Шагрень

Клац-клац! Вот и всё, короткий резкий звук отозвался эхом у него в голове. Занзас вытащил правую кисть из кольца наручников и молча взял ключ из рук Скуало, чтобы освободить левую. Движения были так спокойны и неторопливы, словно он только что получил диплом с отличием на курсах о тщетности бытия. Теперь и вторая рука свободна, Занзас инстинктивно коснулся пальцами кровоточащего и ноющего запястья, но тут же отдёрнул, не желая показывать слабость. С ужасающей невозмутимостью босс встал с кровати, и хотя Скуало мог бы поклясться, что на мгновение лицо того дёрнулось от боли в спине, он так и не произнёс ни звука. Это было самым пугающим, он ежесекундно ждал, что Занзас начнёт сыпать проклятьями, попутно избивая его. Он даже подготовился к тому, что половина костей в его теле превратится в осколки, но не мог предположить, что его будут просто игнорировать. Точно также, молча и не спеша, Занзас прошёл в ванную, откуда немедленно донёсся плеск воды. Скуало по-прежнему сидел, вжавшись в металлические прутья спинки кровати, боясь пошевелиться. Он не знал, что ему теперь делать, чёртов босс должен как-то отреагировать. Но пока он молчит, невозможно понять, чего от него ждать. Вскоре дверь ванной распахнулась, выпуская Занзаса, закутанного в клубы седого пара. Босс снова молчал, даже не повернув голову в сторону Скуало. Под душем он пробыл около получаса, размеренно растирая тело мочалкой, и даже не на миг не усомнившись, что жалкий кусок дерьма останется на своём месте. Выбрав наугад рубашку и брюки из шкафа, Занзас приказал себе не замечать тупую боль, тянущую вдоль всего позвоночника, словно в него засунули металлический прут. При мыслях о пруте живот скрутило и к горлу поднялся отвратительный комок ненависти. Ублюдок! Если он пока не жалеет, что родился на этот свет, то только потому, что Занзас ещё не придумал, как его отправить на тот. При движении боль коротко простреливала всё тело, так что сохранять невозмутимость было непросто, но Занзас скорее откусил себе язык, чем издал хотя бы звук. Выйдя из комнаты, он уверенно двинулся по коридору, так что ни один мусор не заподозрил бы, что несколько минут назад он корчился под душем, выпуская из своего зада чужую сперму, отдирая засохшую кровь с бёдер, подставив саднящие запястья под ледяную воду. *** Как только дверь за ним захлопнулась, Скуало осмелился сглотнуть вязкий комок слюны, скопившейся в глотке. Может, Занзас его уже убил, и сейчас его изломанное тело валяется где-то под кроватью? А сам он лишь бесплотный дух, вынужденный вечно провести на месте своей гибели? Тогда понятно, почему босс смотрит сквозь него, так словно кроме него в комнате никого нет. Кажется, Бельфегор и Луссурия успели выскочить до того, как Занзас окончательно пришёл в себя. Иначе тот бы не был так спокоен. А может, он просто отправился убивать их? Как бы то ни было, лучше всё-таки встречать судьбу одетым. Скуало сполз с кровати, чувствуя, как завопили от боли мышцы, застоявшиеся в одном положении. Занзасу-то похуже, - промелькнула идиотская мысль. - Я как-то неясно высказался? - рявкнул босс в коридоре, но Скуало чуть не подпрыгнул от неожиданности. Дверь с грохотом врезалась в противоположную стену, наверняка оставив вмятину от ручки. На пороге стоял человек в униформе уборщика, за ним маячил ещё один. Занзас тоже был где-то там, так как оба рабочих неестественно резко влетели в комнату, словно кто-то пнул одного и второго. - Но что значит «всё»? - отчаянно пытался понять один из уборщиков. - Если я говорю «всё», значит, вы должны вытащить из этой сраной комнаты всё! - заорал босс, также показываясь в проёме. - Всю ебучую мебель, ковры, грёбаную люстру, столы, шкафы, сдерите обои со стен. А начните... Он на мгновение замолчал, шевельнулись желваки на лице, когда его взгляд всё же задержался на Скуало, стоящим в расстёгнутых брюках и рубашке. Потом он отвернулся, сделал шаг к кровати. - Вот с этого чёртова дерьма! - босс лично сдёрнул испачканную его кровью простынь