***
На Муз Торге в этот день как и всегда много народу, ребята уже раздают автографы, Харьков на стене расписаться успел. Кто-то притащил картонный макет Кипелова. Не Манякин ли постарался? Не хочет за главного быть и ответственность на себя брать, а так, вроде начальник на месте и самому спокойнее. Уклонист хренов. Или это орги расстарались, чтобы публику не расстраивать отсутствием золотого голоса. Слышали бы они его вчера. — Молчанов, у тебя не глюки, — Манякин взял его за плечо. — Кипелов — дурилка картонная. — В каком смысле? — Слава обалдел от подобной формулировки. — В самом прямом. Пощупать можешь, если не веришь, — Манякин чуть толкнул гитариста в сторону макета. — Не бойся, он не кусается. — Я верю. А он ничего так. — Угу. Красавец просто, — лицо Манякина растянулось в улыбке. — Пойдём сфотографируемся с ним. — Молчанов, ты что творишь? — Голованов ткнул коллегу локтем в бок. — Нас же фотографируют. — Не кипишуй ты. Он же не настоящий, — гитарист вновь потянулся к лицу картонного вокалиста. — Еще бы он настоящий был. Молчанов, твою мать! — Улыбайся. Мужики хоть и улыбаются, но явно напряглись. Слабонервные. Был бы Валера реальным, подобная выходка закончилась бы изгнанием из группы с воплями и позором. И это в лучшем случае. А так что? Милая шалость. Так думал гитарист ровно до окончания мероприятия. Когда все разошлись, стало как-то пусто. Не только в помещении, но и в душе. Вячеслав подошел к картонной копии Кипелова, все ещё не убранной организаторами, дотронулся до руки вокалиста. Заметив повреждение на бумаге, попытался сгладить шероховатость пальцем. Еще раз присмотрелся, убедился, что заметно но не сильно. — Затаскали они тебя, — прошептал гитарист, сжав кулак вокалиста, чуть приобнял. — Прости, что не могу забрать тебя отсюда. Прости. — Слав, забирай его и пошли уже, — окликнул его Манякин. — А можно, — Слава резко обернулся. — Можно его забрать? — Молчанов, у тебя всё нормально? — ударник подошел ближе, пощупал ему лоб. — Нахрена он тебе? Тебе настоящего мало. — В студии поставим, пока Саныч лечится, — совершенно серьезно ответил Молчанов. — Потом домой могу забрать. — Точно мазохист. Ладно, он в студии на совесть давить будет. Дома-то он тебе зачем? — Маня искренне пытается понять логику гитариста, но получается никак, — тебе острых ощущений не хватает? Может в спальне еще поставишь? — Саш, ну ты хоть не ругайся, и так настроение дрянь, — гитарист уселся на пол. — Я, может, переживаю из-за Лерки. А его сейчас в холодный склад утащат и оставят там с прочим хламом. Мало ему сегодняшнего стресса… Эти ироды его исцарапали всего, а что дальше будет? — Я нихрена не понял, но тебе отдых нужен срочно, — Манякин помог гитаристу встать. — Съездил бы куда-нибудь на недельку. — Не хочу я никуда. Саш, — Слава сделал жалостливые глаза. — Хрен с тобой. Иди договаривайся, может отдадут. Гитарист радостно побежал уговаривать организаторов. Манякин же остался думать, как они это всё потащат в студию? Все попытки понять гитариста приводили к выводу, что тому надо лечиться. Вернулся грустный Молчанов с какой-то маской в руках. По лицу понятно, что макет ему не дали, но чтобы сильно не огорчался подарили эту маску. Видимо, она у них не в одном экземпляре, а Кипелов целиком им самим нужнее. — Ну это тоже ничего, — Саша натянул маску на лицо. — И парик как натуральный. Похож? — Неа, — Слава замотал головой. — У тебя комплекция не та. — О как! — Маня снял маску. — Ну давай Лёху уломаю, чтобы бороду сбрил. Он и без маски похож. — Хорек — шкаф расписной. — Опять не ладно. Ну потерпи недельку. Вернется Кипелов — начнется стройка… Слава, ничего не ответив, забрал у драммера маску и ушел прочь. Чем больше пытаешься объяснить, тем увереннее считают психом. Он и сам не понял, что с ним происходит? Может, утренняя яичница так влияет на сознание? Может, завтра само отпустит? Он думал, что, приехав домой, он сразу завалится спать, но супруга встретила его в костюме проститутки. Или это был костюм медсестры? — Меня этот наряд не цепляет, — Вячеслав швырнул в неё маску. — Переодевайся. Пока она пыталась хоть что-то понять, Слава полез в шкаф. Где-то завалялись старые концертные