Там, где прячется мой демон

Жить в страхе перед самим собой — это, наверное, самая ужасная душевная мука для человека, который однажды согрешил. В тот момент, когда ты осознаешь всю тяжесть своего преступления, ты начинаешь ненавидеть себя. Ты презираешь и винишь себя, и никакие добрые дела, или любое иное искупление, не очистят твоего сгнившего от саморазрушения сердца. Твой демон сжирает тебя изнутри, рано или поздно он поглотит тебя, и эта грязная, сырая, и до ужаса ледяная тьма не оставит и капли непорочного света для тебя. *** Темно. Как же темно. Я совсем ничего не вижу. Прошу, не подходи ко мне ближе, не смотри в мои глаза. Я не могу почувствовать твое тепло. Лишь он рядом, повсюду всегда со мной. Мой демон таится во мне. *** — Скажи, Хироми... Ведь, согрешив однажды, ты погружаешься во тьму навсегда? Сухое полуденное молчание прервал звонкий, но очень мягкий мужской голос. Слова тихим эхом пронеслись по небольшой комнате, которую освещал тусклый вечерний свет. За окном доносились голоса слегка глухим из-за пластиковых ставней хриплым звоном. Солнце медленно плыло к горизонту, забирая с собой тусклые осенние лучи света. Морозящий ветерок со свистом гулял между деревьев, кружа уже опавшие листья. На улице все больше холодало, давая понять, что лету уже пора уступить свои владения новому времени года. Слова не сразу долетели до слуха черноволосого парня, что сидел напротив Акки за большим деревянным столом, за которым ребята обычно занимались своей рутинной клубной деятельностью. Взгляд Хиро был устремлен куда-то сквозь книгу, которую он придерживал одной рукой. Но, почувствовав на себе пронзительный взор, тот слабо дернулся, постепенно возвращаясь из своих дум. Черноволосый поднял глаза и увидел блондина, что смотрел на него своими яркими карими глазами, в которых виднелась нотка тоски. — Прости, Акки, ты что-то сказал? Как только Хиро посмотрел на Акки, тот сразу же отвел взгляд, после чего глубоко вздохнул. — Нет, ничего такого. Забудь. Черноволосый закрыл книгу и положил ее на стол, после чего откинулся на спинку стула и похрустел костяшками пальцев, которые затекли от долгого нахождения в одном положении. — Акки, ты сегодня, да и вообще в последнее время, стал каким-то странным. Я часто стал замечать, что тебя словно что-то мучает. Я не хочу лезть не в свое дело, так что если это что-то очень личное, не стану к тебе приставать, но все-таки я бы предпочел, чтобы ты рассказал своему брату-изврату, — последние слова были сказаны с некой усмешкой, целью которой было чуток подразнить блондина и приподнять ему настроение. Но тот все так же в пол оборота сидел и смотрел в одну точку, сохраняя все ту же гробовую тишину. Акихито терзали сомнения. Он понимал, но в то же время и не мог до конца осознать, что же с ним происходит и что ему делать. Ему было невыносимо больно жить с отвергнутым внутри него демоном. Он не знал, что оно и почему оно внутри него. Он знал лишь то, что оно однажды, заскучав сидеть внутри человеческой клетки, вырывалось наружу, завладевая его телом и делая отвратительные вещи со всем и всеми, что попадалось ему на глаза. Оно причиняло боль дорогому и самому сокровенному, что окружало беловолосого парня. И самое отвратительное и мерзкое из этого — это то, что Акки ничего не мог с ним сделать. Он ненавидел себя за это, за свою слабость и жалкость в те моменты, когда это чудовище хозяйничало его телом, а сам он отлеживался где-то в своем подсознании, не имея даже понятия, что происходит. Он ненавидел себя за всю ту боль, которую переживали в такие моменты его друзья, все те слова, что были сказаны впустую этому чудовищу из уст его друзей, когда они просили его прекратить, просили о пощаде. Он ненавидит просто лютой ненавистью за шрам, который оставил Хироми этими