И в радости, и в горе

Тьма испокон веков по-разному влияла на всё живущее. Одним она была неоценимым союзником, другим — смертельно опасным врагом. Обычно, когда сталкивались эти противоположности, исход был очевиден. Разрушив иллюзию каменной стены на своём пути, дубина стремительно настигала затылок врага. Но тифлинга, пусть и застигнутую врасплох, спасли рефлексы: резко уйдя вниз и вбок, она смогла избавить свои рога от удара. Однако, даже заметив орка, сокомандники навряд ли могли успеть помочь плутовке, по инерции двигающейся прямо на острый короткий клинок второго монстра. Спасения не предвиделось... Обогнав пытающуюся остановиться женщину, прыгнув ей на спину и оттолкнувшись, широко раскинув когтистые лапы, нечто красное в очередной раз взвилось в воздух и толкнуло гоблина-меченосца в грудь. Яростным выпадом челюстей неизвестный зверь разорвал горло противнику, выронившему оружие, и тем обезопасил путь плутовке. Растерявшемуся неуклюжему огру в свою очередь прилетело магической глыбой льда, опрокинув его на стену. Следующий за этим морозный луч окончательно определил победителей во внезапной схватке. Грузно ступая по каменному полу пещеры, к тифлине спешил воин, уложивший тяжёлый меч на плечо. Со звоном телепортировавшись, рядом с поверженным огром материализовался маг. Но более всего всех троих интересовал необычный разношерстный зверёк, что стоял на задних лапах перед загрызенным гоблином и отплёвывался от отвратительной крови. Он по-человечески вытер усы и морду передней лапой и обернулся к обступившим его озадаченным приключенцам, прислушиваясь. — Аденстен? — Вито? Зверь повёл ушами, оглядел товарищей снизу вверх и опустил глаза к своим лапам. Чёрные крепкие, но тонкие пальцы, ладони и запястья медленно переходили в заросшие коротким красным мехом предплечья, ближе к плечевым суставам шерсть становилась длиннее и мягче, сменяя цвет на пшеничный. — Я надеюсь, мы собираемся найти того, кто это сделал, — язык заплетался в клыкастой пасти: разуму было известно умение речи, но неприспособленное тело коверкало звуки и искажало интонации. — Диббук Ёрл. Он сбежал из подземного зала, и сейчас мы преследуем его, — маг группы отошёл от пушистого объекта всеобщего внимания к огру и расщелине, где тот прятался. — Думаю, он усиленно пытается нас остановить, делает ловушки, — полуэльф ткнул в пустое место, где ранее располагалась иллюзорная преграда. — Надо быть настороже. — Как будто ты что-то новое сказал, Хати, — огрызнулся воин с мечом на волшебника. Едва поборов явно бесполезное желание снять двуручник с плеча и основательно потыкать лезвием гоблина у его ног, мечник обратился к зверьку: — А из тебя вышла хорошая собака, надо сказать. Живность ошарашенно открыла пасть и вытаращила на воина светящиеся глаза: — Я что, собака?! Едва не споткнувшуюся в своём нетвёрдом шаге зверину подхватила тифлина, выбивая из маленьких лёгких воздух и прижимая оказавшуюся не очень тяжёлой тушку к себе. — Я бы сказала, что ты сильнее походишь на енота, — она строго посмотрела на Тала — мастера меча, что неосторожными словами встревожил и без того нервничающего друга. Потом подёргала некрупные рога на голове своего спасителя — они очень точно копировали, хоть и в миниатюре, те, что были у настоящего его тела — и разгладила жёлтую густую шерсть на спине. Зверь смущённо поджал тонкий, лысый и скорее ящериный хвост с хрящиком на конце. Не доверять ей он не видел смысла, а вопросы оставил на потом. — Нам следует поторопиться, — маг махнул товарищам на тоннель, ведущий их по следу бежавшего колдуна. Он оценивающе глянул на зверя, которого сам выносил с поля боя и который сейчас находился в руках у плутовки — такое сильное магическое превращение, несомненно, не должно было остаться неизученным, но сейчас не было времени на долгие исследования. Да и с Джейн желания конфликтовать — тоже никакого. *** На недлинном, но надоедливо извилистом и ветвистом участке пути им встретились ещё три засады, с которыми наконец привыкший к темноте воин-человек справился довольно быстро и даже без помощи. У случайно оставшегося в живых прихвостня злого колдуна удалось вызнать маршрут отступления его хозяина, который загонял путешественников ещё глубже в пещеры. Не факт, что он не был ложным, но просто так оставить зазнавшегося