван был пуст, как и ванная. Дин заглянул в последнюю комнату. Каса нет. Но не это заставило сердце Дина сделать кульбит и упасть ниже живота. Рюкзак Кастиэля исчез. Кастиэль… ушел.***
Потребовалось целых две недели, чтобы найти Кастиэля. Это случилось в середине дня во вторник, под мостом в неблагополучном районе города, когда он, наконец-то, нашел его. Стараясь не поскользнуться на набережной, Дин осторожно подошел к ветхой пристройке. Казалось, что там никого нет. Дин вздохнул; по крайней мере, он пытался. Не успев отойти, он заметил что-то: голова Кастиэля выглядывала из-за профлиста. — Дин? — его голос по понятной причине звучал с опаской. — Что я должен сказать? Кас, живущий под мостом? Попахивает клише, не так ли? — Как ты нашел меня? — Кастиэль толкнул импровизированную дверь своего убежища и встал перед скромным зданием. Дин отметил, что он совсем не берег ногу. — Это было нелегко. Город не такой большой, но будь я проклят — ты хорошо скрывался. И я воспользовался твоим советом. Вроде как. Посетил местную школу. Пятьдесят баксов довольно-таки кругленькая сумма для подростков. — Итак, ты здесь. Чего ты хочешь? — Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке. И хотел сообщить, что поговорил с Бенни. Я увиделся с ним перед тем, как ты ушел. — Поговорил? — Ну да. Я просто… Я почувствовал себя гораздо лучше после разговора с тобой. Рассказал о ночном кошмаре. Я просто чувствовал, что если не сделаю это прямо тогда, то никогда уже не смогу. — И? Ты вернешься на работу? — Нет. — Оу. Тогда почему ты улыбаешься? — Я не вернусь на прежнюю работу. Но получил новую. По сути та же, но в другом месте. Они бы не наняли меня обратно после того, что случилось с пожилой леди и ее сыном, но Бенни познакомил меня с начальником в другой службе, и они сразу же наняли меня. — Дин, это же отлично. — Да, неплохо, — Дин посмотрел вниз, на землю, и пнул камень носком ботинка. — Почему ты ушел, Кас? Кастиэль помедлил, перед тем, как заговорить: — Потому что я не принадлежу к твоему миру, Дин. — Не знаю, заметил ли ты, Кас, но мы живем в одном мире. — Дин, на самом деле нет. — Слушай, если ты не хочешь иметь со мной ничего общего, я отвалю. Так и поступлю. Я просто хотел узнать, что с тобой все хорошо. — Дин, это так. Я взял бинты из твоей квартиры, когда ушел. Дин усмехнулся. — Да, я заметил. Все нормально, чувак. Они и должны использоваться. Но как тебе удалось проделать этот трюк с ногой? В смысле, это был только четвертый день… — Я не был полностью… откровенным… с тобой о том, как быстро происходит исцеление. Она тогда все еще болела, но я справился. И сейчас все хорошо. — Здорово, Кас. Я рад. А что насчет пореза? Что ты сделал со швами? — Я достал их сам. Это было не так уж сложно. — Заражения нет? — Нет. — Итак, Кас. — Что, Дин? — Вернешься домой? — Я хочу, Дин. Очень, — его лицо выглядело огорченным. — Но есть кое-что… — Эй, смотри, этот урод! Кастиэль вздрогнул, когда его слова прервали четыре приближающиеся фигуры с холма у моста. Дин был удивлен, так как никому из четырех мальчиков-подростков еще не было восемнадцати. Один из них подошел вплотную к Касу и достаточно сильно толкнул. — Чем ты сегодня занят, уродец? Беседуешь с твоим чокнутым другом? — коротко спросил он. Парнишка едва доходил до подбородка Кастиэлю, но было очевидно, какого он высокого мнения о себе. Дин чувствовал, как глубоко внутри него вскипает гнев. Это были те же дети, что нападали на Каса… — Эй! — крикнул он, наступая на них. — Маленькие говнюки, вам лучше сейчас же свалить. — О, «маленькие говнюки, вам лучше сейчас же свалить», — передразнивал лидер под ироничные смешки своих друзей. — Похоже, у урода появился парень! Думаю, тебе лучше свалить, старик. Дин двинулся вперед, чтобы встать между мальчишкой и Касом, но Кастиэль вытянул руку, чтобы остановить