отвратительными чудовищными руками. Они все молчат, они не винят его и даже не пытаются ненавидеть. Почему? Ведь он монстр, он демон, сущий сатана в этом мире, почему же они его не ненавидят, почему они общаются с ним как с совершенно обыкновенным человеком! Ведь он же... Тьма снова окутывает его своими холодными руками, прижимая к себе все ближе с каждым разом, когда Акки уходит в себя с этими терзающими мыслями. Он боится однажды навсегда потерять себя и, самое главное, потерять своих близких... Холодные руки проскользнули где-то на боках Акихито, сжимая оранжевый свитер. — Н-нет! — Акки резко дернулся и отскочил в сторону, испуганно смотря на Хироми и тяжело, прерывисто дыша. В сердце что-то екнуло, руки в миг оледенели и тело парализовало, словно стало покрываться коркой льда. — Акки... Ты чего? — Хиро и сам не меньше испугался такой неожиданной реакции. Ведь он часто грел свои ладошки о его бока, и Акки всячески выражал свое недовольство, но такого он еще не видел. Он в принципе не видел в таком состоянии блондина ни разу. Конечно, замечал его странное поведение, но трудно понять мысли человека лишь по одному тусклому взгляду. Хотелось ему помочь, хоть каплю облегчить этот тяжкий взор, который падал большим камнем вниз, стоило лишь заглянуть тому в глаза. Акки попятился немного назад, и когда уперся в стену, тяжело выдохнул и опустил голову. Сердце снова сжалось. Он заставляет переживать Хиро лишний раз. Сколько же он еще неприятностей принесет? Как же ему самому справиться с этой болью? Неужели в мире нет ничего, что смогло бы освободить его от греха, коим является он Сам?... — Прости, Хироми... Я не знаю, что со мной. Совсем не понимаю. В груди что-то жмет, и мне так больно... — кареглазый прикоснулся ладонью к груди в районе сердца и сжал свой свитер. Напряжение в теле начало немного отпускать, колени предательски подкосились, и Акки спустился спиной по стене на пол. Тело отчего-то дрожало, ладони вспотели, а голова начала косить в бок. Казалось, он вот-вот потеряет сознание. Но вдруг что-то теплое и мягкое опустилось на его макушку. Блондин приоткрыл глаза и увидел перед собой лицо не менее напуганного Хироми. Его рука нежно прошлась по волосам Акки, с каждой секундой будто впитывая все его печали и тревоги, как панацея. И словно на автомате рука блондина сама опустилась поверх руки Хироми. Она и правда была такой теплой и родной, что страх стал потихоньку отступать, и Акихито начал приходить в себя. Он сжал ладонь темноволосого и медленно опустил к себе на сердце. Хиро чувствовал бешеное биение, и от глухих ударов рука начала вибрировать. — Тц. Идиот, — темноволосый прикусил губу, сжал свитер Акихито и притянул к себе, крепко обнимая и прижимая к своему плечу. — Ты ненавидишь меня, а, Хироми? — блондин закрыл глаза, медленно и неуверенно обхватывая за спину Насэ, словно чего-то по-прежнему боясь. — Тебе ведь было больно, скажи? — словно большой комок застрял в горле у Акки, не давая сглотнуть. Сердце снова стало набирать темп, а неуверенность окончательно сковала руки так, что те опять, словно парализованные, опустились. Конечно ему было больно. Стегнуть такой горящей ударной силой по коже — не каждый выдержит. Не каждый сможет сдержать дикий вопль. Но от чего же Хироми было тогда больнее: от физической или от душевной боли? Дорогой ему человек безжалостно и так просто, словно скакалкой о землю, истерзал его тело. Но ведь в тот момент это был не Акки, и Хироми прекрасно это понимал. Его Акки ни за что бы не причинил ему боль. Только что ему ответить на вопрос, когда этот дурень так мучает себя бессмысленными переживаниями? — Вглядываясь в окружающую мир ночную тьму, мы открываем в ней все новые источники тяжких сомнений. Наша жизнь представляет собой неполное раскрытие таящихся возможностей. Поэтому... — почувствовав, что парень перестал трястись, Хироми отстранился и заглянул в его глаза. Того полного отчаяния и безысходности взгляда уже не было, поэтому темноволосого тоже немного отпустило, и он с облегчением выдохнул. — ...