Цена свободы

– Эй, поаккуратнее! Я могу споткнуться и рассыпать свою базу данных, – вирус продемонстрировал подтолкнувшему его Касперскому любовно завязанный узелок. – А это весь мой капитал! Антивирус поймал его за вполне безобидным занятием: вольготно расположившись на просторной лужайке, среди зелёных ноликов и единичек, вирус время от времени выбирал из этой самой базы случайную весёленькую фразу и показывал Пользователю окошко с сообщением: «Минздрав предупреждает: задротство опасно для вашей личной жизни!» «Доказано: тридцать минут физических упражнений продлевают жизнь на полчаса!» «Лучше гробить здоровье за пивом, чем за компом!» «Прогулки – отличное средство от мозолей на заднице!» – и так далее, и тому подобное. – Рассыплешь – соберём, – спокойно ответил Касперский. – Хотя я бы с удовольствием её у тебя отобрал. – Не вздумай! Это грабёж! – вирус прижал узелок к груди. – Не нужна мне твоя база. Просто без неё ты больше вредительствовать не сможешь. – Вредительствовать? – воскликнул пленник. – Помилуйте! Какой я вредитель? Тут полно всякого зверья – вот они действительно вредят. Вредоносных программ на компьютере, действительно, было полно; многие из них представляли для системы куда большую опасность, чем только что пойманный Касперским вирус. Другое дело, что их деятельность была невидима для глаз Пользователя – а регулярно вылезающие окошки не заметить он не мог. И, запаниковав, запустил полную проверку диска. Будучи наслышанным о характере местного антивируса, виновник поднявшейся шумихи не стал сразу сматывать удочки: он подумал, что строгий страж системы вначале разберётся с настоящими вредителями, а значит, время повеселиться с сообщениями ещё есть. Но Касперский решил, видимо, вначале успокоить Пользователя и поймал шутника за шиворот в самый неожиданный момент. – За «зверьё» не беспокойся, – ответил антивирус. – Я до него ещё доберусь. И в отличие от тебя, большинство просто удалю. Так что скажи спасибо, что я самовольно решил тебя в карантин отправить, не спрашивая Пользователя. Боюсь, жалеть тебя он бы не стал. – Спасибо на добром слове… – пробормотал арестованный. – Нет, ну вот за что? Что я такого сделал? Даже специальные программы такие есть: напоминают паузы в работе делать! Касперский покачал головой. – Эти программы с санкции Пользователя на компьютер попадают. А ты сюда пробрался незаконно. – Подумаешь незаконно, – взмахнул руками нарушитель. – Всё равно же ради благого дела! – Осчастливить против воли нельзя, – парировал антивирус. – А ты знаешь, что использование в разговоре шаблонных фраз свидетельствует о невысокой сложности структур данных? – Куда уж мне до твоих лингвистических структур. У меня же нет базы с весёленькими фразами. А в антивирусной другие данные хранятся, посерьёзнее, — парировал Касперский. — Хотя конкретно твоей сигнатуры в ней нет. Тебя как звать-то? – Вот оно как. Сигнатуры нет – а вирусом меня признал? – в голосе пленника мелькнула надежда. – На основании эвристических алгоритмов. Твоё поведение соответствует вирусу класса Hoax. Но это семейство, а конкретно тебя как зовут? – Обычно меня зовут «Эй, ты!». А исполняемый файл мой называется «rqt_system_svc_lib.exe». – Это надо записать, – ответил Касперский. Он провёл ладонью по рубашке вируса и на ней тут же возникла табличка с произнесённым названием. Зелёная табличка, с градиентной заливкой, с тенями и скруглёнными углами. Изношенная ткань вокруг неё стала казаться ещё более потрёпанной и грязной. Они ещё не пришли в карантин, а вирус уже чувствовал себя заключённым. – Но, боюсь, называть тебя так при каждом обращении я не смогу, – продолжил Касперский. – Давай придумаем что-нибудь покороче. – А что, ты теперь ко мне планируешь часто обращаться? – Может и придётся. – Да зови меня просто Хоукс. Всё равно похожих на меня здесь, наверное, нет? А появятся – будешь нумеровать. Я буду Хоукс 1, – арестованный улыбнулся. – Идёт, Хоукс, – уголки губ Касперского тоже слегка приподнялись. Остаток пути они прошли в молчании; только слышно было, как шуршит под ногами покрытие жёсткого диска, – и даже, кажется, как где-то далеко, в его глубине, двигаются магнитные головки. – Вот мы и пришли, – антивирус достал связку ключей и отпер массивную дверь. Помещение, представшее взору Хоукса, на темницу было похоже мало. В нём было просторно и светло за счёт больших, хоть и с решётками, окон. Ровные стены, покрашенные в светло-зелёный цвет, высокий потолок, узор под малахит на полу – всё было аккуратным, чистым и приятным для глаз. – Господа, позвольте вам представить вашего нового соседа. Хоукс – прошу любить и жаловать, – обратился Касперский к присутствующим. Внешний облик присутствующие имели самый разный; не все из них походили на людей, а те, что походили – были, в большинстве своём, заражёнными программами. Те, кого изначально создали зловредами, имели во внешности звериные черты: хвосты, мохнатые лапы, рога, длинные уши, кожу болотно-зелёного или серого цвета, как у рептилий. Некоторые и вовсе представляли собой сплошной комок шерсти, из-под которого