шмотки Кипелова. Как они там оказались, дело десятое. Вроде, Валерий сам их у гитариста оставил на время, потом забыл. — Милый, всё в порядке? — осторожно поинтересовалась она. — В полном, — Слава достал пакет и извлёк из него брюки. — Переодевайся, говорю. Хочешь ролевые игры — будешь Кипеловым. Или я вообще здесь никаких прав не имею? — Я лучше к подруге схожу, — она накинула куртку. — Ты отдохни пока, пивка выпей. Убежала, забыв, что в костюме медсестры. А если увидит кто? Вот не пофигу. — Слабонервная какая-то, — Молчанов рухнул на диван. — Ну и вали. Рассматривая потолок, можно свалиться в депресняк или озвереть. Чтобы этого не произошло, решил залезть в интернет. Руки сами набрали в строке поисковика «Кипелов», сами выбрали картинку и сами распечатали. Потом другую и ещё одну.***
Утро. Проснувшись, гитарист обнаружил себя в обнимку с пачкой фоток с Кипеловым. Стол, мебель, пол — всё завалено распечатками. Откуда-то взялись и пара плакатов. Один здоровой лежит рядом, порядком помятый, ибо кто-то всю ночь его обнимал. Только обнимал. А нет… Еще предлагал апельсиновый сок, но Валера от него почему-то отказался. Сам гитарист, судя по банкам на полу, от пивка не отказался. На столе в куче бумаг обнаружилась записка. Супруга написала, что не намерена более жить в одной квартире с подобным психопатом и подаёт на развод. — Наконец-то, — гитарист рухнул на колени, подняв руки к потолку. — Не слабо его развезло, — заметил знакомый голос. — Даже Маврина так не развозило. — Серому такое и в кошмарах не явилось бы, — сообщил второй. — Ребята, — Слава попытался сесть, негоже ведь попой кверху гостей встречать, — с добрым утром! — Ты сам-то в этом уверен? — на всякий случай поинтересовался Манякин. — Лёха, тащи его освежаться. Я прибрать тут попытаюсь. — Не надо прибирать, — заорал гитарист, — я сам! Но Харьков, взвалив его через плечо, потащил в ванную. Некоторое время спустя. Слава в халате сидит в кухне за столом, держась за кружку с чаем. Харьков ушел выбрасывать всю собранную бумагу и банки из-под пива, маску и кипеловские шмотки Маня прибрал, чтобы унести в студию и спрятать, пока Кипелов не вернется. Сам потом пусть решает, что с этим делать. — Ты хоть в курсе, что жена с тобой разводится? — Саша сунул в руки гитариста записку. — Я не возражаю, — ответил тот. — Зачем пришли? — Тебя проведать. Странным ты вчера мне показался. Оказалось, что всё еще хуже… Слав, что происходит? Гитарист в очередной раз уверил, что всё в норме и попросил друзей свалить, забрав с собой принтер, с оставшейся чистой бумагой и алкоголем. Клятвенно пообещал, что отлежится и явится в студию. Хотел даже расписку написать, но Саша послал его на три известных буквы и ушел. Забирать ничего из вышеупомянутого не потребовалось потому, что бумаги и алкоголя тупо не осталось, как и краски в принтере. Слава обещание сдержал и после обеда явился в студию, но не один. С собой он притащил картонный макет Кипелова. Голованов нервно хихикнул, у Харькова дёрнулся глаз. — Выклянчил всё-таки, — Манякин обреченно вздохнул. — Доволен? — Доволен, — Слава улыбнулся. — И не выклянчил, а купил. Вчера через интернет заказал. Одного себе домой, второго — сюда. — И нахрена он нам здесь? — Харьков окинул макет строгим взглядом, — мне и натурального хватает с перебором. — Кто бы говорил, — язвительно заметил Андрей, — может, кудряшки завьешь? — Чего? — Того? В интернете пишут, будто Кипелов на басухе играет. — Я бороду отрастил. — Мужики, вы чего? — прервал их Слава. — Не ругайтесь. А Валера с нами побудет. Он ведь тихий, не руководит, не кричит, даже есть не просит. — Зашибись, — Манякин уставился в потолок. — И что мне с этим всем делать? На данный момент Манякин не нашел ничего лучше, чем разогнать всех по домам и остаться наедине с картонным Кипеловым. Он не помешает, но и пользы от него никакой. И хрен с ним. Закрыв глаза, Саша лёг на диван. Попытался представить себя в подобной ситуации, но получилось никак. Не укладывалось это в сознании, даже при том, что он сам работает вместе с Валерой еще с «Арии». Кипелыч — не урод, даже у Маврина в его сторону закидоны случались, но чтобы так. И дури в головах у них примерно поровну было. Ну когда совсем уж Серого заносило, Холстинин ставил обоим мозги на место. Холстинин! Если он с горячим Мавриным справлялся, то и отмороженный Молчанов для него не должен стать проблемой. Только бы не в туре он был. Ну или посоветует что-нибудь хотя бы… Или… Маврин! Он же был тогда на «МузТорге». И он, как исцелившийся от кипеловской заразы, получше помочь должен. Плюс наставления Холста, возможно, в голове остались… Уже к ночи Саша набрал номер Сергея.***
