Под дождём

"OST Death Note — Kodoku"

«…Зачем ты меня сюда позвал, Рюзаки?...» Лайт не сводит взгляда с Рюзаки. Детектив отстраненно смотрит вдаль, и Ягами никак не может понять, зачем Рюзаки вызвал его сюда, именно сюда, на крышу, под дождь, если бы можно было говорить внутри — сухими и согретыми, а не мокрыми и холодными, как кусочки льда. Но Эл всегда был странным, всегда был со своими тараканами в голове, поэтому о той причине, почему «местом» разговора была выбрана именно крыша Лайт перестал думать. Но так или иначе, сердце в груди начинает испуганно колотится, а зрачки нервно сужаются, когда в голове молнией мелькает мысль о том, что L, сопоставив все факты, догадался о том, что он, Лайт, является Кирой. «Но как же правило тринадцати дней?..» Лохматый детектив прикладывает руку к уху, показывая, что не слышит слов, точнее, вопроса, брюнета. Ягами, вздыхая, кричит еще раз — детектив повторяет свои действия, однако в этот раз на его губах мелькает слабая, неприсущая без эмоциональному парню улыбка, и Лайт понимает, что ему не отвертеться — придется выйти под дождь, ибо затащить Рюзаки под навес не получится — уж слишком он упрям. «…звон колокола… Сегодня он звучит громче, чем обычно…» Кира не понимает, о чем говорит Рюзаки. Лайт вообще мало что понимал из того бреда, что он слышал, беседуя с детективом. L всегда был странным, видел то, чего не видели другие, слышал то, чего не слышали другие, сидел так, как не сидели другие, жил так как не жили другие… он сам был другим, не таким, как все. И… Этим он был интересен. «…это свадьба, или…» Взгляд L падает на блестящее от дождя покрытие крыши, становится еще более отстраненным. Лайт уже вымок до нитки, а ничего толкового Рюзаки так и не сказал. Лишь нес сплошной бред и чушь. Впрочем, как и всегда. — Идем отсюда, ты промок, — наконец говорит детектив, и глаза Лайта загораются. Когда, сидя на лестнице, Рюзаки склоняется перед Ягами, чтобы помочь ему вытереться, Лайт чувствует себя как минимум странно, и даже слегка краснеет, отводя глаза в сторону. Вздрагивает, когда холодные капли падают на кожу, стекая с челки L. Тогда в нем, в Кире, просыпается незнакомая доселе ему нежность — ему хочется сделать приятно, поэтому брюнет берет полотенце и вытирает капли дождя со лба Рюзаки, совершенно не понимая, как всего парой действий лохматый смог пробудить в Лайте такое чувство, как «нежность». Лайт испытывал нежность родной матери, к Сае, младшей сестрёнке, помнил, что испытывал что-то вроде «нежности» к Мисе до того, как вспомнил все события, связанные с Тетрадью, но… Эл. Он его враг! Рюзаки тот, которого Лайт должен убрать своего пути, тот, кто мешает Кире творить правосудие над виновными, творить справедливость!.. Тогда почему… Лайт все еще не убрал руку и продолжает вытирать волосы детектива?.. «…Грустно… Мы скоро расстанемся…» Лайт знает об этом. Лайт знает, что Рем без пререканий убьют L, едва ли он чем-то будет угрожать Мисе. Может… Рюзаки обо всем узнал? Он говорил с Рем? Но нет, Богиня Смерти не могла ему об этом сказать, нет, исключено. Но… Лайту не так уж и хочется, чтобы умирал Рюзаки. Сейчас в нем сошлись в схватке два противоречивых чувства — то, что L — угроза для Киры, препятствие, которое надо убрать, и как можно скорее; и нежность и сочувствие к детективу — ведь, по его словам, Ягами стал его первым другом. Другом. Черт возьми, он даже предложил занять его место, если сам умрёт! Лайт тихо вздыхает, ловит взгляд черных глаз Рюзаки. В них трудно прочитать что-то определенное. Это будет трудно.