Поэтому если ты совершил однажды зло, этим еще не исключена возможность положительного определения к добру, — Хиро нежно коснулся своим лбом лба блондина и прикрыл глаза. Сердце Акки все еще быстро билось, и в тишине, что мгновенно закрадывалась в уши, эти толчки были отчетливо слышны. Глухой стук этих толчков также прерывало неровное дыхание беловолосого парня, который хоть уже и не был напуган, но еще до конца не пришел в себя. Кажется, хватило одного того вопроса Акихито, чтобы Хироми смог понять, что мучило парня все последнее время. Наверное, он был слишком наивен, полагая, что ему не составит труда развеять нелепые мысли мальчика. Но он не Всемогущий Бог. У него нет силы, чтобы навсегда убить демона в Акихито, помочь ему искупить его тяжкий грех, избавить его от нелегкой ноши, что грузом приросла к его еще столь молодым и невинным плечам. Вероятно, Хиро тоже не знал ответы на все вопросы, которыми добивал себя блондин изо дня в день. Но он хотел сберечь и спасти его любыми способами, только лишь бы он был всегда рядом. Им не убежать и не скрыться от демона, что может настать их в любой момент. Злой-злой демон, соткавший для Акихито эту нелегкую судьбу. — Ну ты и завернул, — усмехнулся Канбара, стараясь показать, что ему уже лучше и что не стоит за него так переживать. Он даже немного улыбнулся, хоть все еще дрожащие губы его предательски выдавали. — Скоро стемнеет. Наверное, нам нужно идти домой, — блондин хотел встать, освобождаясь от рук Насэ, и даже уже начал отряхивать от пыли свои брюки, как тут Хироми ухватил его за руку. Акихито опешил, не сдержал равновесия и рухнул обратно на пол. Хироми прижал парня за плечи к стене, пронзительно смотря в его глаза. — Акки... Я хочу, чтобы ты перестал держать свою боль только в себе. Ты не один, у тебя есть друзья, которые дорожат тобой, что бы ты о себе не думал и кем бы ты ни был. Ты может и думаешь, что никто не сможет помочь тебе, но это не так. Ты должен довериться близким людям, которые переживают за тебя. Мы вместе можем решить твою проблему. Один ты ничего не сможешь, рано или поздно просто сломаешься... — темноволосый был настроен серьезно, он не отступит сейчас, что бы Канбара не сказал, как бы сейчас не поступил и не повел себя, он не отпустит его, ни за что. — Хаха... Хироми, я не хочу тебя огорчать, но я уже обречен. Мне не нужна чья-либо помощь. Да и чем ты сможешь мне помочь? Мне уже никто не поможет, никто не сможет что-либо для меня сделать. Отпусти, — парень дернул плечом и хотел встать, но Хироми мертвой хваткой сжал его плечи, заставляя сидеть у стены. — Ты не понимаешь! А что же ты сможешь сделать для себя? Ты уже смирился проиграть этому монстру? Ты смирился проиграть самому себе? У тебя нет права на это! Ты чертов эгоист, если думаешь, что в таком исходе никто из окружающих тебя даже пальцем не поведет. Неужели ты хочешь, чтобы люди страдали из-за тебя? Чтобы... Чтобы я...! — Заткнись! Это не так! Не так! Да что ты знаешь обо мне, ты ничего не понимаешь! Почему ты думаешь, что ты имеешь право вмешиваться в мои проблемы и быть уверенным, что можешь мне помочь? Кем ты себя возомнил? Ты не знаешь, какого мне думать каждый раз, что я могу снова сделать больно всем. Сделать больно тебе! Мне просто лучше нести это бремя одному, чем заставлять вас еще больше бояться за меня... Просто так будет лучше. И... И... Солнце уже зашло за горизонт, последний тусклый луч медленно скатывался по стене, освещая лицо Канбары. Глаза были готовы вот-вот наполниться слезами, голос стал срываться, звеня