Слава обнаружился у себя дома, даже дверь забыл закрыть или не смог. Срач в квартире еще красочнее предыдущего. Все перемазано глиной, краской, как и сам гитарист. Пол залит коньяком вперемешку с апельсиновым соком. Сам Слава сидит зареванный на полу, обнимая колени глиняной скульптуры. — Похож, — заключил Маврин, осмотрев скульптру. — Только краски у него не хватило. И где он глины столько заказал? — Мозгов у него не хватает, — мрачно сообщил Саша. — Ты на это полюбуйся. Это он в интернете заказал Он подтащил Рыжего к постели и сам офигел от увиденного. На кровати валяется картонный Валера. — Похоже, с картонным его не вставило, — Маврин истерично хихикнул. — Сань, здесь доктор только поможет. И Петровичу про это не рассказывай. Это диагноз, Сань! — Может, попроще есть выход, — Саша потрогал глину. — Не хотелось бы его сдавать. И гитариста нового потом звать. Смольского, суку. — Если только реальный Кипелов. И напугать как-нибудь. Саша задумался. — Лерка на такое не пойдёт, — Маня чуть не взвизгнул, прочитав мысли Сергея. — И как ему это всё объяснять? — Тогда звони своему Смольскому. — Да я быстрее тебя уговорю в группу вернуться. — Даже не мечтай, — Сергей поморщился, взглянув на макет валяющийся на кровати. — Кипелова могу уломать сюда приехать. И вот это с кровати надо убрать, а то Кипелыча лечить придется. Маврин нес в трубку околесицу, что Славе сейчас очень плохо и судьба его только в его, Валеркиных руках. Для убедительности периодически взвизгивал и уговорил. Харьков привез из студии целый макет, прибирать не стали. — Полюбуйся, до чего гитариста довёл, — Маврин затащил Кипелова в комнату. — Чего это с ним? — Валера хотел разбудить Славу. — Но Сергей его удержал. — Свихнулся он. Вон даже тебя из глины слепил, — Саша достал телефон. — В больничку придется сдавать. Смольскому сейчас позвоню. — Не сметь, — взвыл Кипелов. — Должен быть выход. — Есть один, но не факт, что поможет, — Маврин поморщился. — Да и не согласишься ты на такое. — Серый, не беси меня. Если не поможет, то гитаристом будешь ты. Маврин даже испугался. Не наблюдал он Валеру таким никогда. Осторожно извлекли из объятий Славы скульптуру и поставили на её место Кипелова. От этих несанкционированных передвижений Слава застонал и проснулся. Еле спрятаться успели. — Валера, — собравшись с силами, гитарист встал, дотронулся до плеча вокалиста. — Вот теперь ты похож на настоящего. — Я настоящий, — прошептал Валера и улыбнулся. Молчанова от этой новости отбросило к стене. — Белочка. — Слава махнул перед собой рукой. — Изыди! — Давай помогу, — Валерий подошел к нему и протянул руку. — Ааааааа… Не приближайся, — цепляясь за стену гитарист поднялся. — Я сам. Так же, держась за стену, он добрался до ванной, где его уже ожидает Харьков с душем. Без всякой помощи Слава влез в ванну и повернул кран. — Белка? — уточнил Лёха. — Она, проклятая… А ты хорёк. — С нами ещё и лис пришел. Хочешь познакомиться? В дверях ванной появился Маврин, из-за его плеча выглянул Валерий. Увидев его, Молчанов взвизгнул и забился в ванне. Клятвенно обещает, что крепче кофе в рот никогда ничего не возьмёт, к глине вообще никогда не прикоснется и прочий бред отдаленно связанный с Кипеловым. — Похоже, без крайних мер не обойтись, — Маврин обернулся к вокалисту. Валера зашел в ванную. — Слав, я же самый настоящий, — провел ладонью по голове гитариста. — Можешь проверить… Гитарист стал дрожащими руками ощупывать Валерия, потрогал волосы, лицо. Глянул в сторону друзей, мирно наблюдающих за происходящим. После встал сам вылез из ванны и отправился на кухню. Там мирно ожидал своей участи глиняный Кипелов. Только теперь всё встало на своё место. Все, включая мозги гитариста.