и было заметно как сжались его пальцы, сминая ни в чём не повинную ткань. - Я хочу, чтобы всё до единого из этого места было сожжено у меня на глазах. Занзас впервые с того момента, как очнулся, повернулся и в упор посмотрел на Скуало. В глазах у него был океан ненависти, и в нём, кажется, начинался шторм. - Мусор нужно уничтожать. *** - В одном можешь быть уверен — твоя жопа останется в неприкосновенности. Мне не улыбается потом ебать раздолбанную дыру, в которую со свистом и метеорит залетит, - пообещал он Скуало, после того, как рабочие вытащили из комнаты всю мебель. - Если бы не это, то тебя бы долбила целая толпа вонючих орангутангов два дня без остановки. В комнате было так пусто, и теперь каждое слово, каждый звук отдавался гулким звонким эхом от голых стен. - Твоя доброта не знает границ, - даже не стал удерживаться от язвительности Скуало. Какая уж теперь разница. Тут же в живот ему врезалось колено. От вспышки перед глазами всё стало ярко-белым и почему-то мерцающим, как стробоскоп. - Я ведь могу и передумать, чёртова сука! - взревел Занзас, и Скуало моргнул, ожидая, что сейчас последует удар в лицо. Но вместо этого босс как-то нежно провёл подушечками пальцев у него по лбу, прочертил линию до кончика носа. - Взять бы и содрать с тебя кожу. Вот так, сантиметр за сантиметром, и сделать из неё новые ботинки. *** Из надреза на животе сочилась кровь. Рана была совсем неглубокая, практически царапина, но почему-то сильно кровоточила. Занзас несколько секунд любовался творением своих рук, потом вставил лезвие между её краями и снова провёл вдоль ребра Скуало. Тот дёрнулся, глухо замычал, но Занзас только кольнул его в бок остриём ножа, чтобы не мешал. Он чуть повернул лезвие, чтобы оно вошло под кожу под углом, отделяя её от мышц. Снова мусор стонет и извивается под ним, только сбивая с нужного настроя. Занзас недовольно покосился на распластанного на столе мечника, тот был крепко растянут на четыре угла за руки и ноги. Так туго, что мускулы дрожали от напряжения, и всё равно недостаточно, раз он может дёргаться. В ход пошли пальцы, Занзас даже облизнулся, настолько приятным было ощущение горячей плоти, не скованной рамками кожи, в его руках. Он медленно, по миллиметру, протискивал пальцы в рану, с трудом отдирая верхний слой. Чёртов мусор воет и хрипит, хотя звуки заглушаются плотным кляпом у него в пасти, но слушать всё равно неприятно. Можно было, конечно, избить его до потери сознания, но тогда на теле останутся синяки, что испортит всю шкуру. Да, Занзас понял, что ему это напоминает — добычу охотника. Его трофей — сильная злобная акула, но сейчас она сама попала в сеть и готовится быть освежёванной. А из снятой кожи он закажет отличные новые ботинки. Шагрень из акулы будет шероховатой и очень прочной. - Будешь мешаться — скормлю твои кишки псам, - сердито предупредил он, видя, как пытается вжаться в твёрдую поверхность стола его добыча. Пришлось помогать себе ножом, кожа никак не желала отдираться от мышц, да ещё крики мусора стали слишком громкими, мешали сосредоточиться. Занзас постоянно подсекал острием особо неподатливые участки, но вообще ему куда приятнее было чувствовать весь процесс своим руками. Теперь уже целая ладонь помещалась под кожу. Он ощущал тепло и влажность этого «кармана» и никак не мог насытиться. - Вот теперь я в буквальном смысле «в тебе», - довольно сообщил Занзас, несколько раз засунув и вытащив руку из кожи Скуало. Ладонь была в крови, и он с некоторой осторожностью облизал её. - Странный вкус. Интересно, она похожа на сперму? Тут же новая мысль пришла ему в голову. Скользкой от крови рукой он дотронулся до члена добычи и погладил его. Тот даже не отреагировал, что немного покоробило. - Ты что, возбуждаешься только, когда тебя дерут в зад? - зло спросил он у Скуало, который, кажется, начал отключаться. Снова укол в бок, но осторожно, чтобы не порезать, иначе не получится красивого чучела. - Я тут тебе решил подрочить, так что, уж будь любезен, подними свой