Этого не избежать

В последнее время я все больше верю в судьбу. В неизбежность предначертанного свыше. Какой бы путь ты не выбрал, конечный результат все равно будет один. Сейчас я стою в комнате, рассматривая яркий огонек свечи, которая медленно тлеет, напоминая, что время все же идет, а не замерло, как мне чудится. А потом тишину прорезает звук тихих шагов. Я не оборачиваюсь. Жду, задержав немного дыхание. Теплые руки ложатся на мои обнаженные плечи. Я вздрагиваю, хотя, наверное, уже стоило привыкнуть. Ведь эта встреча не первая и, я уверена, не последняя. Это и есть судьба. Как бы мы не бежали друг от друга, все равно оказываемся в этой маленькой комнатушке, где есть только я и ты. Никаких имен и проблем, непонимания и ответственности. Ничего, кроме двух людей и потребности хотя бы недолго быть рядом. — Мила, — ты выдыхаешь мое имя и целуешь жилку, пульсирующую на шее. Чувствую, как ловко твои пальцы расстегивают молнию платья на моей спине. Мне хочется в истерике кричать твое имя. Нил, Нил, Нил… — Что? — я выдыхаю этот вопрос, когда синий шелк падает к моим ногам легким и невесомым облаком. Ты разворачиваешь меня к себе лицом, пристально смотришь глаза. — Ты красивая, — замечаешь, как нечто обыденное. Небрежно избавляешься от рубашки, и я, не сдержавшись, кладу тебе руки на грудь, ощущая, как под моими касаниями напрягаются мышцы. Несколько долгих мгновений мы просто молчим, смотря глаза в глаза, чувствуя дыхания друг друга и ощущая, как быстро бьются сердца. Странно, пора, наверное, привыкнуть, но для меня каждая встреча как будто впервые. А потом ты опускаешься на колени, целуешь теплыми губами живот, сжимая руки на моей талии. Я пытаюсь опуститься тоже, мне неловко возвышаться над тобой и горячее дыхание на коже смущает. Но ты удерживаешь меня, легко лизнув впадинку пупка. — Тшшш… Успокойся, все хорошо. Я послушно замираю. Наверное, только с тобой я такая покорная. Глина, из которой ты можешь слепить все, что вздумается. Я закрываю веки, и остаются только ощущения. Вот ты немного сдвинул белье, я чувствую, как воздух холодит внутреннюю поверхность бедер, и я жалко всхлипываю, вцепляясь в твои плечи. Ноги дрожат, но ты крепко держишь меня, поглаживая талию, спускаясь ладонями на ягодицы и сильно сжимая их, заставляя приблизиться поближе к тебе. Ощущаю, как ты проводишь языком по тазобедренной косточке, немного прикусываешь и вновь зализываешь маленькую ранку. Я кусаю губы. Сильно. В животе скручивается напряжение, и мне кажется, что я сейчас просто растекусь, перестану осознавать, кто я и где нахожусь. А потом твои губы касаются моей плоти, я чувствую, как ты проводишь языком по складочкам, толкаясь внутрь, заставляя меня кричать твое имя. Снова, снова и снова. Все то время, пока ты прижимаешь меня к себе, пока я чувствую твое дыхание на самых чувствительных участках своего тела, пока ощущаю тебя в такой смущающей и одновременно возбуждающей близости. И потом не остается ничего, кроме ярких пятен перед зажмуренными глазами и безумного сердцебиения, грохотом отдающегося в ушах. Я обмякаю на твоих руках сразу же после оргазма. Ты целуешь меня в губы — сильно и глубоко — и я чувствую свой собственный вкус. Наверное, должно быть противно, но мне хорошо. С тобой не страшно быть развратной. Ты не осудишь. Ты всегда поймешь. — Сладкая, — я отчаянно краснею, но ты лишь усмехаешься, наконец-то расстегиваешь застежку лифчика, который все еще на мне. Стягиваешь его и трусики, болтающиеся где-то на лодыжках. Быть может, стоит перебраться на кровать, пол — не самое романтичное место. Но, в конце концов, я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понять, что ты уже на грани. Не время играть в принцессу. Я расстегиваю молнию на джинсах, и ты облегченно выдыхаешь мне в шею, когда напряженный член наконец-то оказывается избавленным от контакта с грубой тканью. — Не обязательно так спешить, Мила, — невнятно произносишь ты, легко сжимая зубы на моем соске. — Я хочу так, — и я действительно не сдерживаю себя. Перебрасываю ноги по бокам от твоей талии, несколько раз провожу по члену рукой и, немного приподнявшись, сажусь на него одним плавным движением. Ты прижимаешься спиной к кровати, обхватываешь меня за бедро, помогая опускаться на тебя. Целуешь искусанные губы, венку на шее и ключицы, проводишь языком в ложбинке между грудей, обводишь напряженный сосок, и я вновь нахожусь на грани. Господи, сколько ночей у нас уже было, но я никогда не привыкну к твоему умению определять все мои желания и потребности! Еще одна минута, и я ощущаю, как сокращаются все внутренние мышцы. Я кричу что-то неразборчивое, оставляю царапины на твоих плечах, а спустя мгновение и ты выскальзываешь из меня, кончая на живот. Я утыкаюсь носом тебе в шею и смотрю на огарок почти угасшей свечи. Как только она погаснет, нужно будет подняться, одеться в темноте, касаясь друг друга изредка, как будто нечаянно. А потом уйти, не прощаясь. И снова ждать, ждать… Пока мы вновь не увидимся в этой комнатушке, при тлеющем свете одинокой свечи. И все вновь пойдет по кругу, по нашему негласному сценарию. Но я почему-то верю, что когда-то мы решимся его переписать. Тогда все будет иначе. Ведь такова наша с тобой судьба.