чародея после унизительного поражения никто не собирался. Тем более что одному весьма странному еноту было за что мстить лично. Ещё через треть мили даже устроившемуся на спине у тифлины Вито пришлось спуститься, чтобы стать полезным членом команды хотя бы настолько, насколько это было возможно в его положении. Перед ними растянулся лагерь гоблинов, орков и даже нескольких огров. Хуже всего было то, что среди рычащей, спешно вооружающейся и едва не дерущейся друг с другом массы устроили показательный бой три ворга. Если след возьмут эти порченые волки — четвёрку товарищей мало что сможет спасти в завязавшейся битве... Но сейчас, по-видимому, никому не было дела до входа в тоннель, который заняли непрошеные гости. Хотя наивно было надеяться, что эта маленькая армия здесь не по повелению разыскиваемого колдуна и она собирается освободить путникам дорогу. Ясно одно — в скором времени отряд разбредётся по всем ответвляющимся от лагеря коридорам в поисках врагов своего господина — Диббука. За сталагмитовой преградой у входа в зал пещеры (на этот раз — неиллюзорной, Хати убедился; и как её ещё не сломали) точной оценкой сил врага занималась Джейн, остальные сидели поодаль, в напряжении ожидая, когда кончится время так сидеть. — Нам нужен план, — высказал общую мысль маг, и даже весьма прямолинейный мечник не стал с ним спорить. Енот, прислонившись спиной к камню, подобрал под себя лапы и задумчиво чесал жёсткий подбородок — его друзья не сомневались, что в этом небольшом теле заключался ум и дух настоящего владельца, и потому предоставили ему шанс подумать. Начавшуюся какофонию громких голосов даже незнающие приняли за плохой знак. Знающие сразу же подкрались ближе к выходу, чтобы подтвердить свои мысли. Как и оказалось: в предбоевом исступлении орки и гоблины пели гимн богам войны, особенно восхваляя Груумша — орочье божество. Джейн, внимательно рассмотревшая состояние неминуемых противников, нервно стуча об пол своим длинным хвостом, подтвердила немые опасения товарищей. В окружении здоровых воющих псов, размахивая жезлом с дурнопахнущими привязками, стоял шаман, уставившийся в нарисованный кровью круг с пентаграммой. По подсчётам неуловимой плутовки, собравшихся монстров было пятьдесят — пятьдесят два, с численным перевесом орков, считая воргов и тех, кто находится вне зала, но рядом. Вито, едва привыкший к особенностям нового — он очень надеялся, что временного — тела, с возрастающей ловкостью забрался почти под потолок, рассматривая в щель среди камней центр лагерного возбуждения. В полумраке, созданном после начала пения, когда потушили основную часть факелов на стенах, разодетый в шкуры побеждённых животных (почитаемых охотников подземелья и поверхности) орочий колдун восхвалял свои подвиги, подвиги сильнейших соплеменников и достижения своего бога. Такой благоприятный ракурс позволил превращённому приключенцу разглядеть жертву, обязанную находится в пентаграмме во имя благословения на предстоящую охоту: как он и думал, это было не какое-то разумное существо, ведь бежавшему чародею не нужны столь очевидные потери среди войска. В останках истерзанного коченеющего трупа, по шерсти и положению конечностей, Вито разгадал, что это мог быть или барсук, или собака, или… енот. Стоит рискнуть обойтись малой кровью. — Нам нужен был план? Я придумал. Лишённый меха на груди, животе и задних лапах, но обладающий типичной для расы красной кожей зверь ловко спрыгнул прямо на спину мага. На самом деле, их компания разделяла силы двух волшебников, но сейчас Аденстен не был уверен, что сможет адекватно управлять своими возможностями. Впрочем, его и не интересовал контроль над чем-то невообразимым. Маленькие, но проворные лапки потянулись к невысоко левитирующей сфере — палочки уже давно прослыли малоэффективными, им требовались длинные заклинания и размашистые движения, а посохи в путешествиях за деньгами и славой часто мешали своими размерами. Сейчас произошёл своеобразный технологический скачок, ведь совсем недавно раскрывшая свой потенциал сфера, которую не требовалось носить на себе, была гораздо удобней других магических орудий. Однако Вито в своих потугах дотронуться до столь серьёзного и крупного относительно себя оружия был остановлен. — Может, сначала изложишь суть? — шепнул Хати, стянул