хуй немного. Второй рукой Занзас продолжал гладить внутренности кожаного кармана, наслаждаясь буграми рёбер, что прощупывались под мускулатурой, а правой синхронно водил вдоль ствола, который никак не желал становиться твёрдым. Босс никогда не дрочил никому, кроме себя, поэтому не был уверен, что делает правильно. Но если ему самому нравились длинные, размашистые движения вдоль всего ствола, так, чтобы большой палец всё время находился на головке, вдавливаясь подушечкой, водя по ней то по часовой стрелке, то против, значит, и мусору должно быть приятно. Синхронно он поглаживал грудную клетку Скуало изнутри, с упоением чувствуя бешеный стук сердца. Казалось, что оно бьётся прямо у него в ладони, едва не выскакивая из руки. Скуало истошно выл, вращая безумными от боли глазами. Его волосы промокли от пота, а кожа маслянисто блестела. В воздухе стоял тяжёлый запах крови, целая лужа которой натекла ему под спину. Кровь — отличная смазка. Занзас выпустил так и не вставший член и резко сунул сразу три пальца в задницу Скуало. Ноги у того были широко разведены и напряжены, так что это оказалось непросто, но Занзас всегда шёл напролом. Он крутанул ладонью влево, вправо, пытаясь расширить неподатливые мышцы, и внезапно его добыча дёрнулась, как подстреленная и выгнулась. Может, от боли или шока, но стоило Занзасу мимоходом коснуться простаты Скуало, это даже вышло совершенно случайно, как того накрыла волна жуткого наслаждения. Жуткого — от того, что смешивалась с дикой мукой. От боли у него на глазах выступили слёзы, но всё чаще тело содрогалось от вспышек удовольствия. Потом была темнота и тишина забвения, невесть сколько длившаяся, ему казалось, что вечность, но когда он разлепил веки, оказалось, что Занзас слизывает с пальцев его сперму — ярко-розовую из-за крови, которая забрызгала всё вокруг, даже лицо босса было покрыто мелкими алыми точками. - Смотри, мусор, вот твоя внутренняя сущность — кровавая сперма, - пьяно захохотал Занзас, размазывая липкую влагу у него по щекам. Он уже успел сделать несколько глотков из квадратной тяжёлой бутылки, что стояла сбоку и захмелел подозрительно быстро. Красивое это было зрелище — ублюдочный мусор с мотающимся лоскутом кожи на груди. Весь залитый собственной кровью, с уже опавшим членом, но ещё недавно, в полубессознании, содрогавшимся ему в руку. Занзас снова сделал большой глоток и вдруг остановился. - Надо продезинфицировать, а то вдруг я тебе какую заразу своими руками занёс, - громко объявил он, и, прежде чем Скуало осознал смысл, щедро плеснул алкоголем на открытое мясо. Какой бы кляп не затыкал ему рот, Скуало завопил так, что звук прорвался сквозь него. А потом он снова потерял сознание. *** Осоловело моргая, Занзас уставился на Скуало. Тот по-прежнему лежал на полу, а он всё так же гладил его руками по щеке. Видение его окровавленного, распятого на столе, пропало., хотя в памяти пальцев осталось ощущение проникновения внутрь, под кожу, бьющегося сердца прямо в ладони. - Кажется, я только что освежевал акулу, - пробормотал он, поднимаясь. Скуало волочился за ним, так как его волосы были намотаны на кулак босса. - Не могу сказать, что мне не понравилось, думаю, однажды я так и поступлю. От этого движения у него заныла поясница, и Занзас внезапно потемнел лицом, вспомнив сегодняшнее пробуждение. Скрипнув зубами, он со злостью впечатал голову Скуало в стену. - Я из твоих мозгов, сука, паштет сделаю, и велю подавать к завтраку на тостах, - прохрипел он Скуало в самое ухо. - Они тебе всё равно ни к чему, мусор. Тот молчал, только выплюнул отломившийся зуб, чувствуя, как рот наполняется горько-солёной кровью. - Ну, давай, неужели оставишь без ответа? - орал Занзас. - Где твоя хвалёная гордость? Позволишь избить себя, как мальчишку?! - Разве это не то, чем ты обычно развлекаешься? - выдавил Скуало, почему-то почувствовавший себя лётчиком-камикадзе. Ему даже хотелось насладиться своей ролью боксёрской груши, отдаться на откуп боли, стать куском бездушной