О сладких винтиках и не менее сладких выходах в эфир

— Орион? — прошептал Шоквейв и искренне надеялся не услышать ответа. Но тот не проявил активности, значит все еще в оффлайне. Меха сполз к самому краю платформы и опустил супинаторы на пол. Последний раз обернулся на спящего. Не то что он не был рад пробуждению Ориона. Нет-нет. Его наоборот хотелось любить без памяти, дарить ему сладкие кристаллы и угождать любым (не многочисленным) прихотям. Но предмет обожания лил топливом на все то и совершенно не плевал на нового знакомого гладиатора, который разделял и подпитывал идеи Ориона о революции. Было обидно. Мегатрон, как ржа в топливном насосе, он разрушал их отношения. Эта мысль обожгла чувства меха и он слабо треснул кулаком по платформе. От резкого звука оптика красно-синего бота зарябила, но потом вновь отключилась. Притихший вмиг меха протянул манипулятор к его маске, отщелкивая замки. А тот в ответ стравил воздух через решетки вентиляции под наплечниками и мотнул шлемом, будто бы в попытке вытряхнуть все мысли. Пальцами коснулся чувствительного метала чужой лицевой. К его губам. Меха как можно плавнее склонил голову Ориона на бок, приглаживая ладонью шлем и как бы случайно задевая антенки. Это очень чувствительные места и касания к ним вызвали приятную дрожь у Ориона. Мучитель с наслаждением слушал сбившийся ритм пульсации искры и тихо рассмеялся. С теплотой в оптике Шоквейв засмотрелся на меха, трогая, тыкая и оглаживая сегменты. Перешел касаниями к щеке и задумался о чем-то своем. Судя по полу улыбке, весьма приятном. Но потом улыбка угасла. — Я тебя люблю, мой друг, может даже слишком. — он поднял руку Пакса и прижал к губам. Поцеловал внутреннюю сторону ладони, чуть притушив оптику. Это было так трогательно и приятно, что Шоквейв не выдержал и потерся о пальцы Ориона щекой. Он обожал вот так делать. Пока его партнер спит его можно трогать как угодно, говорить всякие глупости. Можно целовать куда захочется и трогать там, где Ориону было стыдно себя касаться и, тем более, позволять касаться кому-то еще. Орион является не просто красивым брелочком в коллекции политика, ко всему прочему, он имел удивительную силу убеждения, проницательность и исключительную нравственность. Но, к сожалению сейчас стали не нужны умеющие думать боты, да и сенат стал руководствоваться агрессивной политикой. Кого умели заткнуть - затыкали, а кто не был таким гибким - на свалку. Орион из числа последних, к сожалению. — Он не готов пасть за тебя и не готов позволить бежать тебе по тому пеплу, что от него останется. — ладонь легла на грудную броню Ориона, где недавно был проведен один интересный апгрейд. — А я позволю. Это же нормально, да? Это не жертва, если ради тебя, то это не жертва. Он улегся рядом, сосредоточенно рассматривая бота. — Пока ты меня любишь, — задался вопросом Шоквейв и буквально через клик улыбнулся — а ты и правда меня любишь...пули пролетят мимо. Надеюсь не предашь и никому не отдашь...Только в этом случае мы остаемся нерушимы и действительно сильны. Наша сила в нашем единстве, Орион. Ты это должен понимать, ведь я так на тебя рассчитываю. Под внимательным взглядом, он двинул ладонью по нагревающейся броне. Температура чужого корпуса поднималась в ответ на приятые касания к рецепторам. А ученый продолжил дразнить. Он уже подстегнул вздрогнувший корпус уколами разрядов. Хрипло засмеялся, когда непонимающий Орион, только-только вышедший в эфир, начал слабо пихаться и крутиться. Его перехватили и потащили к себе, расталкивая манипуляторы. Шоквейв совсем уже расплылся в задорной улыбке, играясь с неповоротливым корпусом. А через пару ощутимых ударов, Сенатора бросили на спину с одного мощного удара под нагрудную. Его мальчик навис над ним, с рябью в оптике пытаясь фокусировать взгляд, наращивая мощность вентиляции и стараясь вернуть себе полный контроль. — Ммм, значит сегодня так? Неужели нашего законопослушного и правильного Ориона Пакса именно так любят брать? Какой же ОН у тебя ленивый — зашипел на свои мысли и воображение, подкидывающее картинки понятного содержания. — И зачем