содрогающимся эхом по комнате. В последнем сегодняшнем луче света сверкнула рука, ложась на щеку парня, и солнце окончательно скрылось за горизонтом. Теплая ладонь съехала по щеке, минуя висок, зарылась в мягкие волосы на затылке и легонько потянула голову парня вперед. Прерывистое дыхание совсем сбилось, сердце скакануло подобно ртути в градуснике при высокой температуре. Губы Хироми нежно коснулись теплых губ Канбары. Насэ сильнее прижимал парня за затылок, тем самым углубляя поцелуй. Темноволосый проник языком меж губ Акихито, проводя им по зубам и стенкам рта, приятно обжигая своим язык Акки. Чужие мягкие губы касались его, выталкивая из головы неприятные мысли, что, казалось, не покидали его ни на миг. Рука блондина сама невольно ухватилась за плечо напористого парня, сжимая его пиджак. Вторая же рука Акки обхватила Хиро за спину, прижимая его к себе. Сердце колотилось как ненормальное, в мозгу информация плохо считывалась, мысли смешались, и Канбара уже окончательно перестал понимать, что происходит. Точнее, он осознавал, но было трудно принять происходящее. А если еще точней, то, кажется, это именно то, чего блондину так долго не хватало. Почему лишь от одних губ этого извращенца на сердце стало так легко? Словно целуясь с ним, темноволосый парень забирал себе мучащие Акки мысли. Одна ладонь грубо прижимала к себе, вторая же нырнула Акихито под свитер, касаясь холодными пальцами горячей кожи, пуская по ней мурашки. Хироми нежно водил ладонью по телу, задевая соски, ныряя за спину и лаская его от затылка до поясницы. Акки невольно вздрагивал и ахал сквозь горячий поцелуй. Его руки сжимали плечи Хироми, стягивая мешающий пиджак. Хироми уже и самому становилось жарко в этой плотной ткани, так что, дернув плечами и отстранившись от затылка парня, он приспустил с себя пиджак, а дальше Акки и сам знал, что с ним делать. Хироми взглянул в глаза парню. У того уже давно мило красовался румянец на щеках. Хиро улыбнулся. Поймав его взгляд, Акки смутился и отвернул голову. — Чего ты усмехаешься? — в голосе прозвучали нотки смущения и обиды. Сейчас происходили довольно неловкие вещи, и Акки не совсем понимал, как себя вести с Хироми в такой момент. Сердце еще яростно билось, в голове ничего не было, кроме густого тумана. Сейчас было просто тепло. Акки не заметил, что хоть их действия и прервались коротким диалогом, он все держал руку Хироми. Тот лишь сжал ее сильнее, давая себе почувствовать и осознать, что блондин не на минуту не отпускает своего извращенца. — Ты просто милый, когда краснеешь, — отметил парень, притягивая того к себе за руку. — Кстати, не желаешь переместиться с пола? Простудишься еще, да и грязно же тут. Парень вальяжно поднялся с колен, потянув блондина за собой. Толкнул его в спину, и Акки, попятившись назад, упал на стул. — Чего ты меня толкаешь, я тебе мяч футбольный что ли? — Акки нахмурил брови, облокотившись о спинку стула. Хироми подошел к Акихито и навис над ним. Акки поднял на него голову и тот снова нежно коснулся его губ. Блондин приоткрыл рот и слегка высунул язык, давая в этот раз без препятствий себя поцеловать. Но Хиро лишь отстранился, коварно улыбнувшись. Акки снова залился краской, собираясь опять сделать этому извращенцу замечание, но тот не успел даже и слова вымолвить, как Хиро уткнулся парню в шею. Шершавый словно у кошки язык прошелся влажной дорожкой по горячей нежной коже, и Акки не смог сдержать очередного пошлого стона. Хироми ухмыльнулся и укусил парня за кожу. Он хотел спуститься еще чуть ниже, но ему мешал свитер блондина. Поэтому пришлось немного схитрить и сразу опуститься к поясу. Темноволосый опустился на колени и задрал свитер, оголяя пресс парня. Хироми коснулся губами его живота, отчего кожа Акки вновь покрылась мурашками. Схватив задирающийся