пойманного за передние лапы енота со своего плеча на пол, успев раздражённо получить хвостом по носу, и отпустил его. — Там у них жертвоприношения из надземного зверья. И если они хотят благословение своего бога, они его получат, — Вито хищно оскалился, вновь требовательно потянувшись к чужой сфере — свою он уже успел оплакать, пока нежился в руках женщины, изрядно подпортив ей нервы тихим скрежещущим нытьём. — Не стоит беспокойства. Джейн, пожалуйста, приготовь дымовую шашку, можешь уже присматриваться к броску в пентаграмму. Я пойду к ним. Полуэльф сдался под напором явственной импровизации: если они отсюда и уйдут, то либо чудом, либо с помощью безрассудства, либо ногами вперёд или в желудках неразборчивых огров или волков. К тому же, как говорил им всем один знакомый тёмный остроухий собрат: «Любой план лучше отсутствия плана». Остальные переглянулись; не имея других предложений — не возражали. Прикрыв зашептавшего заклинание маленького зверька плащами, воин, плутовка и маг стали наблюдать за трансформацией воли и духа волшебника. Сфера отвечала тому, засветившись и окутав сиянием призывника её фокусировочных сил. Тут, едва не оборвав себя на полуслове, енот взглянул на тифлину и кивнул ей, отдавая команду. Вместе с её замахом он прошипел последние слова короткого, но эффектного заговора и вспыхнул огнём, едва не прожёгшим одежды его сокомандников, однако не причиняющим вред самому зверю. Но времени не было — пока шашка долетала до места назначения, Вито успел дёрнуть мага к толпе, шепнуть «Фейерверк» и убедиться, что до его товарища дошло. Потом он окликнул воина: — Тал, закинь! Человек, превозмогая боль от огоньков, облизавших не скрытое перчаткой запястье, высоко подбросил выглядящего устрашающе енота в середину разлившегося на несколько футов обездвиживающего дыма, материю которого пробивали взявшиеся из ниоткуда, но при этом искусно контролируемые молнии. Когда часть тумана растаяла, а у пентаграммы образовался выжженный круг, обескураженные шаман и рядом стоящие поняли, что на этот раз их ритуал с треском провалился. — Груумш недоволен вашей жертвой, — как можно более громко, даже не исправляя коверкающий слова акцент, проорал на орочьем языке огненный дух-посланник. — Груумш жаждет больше жертв! Тех, кто находился в задних рядах рядом с выходом, откуда исполняли свой план путешественники, и вздумавших в эти мгновения обратить внимание и на шашку, и на горящего зверя, летящих под потолком, ждал разящий наповал меч и острые парные клинки. Быстро зачистив и тех, кто мог поднять тревогу, и продолжая следить за теми, кому могло прийти в голову отвернуться от посланника Груумша, предвещая им немедленную расправу, тифлинг и человек осторожно отступили в тени, стараясь передвинуться к надёжным укрытиям. — Груумш жаждет подобающих жертв! — заверещал демон на четырёх лапах, завертелся, оглядев зрителей, и кинулся на самых значительных противников. Врезавшись в бок одного из защищающих шамана ворга, Вито поджёг чёрную шерсть вмиг заскулившей псины. Оттолкнувшись задними лапами от пытающегося подняться порченого зверя, енот метнулся ко второму волку, на своём пути раскидывая огненные всполохи. Успев цапнуть собравшегося удрать ворга за хвост и так же оставив на нём часть своего пламени, дух повернулся к колдуну. За его спиной и перед ним загоревшиеся собаки-переростки сеяли панику в рядах гоблинов и орков: им никак не удавалось сбить демонический огонь. Шаман дрогнул под пристальным взглядом потусторонних глаз. Не надо было слов, чтобы понять, что он — следующий. Енот нагнал шамана, когда тот расталкивал своих всколыхнувшихся сородичей, срывая с себя церемониальные шкуры и освобождая от пижонских верёвок посох. Но ноги подвели его — ударившись обо что-то невидимое, или удачно подставленное, орк едва не кувыркнулся в воздухе, приземлившись лицом в каменный пол. Сменив тактику бегства на попытку защититься, он повернулся на спину, выставив горизонтально вперёд древко, надеясь, что оно удержит губительные челюсти и спасёт от демонического пламени. Но Вито не был громадным воргом, чтобы так легко купиться на банальную уловку — обскочив противника сбоку, он спиной прокатился по животу врага, прямо под так обнадёживающим посохом, и зажёг самозваного вождя лагеря. С его первыми криками толпа