его. — Оставьте меня в покое, — проговорил он. Его голос был настолько тихим, что Дину пришлось поднапрячься, чтобы услышать. — И зачем нам это делать, урод? Кастиэль опустил руку от Диновой груди, но второй схватился за горловину майки вокруг шеи мальчика. От ногтей треснула ткань. — Потому что, — начал он, и Дин с трепетом наблюдал, как грязные кроссовки пацана медленно отрываются от земли. — У меня здесь не так много еды. И если я когда-нибудь снова поймаю тебя на моем привале, — мальчик сейчас висел чуть ли не в полуметре от земли. — Я сдеру кожу с твоего лица и сожру ее у тебя на глазах. Он отпустил школьника, но пришлось встряхнуть его, чтобы освободить ногти от одежды. Тот приземлился на задницу в гравий; его лицо было бледным от страха. — А теперь свали, — зарычал Кастиэль. Мальчик вскочил на ноги, явно в ужасе, но все еще хотел сохранить лицо перед своими дружками. — Урод отрастил себе яйца, — сплюнул он. — Не стоит нашего времени. Подростки быстро ушли, спотыкаясь о собственные ноги в поспешном бегстве. Кастиэль ждал, пока они не скроются из виду, а затем тяжело выдохнул и прислонился к Дину. — Святое дерьмо, Кас. — Думаешь, это слишком? — Слишком? Ни за что, это было охеренно. Я вот что тебе скажу, думаю, они тебя больше не побеспокоят. И теперь городская легенда стала намного страшней. — Будем надеяться. — Но Кас, я должен спросить: откуда это взялось? Кастиэль фыркнул: — Многое произошло за последние две недели. — Я не могу ждать, пока ты не расскажешь мне все. Мы можем уйти отсюда? — Думаю, это отличный план, да. Я скучал по твоему дому, Дин. И по тебе скучал. — Я тоже, Чешуйка. Ты и не догадываешься как. Но, надеюсь, ты не слишком привязался к моей халупе. — Почему? — Из-за новой работы. Она за городом. Через один округ. Я собираюсь снять дом неизвестно где со следующего месяца. Что ты думаешь об этом? — Я считаю, — Кастиэль нахмурился, обдумывая то, что сказал Дин, но потом его лицо смягчилось. — Считаю, неплохо уйти от людей. — Бог с ними. Это близко к дому Сэма. — Хорошо. Мне нравится Сэм. — Да, конечно, я в курсе, — сказал Дин с усмешкой, закатив глаза. — Всем нравится Сэм. Он крепко обнял Каса, стискивая его как самый дорогой подарок. Дин отстранился и сделал шаг назад, смотря на убежище Каса: — Я припарковал пикап на дороге. Как много вещей нужно забрать? — Не очень, — ответил тот. — Я скоро вернусь. Кастиэль отошел от Дина, на секунду скользнув ладонью по его руке, а потом нырнул под навес. Вышел он через пару минут. Дин узнал грязный, выпуклый рюкзак, который был в ту ночь, когда они встретились, и Кастиэль передал его Дину не задумываясь. Но вторую сумку он держал близко к себе, не отдавая. Кастиэль перевел взгляд с сумки на Дина и ощутимо заволновался. — Ты ходил по магазинам? Новые пожитки? — Не совсем… Дин закинул рюкзак на плечо, протягивая руку, чтобы помочь Кастиэлю с ногой: — Что это? — Это то, о чем я пытался сказать тебе раньше, Дин. Это — причина, по которой я ушел. И думаю, это причина, почему я только сейчас смог защитить себя. Я покажу тебе, но прошу, не паникуй. Любопытство никогда еще не охватывало Дина так сильно. Он наклонился ближе, Кастиэль ослабил узелок сверху сумки, сдвигая ткань вниз, чтобы показать, что было внутри. Дин заглянул внутрь и сначала не понял, что увидел. Но потом до него как-то очень быстро дошло. — Кас… — Да, Дин? — Ты снес яйцо? — Ага. Внутри сумки, посреди старой одежды лежало большое гладкое яйцо. Оно было чуть больше грейпфрута, немного заостренным на обоих концах, пестрого зеленого цвета. Дин нахмурился. Сказать, что он просто растерян, было бы преуменьшением столетия. — Дин? Тот ничего не ответил. — Дин? — снова спросил Кастиэль. — Ты ничего не сказал. О чем ты думаешь? — Думаю, — ответил Дин, наконец. — Круто, что в нашей семье есть ветеринар. Давай, Кас. Пошли домой.