мне нужно было вас сталкивать вместе? Я мог бы и сам кататься на том здоровяке, а? На вопрос Орион ответил сладким стоном, потому что юркая ладонь Шоквейва собственнически и без промедлений скользнула между так удобно расставленных ног. Пальцы Ориона крепко сжимали края платформы в напряжении. Его колени растолкали еще шире, так, что можно было видеть раскрытые мембраны подтекающего порта. Ладонь Шоквейва вновь ткнулась под брюшные пластины и умело заерзала между разведенных ног, заставляя Ориона скулить и кусать губы от приятных ощущений. Нависающий над Шоквейвом корпус представлялся в полном распоряжении. Он мелко дрожал, пропуская в достаточно влажный порт и выгибался от особенно грубых движений. Шоквейв опустил взгляд и прикусил губу, растягивая порт партнера сильнее, максимально раскрывая его. Наверняка, не комфортно просыпаться с влагой между ног. Но весьма соблазнительно для наблюдателя, когда влажные бедра сильно сводят, пытаются прикрыться, ненавязчиво растирая себя же. Сенатор удовольствие от созерцания текущего, разгоряченного автобота. И еще один интересный момент...Орион еще не до конца пришел в себя, а уже был готов к заезду с незнакомцем. Это обидно, но жутко распаляло. И только от этой мысли Шоквейву хотелось уйти в перегруз. — Приятно выводить тебя в эфир. Мой сладкий. — прошептал меха на самой низкой и неприличной модуляции, ласково поглаживая. Он понижал его и менял тембр, поигрывая с частотами. Удивительно, как восприимчивый формер крутился и ерзал от некоторых тональностей, выдавая свои желания. Шоквейв все говорил и говорил, почему-то начиная заигрываться и шуточно отчитывать "плохого копа". Вместе со стимуляцией системы, он с такими же склизкими звуками выцеловывал себе дорожку к подбородку. Прикасается к губам Ориона, успокаивая. Готовый глотать не только текущую изо рта струйку жидкости, но и стоны и мольбы. Орион по голосу сообразил кто его так старательно будил, придерживая за затылок. — Шоквейв! — С такими удивительными навыками созерцания тебе бы в политику, — усмехнулся зачинщик. — А ты все под сенаторами толкаешься. Что же, нравится, я полагаю? — Нет! — Да-а. — в подтверждение своим словам, он шлепнул его по отставленному шикарному бамперу. — Отчего же, в таком случае, вы, Орион Пакс, приняли такую компрометирующую позу? И, мм, Вы потрясающе отзывчивы, а этот фон... Рука Шоквейва все не перестала двигаться, плавно протискиваясь в ворох проводов, становясь мокрой от проступающих розовых густых капель. Ноги Пакса сами собой разъехались в стороны. И он прогнулся, выставляя себя, требуя. Это была крайняя степень доверия своему партнеру, ведь он позволил ему видеть себя вот таким, привставшим на коленях уже. Ладонь легла на поясницу, поддерживая, пока вторая сжимала шлем сенатора, не давая отстраниться. Красно-синяя броня скрипнула и бот склонился ниже к Шоквейву, подставляясь и позволяя касаться шеи. Он крутил шлемом, блаженно улыбаясь, как бы показывая какие именно места остались без внимания. С пальцев тонко-тонко заструилось. Орион прогнулся сильнее и зашипел, когда его сильно дернуло током прямо по системе. В этот момент коп был готов отбросить свою должность и заскулить, как никогда прежде, подмахивать бедрами, просяще приоткрывая рот. И он застонал. Шоквейв улыбнулся тому и почти вынул пальцы по первые фаланги. На ладонь стекла вязкая субстанция, которую пальцы тут же принялись растирать. — Знаешь, а твой партнер не дурак. Правильно воспитал в тебе любовь к позе наездника, именно в ней ты..