окончательно уверовала в дьявольское пришествие и необходимость спасать свои шкуры. Под ногами у них, устраивая давку, поджигая оставшимися на мехе искрами и просто подгоняя, носился Вито, и было бы ложью сказать, что он совсем не получал от этого удовольствия. Когда зал стремительно опустел, оставляя на своих просторах лишь крики разбегающихся монстров и раздавленных своими сородичами гоблинов, из укрытий осторожно вышли две фигуры. Удостоверившись, что больше тут не с кем сражаться, воин позволил себе обойти руины лагеря на наличие чего поценнее, а Джейн, скинув с себя чары невидимости, понеслась к красному еноту. Вито сидел на уже прекратившем гореть третьем ворге, причиной смерти которого, впрочем, был не огонь, а крепкие, смертоносные клыки небольшого зверя. Заклинание, ослабев на растаявших силах маленького тела, начало подчиняться обычным законам и прожгло кожу волшебника, и сейчас тот с усердием зализывал пятнышки ожогов, про себя радуясь, что к тому печальному моменту на нём оставались только искры, и вздыхая, ведь у него теперь прибавилось шрамов. Против крепких объятий нежных женских рук он нисколько не возражал. У входа тоннель, противоположный выведшему их в этот зал, в синей вспышке появился Хати. — Друзья мои, — привлёк он внимание троих товарищей. — Очень удачно, что наш безумный план удался, но, я думаю, стоит поспешить. Диббук Ёрл остановился двумя переходами далее, и если мы не поторопимся, вести об огненном демоне-духе Груумша вместе с истошно вопящими остатками его воинства могут его вспугнуть. Маг подмигнул им, и подбадривая на дальнейшие действия, и давая понять, что он не станет делиться подробностями своего времяпрепровождения во время их странной атаки. У них есть более важные дела. *** Очередной тоннель, пол которого был усеян потерянным оружием разбежавшихся и несколькими побеждёнными молниями гоблинами — Хати на молчаливый вопрос лишь пожал плечами: «Они мешали мне пройти», — вывел товарищей к новому гроту. На этот раз там было пусто, каменные стены не несли следов металлических скоб для факелов, а под ногами крошился лишь щебень. Но опытных приключенцев заставило насторожиться не это. У зала было лишь два выхода, и один — это тот, через который они пришли. Другой был завален. Все дружно скосили взгляд на полуэльфа — при таком стечении обстоятельств либо он ошибся в своих догадках, что было бы странно, либо убегающий чародей решил радикально остановить преследователей, хотя почему он не сделал этого раньше, тоже было странно. Впрочем, их возмущённому роптанию суждено было недолго жить. Второй выход, оставленный друзьями без внимания, с грохотом обвалился. Сотрясение стен, казалось, пришло из ниоткуда и раскололо лишь ту часть скал, что нужна была, только чтобы основательно закрыть проход. Но не это было самым ужасным — стоявшая на карауле Джейн, весьма умело прикрывающая спины своих товарищей, и на этот раз не упускавшая из вида густую темноту тоннеля, едва успела отпрянуть от падающих камней, но, увернувшись от судьбы быть заваленной под обвалом, всё же оказалась задета довольно крупным осколком. Удар пришёлся ей прямиком в спину, так что тифлина сильно прогнулась назад, а воздух покинул её лёгкие, не дав закричать. Пролетев по инерции вперёд, она упала на колени и, ободрав их, уже в бессознательном состоянии устремилась к полу. Её друзья тут же подскочили к ней. Все, кроме Хати. — Презренный маг! Ты завёл нас в ловушку! — гневный голос мечника достиг лишь синей дымки, остающейся после магической телепортации. Вито к тому времени несколько раз прикоснулся к шее Джейн лапками, удостоверяясь, что она жива, и бессильно обернулся на стоявшего рядом на одном колене Тала, ожидая его помощи. Но тот и не успел бы помочь превращённому сокоманднику. Посреди грота, футах в пяти от почувствовавших неладное товарищей, завертелись потоки красной пыли. Заалевший воздух вдруг стал непроницаемой преградой, взметнулся к потолку, со свистом сделал ещё круг и растаял. В клубах красного дыма, победно, но от этого не менее отвратительно рассмеявшись, стоял разыскиваемый приключенцами враг в излюбленных чародеями длинных одеждах мрачных тонов. Диббук Ёрл переместил на иной уровень бытия весь зал после пришествия «дьявола» в лагерь приспешников, теперь же вернул в это измерение