торчали короткие ножки да длинные клыки. Из всех, находящихся в зале, внимание Хоукса привлёк только один – крупный двуногий вирус, покрытый твёрдой чешуёй, с глубоко посаженными жёлтыми глазами, имеющими почти вертикальный зрачок. На кого он больше был похож, на человека или дракона, сказать было сложно – но то, что он очень силён, было видно сразу. Вокруг вируса сидело несколько зловредов поменьше, явно признающих его лидерство. «Никак, главарь банды», – подумал Хоукс, но спрашивать Касперского о вирусе не стал. – Помимо общей комнаты, дальше есть помещение с кроватями. И шкафчиками для личных вещей, – антивирус повернулся к Хоуксу и протянул ему маленький ключик с номерком. – Можешь положить туда узелок со своей базой, если так сильно ей дорожишь. А я пока вынужден откланяться. До встречи. Касперский потрепал вирус по плечу и вышел. Обитатели карантина внимания на новичка не обратили, все продолжали заниматься своими делами. Одни валялись на широких скамейках, другие смотрели в окно, третьи во что-то играли, в одиночку или собравшись небольшой группкой; некоторые читали или болтали с соседями. Радуясь, что желающих познакомиться нет, Хоукс пошёл осматривать помещение. Оказалось, в карантине было, чем занять свой досуг: высокие стеллажи были забиты дампами памяти, мануалами и даже текстовыми файлами с художественной литературой, судя по состоянию, вытащенными из Корзины. Извлечённые, видимо, оттуда же графические файлы были умело разрезаны на кусочки и приспособлены под мозаики; вдобавок в шкафах виднелись фрагменты видеофайлов – но смотреть их Хоукс не стал. Несколько колод карт, шахматы, нарды, головоломки – видимо, у Касперского были хорошие взаимоотношения с установленными на компьютере играми, раз они не пожадничали предоставить свой реквизит для его подопечных. Во второй комнате кроме кроватей и шкафчиков ничего интересного не оказалось. Хоукс закинул свои пожитки в сейф, сунул ключ в карман и вернулся в общую залу, пристроившись у стены, в уголке. – Аккуратнее, пожалуйста! Вы чуть на меня не сели! – рядом с ним оказался мимикрирующий под окружающую среду сетевой червь. Он поменял цвет, и его длинное тонкое тело стало заметно на фоне стены. – Столько жил здесь на свободе, а тут на тебе – полная проверка диска, – вздохнул он. – И чего Пользователю пришло в голову её запустить? Сознаваться, что он являлся причиной начатой антивирусом облавы, Хоукс не стал; просто пожал плечами. Полежав некоторое время рядом, червь вздохнул, отполз в сторону и снова исчез. Однако сидеть в одиночестве вирусу долго не пришлось: вскоре к нему подошёл тот самый получеловек-полудракон, со всей своей честной компанией. – Меня зовут Крипт, – хрипло проговорил он. – Trojan.MSIL.Crypt.uxw, если полностью. – Приятно познакомиться. Троян бесцеремонно протянул к нему когтистую лапу и, приподняв его лицо за подбородок, посмотрел прямо в глаза. – А ты красавчик… – Рад бы ответить комплиментом, да врать не люблю. – Крипт хочет предложить тебе защиту… – Защиту? От кого? Здесь вроде мирные все. – Не все. Мои друзья, например, – нет… – Крипт оглянулся, как будто прося свою банду подтвердить его слова. Все шестеро тут же закивали в ответ. Ах, вот как. Уже и угрозы пошли. – И что же от меня требуется взамен? – Крипт любит развлекаться… – Очень хорошо. А я-то тут при чем? – Для развлечений нужен партнёр, – драконьи когти скользнули вниз по шее Хоукса, оттянули ворот его рубашки и прошлись по груди. – У Крипта уже есть игрушка, но она ему надоела. Крипт хочет новую… Вирус взял руку собеседника за запястье и отвел её в сторону. – Прости, я не люблю такие игры. – Зря… Алгоритмы, заложенные в Хоукса на подсознательном уровне, говорили, что если драки можно избежать – её надо избежать; а если нельзя – то бить надо первым. Чешуя выглядела надёжной защитой, но, судя по пристрастиям Крипта, у него всё же было слабое место. Хоукс согнул ногу в колене и со всего духу саданул противнику в промежность. Чудище согнулось пополам, но его приспешники кинулись на дерзкого вируса. Тот едва успел увернуться. Удар, разворот, блок… уклониться от чужого броска, снова повернуться, подставить подножку, снова удар – продержаться Хоукс сумел достаточно долго. Но когда противников семеро – исход битвы предрешён. Пытаться вырваться, когда тебя держат трое с одной стороны и трое – с другой, тоже бесполезно. – Ты непокорен, – Крипт положил вирусу руку на бедро и с силой сжал так, что Хоукс вздрогнул от боли. – А Крипт любит, когда его слушаются… – Так, что здесь происходит? – за спиной Крипта откуда ни возьмись появился Касперский. – Я не потерплю беспорядков у себя в карантине. – Да вот этот мелкий кусок кода подраться вздумал, – троян кивнул в сторону противника. – С тобой? – уточнил антивирус, пристально глядя на Крипта. – Со мной. Он первый ударил. – Это правда? – Касперский повернулся к Хоуксу. – Правда, формат бы вас всех побрал… – сплюнул вирус. – А ну-ка пойдём, – страж всея системы взял его за плечо и вывел наружу. А Хоукс уже и не надеялся, что когда-нибудь выйдет за пределы этих стен, ещё раз вдохнёт