свитер, парень снял его с себя, бросив на стол, давая тем самым Хироми простор для действий. Он снова впился в живот парня, облизывая пупок и спускаясь ниже к поясу. Одновременно с этим он расстегнул ремень Канбары, немного приспустив брюки и трусы. Не торопясь, парень губами обхватил возбужденную плоть блондина, после закрыл глаза и кончиком языка дотронулся до головки. — Нхаа... — руки парня впились в сидушку стула, а сам он дернулся назад, вжимаясь в спинку. По телу пробежал ток, все мышцы, словно сговорившись, одновременно напряглись во всем теле. Новое чувство обуревало его изнутри, оно хотело вырваться, как его бьющееся сердце в грудной клетке, как тот демон, что живет внутри него... Но все же чувство было иным, можно даже сказать, что подобного Канбара никогда не испытывал. Внутри все полыхало и плавилось. Эмоции готовы были устроить грандиозный взрыв. В голове по-прежнему была неразбериха, но все-таки Акихито удалось поймать одну мысль... Хироми старательно заглатывал член парня, уже более уверенно ласкал головку, рисуя языком круги и временами посасывая. Парень прикусил губу, чувствуя, как шершавый язык скользит по возбуждённой плоти, как темноволосый извращенец не торопясь погружает ее в свой рот. После Хиро провел языком по всей длине члена, снова остановившись у головки, медленно лаская ее упругими движениями. Блондин начал срываться на стоны, громко выдыхая и закусывая губу чуть ли не до крови. Рука Акки легла на макушку Хироми, убирая его непослушные черные локоны со лба. Внутри Канбары опять что-то екнуло... Новое чувство не давало ему покоя. Хиро сжимал бедра блондина так сильно, что даже его короткие ногти смогли оставить отпечатки. Это была не страсть от желания и далеко не просто стремление переспать на один раз. Хироми именно сейчас, когда они это делают, чувствует себя полезным для своего Акки. Потому-то именно сейчас он чувствовал, что Акки не думает о своем демоне, сейчас его мысли заняты лишь им одним, одним Хироми. Этими ли вещами он может помочь своему Акки? Не сексом, не желанием и не страстью, а светлым чувством, которое он пытался донести до него сейчас. Внутри все сжималось, он так сильно хотел прижать его к себе, почувствовать его тело вплотную со своим, его дыхание у себя на шее, ни на секунду не давать ему вспомнить о плохом, даже одна левая мысль не должна проскочить. Лишь мысли о нем, о Хироми. Темноволосый прищурил глаза и напрягся, когда Акки кончил ему в рот. В этот момент Канбара издал громкий хриплый стон, вжавшись в стул донельзя. Он опустил взгляд на Хироми и смущенно улыбнулся. — Непривычно видеть у тебя такое выражение лица, извращенец, — возможно, эти слова должны были подстегнуть Хироми, ведь обычно это он его дразнит. Но не в этот раз. Хиро поднялся с колен и теперь уже наверняка впился поцелуем. Белая жидкость попала в рот Акки, замазав уголки его губ. Тонкая белая струя пробежала по подбородку. «Ты правда еще тот извращенец, Хиро...». Акки закрыл глаза и обнял Хироми. Не сказать, что его выходка ему уж больно понравилась, но его губы были слишком мягкими и теплыми, чтобы отстраниться и разорвать поцелуй. Темноволосый потянул на себя Акки и они ловко поменялись местами. Мысли опять перемешались. Когда почувствуешь моё тепло, Посмотри в мои глаза. Там таятся мои демоны. Там обитают мои демоны. Акки вздрогнул. Внутри что-то замерло, и он снова почувствовал колкую душевную боль. А имеет ли он вообще право касаться дорогого ему человека? Как с таким демонским телом он может сейчас быть с Хироми? Теплые руки на теле Акки снова стали казаться какими-то холодными. Акихито зажмурил глаза и прижался к Хироми, стараясь снова почувствовать тепло. Парень посмотрел на Акки и поцеловал его в лоб. — Неважно, из чего мы сделаны, важно то, что я люблю тебя