свой шатёр вместе с остатками личной свиты и с наслаждением представил, как будет убивать надоедливых преследователей. При их прошлой встрече подтвердилось, что незваные гости — очередные посланные городом наверху, ведь практикующий колдун уже давно присмотрел этот город для своих экспериментов! Это была не первая партия отважных идиотов, что пытались словом и оружием вразумить подающего надежды тёмного чародея, и все они пали жертвами собственного слепого героизма. Однако среди прошлых смертников ещё не было волшебников. О, как был горд своим восхитительным и ужасающим трюком Ёрл, сумевший лишить способности сражаться одного из них! И в каком праведном гневе сейчас находился Вито Аденстен, не по своей воле принявший вид маленького зверька! Ещё с самого начала похода он был небезосновательно уверен, что товарищи легко справятся с зазнавшимся, к тому же оказавшимся весьма бездарным тёмным колдуном, и, прикрывая тылы, никак не мог ожидать сваливающего с ног удара огрской булавы, а уж тем более коварного заклятия, которое скрутило второго тифлинга команды в ужасных муках. Тот, чья кровь несла в себе отголоски демонических предков, сумел справиться с основной угрозой сильного колдовства — лишения духа и разума, превращения и их в примитивные звериные, но помешать трансформации полностью у него не было сил. Потерявшего сознания от невыносимой боли волшебника подобрал Хати — мерзкий предатель, — и, с его слов, товарищи спешно перегруппировались для яростного удара, отбросили приспешников колдуна и почти настигли того, но очередной фокус, скрывший в облаке красной пыли Диббука и ближайших одурманенных им орков, лишил атаку смысла. Быстро разобравшись с оставшимися противниками, Тал, Джейн и полуэльф, нёсший на руках бессознательного зверя, с осторожностью направились вглубь пещер, вход в который оказался позади исчезнувшего чародея. По логике вещей, тот мог скрыться дальше, что подтвердилось позже, когда друзья наткнулись на лагерь монстров — вероятно, всей собранной вооружённой свитой колдуна, решившего разобраться с вторженцами чужими руками. Но когда и эта затея развеялась решимостью и хитростью сплочённой команды, Диббук Ёрл вынужден был вновь самолично предстать перед ними. И в этот раз он имел больше преимуществ. Енот вздыбил шёрстку и оскалился, демонстрируя острые клыки. Да, сейчас он не мог сделать почти ничего, у него не было одеяний, не было магических амулетов и сферы-оружия, его размеры не позволяли справляться с противниками никак иначе, кроме как вгрызаясь в шеи и то только низким гоблинам, но даже это он делал, внутренне полыхая праведным гневом! Душе волшебника отчаянно не хватало его стихии — всесжигающего пламени, врага, друга и идеала существования огненного мага. Однако, даже утратив былую силу и тело, вместе с уязвлённой гордостью в маленьком демоническом зверьке плясали другие чувства, так странно для его расы обращённые на иного, а не продиктованные эгоизмом. Именно они заставили пробудиться бессознательного енота ещё во время исследования пещеры и вырваться из хватки сокомандника, а потом не раздумывая унестись на помощь к любимой. Как и тогда, сейчас Вито защищал ту, рядом с которой пожелал прожить всю оставшуюся свою жизнь, и даже если эта жизнь оборвётся здесь, Джейн не погибнет в ловушке невежественного колдуна! Для Тала, чей меч едва слышно вызванивал гимн подвигам и победам, рассекая первых наступающих врагов под надзором колдуна, всё путешествие было очередным долгом службы, зовом приключений и уговором товарищей. Выйдя за пределы этих пещер, они вновь бы стали разделёнными на фракции, гильдии и прочие формальные и не очень объединения, но здесь, когда всё было просто и единство становилось не всего лишь формой дружбы, но и жизненной необходимостью, они легко могли позволить себе сражаться бок о бок и умереть с честью и славой! И воина это устраивало более чем. Картина вмиг завязавшейся драки с превосходящими по численности противниками могла бы привлечь внимание любого, кому хватило бы ума оказаться в эту минуту посреди нешуточного боя, кроме одного волшебника, скрывшегося в весьма кстати оказавшейся здесь расселины, практически невидимой, но дающей, пусть и урезанный, довольно сносный обзор. Который как раз-таки и не интересовал заговорщицки шепчущего