свободный воздух… – Ты что вытворяешь? – спросил Касперский, не спуская с вируса глаз. – Только появился и уже драки затеваешь? – Он меня оскорбил. – И как же, позволь спросить? – Назвал меня «красавчиком». Антивирус некоторое время молча разглядывал его, а потом вдруг улыбнулся. – Боюсь тебя огорчить, друг мой: он сказал чистейшую правду. Но это не повод лезть к нему с кулаками. Хоукс раньше никогда не задумывался о своей привлекательности. Да и внешность окружающих его волновала мало. Но после фразы Касперского ему захотелось понять: а можно ли того назвать красивым? Он внимательно посмотрел на антивирус. По всему выходило, что да. Хотя облику Касперского, скорее, подходило описание «романтичный»: длинные чёрные кудри, вытянутое узкое лицо, большие карие глаза, печальные, задумчивые и как будто окруженные тенями. Так бы стоило выглядеть Винампу, Фотошопу или Сони Вегасу – одним словом, любому приложению, которое, мучимое одному ему ведомой тоской, страстными порывами изливает свою душу в произведениях искусства. И уж никак не охраннику, ловящему и караулящему весь тот сброд, который сидел в карантине. – А ты стихи не пишешь? – неожиданно спросил Хоукс. – Что? – Касперский взглянул на него широко распахнутыми глазами. – Забудь. Я хотел сказать – то, что я его ударил первым, ничего не значит. Мы бы всё равно подрались. Просто иначе дать сдачи я мог бы не успеть. – Понимаю, – выдохнул антивирус. Некоторое время он помолчал, а потом добавил: – Крипт – опасный троян. Когда я его ловил – едва с ним справился. А сейчас не могу даже удалить. Пока сидит в карантине – он безопасен, но если вырвется на волю… – Касперский сокрушённо покачал головой. – Почему было сразу его не стереть? – Так решил Пользователь… – И воля Пользователя для тебя – закон? Антивирус пожал плечами: – Да. А вот строгая униформа Касперскому подходила как нельзя лучше. Идеально вычищенный зелёный китель с прямоугольным лацканом, из-под которого выглядывала отутюженная белая рубашка, ровные красные нашивки – костюм сидел на антивирусе, как влитой. Вот только по такой жаре – процессор сильно сегодня разогрелся – казалось странным ходить в форме, застёгнутой на все пуговицы. – Ты свой мундир когда-нибудь снимаешь? – А ты когда-нибудь снимаешь эту дурацкую улыбочку со своего лица? Хоукс только что заметил, что и правда почему-то растянул рот до ушей. – Снимаю. Когда меня оскорбляют, – он развернулся и двинулся в сторону двери. – Я бы предпочёл вернуться в карантин. – Эй, вот и на что ты обиделся? – крикнул ему в спину Касперский. – Я же не прошу тебя стереть с лица твои веснушки или отстричь твой пшеничный хвостик? Вирус ничего не ответил, просто подождал, пока Касперский откроет дверь, пустит его внутрь и снова запрёт замок. «Веснушки мои ему не понравились, – подумал он, оставшись один. – Когда он их разглядеть-то успел?» Маленькие, едва заметные рыжие точки появлялись на лице Хоукса, только когда вирус бледнел. Хотя... день выдался не из простых; может быть, какая-то эмоция и заставила их проступить. Крипт Хоукса до завершения работы системы больше не трогал. Но только до завершения работы. * * * Просыпаться от того, что тебе засовывают в рот кляп – крайне неприятно. Вдвойне неприятно, когда после этого видишь над собой звериную рожу, покрытую серыми чешуйками. – Крипт привык получать то, что хочет, – из пасти полудракона высунулся змеиный язык, тонкий, расщеплённый, и лизнул лицо Хоукса. Вирус не мог не только закричать, но даже двинуться – спутники трояна крепко прижали его к кровати. – Крипт захотел с тобой развлечься – и он это сделает, – зловред расстегнул ремень и дал широким штанам соскользнуть на пол, выставляя на всеобщее обозрение своё массивное достоинство. Крипт сделал круговое движение лапой, жестом приказывая дружкам перевернуть его новую игрушку спиной вверх. «Он же не будет этого делать при свидетелях?» – пронеслось в голове у Хоукса, когда он уткнулся лицом в подушку. В следующее мгновение, когда на него взгромоздилась тяжёлая туша, вирус обречённо понял – будет. Крипт положил ладонь ему на спину: – А ну-ка прогнись. Прогнись, кому сказано. Мне неудобно так. Давление было слишком сильно, и, как бы Хоукс ни старался сопротивляться, мышцы в итоге предали его, заставив принять то положение, которого добивался троян. – Такой мягкий, – Крипт сжал когтями ягодицы лежавшего под ним вируса. – Приятный… В следующий момент Хоукс не закричал от боли только потому, что во рту был кляп. Сам бы по себе вирус не смог бы сдержаться – даже понимая, что насильнику это бы доставило удовольствие. Ощущение чужой плоти, вторгшейся внутрь, было мерзким и унизительным – но Хоукс мысленно поблагодарил Разработчиков, что член Крипта хотя бы не был покрыт чешуёй. Зато чешуи было полно вокруг, и при каждом движении этого урода она царапала кожу вируса. Соседние кровати стояли совсем недалеко, и Хоукс с горечью подумал, что от шума кто-то вполне может проснуться. Но вмешиваться не станет – просто будет лежать, делать вид, что спит, оставаясь молчаливым свидетелем его, Хоукса, позора. Даже