Мне кажется, ночами мы становимся другими, чаще говорим правду и думаем о вечном. Ночами мы чуть-чуть становимся старше, серьезнее, глубже. Я люблю общаться с людьми именно ночью, находить в них то, что днем они тщательно скрывают. © Неизвестный философ.
Ночь. Казалось бы — такое романтичное время суток. Ведь именно ночью влюбленные гуляют под луной по берегу моря, а рыцари признаются в любви своим дамам сердца. Есть много композиций—серенад, исполняемых именно ночью. Но ведь ночь не всегда таит в себе только хорошее. Часто чародейка—тьма заметает следы преступников, скрывая то, что утром, возможно, не будет найдено. Ночь нагоняет на нас страх, оставляя на стенах причудливые и даже страшные тени. Цепляет за горло ледяными руками и душит. Ночью в нас просыпается чувство страха. Всё то, что мы так старательно прятали в себе весь день, всплывает на поверхность, делая окружающие нас предметы более угрожающими. Некоторые борются с этим и спокойно засыпают, видя во сне единорогов, а некоторые продолжают бояться, постепенно проваливаясь в пучину кошмаров, и просыпаются с криком на губах. Ужасные картины преследуют нас до самого утра, а когда спасительный свет приходит, и небо вновь озаряет светило, люди по новой начинают прятать в себе свои страхи. Кошмары уходят, на смену им приходят будние дни или выходные, которых многие ждали. Сегодняшняя ночь совсем не была романтичной и интригующе-манящей. Нет, это было совсем не так. На улице разыгрался сильный ветер, сметающий всё на своём пути. Тёмное серое небо освещали частые вспышки молний, сопровождаемые громкими раскатами грома. И всё это навевало жуткую тоску и одиночество. И горе усталому путнику, заблудшему в лесу в такое мрачное время. Звёзды и луну прятали от глаз иссиня-чёрные тучи, озаряемые лишь яркими вспышками молний. Дождь лил сплошной стеной. Как говорят в таких случаях: «льёт как из ведра!» Нельзя было ни пройти ни проехать. Ещё раз ярко сверкнула молния. Ещё раз пророкотал гром, заглушая громкий крик, доносившийся из маленького домика, находившегося на краю заколдованного леса. Люди говорили, в нём жила старая колдунья. Никто не решался подойти туда ближе, чем на сорок метров. Все боялись злой ведьмы. За домишком была конюшня. Там в стойле стоял жеребец. И был тот жеребец ох, как не прост! Сам чернее ночи, а порода не обыкновенная — вампирская. Не каждый мог такой лошадью похвастаться. Конь отдыхал после бешеной скачки. Такие, как он, могли находиться в пути до нескольких недель и совсем не уставать, а тем более останавливаться на привалы. Полчаса назад на нём прискакала к домику молодая женщина, лет двадцати. Медные пряди волос прилипли к лицу, небесно-голубые глаза сияли, а длинное платье, в котором была незнакомка, прилипло к телу, обтягивая большой живот. Навстречу девушке из дома выскочила сухонькая, но прыткая старушка в цветастой шали. — Ох, Сонечка! — она помогла гостье слезть с лошади и быстро повела её к дому. Уже у крыльца София пронзительно закричала. Старушка, не теряя ни минуты, завела её в дом и быстро уложила на кровать. На столе, стоявшем неподалёку, уже стоял таз с водой, и лежали полотенца. Девушка закричала ещё громче. — Тужься, милая, тужься… — подбадривала её колдунья. — Вот так, давай же, ещё чуть—чуть… Ещё несколько минут из дома слышались крики. И вот всё стихло. Но буквально через несколько секунд заплакал младенец. Старушка счастливо засмеялась, а вот молодая мать бледнела с каждой секундой. Ей становилось всё хуже. Софи умирала. — Ну, что ты, деточка? Посмотри, у тебя такая замечательная дочь!.. — колдунья старалась подбодрить девушку. Та лишь грустно улыбнулась — она знала, что ей не дано будет увидеть первые шаги дочурки, не дано будет услышать первое слово, смех, она уже не сможет наблюдать за тем, как малышка растёт, как познаёт мир… — Ягге, дайте её мне, — угасающим голосом промолвила София. Старушка сразу же передала ребёнка в руки матери. Малышка перестала плакать и тёмно—зелёные, скорее даже изумрудные глазки, воззрились на бледную мать. Она улыбнулась: — Танечка… Её зовут Танечка… — и голова Сони упала на подушки. Её глаза навсегда закрылись. Ягге только и успела подхватить вновь начавшую плакать малышку на руки…***
