harry tastes like cherry (and louis loves cherry)

Ни с чем не сравнимый запах машин, только-только спущенных с конвейера, заполняет огромный зал с уютно-теплым освещением и фотографиями машин в маленьких рамках на стенах.  Луи стоит у темно-синего Rolls-Royce последнего модельного ряда, испытывая жуткую злость, потому что ожидает консультанта уже более десяти минут. Его губы сжаты, брови нахмурены, а глаза темны, и никто, никто не захочет встречать Луи в таком настроении.  — Извините, что заставил Вас ждать, — голос заставляет его повернуться, и он думает, что мальчик (по-другому этого маленького, совсем юного, но безумно красивого парня назвать нельзя) выглядит слишком молодо для работы в такой компании. Злость Луи уходит. Он рассматривает юношу, чьи аккуратные щиколотки виднеются из-под штанов и маленькие стопы обуты в классические блюхеры, и на мгновение забывает о цели своего пребывания здесь. — Вас заинтересовала эта машина?  Он кивает, и парень открывает дверцу, позволяя ему сесть на водительское сидение, после чего обходит машину и садится на пассажирское.  — Вы уже, наверное, знаете, что последний модельный р — — Сколько тебе лет?  — Простите?  Луи смотрит на карточку с именем, прикрепленную к рубашке, и ничуть не удивляется тому, как это звучит.  — Гарри, — он думает, что имя такое же прекрасное, как и сам мальчик, и наслаждается звучанием, вкусом Гарри. — Сколько тебе лет?  — Девятнадцать, — Луи кивает, чуть прищуриваясь и ухмыляясь. — Будет через пару месяцев.  — Мы ведь можем устроить тест-драйв, не так ли? — Думаю, что это возможно. Мне необходимо взять ключи.  Прежде, чем Гарри возвращается в машину с ключами, Луи успевает подумать о том, что парень очень красивый (а еще восхитительный, невероятный, удивительный).  — Ну что, Гарри, ты готов?  *** Дорога почти пуста. Ветер, проникающий через приоткрытые окна в салон, ворошит их волосы, и Луи замечает, что Гарри хмурится.  — Что-то не так?  — Мистер? — Луи качает головой. — Луи.  — Мистер Луи, — он улыбается, потому что мальчик произносит это с серьезным выражением лица, и что-то внутри странно, но приятно томится. — Куда мы направляемся? — Разве это важно? — он пожимает плечами, сгорая от желания отпустить руль и наклониться к мальчику, целуя его так, чтобы тот задыхался.  — Луи, у нас не более часа, ты знаешь об этом?  — Возможно, нам придется поторопиться.  Гарри вновь хмурится, и Луи хочет оставить нежный поцелуй на каждом дюйме его очаровательного лица; он хочет целовать его, в то время как Гарри будет просить о большем (в его мыслях раскрасневшийся Гарри еще более прекрасен, чем есть, если такое вообще возможно).  Он останавливает машину близ заброшенных док, и парень непонимающе смотрит на него.  — Мне нужно рассказать тебе о машине, не так ли? Я работаю в компании недавн —  Луи наклоняется к мальчику близко, очень близко (недостаточно близко) и размещает ладонь одной руки на его щеке, а ладонь другой — на грудной клетке; он позволяет Гарри подумать, принять решение пару мгновений, и — целует его. Он целует медленно, сладко; их языки сталкиваются, Луи охватывает губами язык Гарри и пробует на вкус, и Гарри сладкий, как вишня. Он задыхается, и то, как под его ладонью бьется сердце парня, заставляет его задыхаться больше (до разноцветных бликов перед глазами, до побелевших пальцев, сжимающих рубашку Гарри).  — Луи, — и он целует уголок его рта, целует щеки и нос, целует веки; Гарри задыхается в своих тихих, почти бесшумных стонах (ЛуиЛуиЛуи).  Его ладони скользят по груди и плечам мальчика, и когда подрагивающие пальцы расстегивают пуговицы на рубашке, Луи обжигается о кожу (молочно-белую, нежную, прозрачно-тонкую). Пальцы и ладони Гарри (отчаянно-цепляющиеся, пытающиеся стянуть с Луи свитер так, словно от этого зависит жизнь) заставляют его сильнее прикусывать нежную кожу плечей, ключиц, шеи и беспомощно (и бесполезно) пытаться спрятать тяжелое дыхание.  — Мы можем переместиться на заднее сидение, Гарри? — он не отстраняется, и парень молчит, тяжело дышит, и целует быстро-быстро пульсирующую венку на шее.  Гарри кивает.  И они перемещаются на заднее сидение.  Голова Луи касается прохладного стекла, когда Гарри поддевает пальцами края свитера, тащит ткань вверх, расстегивает пуговицу и молнию джинс, опускает их вместе с боксерами к щиколоткам и, несмотря на то, что не уверен, может ли делать это, несмело дотрагивается пальцами до кожи (не молочно-белой, а чуть загорелой; парень думает, что солнечные лучи целовали кожу Луи), целует грудную клетку, линию челюсти и аккуратные губы.  — Ты такой красивый, Гарри, ты знаешь? — спрашивает он, когда обхватывает ладонями юное лицо, и мальчик закрывает глаза, но не отвечает. У Луи возникает желание показать, доказать ему, насколько он очарователен.  Он расстегивает пуговицу и молнию на брюках парня и стягивает их вниз вместе с влажным бельем. Член Гарри красивый и длинный, и Луи мечтает только о том, чтобы мальчик смотрел на него, когда он будет давиться им.  — Смотри на меня, love, — и он наклоняется, целует подрагивающий, впалый живот, целует внутреннюю часть бедер, и Гарри смотрит, смотрит на него так, как он и хотел.  Он обхватывает губами гладкую головку, мягко посасывает, и неразборчивый шепот Гарри теряется в тяжелом, сбивчивом дыхании. Луи прижимает язык к зубам, втягивает щеки и начинает ритмично двигать головой, и парень давится своими стонами; несколько темных, кудрявых прядей налипли на лоб, пальцы пытаются ухватиться за кожаное сидение, и Луи смотрит на него (лишь мгновение) и убеждается (в сотый раз), что нет никого красивее и идеальнее.  — HarryCherry, — шепот почти теряется в стоне мальчика, когда Луи, стоящий на коленях, с блестящими глазами, влажными волосами, с охваченными вокруг члена губами, произносит это.  — Луи, — и член соприкасается с дальней стенкой горла; он давится, задыхается, но не отстраняется до тех пор, пока не чувствует теплую жидкость, заполняющую рот. Луи целует Гарри в висок, слизывает капельку пота, стекающую вдоль скулы, и вдыхает его запах. Мальчик придвигается к нему так близко, что их носы соприкасаются, и ладонями обхватывает его шею, небрежно, рвано целует в губы и шепчет:  — Хочу тебя, Луи, — он проводит пальцем линию от голой лодыжки к внутренней части бедра, кладет ладонь на поясницу, тем самым заставляя парня повернуться к нему спиной, и оставляет поцелуй на влажном плече.  Луи облизывает палец так, что слюна стекает по тыльной стороне ладони, и мальчик выгибается в спине, касается грудью кожаного сидения и порывисто выдыхает, когда он надавливает на сфинктер и медленно скользит внутрь. Гарри закусывает губу от непривычно-тянущего ощущения, и Луи проводит ладонью по спине, ягодицам и продолжает неспешно двигать одним пальцем до тех пор, пока не понимает, что парень может принять еще. Второй палец скользит внутрь, и изо рта Гарри вырывается глухой, задушенный стон, смешанный с всхлипом, и Луи наблюдает за тем, как из растянутой, покрасневшей дырочки вытекает его собственная слюна, и наклоняется, слизывает и проникает языком внутрь, двигая им ритмично, вместе с пальцами; мальчик безостановочно стонет, с каждым новым движением языка и пальцев сильнее выгибается в спине, крутит бедрами и толкается назад, к Луи.  Вытащив пальцы (с хлюпающим звуком, доводящим до головокружения, заставляющим дыхание сбиваться), он смазывает член слюной так, что ниточки слюны капают на сидение, и наклоняется вперед, чтобы поцеловать ямочки на пояснице.  — Ну же, Гарри, позволь мне взглянуть на твое прекрасное лицо, — и когда мальчик лежит на спине, с тяжелым, хриплым дыханием, с налипшими на лоб волосами, и затуманенным, невидимым взглядом смотрит на Луи, он не может избавиться от мысли, что вся его жизнь раз и навсегда изменилась.  Парень обхватывает ногами его талию, скрещивает лодыжки на пояснице и позволяет ему оказаться ближе (запредельно близко), и Луи, поцеловав его в скулу, проникает внутрь так глубоко, что мальчик, приоткрыв рот в беззвучном стоне, выгибается в спине; Луи стонет и утыкается лбом в запотевшее стекло.  Гарри цепляется за плечи, притягивает его к себе, целует подбородок, линию челюсти, шею, в то время как он двигается растянуто, издевательски-медленно, с каждым новым толчком проникая глубже. Луи чувствует, как парень царапает его спину, как оставляет следы на его коже, и всхлипывает от ощущения узости и жара вокруг члена.  — Гарри, — и его шепот теряется в стоне мальчика, перед закрытыми глазами которого мелькают разноцветные блики от накрывшего оргазма, и он смотрит на него, совершенно растрепанного, раскрасневшегося, кусает его за плечо и изливается внутрь.  Когда Луи лежит у Гарри под боком, слушает его выровнявшееся дыхание, то решается спросить то, что так сильно его волнует: — Теперь ты знаешь, насколько красив?  Гарри знает.