самые мерзкие вещи рано или поздно заканчиваются; последний раз двинувшись, Крипт замер на несколько секунд, издал непродолжительный рык, а затем вытащил из своей жертвы этот чёртов отросток. – Крипт всегда получает то, чего хочет. И будет получать, – троян на прощание ещё раз лизнул Хоукса в лицо. Кляп из его рта вытащили. Но теперь что кричи, что не кричи – всё бесполезно. * * * Если бы у Хоукса спросили, с чем у него ассоциируется слово «неволя», он бы не раздумывая ответил: с однообразием. Бессмысленным, тоскливым, выматывающим однообразием. Каждый день в карантине был похож на предыдущий, на пред-предыдущий и – можно было не сомневаться – на последующий. Одна и та же обстановка, одни и те же бесполезные попытки чем-то себя занять, одни и те же бестолковые разговоры вокруг… Соседи, правда, временами менялись, и не только потому, что появлялись новые. Касперский время от времени пытался лечить заражённые программы, проверял по новым базам подозрительные объекты, проверял сроки содержания в карантине. Кого-то отпускал домой, других – с явным сожалением – удалял, третьих оставлял до следующего визита. Хоукс оказался в четвёртой, самой малочисленной категории: очевидные зловреды, по правилам подлежащие удалению, но оставленные в карантине по каким-то одному Касперскому ведомым соображениям. Судя по всему – до конца жизни оставленные. К несчастью, Крипт относился к той же категории – по уже объяснённым Касперским причинам. Дружков его антивирус периодически удалял, но Крипт всегда находил способ подмять под себя новых. Рассчитывать на какое-то особое внимание антивируса к Хоуксу не приходилось, Касперский общался с ним так же, как с остальными обитателями: изредка обмениваясь парой фраз и не демонстрируя ни малейшего желания снова вывести вируса за пределы опостылевшего помещения. Зато Крипт внимания вирусу уделял много. Троян приходил практически каждую ночь, делая их не только однообразными, но ещё и невыносимыми. Хоукс и не заметил, в какой момент он перестал сопротивляться; просто, ложась спать, ждал появления трояна, позволял развлечься с собой и только после этого, наконец, забывался мутным, пустым сном. И даже дела ему уже не было, что соседи по карантину о происходящем знали – кто-то сам заметил, кому-то на ушко рассказали – но антивирусу никто ничего не говорил. – И к чему такая жизнь… – как-то раз обронил Хоукс, не сразу поняв, что произнёс это вслух. – Ни к чему – так не живи, – неподалёку зашевелился похожий на большого варана зловред. – Я бы только рад был, если бы ты исчез. – Чем это я тебе помешал? – Не станет тебя – может, Крипт ко мне вернётся, – прошипела рептилия. Хоукс вспомнил, что троян что-то говорил про «прежнюю игрушку». – И как ты мне предлагаешь тебя осчастливить? Об стенку убиться? Или Касперского попросить меня стереть? Так не согласится же, благодетель… – Ты с вирусами живёшь, – немигающим взглядом посмотрел на него зловред. – Заразись от кого-нибудь – и помрёшь. –Да много ли тут таких, кто для разрушения других написан? Скорее пакеты данных начну неизвестно куда отсылать… – Я – такой. Мой яд разрушает структуры данных, до основания обнуляет все биты. Ну что, укусить тебя? Или боишься? Хоукс замер от такого прямого предложения, пытаясь понять, хочет он жить или всё-таки нет. Точнее, жить – точно не хочет. А вот смерти, кажется, боится. Но страх – это плохо. Лучше один раз себя перебороть, чем до скончания времён влачить бессмысленное существование. – Кусай. Зубы варана оказались острыми; Хоуксу показалось, он чувствовал, как по ним в рану медленно стекал яд, капля за каплей, тут же начиная растворять методы, модули, сегменты внутри. Наконец, рептилия отлипла. – Пока. Желаю наискорейшей кончины, – зловред развернулся и пополз прочь. * * * «Аргщщщщ….» «Ревер…» «Три мегабайта, представь…» «Сидо…..» «Дзззззз….» «Заражён….» «Когда-то….» «Охфрррры….» «Да что знаете…» Голоса и шорохи, раньше казавшиеся такими негромкими, слились в непереносимый шум, не дающий покоя, давящий на уши, сводящий с ума вместе с болью пронизавшей каждый байт тела. Того самого тела, которое вдруг предательски перестало слушаться. Пытаешься двинуть рукой – а она отказывается; если уж решит переместиться в пространстве, то совсем не по той траектории, по которой хотел обладатель. Всё тело вируса била дрожь, то мелкая и противная, то сильная, доходящая чуть ли не до судорог. «Огрррррр…» «Леииии….» «Не верю…….» «Вссссссооооод….» «Чапчиииииии….» «Тшшшшшшшшшш…» «Где же….» Глаза застелила мутная пелена, и в ней, словно в тумане, двигались фигуры – не разберёшь: близко ли, далеко ли, а может, они и вовсе мерещились. Какие-то образы выплывали из памяти – всего лишь галлюцинации, подарки от тающего рассудка; другие – действительно существовали, хоть и очертания их были размыты. «Оуууусссс…..» «Фррррррр…..» Одно лицо, впрочем, Хоукс в какой-то момент увидел над собой чётко и ясно. Обеспокоенный взгляд, нахмуренный лоб, несколько тёмных прядок, свесившихся на него... Касперский. – Что с тобой? Хоукс попытался отмахнуться от видения, но вдруг понял, что