В подземном царстве в своём дворце из угла в угол ходил сам повелитель Ада. Он чувствовал, что в эту ночь должно что-то произойти. И это что-то было напрямую связано с ним. Точнее, с его душой. А дело в том, что все демоны, а тем более верховные, рождаются с половиной души. И вторую половину они должны были искать. Но задачу исчадиям Ада облегчало то, что искать надо было девушку. Ту, которую они полюбят. В ней и была вторая половина души. Но чаще всего демоны жили только с одной половиной души, ибо многие не могли найти даму сердца там, где ему указали искать, и сдавались, полагая, что если её нет там, значит, нет нигде. Молодой повелитель взошел на трон подземного царства совсем недавно, поэтому найти девушку ещё не успел. Глеб Бейбарсов, сын Люцифера и обычной ведьмы, был очень красив. Иссиня-черные, словно ночь, волосы, и омуты—колодцы глаза. Если в них долго смотреть, появлялось странное ощущение, — казалось, ты падаешь, бесконечно долго падаешь, но не можешь достичь дна… Парень настолько ушёл в свои мысли, что совсем не заметил появившуюся на пороге Смерть. Она же — Аида Плаховна Мамзелькина. Это была женщина на вид лет пятидесяти. Одета старушонка была в серый безразмерный балахон, а на плече висел старый, видавший виды, рюкзак, перевязанный верёвкой. В руке старуха держала косу. — Здравствуй, внучок! — громко поприветствовала она, подходя ближе. — Бабуля? Какими судьбами? Ты обычно на своей любимой работе и день, и ночь, — рассеянно отозвался Глеб. — Это сейчас намёк на то, что ты не рад меня видеть? — женщина хитро прищурилась. — Я ему тут новости хорошие принесла, а он мне не рад! — уже возмущённо. — Конечно рад! Просто это было крайне неожиданно… Стой! Какие новости? — молодой человек заинтересованно посмотрел на свою бабушку. Аида Плаховна внимательно посмотрела на внука, кивнула сама себе и произнесла: — Слушай внимательно, не перебивай. Сама только что узнала. Пророчество очень старое… И да, запомни всё, что я тебе скажу! — на этих словах молодой Дьявол кивнул и уже приготовился впитать в себя всю ту информацию, которую ему даст бабка. — Твоя половика, — верещала старуха под аккомпанирование грома, — родится сегодня, в эту самую ночь! Сможешь найти её и забрать — половинки твоей души воссоединятся, нет — второго шанса не будет. Поэтому постарайся, Дьявол! Ведь лишь её ты сможешь искренне любить. А мы оба знаем, что без любви — вечность ничто! — рассмеявшись и ничего больше не сказав, ведьма исчезла. — Я найду её, уж поверь, найду! — сверкая чёрными глазами, прошипел мужчина.***
18 ЛЕТ СПУСТЯ
***
В маленьком домике у плиты хлопотала сухонькая старушка. На её седых волосах, несмотря на возраст хозяйки отливающих какой-то королевской голубизной, как обычно была одета цветастая цыганская шаль. Ягге, а это была именно она, готовила свой фирменный пирог с яблоками для только что приехавшей внучки. Это была не её родная внучка, нет, — названная. После смерти Софьи заботу о младенце взяла на себя родная сестра почившей — Медузия. Но по просьбе самой старушки женщина каждое лето привозила Татьяну в гости к колдунье. А в соседней комнате сладко спала рыжеволосая девушка. Её кудри пылали, словно огонь. Тёмно-вишнёвые пухлые губки были слегка приоткрыты, а чёрные густые ресницы отбрасывали на розовые щёчки причудливые тени. Её стройную фигуру укрывало полупрозрачное одеяло. На противоположной стене висело огромное, с человеческий рост зеркало. У открытого окна стоял письменный стол. На нём аккуратно расположились десять книг, сложенные в две стопочки. Рядом со столом стояла пара чемоданов. Около кровати лежал небольшой круглый и очень мягкий коврик. Вдруг занавеси, находившиеся