таким, какой ты есть, кто бы не жил внутри тебя, — темноволосый усадил Акки себе на колени так, что тот навис над Хиро, смотря ему прямо в его глубокие зеленые глаза. В этом нежном взгляде Акки не чаял души уже последние полчаса. Он все никак не мог понять, отчего зелень его глаз так успокаивала бешеное неугомонное нутро Акихито, его демона, отчего его взгляд заставлял забыть обо всем плохом, что только могло мучить несчастного мальчика. — Опустись, Акки. Я не люблю, когда ты смотришь на меня сверху, — темноволосый обхватил парня за талию и медленно опустил на свой член. — С-стой... - Акки ухватился за плечи Хироми, не давая ему прижать себя к коленям. Но тот лишь притянул блондина к себе в объятия и медленно стал насаживать. Акихито уткнулся в плечо парня, вцепившись зубами в его шею. Он тихо мычал, все сильнее напрягаясь от каждого сантиметра, опускаясь вниз. Еще абсурднее, но кажется именно сейчас он осознал ту пойманную им мысль во время очередной каши в голове: тепло тела Хироми способно заставить его не думать ни о чем. Его грубоватый, но столь любимый и родной голос прогоняет все мысли прочь. Его зеленые глубокие глаза смотрят прямо в душу, в центр его самого порочного греха на этой планете. Он видит весь ужас, гнилыми ветвями которого заросла его душа. Он не бежит от него, как Сам Канбара от себя. Он принимает мальчика и его монстра. Его решительный взгляд ни разу не дрогнул за все разы, когда Хироми смотрел в его глаза, видя этот черный тягучий деготь, которым демон всякий раз замазывал белеющие оттенки души Акихито. — Я люблю тебя, Насэ! Люблю... Ты сестринский извращенец, только ты мог так со мной поступить!... Хиро впивался губами в шею парня, оставляя красные царапины, клыками кусая за кожу. Движения становились все более резкими, глухие стоны ударов о кожу становились все более частыми. Хриплое дыхание Хироми и стоны Акихито заполняли помещение, что давно погрузилось во мрак. Темноволосый даже не думал сдерживать себя, он жадно старался войти в парня как можно глубже, всем телом вдавливая его в себя, наслаждаясь шлепающими ударами его горячих бедер о свои. Акки этого не видел, но Хиро просто сиял сейчас. От счастья сиял. Его мягкий голос сказал какие-то безумно теплые на слух слова, что просто не могли не заставить его глаза сейчас так пылать от счастья. До этих пор никто не смотрел на Акки так, как смотрит на него Хироми. До этих пор блондин никого не подпускал к себе настолько близко, чтобы можно было увидеть демона в его глазах. Хироми на самом деле был готов делить с Канбарой всю его боль, какой бы бурлящей и невыносимой она не была. Возможно, так вышло только потому, что Хироми проявил в тот момент свою излюбленную настойчивость. Его руки, что так любили согреваться о бока Акихито, на этот раз согрели сердце грешного демона. — Хи-Хироми... Я больше не могу! Не могу... — прерывистый, но звонкий голос парня эхом бился о стены комнаты. Дыхания и криков уже не хватало, чтобы хоть на четверть выразить этот вулкан эмоций, который переполнял мальчиков. Счастье для них сейчас — быть едиными. Это именно то, чего они давно оба желали. Быть вместе — единственный способ суметь удержаться от греха, единственный способ дать душе блондинистого парня перестать играть в маскарад с самим собой. Хироми кончил в Акки, и тот без сил упал на парня. Они оба пытались отдышаться, совершенно вымотанные сексом. Но их сердца сейчас продолжали биться в агонии, наслаждаясь теплом друг друга. Должно быть, им еще много предстоит пройти, и нет уверенности, надолго ли хватит света Хироми, чтобы освещать нескончаемую, что темнее черного, тьму души Канбары. Ведь... Не подходи ближе, Здесь слишком темно! Здесь прячутся мои демоны. Демон все равно никуда не денется. Он повсюду всегда со мной. Мой демон таится во мне.