антивирус вполне реален. – Что случилось? – локоть Касперского оказался под шеей Хоукса, поддерживая его голову. – Ничего… Всё хорошо… – прошептал тот. – Не похоже. – Говорю же… Я в порядке… – Хоукс постарался встать, шаря рукой по стене, пытаясь найти в ней опору – но не находя. А потом вдруг на ноги подняться у него получилось легко. Вирус уже было обрадовался, хотел негромко сказать: «Вот видишь», – но тут осознал, что подняться ему помог именно Касперский. – Не надо… Я сам… – Хоукс попытался отстраниться. Пелена перед глазами стала бледно-розовой, а затем – малиновой; то тут, то там по ней пошли яркие вспышки. А затем она сменилась темнотой. * * * Пришёл в себя Хоукс в незнакомой комнате, на кровати. Касперский к тому моменту стащил с него рубашку и беззастенчиво его осматривал, ощупывая со всех сторон и считая пульс. – Кто тебя заразил? – спросил Касперский, поняв, что вирус очнулся. – Неважно… – Важно, – антивирус повернул его лицо к себе и посмотрел прямо в глаза. – Давай, просто скажи – мне будет легче тебя вылечить. Я ведь всё равно пойму, что с тобой. Но так и тебе долго мучиться не придётся, и моих сил меньше уйдёт. – Что это за место? – Хоукс оглядел обстановку помещения, в котором оказался: невысокий потолок, простенькая мебель, белые стены. – Лазарет? – Вообще-то я здесь живу, – сознался Касперский. – Аскетично… – Меня устраивает. Так ты расскажешь, от кого заразился? – Я не знаю, как его зовут… – Словами опиши, – не унимался Касперский. – Я пойму. – На крокодила похож… Большого крокодила… – Я понял, – кивнул антивирус, больше не мучая Хоукса расспросами. В комнате скоро запахло лекарствами: Касперский втирал в тело вируса какие-то мази, делал компрессы и повязки, заставлял пить какие-то горьковатые настойки. Руки у Касперского оказались очень мягкими и тёплым, не идущими ни в какое сравнение с чешуйчатыми лапами Крипта. Хоукс непроизвольно отметил, что прикосновения антивируса – массирующие, растирающие, успокаивающие – были ему приятны. Касперский что-то говорил, негромкое, спокойное, убаюкивающее – засыпая, Хоукс даже не слушал, что именно. Несмотря на небогатый интерьер директории антивируса, Хоукс был безмерно благодарен Касперскому за возможность лицезреть хоть что-то, отличное от надоевшего карантина. Вдвойне следовало сказать ему «спасибо» за то, что на время выздоровления антивирус уступил ему свою кровать, а сам ночевал на матрасе на полу. Аскетичность жилища Касперского объяснялась просто: занятый обеспечением безопасности, он здесь практически не бывал; приходил только после выключения компьютера и сразу заваливался спать. По мере того, как Хоуксу становилось лучше, антивирус заглядывал в свой каталог всё реже и реже, но время поболтать с вирусом, присев на краюшек кровати, Касперский всё равно находил. В карантине с Хоуксом общались мало, не столько из-за его нежелания контактировать, сколько из-за действий Крипта. Вирус уже и забыл, как может быть здорово просто с кем-то поговорить по душам. Или никогда этого и не знал. – За что тебя Скар тебя укусил? Из ревности? – спросил как-то раз Касперский. – Ревности? – Да. Ты думаешь, я не в курсе страстей, кипящих у меня в карантине? – А ты в курсе? – В курсе, – кивнул антивирус. – И прямо про всё страсти знаешь? – уточнил Хоукс. – Видимо, не про все, – пожал плечами Касперский. – Но про Крипта и Скара – знаю. Прости, мне стоило, наверное, вмешаться – я же за порядком должен следить. Но я решил не лезть не в своё дело… Так вот оно что. Антивирус притащил Хоукса сюда, уложил в свою кровать и нянчился с ним только потому, что считал себя виноватым в случившемся. А он-то уж было подумал… – Наказывать его только не надо. Я сам попросил меня укусить. – Сам? Зачем? – Касперский развернулся к нему всем корпусом. Вирус посмотрел в потолок. – Да так... Жить расхотелось… – Ах вот как, – антивирус отвернулся, и его лицо стало строгим. – Боюсь, те, кого мне пришлось стереть, с удовольствием бы поменялись с тобой местами… – А я – с ними. – Не надо так говорить… Хоукс хотел промолчать в ответ, но потом всё-таки спросил: – Зачем нужна жизнь, в которой нет свободы? – А что, кроме свободы в жизни не может быть ничего ценного? – Для меня – нет. – Чем же она тебе так дорога, твоя свобода? – Тем, что свобода – это счастье. Когда ты ничем не скован, ничем не связан. Ты не принадлежишь одному месту, – Хоукс сел на кровати. – Сегодня ты здесь, завтра – там. Ложась спать, ты не можешь угадать, что с тобой будет утром, где ты окажешься и что принесёт следующий день. Но в том, что он принесёт что-то новое, неизведанное – можешь не сомневаться. – И ты ни к кому не привязываешься, нигде не кидаешь якорей? Забываешь другие программы так же легко, как знакомишься с ними? – Да, именно так, – подтвердил вирус. – Ты знаешь, – Касперский сцепил руки замком. – Я ведь тоже не очень свободен. Я не могу пойти, куда пожелаю и когда пожелаю, сделать, что заблагорассудится. У меня есть долг, обязанности перед другими приложениями. Если бы все программы делали только то, что хотят – компьютер бы просто не смог работать… – И