Мы их порвем!

Когда я впервые встретил тебя, дела мои шли погано. Я вернулся в Палмонт, где слыл предателем, пытался восстановить былую репутацию. Или, хотя бы, вернуть уважение. Вечером, после очередного копеечного заезда, тебя привела Ники. Сказала, что ты следил за каждой моей гонкой… Суетливый паренек, с по-детски наивным взглядом, ты не внушал впечатление матерого стритрейсера. Но Ники ручалась за тебя, уверяя, что ты знаешь город, как никто другой и мне пришлось взять тебя в команду, тем более, сейчас, когда каждый гонщик – на вес золота. … Ты очень радовался. Радовался, несмотря на то, что первые два месяца оставался в тени, наблюдая за мной из убежища. А я отмахивался от тебя до того момента, когда после очередного заезда, ты приволок с собой огромный букет роз, с торжественной гримасой вручая их мне. Каждый раз, встречая меня с гонок, ты пытался уговорить брать тебя с собой. Я отшучивался. Пока у меня были проверенные напарники, риск не оправдывался. Затем, как назло, заболел Невилл. Он слег, буквально за два дня до финального спринта за Кэмптон. Ты клялся, что знаешь все закоулки города и тебе не впервой шастать через перекрытую легавыми территорию. Одному Энджи мне было не одолеть и я согласился. И вот тогда, той ночью, перед самым заездом, ты что-то возбужденно мне лепетал… Я, конечно, не слушал, но тут ты шагнул ко мне и поцеловал в щеку, жарко пожелав мне удачи. «Мы их порвем!»выкрикнул ты и приложился губами к моей щеке, сам, кажется, не придав этому внимания. А мое сердце в тот момент кольнуло. Я запомнил этот незначительный поцелуй и стал называть его, в последствии «Точкой отсчета». Юрко запрыгнув в свой Фольксваген, ты дал по газам, тут же определяясь в тройке первых. Мне не нужно было спешить. Астон-Мартин, выигранный накануне у Вольфа, был поистине страшной машиной, мощность и рев которой, сродни африканскому буйволу. Отбыв со старта, мне не составило особого труда обойти пятерку противников, среди которых красовался Самсон из «Двадцать одной улицы». Ага, значит, Энджи пустила в ход тяжелую артиллерию. К моему удивлению, ты стабильно держался первым, а из рации доносилось восторженное: «Круто!». Я нажал на нитро и сел тебе на хвост, пытаясь выйти на обгон, но не тут то было. Ты оказался шустрым малым, Сэл. Нам осталось прогнать две улицы, для того, чтобы утвердиться в финале за район, когда я понял, что с машиной что-то не так. Все началось с небольшого постукивания в движке, но я счел это мелочью. Вдруг из-за капота повалил густой, бурый дым, загораживая мне обзор на улицу. Не успев ничего сообразить, я почувствовал сильный удар в грудь, и мне показалось, что ребра превратились в мешок с перемолотыми костями. Взвыв от жгучей боли, я сплюнул сгусток крови и какой-то желчи на пол, откашливаясь. Еле как, сфокусировав взгляд, я увидел пламя, рвущееся из-под капота, и протянул руку к приемнику. Но, не осилив даже этого, я погрузился в вязкую темноту и последнее услышанное мною, были твои крики о помощи, раздававшиеся из рации.