до этого в вертикальном положении, всколыхнулись, и в окно влетел сокол. Он приземлился на резную спинку кровати и долго, чуть склонив голову на бок, наблюдал за спящей Таней. А затем перелетел на стол и, оставив на нём записку, вылетел в окно. Ягге же тем временем уже поставила на стол готовый и вкусно пахнущий пирог. Вдруг она почувствовала вспышку магии и обернулась. То, что она увидела, повергло женщину в шок. За ней стояли четыре демона и один тёмный маг. Причём если про демонов можно было сказать, что все они мужчины, то с тёмным так не получалось — на этом маге был надет длинный чёрный плащ, под которым могла скрываться как женщина, так и мужчина. Но всё же из-за фигуры Ягге больше склонялась к тому, что это женщина. Впереди всех стоял молодой и очень красивый парень лет двадцати-двадцати пяти. Загорелая кожа, чёрные омуты глаз и такие же волосы. Абсолютно чёрная рубашка эффектно подчёркивала его накачанный торс. Сразу было видно, он — главный. Чуть за ним стоял ещё один демон, имевший светлые волосы и серые глаза. Он, в отличие от первого, был намного плотнее и склонен к полноте. А ещё у него были на удивление большие уши. «Наверное, он хорошо летает», — подумалось знахарке. Ей в голову взбрела шальная мысль, что если бы её дочь Мария не пропала, то внук женщины выглядел бы именно так. Чуть за ними стояли двое мужчин. На вид им было лет по тридцать пять-сорок. Оба они были высокие и статные. Сразу видно — настоящие демоны, но один был рыжеволосым и зеленоглазым (старушке показалось, что на него очень похожа её названная внучка), а второй русоволосым и сероглазым. И вдруг тёмная сняла капюшон. Знахарка оказалась права — это была женщина, на её плечах лежали светлые кудри. В голове старушки что-то щёлкнуло, её тело накрыла резкая, невыносимая боль. Боль утраты. А ведь она-то считала, что её дочь умерла восемнадцать лет назад... — Мария… — вырвался глухой шёпот из её уст. — Здравствуй, мама, — после этих слов женщина аккуратно подошла к матери и крепко её обняла. — Хм, мам, что происходит? — поинтересовался молодой светловолосый демон. — Ягун, это твоя бабушка, — обернувшись, ответила Мария. — Ближе к делу, ближе к делу… — деловито напомнил черноволосый демон. — Да-да… — согласился рыжеволосый и первым начал. — Я — Леопольд Гроттер, это — Александр. Мы — демоны советники. Наш новый король — Глеб Бейбарсов, — он жестом указал на черноволосого парня. — Его паж — Баб-Ягун. Ну, а Марию, как я понимаю, вы уже знаете. — Не может быть, у меня есть внук… — растеряно прошептала целительница. Ну, а дальше последовали крепкие объятья и счастливое воссоединение семьи. Как позже выяснилось, Александр был мужем Марии и отцом Ягуна. Лишь повелитель Ада да его главный советник стояли в стороне. Наконец, Ягге налила всем чаю и предложила присесть за стол. — Так зачем же вы вдруг решили покинуть Тартар? — спросила колдунья, внимательно оглядывая гостей. — Понимаете, Ягге, — начал Леопольд, — мы ищем одну девушку, — и, не позволяя старушке перебить себя, начал свой рассказ. — Восемнадцать лет назад я полюбил одну молодую ведьму. Позже я понял, что именно в ней находится вторая половинка моей души. Мы с ней зачали дитя. Она не знала, что я демон, а когда узнала — сбежала. Я долго искал её и наше дитя, но эти поиски ничего не дали, а совсем недавно мы узнали, что у меня есть уже восемнадцатилетняя дочь. И что в ней вторая половинка души нашего короля. Мы ищем её, но, как вы понимаете, у нас не достаточно сведений о ней, и наши шансы практически равны нулю. Ведь нам даже имя её не известно. Вы что-нибудь знаете? — и мужчина вопросительно на неё посмотрел. Знахарка покусала задумчиво губу и ответила: — Я не знаю, смогу ли ответить на ваш вопрос… Но есть у меня одна история: познакомилась я двадцать лет назад с молодой девушкой, у неё были рыжие длинные волосы до поясницы и небесно—голубые глаза. Звали её Софьей. Позже я узнала, что она прекрасно общается