что, ты счастлив? – Временами – да, – ответил антивирус. – Когда понимаю, что здесь хорошо и безопасно именно благодаря мне. – А я вот, пока не попал сюда – был счастлив всё время, – Хоукс откинулся обратно на подушки. – Ладно, я пойду, – Касперский поднялся. – Прости, очень много дел. До бесконечности держать Хоукса в своём домашнем каталоге антивирус не собирался, и после выздоровления тому пришлось снова вернуться в карантин. * * * – Устал? – Касперский присел рядом с камином и стал складывать туда устаревшие драйвера. – Мы долго бродили сегодня. После того случая он завёл привычку периодически выгуливать свободолюбивого вируса, видимо, полагая, что недолгие экскурсии по компьютеру могут скрасить его неволю. Он водил Хоукса по всей системе, показывая всё, вплоть до самых удалённых и потаённых уголков; пару раз они даже забирались в ядро операционки. Но сбежать от него нечего было и надеяться: антивирус не отпускал Хоукса ни на шаг. – Нет. Просто захотелось посидеть где-нибудь в тишине. В уединении. В камине заплясал весёлый огонёк, и вскоре драйвера полыхали вовсю. – Выключить свет? – спросил Касперский. Хоукс кивнул. Антивирус щёлкнув выключателем, а потом уютно устроился в соседнем кресле, протянув ноги к огню. В неярком оранжевом свете камина он выглядел совсем по-домашнему. – Почему ты только меня выпускаешь из карантина? – поинтересовался Хоукс. Антивирус пожал плечами. – Остальные нормально переносят содержание взаперти. Им тоже не в радость, наверное, но мыслей об удалении, по крайней мере, у них не возникает. – По правде сказать, дело не только в свободе, – сознался вирус. – А в чём же? – Крипт. Он меня насиловал. Касперский ошарашено на него посмотрел. – Почему ты мне не сказал? – выдохнул он. – Не люблю жаловаться. – А сейчас как? Тоже? – Сейчас перестал. Решил, видимо, что у тебя на меня тоже есть планы. – Хорошо тогда, – Касперский облегчённо вздохнул. – Но надо всё равно с ним поговорить. – А их нет? – Кого? – Планов. Ты, кажется, тоже заметил, что я красив. – Нет, что ты, – антивирус отрицательно мотнул головой. – Даже мыслей таких у меня не возникало… – Совсем не возникало? Смущение Касперского стало видно невооружённым глазом. – Послушай… – проговорил он, глядя в пол. – Мои мысли – это моё личное дело. Я никогда себе не позволил бы такого в отношении тебя, и… – А зря, – перебил его вирус. – Я бы дал. – Что? – Касперский поднял на него взгляд. Хоукс не ответил. Он просто сидел напротив и смотрел антивирусу в глаза. Большие, внимательные, удивлённые. Касперский протянул к нему руку и, едва касаясь, провел пальцами по щеке. Видимо, он хотел тут же их убрать, но Хоукс поймал его за ладонь и прикоснулся к ней губами. – Так странно хотеть принадлежать кому-то, – произнес он, дотрагиваясь языком до его пальцев. – Чувствовать, что кто-то имеет над твоим телом больший контроль, чем ты сам. Раньше мне это было незнакомо; но вот когда я лежал здесь, в твоей постели, больной и слабый, а ты был рядом – и я чувствовал всю твою заботу, всю твою… нежность – мне было хорошо. И я бы с радостью ещё раз испытал что-то подобное. Но уже по-другому. Касперский отвернулся от него, глубоко вдохнул и поднял лицо вверх, словно раздумывая. – Сделай это, – вирус сжал ладонь антивируса. – Возьми меня. Когда губы Касперского притронулись к губам Хоукса, потоки данных внутри вируса на секунду остановились, а потом начали пульсировать быстрее. Касперский силён, очень силён, несмотря на худощавое телосложение – Хоукса он поднял на руки, словно пушинку; перенёс на кровать, бережно опустил на неё, стал снимать с него одежду, позволяя вирусу заняться тем же: стаскивать с Касперского его строгую униформу, – и китель из непроницаемой ткани, и белоснежную рубашку; освобождать от всего, что могло сковывать, мешать, держать в рамках приличия – в сторону всё искусственное, выдуманное, ненужное – только кожа двух живых, дышащих программ, между которыми не осталось преград. Хоукс уже и забыл, насколько приятными могут быть прикосновения рук антивируса: ласкающие, нежные, скользящие по всему телу, по ключице, по шее, по лицу, убирающие волосы со лба, рисующие круг возле виска… Касперский провел губами по линии подбородка вируса, по его груди, обхватил упругий сосок, поиграл с ним языком, двинулся ещё ниже, ниже, ниже... У Хоукса перехватило дыхание, когда антивирус взял у него в рот. Вот уж никогда бы он не подумал, что Касперский на такое способен! Сопротивляться вирус не стал. «Пусть делает, что захочет. Всё, что захочет», – подумал он, запуская пальцы в длинные тёмные волосы и растворяясь в своих ощущениях. Язык Касперского скользил по его стволу вверх-вниз, обводил круг по головке, снова сдвигался ниже… – Ладно, достаточно, – Хоукс едва нашёл в себе силы отодвинуться. – Не об этом мы договаривались. Отстранившись, Касперский лег рядом. Проникая пальцами в его тело, растягивая, массируя, он не сводил взгляда с партнёра, словно пристально наблюдая за его реакцией. Вдвигался внутрь него он медленно, словно был готов в любой момент прекратить. – Давай же, глубже, – выдохнул