плоти. - Давай, может, кулаками ты действуешь лучше, чем членом. *** Левый глаз давно заплыл, а правый мало что видел из-за заливающей его крови. Она стекала из раны на лбу, рассечённой брови, запутывалась в ресницах, склеивала их и капала на щёку. Скуало мотнул головой, как мокрый пёс, капли пота, кровь, даже невольные слёзы взлетели на мгновение в воздух, рассыпались и опали. - Ты мне все ботинки заляпал, мусор, - рявкнул Занзас и тут же с размахом приложил его подошвой в челюсть. Квадратный каблук, подбитый металлом, пришёлся прямо на основание скулы. Скуало отчётливо услышал душераздирающий хруст собственной кости и за какое-то мгновение до того, как в глазах почернело, подумал, что шрамы, может, и украшают мужчину, а вот перекособоченная рожа — ни разу. Спасительного беспамятства не наступило, из темноты его выдернула боль, когда Занзас сильно дёрнул за волосы. - Не смей мне тут подыхать, мразь. Скуало сфокусировал на расплывающемся силуэте босса единственный глаз и смачно выплюнул сгусток крови прямо тому на ботинок. - А ночью ты просил тебя поцеловать, - выдавил он из себя, понимая, что окончательно подписывает смертный приговор. И тут же едва не рухнул на пол головой, когда Занзас выпустил его волосы. Сидя на коленях, он смотрел, как босс отошёл куда-то за границу его видимости и вернулся обратно. Занзас присел рядом с ним на корточки, снова намотал слипшиеся от крови и пота волосы на кулак и подтянул к себе лицо Скуало. В руке у него блеснул широкий нож. - Я всегда хотел откромсать твои чёртовы патлы, мусор, - процедил он. Волосы! - Не надо! - орал Скуало, но из горла у него вырывался только хрип и клокотание крови в пробитом осколком ребра лёгком. - Не надо! - Не надо, - произнёс твёрдый голос откуда-то издалека. Скуало с трудом скосил единственный оставшийся глаз и едва смог различить высокую фигуру, находящуюся где-то слишком далеко. Но за волосы его больше никто не держал, и он просто с благодарностью остался лежать. - Заткнись, ублюдок! - исходил гневом Занзас, пытаясь выдернуть руку с ножом из стальной хватки. Но едва-едва поджившая кожа на запястье вновь была содрана, что заставило его невольно разжать ладонь. - Вот так получше, - удовлетворённо проговорил спокойный голос. - Потом сам об этом пожалеешь. - Что ты тут вообще забыл, твоя конюшня в другом месте, - не унимался Занзас, впрочем, уже передумав брить Скуало. Он почувствовал смертельную усталость и, хотя не желал признаваться в этом даже себе, был рад, что его остановили. Сейчас хотелось только одного — выпить чего-нибудь покрепче и завалиться спать на трое суток. - Чёртов жеребец. - Сказали, что босс Варии сошёл с ума и начал убивать своих подчинённых, - проговорил Каваллоне, задумчиво глядя на забитого до полусмерти Скуало. - И вижу, что ничуть не преувеличили. - Какая крыса тебе стучит? - Думаю, лучше оставить это в секрете, а то ты ещё одного покалечишь. Занзас в раздражении оттёр кровавый плевок со своего ботинка подолом рубашки Скуало, чудом державшейся на нём, хотя она и была порвана в нескольких местах. - Не надо учить меня, как поддерживать дисциплину, - мрачно заявил он. - Вали к себе и дай мне просто убить одного ублюдка. - Я заберу этого парня с собой, - твёрдо сообщил Каваллоне. - Только посмей! - взревел Занзас, но его никто не слушал. Дино стащил с себя лёгкую куртку и накинул на Скуало. - Надо позвать кого-нибудь с носилками, - пробормотал он, видя, что тот едва шевелится. - Я сам, - процедил сквозь оставшиеся зубы мечник. Он действительно встал, опираясь на Каваллоне, и медленно, очень осторожно, сделал шаг. - Ты всегда хотел его, да? - не глядя на них, спросил Занзас в спину Каваллоне. - Ещё тогда, когда вы вместе учились? Чуть остановившись, Дино поправил с плеча Скуало сползающую куртку, но ничего не ответил. - Думаешь, ему нужна твоя забота? Он понимает только грубую силу. Дверь снова открылась, выпуская их в коридор. Занзас поднял голову. - Знаешь что, мусор. Однажды у меня будут ботинки из акульей кожи.