Его последний вечер

Злость, ярость, гнев. Слова вытекают из пера на бумагу, разливаясь чернильными пятнами. Ненависть, радость, боль. Чувства тягуче и медленно перетекают как лекарство в капельнице. Эдгар отдает бумаге самое дорогое, что у него есть, пусть даже редактор и не даст ни цента за строчку. Иногда, чтобы выжить, приходилось идти на хитрость - написать стих, а потом, по нему, рассказ ужасов. Поэты никому не нужны в нашем веке, пиши рассказы, По, они продаются лучше. Ворон на шкафу от скуки разве что уже не соколом заливается, кот трется об ноги своей чернотой, требуя еды от хозяина, свежей человеческой трагедии, из под пола слышатся глухие удары. Эдгар закрывает глаза. Часы останавливают свой ход. звуки затихает. Мир перестает существовать. Эдгар открывает глаза - все на своих местах. И жук за стеклом, жужжащий задорно, как в последний раз, и лошадь с гривой огненной, и бутылка, с посланием вымышленным. замерло все, выжидающе. Но все есть. Нет только ее. Элионор, Аннабель, Лигейя. Вирджиния. О, бедная, бедная Вирджиния, так и не простившая его. Не было неверности. Тело - это тлен, пустая оболочка. Душой он был всегда ей верен. Душа ведь, она главнее правда? О драгоценная, о милая Вирджиния. Почему же она его не простила, почему же до сих пор не отпустила, привязав своей ненавистью сильнее, чем канатными стропилами. Сердце, сохраненное под половицами, трепещет как и любая птица, пойманная в сети. Все о возлюбленной плачет. Эдгар вновь закрывает глаза - мир привычно угасает. Когда, вдоволь напившись красотой небытия, он вновь открывает глаза - вокруг него уже не комната - привычная каморка, а парк. Совершенно незнакомый, погруженный в бирюзовый цвет как в туман, с деревьями - спицами. Душа расцветала всеми красками, при виде этой невинной тлеющей красоты. Но что он здесь делает? Почему его ноги онемели, словно он бежал несколько часов под проливным дождем, почему его руки все исцарапаны, почему из царапин вместо крови сочатся чернила? Руки дрожат, слабо слушаются, но ощупывают шею. Шрам от веревки, подспудно ожидаемый и устрашающий, не находится и неизвестно - радоваться ли или огорчаться. Здравый смысл подсказывает - будь благодарен за это, будь счастлив, а усталость змеей шипела - быстрей бы. Эдгар смотрит в небо, Эдгар молит небо, Эдгар слушает небо. Но ничего не происходит. И тогда он сам вздыхает и ощущает как за спиной на него накатывается совсем другая реальность, дышит в шею, просит вернуться. Ласково шепчет и зовет с собой. Он не имеет право сопротивляться, не так ли?