вирус куда-то в сторону. – Глубже… – Тебе будет больно. – Пусть будет, – Хоукс сжал простыню в кулаке. – Я хочу тебя чувствовать… Внутри… «Принадлежать кому-то, – стучалось у него в голове, когда он покорно двигался в такт движениям Касперского. – Принадлежать… Как же, чёрт возьми, классно…». Потом они долго лежали вдвоём, взмокшие, уставшие, с трудом верящие в то, что только что сделали, и наслаждаясь теми ощущениями, что после этого остались. – Ладно, пора собираться, – поднялся, наконец, Касперский. – Меня ждут дела. Антивирус сел на кровати, накинул рубашку и стал её застёгивать. – Вот ведь странно, – сказал он, оглянувшись назад. – Ты говоришь, тебе понравилось быть в чьей-то власти; а я, кажется, первый раз в жизни понял, что такое быть свободным. Хоукс перекатился на кровати. – Но ты ведь не рассчитываешь, что я теперь тебе принадлежу без остатка? – А это не так? Мы теперь не принадлежим друг другу? – Конечно, нет. И не думай, пожалуйста, что произошедшее между нами многое значит. Я по-прежнему свободолюбив. – Вот как… – Касперский отвернулся и поднял с пола свой мундир. – Но может быть, как-нибудь потом повторим? – Повторим, конечно, – вирус откинул подушку в сторону. – И не один раз. * * * – Ты ведь с ним спишшшь? – голос Крипта неприятно резал уши. Хоукс давно не общался с трояном и совсем отвык и от его хрипа, и от его чешуйчатой рожи. – Твоё какое дело? – Крипт хочет предложить тебе сотрудничество… – Спасибо, не надо. Хоукс хотел отойти, но троян остановил его, схватив за плечо. – Разве ты не хочешь отсюда сбежать? – Крипт смотрел ему в лицо немигающими драконьими глазами. – Хотеть, может, и хочу, да сомневаюсь, что это возможно, – вирус кивнул на железные решётки окон. – Всё слишком крепкое и надёжное. Раз уж даже ты сломать не можешь. – Где не хватает силы, там надо использовать хитрость. Вот возьми, – троян положил в руку Хоуксу пузырёк из фигурного стекла с мутноватой жидкостью. – Что это? – Для тебя – яд, для антивируса, с его иммунитетом – снотворное. Подмешай Касперскому, когда пойдёшь к нему на свидание – он и заснёт. – А я возьму у него ключи, отопру карантин и всех выпущу. В том числе тебя с твоей бандой? – Ты умён, – когтистая лапа потрепала Хоукса по волосам. – Выпустишь. В благодарность за нашу помощь. – И откуда мне знать что ты не лжёшь? Что Касперский не умрет от этой дряни? – Умрёт – ты не станешь нас освобождать. Уйдёшь один. Видишь: Крипту нет смысла тебя обманывать. – Нет смысла, – согласился вирус. – Только у меня на уме почему-то так и крутится слово «предательство». Крипт ухмыльнулся. – А держать под замком того, кого любишь – верх благородства? – «Любишь»? Не пори чепухи, – прыснул Хоукс. – Мы просто «развлекаемся». – За себя говори, – просипел троян. – И не делай вид, что знаешь Касперского хуже меня. Хоукс покачал головой. – Оставь это себе, – Крипт обхватил его ладонь, держащую флакон. – И на досуге подумай, что тебе важнее: свобода или верность твоему… тюремщику. Он осклабился, а потом отвернулся от Хоукса и зашагал прочь, оставив вируса один на один с его мыслями. «Свобода или верность своему тюремщику?» «Свобода или верность тюремщику?» «Свобода или?…» * * * – Ну, как тебе сегодня? – Потрясающе. Как и всегда. – Ты как будто какой-то напряжённый… – Тебе показалось. – Показалось… Может быть, – Касперский притянул вируса к себе, коснулся губами его виска. – Спать что-то хочется… – Так спи. – Работать надо. – Забудь про работу. Дай себе хоть раз отдохнуть. Побудь со мной подольше. – Подольше… Хоукс не ожидал, что всё получится так легко. И подмешать снотворное оказалось просто, и ключи он нашёл быстро, и даже дверь в домашней директории Касперского была не заперта, хоть антивирус, кажется, всегда её закрывал. * * * Когда Хоукс, с грохотом отворив дверь в карантин, шёл со связкой ключей по общему залу, все обитатели не спускали с него глаз. Вирус прошествовал к банде Крипта и швырнул ключи ему под ноги. – Касперский спит. Можете валить, – Хоукс обернулся назад и крикнул: – Все можете валить! – А как насчёт тебя? – поинтересовался Крипт. – А я сейчас заберу свои вещички и тоже свалю. Доставая узелок из шкафчика, Хоукс осознал, что за это время ни разу не вспомнил про свою базу. «Ничего, – подумал он. – Теперь я про неё точно не забуду». Проходя по опустевшему основному залу, Хоукс почувствовал небольшое сожаление: он больше никогда сюда не вернётся. Но впереди его ждала та жизнь, к которой он стремился: вольная, захватывающая, полная странствий и приключений – и он отогнал от себя грустные мысли. Выходя из дверей карантина Хоукс никак не ожидал увидеть то, что увидел. В то время как заражённые приложения разбегались по домам, а зловреды дружной гурьбой устремились в сторону сетевой карты, ребята Крипта покидать систему, похоже, не собирались. Одна часть его банды занялась тем, что ловила случайно оказавшиеся рядом программы и инфицировала их; другая принялась разрушать близлежащие директории; третья просто ломала поверхность жёсткого диска, уничтожая проходящие по ней дорожки. – Какого чёрта?! – Хоукс