— он растер склизкую смазку по ладони, между пальцами и шлепнул ею по порту, тут же ласково поглаживая. Пакс отвел взгляд и Шоквейв понял, что его следовало приободрить ласковым словом. — ты очень красивый, не смущайся, искра моя. Желанный мой. Слова возымели эффект и Шоквейв почувствовал дрожь Ориона, его раскаленный дрогнувший корпус. Но ему все мало, Пакс прикусил свою глосу, подавляя всхлипы. Выдал какие-то бессвязные слова. На одном дыхании он высказал свои ощущения, какой Орион внутри? Он мягкий, горячий, едва не искривший, в этот момент он чертовски милый. Даже если бы слил отработанное топливо прямо тут, это было бы тоже мило. Так забавно. Шоквейву нравилось, когда его партнер громкий. Их взгляды встретились и смущенный до глубины искры Орион не мог отвести взгляда от ломающихся в усмешке губ. Шоквейв что-то шептал. В такт подталкивал пальцы вгнутрь, раздражая магнитное поле кольцевой приемной системы и смеялся. Все это лилось в аудио сенсоры Ориона, заставляя отвечать. Громко. Почти кричать. Когда Шоквейв хотел, он мог быть пошлым и заставлять Ориона безжалостно смущаться, но просить о продолжении. Но остановился. - Послушный. Пальцы вновь погрузились в пышещее жаром нутро, играя легкими электрическими разрядами внутри. Все это под внимательным и изучающим взглядом Шоквейва. Движения ладони стали резче и жестче. Да как такую лапоньку вообще можно отдавать в неумелые руки гладиатора? Этого чернорабочего. Он же ничего не знает и обязательно помнет, поломает. Не умеет орудовать с Орионом, не способный его довести до криков. Пальцы легко выскользнули, побуждая корпус тянуться за удовольствием и насаживаться. Прогнулся. Шоквейв не останавливал движения, то разводил пальцы в разные стороны, то переплетая их между собой, терзая партнера, спутывая ему проводку. И тер большим пальцем спайку, наслаждаясь вибрацией массивного корпуса над собой. По кончикам пальцев лилось электричество, прямо в подрагивающие диафрагмы. И было безумно приятно осознавать, что сейчас Орион Такой по его вине. — Ах! Ты не мог бы, умф! Я..я хочу быстрее...быстрее! — фырчал воздухозаборниками Пакс под аккомпанемент механических и склизких звуков. — А кто мой маленький винтик? Мой сла-адкий винтик, м? — с издевкой протянул тот. — Шоквейв, перестань! — замотал шлемом Орион и запрокинул шлем назад со вскриком, от сильного и хлесткого удара током. — Для тебя я сенатор, Орион Пакс. И я не слышу ответа. - возбужденно рычал движком меха. И потянулся к партнеру и ощутимо кусая за антенку. — Я...сенатор, я ваш, ах! - сам он смущается всего этого непотребства. Глоса проходится по всей длине антены, поминая ее губами. Шоквейв тихо засмеялся, успокаивающе шепча. Это расслабляло. — Буду тем, кем ты захочешь, пожалуйста! Шоквейв потянулся вперед и принялся расцеловывать лицевую Ориона, сталкиваясь в мимолетных прикосновениях губ и глубже двинул пальцами. Нежно подталкивал ими в такт, который задавал Орион, вызывая вскрики и молящие, не подобающие блюстителя закона, стоны. Он не давал ему перезагрузиться, вынув пальцы из партнера. Растер между пальцами смазку и медленно обвел подрагивающее кольцо порта, наслаждаясь бурей эмоций на лицевой почти закончившего партнера. И потянул Ориона к себе за плечо. Поцеловал в переносицу. Красно-синий корпус напрягся от удара током и вскрикнул, изливаясь в ладонь Шоквейва и заодно проливаясь на ноги и платформу. Не в силах держаться, он склонился. Старается опираться, что бы не упасть на друга. Шоквейв еще несколько клик поглаживал его внутренние стенки и пальцы с хлюпаньем выскальзнули из порта. Растрепавшиеся провода мелко потрескивали током. И, как принято у ботов, они обнялись, давая друг другу отдохнуть. — Я вот тут знаешь что подумал? — Нарочно медленно тот провел испачканными в хладагенте пальцами по губам бота. Потянулся к нему и осторожно коснулся влажных губ. — М! — глоса красно-синего меха скользнула по губам партнера, а потом он сам толкнулся вперед, ловя его губы своими. Это слишком хорошо. Ноги сталкивались, переплетались, пока боты пытались улечься удобнее и прижаться друг к другу как можно плотнее. Но не найдя единого положения, оба формера стали подниматься, зажимать другого в попытке подмять под себя. Орион проиграл, позволяя вдавить себя в платформу. Ему жутко хотелось после разрядки нежных поглаживаний и крепкой хватки в объятиях белого бота, но никак не болтовни. Так что, даже будучи зажатым, Орион извернулся и поцеловал Шоквейва в уголок губ. А тот не высказал своей мысли, но для себя решил. Он странным образом готов. Он чувствовал это. Он готов сражаться за своего друга с кем угодно, будь то политический или любовный фронт.