Игрушки

      Пластмассовые и фарфоровые. Пушистые и набитые ватой. Сделанные из пластилина или соломы. Дорогие и не очень. Живущие в уютных светлых детских с разрисованными звёздочками-цветочками стенами или в какой-либо трущобе. Столь разные. Но появляясь на свет из-под станка или сшитые руками, все они имеют нечто общее. Во сне и на рассвете-закате дня…       Они живут ради кого-то.       Ради кого? Ответ на вопрос ведом всем. Всем и каждому, в чьём доме когда-либо перезванивался колокольчиками детский смех. А они ведь подобны им. Они — первые друзья и наставники тех, чей мутный взгляд пока не осмыслен, но тем не менее пухленькие ручки всегда тянутся к ним. В солнечном свете, вторым после маминого лика, улыбка зажигается именно для них. И хочется смеяться, лопотать, щебетать как маленькая птичка, когда яркая штучка, часто с забавным звуком и поднесённая чьей-либо большой рукой, оказывается рядом. Сие есть первая ступень непреходящего для них круга, наречённая Детством. Научающая улыбаться.       Вторая ступень есть целый полёт, лавина внимания, когда мир избранных Судьбой Хозяев понемногу начинает разрастаться с каждым сделанным ими шажком. Но они всё равно один из самых ярких пазлов столь радужной картины мироздания ещё не взращённого ума и тела. И чьё-либо будущее, заключённое в маленьком человечке, видит их неотъемлемой частью своего пока ещё маленького социума. Они здесь, они живые, они беспрекословно следуют за маленькими ручками. С усладой пьют несуществующий чай и вкушают искусственные печеньки. Не ропщут, когда игры приводят к их «травматизму» в виде оторванных-отлетевших частей тел. С героической выносливостью они терпят на фарфоровой, пластиковой, тканевой «коже» все художества, неумело рождённые цветными карандашами-фломастерами. Они переносят все манипуляции, свершённые со злым умыслом или нет. Они всегда благодушно и мило улыбаются. Научая прощать.       А сколько отчаяния, неведомого глазу человеческому, они сносят на ступени третьей, когда бесценные часы с Хозяевами отнимают школа и новообретённые друзья! Но в ожидании искорка всеобъемлющей любви к тем, кого они призваны делать счастливыми, разгорается лишь сильнее, когда такие родные лики вновь подхватывают их на руки, увлекая за собой в мир-фантазию. Мир-фантазию, взрывающийся миллионами красок во сне Хозяйском, когда они, на ночь ожившие, напевают колыбельные, унося на радужных крыльях в мечту. Научая видеть красоту.       И пусть оно даром, и пусть без возврата, и пусть их Хозяев влекут за собой лета, и рука собьёт их небрежно с постели, с дивана, а глаза отвернутся навсегда. Пусть станут мишки, машинки и куколки неуместны средь стен, увешанных плакатами с иными услаждающими — реальными — ликами. Пусть солнечные дни канут в Лету, и Хозяев навек отнимут учёба, свидания, весь огромный мир за пределами детской.       Они лишь отправятся вновь вслед за Судьбой: в магазины, приюты, садики, может, в руки младших родственников. Улыбки останутся прежними — начнётся новый круг, именуемый Детством. Искорки в фарфоровых и пластмассовых, пушистых и набитых плюшем, пластилиновых и соломенных сердцах будут гореть любовью к новым рукам, научая улыбаться, прощать и видеть красоту.       И если уж даже однажды их путь окончится в мусорном баке, прервётся колёсами транспорта или зубами домашних питомцев — они будут счастливы.       Они жили ради кого-то.