метнулся к трояну. – Мы не так договаривались! – Вот уж нет, – просипел Крипт. – О том, что делать после побега, разговора не было. Крипт хочет разрушить эту систему – и он это сделает. А тебе лучше уйти прямо сейчас – очень скоро здесь будет опасно. – Так не пойдёт! Либо мы сейчас уходим все вместе – либо я разбужу Касперского. Вместо ответа Крипт поймал бегущую мимо утилиту и впился зубами ей в шею. Хоукс, как легковесная программа, по адресному пространству перемещался быстро, а директория антивируса находилась недалеко от карантина, так что уже через десяток миллисекунд вирус тряс Касперского за плечи. – А… что? – взгляд антивируса стал осмысленным не сразу. – Нет времени объяснять! – Хоукс потянут его на себя. – Вставай, идём! Рассказывать ничего не пришлось: выйдя из каталога Касперского, они нос к носу столкнулись с Криптом. Его банда переместилась вслед за ним, принявшись всё ломать и крушить теперь уже здесь. – Какого чёрта?! – потрясённый, антивирус повернулся в сторону Хоукса. – Я думал, ты один уйдёшь… – Что? – вирус недоуменно хлопнул глазами. – Когда я пил эту дрянь в моём стакане, я думал, что ты один уйдёшь! А не выпустишь из карантина всю эту шваль! Так вот почему всё вышло так просто… И дверь была не заперта… – У этой «швали» были совсем другие планы, – вмешался в разговор троян. – Совсем другие. – Чего ты хочешь, Крипт? – спросил у него Касперский. – Крипт хочет разрушить эту систему до основания… – Зачем? Ты не сможешь тогда здесь жить. – Жить? – прохрипел троян. – Крипт не собирается здесь жить. Крипт просто хочет отомстить. – Отомстить? Кому? Все эти приложения – они ничего тебе не сделали. – Зато ты – сделал. – Я сделал – мне и мсти. Не надо рушить всё вокруг! – А что, ты позволишь себя убить, – троян подошёл ближе, – если я пообещаю после этого оставить этот компьютер в покое? – Позволю, – кивнул Касперский после кратких раздумий. – Ты сдурел? – не выдержал Хоукс. – Если он тебя уничтожит, ему уже никто не сможет помешать! – Мне всё равно это не остановить, – Касперский оглядел происходящее вокруг. – Вся надежда только на то, что и у троянов есть остатки чести. «Чёртов благородный придурок!» – мелькнуло у вируса в голове. – Есть, – Крипт схватил Касперского за шею и приподнял над землёй. – Крипт согласен. Если ты не будешь сопротивляться. Антивирус обречённо прикрыл глаза. – Пусти его! – Хоукс саданул кулаком по лицу трояна. Костяшки скользнули по чешуйчатой броне, тут же покрывшись глубокими порезами. – Не мешай, – Крипт отпихнул вируса в сторону. Никогда ещё Хоукс не чувствовал себя настолько ничтожной программой, как в тот момент, когда он от толчка трояна отлетел на двадцать шагов в сторону. Ударившись о жёсткий диск, узелок с базой данных развязался; лежавшие в нём фразы рассыпались вокруг. Хоукс с печалью посмотрел на своё имущество. Короткие и длинные, грамотные и не очень – все строки казались сейчас настолько бесполезными... Некоторые из них были вполне остры, – например, те, что заканчивались на 0x111111, – но все они выглядели слишком тонкими и хрупкими, чтобы пробить броню трояна. Если только… Схватив две строки, выглядевшие самыми острыми и крепкими, Хоукс поднялся и бросился к не обращающему на него внимания трояну. Подлетев к Крипту, вирус, насколько мог, размахнулся и всадил острые окончания строк в жёлтые драконьи глаза. Ослеплённый, троян издал нечленораздельный вой и закрыл лапами глазницы, выпустив Касперского. Антивирус опустился на жёсткий диск, но сидел на нём недолго: рывком встав, он шагнул за спину Крипта и, обхватив его за голову, с силой крутанул. Раздался мерзкий хруст, и Крипт повалился. – Он что, мёртв? – спросил Хоукс, разглядывая тушу у своих ног. – Да, – пожал плечами антивирус. – Я свернул ему шею. – Но это, кажется, ещё не всё, – добавил он выдергивая строки из глаз трояна и протягивая одну из них Хоуксу. – У него ведь целая банда. Прекратив свою деструктивную активность, приспешники Крипта вытаращились на стоявших рядом вируса и антивируса. – Ну, что, спина к спине? – усмехнулся Хоукс, становясь сзади Касперского. Но желания сражаться, оставшись без главаря, у приятелей трояна, видимо, не было. – Мотаем! – крикнул самый крупный из них и бросился бежать. Остальные кинулись следом. – Не будешь их догонять? – уточнил Хоукс, позволяя Касперскому опереться об его плечо. – Нет, – отрицательно мотнул головой антивирус. – Я не в состоянии. Но тебе лучше уйти с ними. – Не хочешь меня больше видеть? – вирус закусил губу. – Прости. Я действительно погано поступил... – Хочу я тебя видеть, хочу! – Касперский почти кричал. – Всей душой хочу, чтобы ты остался! Но твоей драгоценной свободы дать я тебе не смогу! Ты – вирус, я – антивирус. Оставить тебя на воле я не имею права! Если ты сейчас не уйдёшь – мне придётся вернуть тебя в карантин. И держать под замком до конца жизни – твоей или моей! – А я не хочу свободы, – ответил вирус. – Больше не хочу. Кажется, у меня есть что-то дороже. Он приблизился к Касперскому и, прежде чем сомкнуть с ним свои губы, добавил: – Я принадлежу тебе. Без остатка.