с моей Мари, но спустя какое-то время Сонечка начала меняться. А восемнадцать лет назад она прискакала ко мне на вороном жеребце в разгар грозы, и не успела я завести её в дом, как у бедняжки начались роды. Но, слава Богам, всё прошло быстро и без осложнений. И всё же, к моему огромному сожалению, как бы я ни пыталась ей помочь, Соня теряла свои силы. И через десять минут после рождения дочери она умерла, успев всё же дать имя своей дочурке. Она назвала её Таней. А позже приехала её сестра. Меди долго горевала, но нужно было продолжать жить дальше, поэтому она забрала племянницу и уехала, всё же привозя Танечку сюда каждое лето. — Она сейчас здесь? — оживился повелитель Ада. — Да, Танюша отдыхает после дороги, — покорно согласилась старушка. — Я вас обязательно познакомлю, но позже. Не стоит будить её сейчас. Ну, а вам стоит расположиться. Можете занять свободные комнаты. А мы с тобой, Мария, пойдем, погуляем, нам многое нужно обсудить, — с этими словами она взяла свою дочь под локоток и вывела из дома. Демоны-советники посмотрели друг на друга, пожали плечами и пошли занимать две крайние комнаты. — Иди, располагайся, — разрешил уйти своему пажу король преисподней, а сам задумчиво посмотрел в окно. Он долго что-то обдумывал, а потом махнул рукой, вошёл в первую попавшуюся дверь и сам поразился своей удачливости — Глеб забрёл в комнату Татьяны. Девушка металась по кровати, отчего одеяло упало на пол, а волосы ещё сильнее спутались. Парень бесшумно приблизился и сел на край кровати. Тане определённо снилось что-то плохое. Она не могла пролежать на одном месте и десяти секунд. Постоянно вертелась и кривила свои вишнёвые губы. Глеб усмехнулся и погладил девушку по волосам. Постепенно она успокоилась. Бейбарсов хмыкнул и поднялся с кровати, затем подойдя к письменному столу. Он внимательно осмотрел все книги, задержав взгляд на последней. Её название гласило: «Паранормальные явления, или как распознать магию в домашних условиях». Полистав эту книжицу, повелитель Ада усмехнулся: — Какой бред! И смертные в это верят? Какой абсурд… — прошипел он себе под нос. Ещё раз внимательно осмотрев всё, что находилось в комнате, включая и её хозяйку, Глеб вышел. Минут через двадцать проснулась и Гроттер. Она сонно огляделась и, зевнув, спрыгнула с кровати. Девушка сходила в ванную комнату, переоделась и только тогда заметила лежащую на столе записку. Таня с интересом взяла в руки клочок бумаги, неаккуратно выдранный из тетрадки в клетку, а после несколько раз прочитала текст, прежде чем до неё дошёл смысл написанного:«Танька, твоя бабушка снова не пустила меня к тебе, поэтому пишу эту записку. Представь себе, пишу! Это я-то, великолепная и красивая, а ведь пишу! Короче, жду тебя к 18:00 у меня дома. Великая Склеппи.»
Девушка ещё раз потянулась, откинула листок на стол и направилась на кухню. Ягге как раз наливала ей чай. — Как спалось? — с улыбкой глядя на внучку, поинтересовалась старушка. — Неплохо, — девушка улыбнулась в ответ. — Ко мне никто не приходил? — Приходила эта, — презрительно фыркнула Ягге. Называть Аньку кроме как «эта» она категорически отказывалась. Женщина считала, что Морозова ведёт себя просто непозволительно: носит невероятно короткие платья, красит волосы в яркие специфичные цвета, любит чёрный юмор, а ещё заставляет называть себя придуманной ею же кличкой «Гробыня Склепова» и, кроме как на Гробыню, ни на что больше не отзывается. «Сценический псевдоним» — как утверждает сама Анна. «Тараканы в голове…» — шутя, отвечала ей Таня. Но, несмотря ни на что, девушки крепко сдружились, хотя и называли это вооружённым перемирием. Целительница же совсем не одобряла эту дружбу, поэтому частенько не пускала Морозову к своей внучке. — Ну, скажи, чем тебе не нравится Анька? — вопросила Таня. — Всем! — категорически заявила старушка. — Да твоя Анька… Договорить ей не дало деликатное покашливание. — Вы не представите нас? — спросил рыжеволосый мужчина.