мага — у него было слишком мало времени, чтобы тратить его ещё и на такую ерунду. Вот-вот Диббук мог перестать упиваться начавшейся резнёй — и, когда потеха над опасными и разозлившими колдуна врагами ему бы надоела, опасения от вдруг исчезнувшего волшебника заставили бы расправиться с напарниками того в разы быстрее. Человек и зверь, стоя перед своей бессознательной спутницей, собой защищая её от гоблинов и орков разрушительными взмахами широкого двуручного меча и яростными выпадами енотовидного тела, вдруг почувствовали то, что потаённо с ужасом ожидали — цокнувший на прощание языком тёмный чародей поднял руку для решающего удара. Вместе с тем они ощутили ещё одно свершение надежд, к тому времени, впрочем, почти успевших разбиться вдребезги: прямо перед схлестнувшимися в сражении друзьями явилось облачко синей магии, и полуэльф, воинственно выставив перед собой сферу, не стал терять время даже на приветствия. Его пальцы складывались в причудливые знаки, а магическая энергия, что он собирал столь долго, ища себе выход, наделяла печати звуком и силой. Вито с ещё более злорадным оскалом отполз к Джейн, а Тал остался стоять в непонимании. Скоро должны были развеяться все сомнения. Колдун напротив них, впрочем, особого понимания ситуации тоже не высказал, на рефлексах договаривая слова призыва молнии, которая должна была сорваться с его пальцев в сторону глупцов, посмевших стать на его пути. Символы мага бури оказались быстрее. Холодные ветра и лёд — вот те элементы, что были основной стихией полуэльфа-волшебника. По весёлому нраву, рыжим волосам, розоватой коже и подсознательному желанию выбрать себе место потеплее, впрочем, весьма сложно было догадаться об этом. Но Хати знал своё дело. Пол под ногами Диббука и его слуг, казалось, промёрз до самых нижних уровней, но не в этом заключалось истинное предназначение складывающегося волшебства. Расходясь от фигуры мага волнами вперёд, ледяные глыбы вырастали прямо из земли и с лёгкостью сметали всё на своём пути, минуя тифлингов и человека. Ни один орк и гоблин не сумели удержаться на ногах: не успевая отреагировать, кто вмерзал в смертельный лёд, кто отшвыривался им в стену. Огры — самые сильные из приспешников колдуна — безвозвратно становились хрупкими содержимыми глыб, а сам ошарашенный Ёрл едва спасся, успев сбросить только завершённое заклинание на появившуюся мёрзлую смерть, тем самым разбив её. Он сохранил себе жизнь в этот раз, но стоило ему продолжать бой дальше? Пожалуй, нет. — Я вас запомнил, наёмники! И помяните моё слово, настанет тот день, когда мы встретимся, и эта встреча станет последней для каждого из вас! — последние слова доносились из относительно привычной синей дымки телепортации, когда колдун решил продолжить их погоню очередным своим исчезновением. Сейчас, однако, у сокомандников были дела посерьёзней, например, выяснение отношений. Схватив повернувшегося мага за ворот мантии, Тал с возрастающим негодованием затряс худощавое тело над землёй. Худощавое тело поддаваться на оскорбления и угрозы не собиралось, смехом встречая каждую нападку в свою сторону. — Да я же просто ничего не сказал, а вы тут уже успели навесить на меня ярлыков, ха! — Хати насколько возможно беспечно болтал в воздухе ногами, подсунув ладони под шиворот — спасаясь так от удушья. Он был уверен, что воин уже не жаждет его убить, но мускулистый человек легко мог это сделать и без своего желания. Вито, в свою очередь, сидел у головы Джейн, истово надеясь, что хоть кто-то обратит внимание на неё и на енота. — Только попробуйте мне сказать, что на этом наши поиски закончатся! — рявкнул пламенный волшебник, когда меченосец поставил полуэльфа на ноги, успокоившись. — Я всё ещё животное и меня это не устраивает! — Аденстен вскочил на четыре лапы, распушившись и заметавшись туда-сюда вдоль тела тифлины, демонстрируя полное отвращение к своей оболочке. Смотрелось, однако, скорее забавно, чем как-нибудь ещё. Но, вопреки всем стараниям зверька, приключенцы решили сначала заняться тем, что было под рукой. Огромный шатёр Диббука, явно для временного пользования, остался в этом зале вместе с трупами его бывшей свиты. На этот раз колдун бежал один, и навряд ли в его планах и тем более возможностях было вернуться сюда в ближайшее время. А вот пристально рассмотреть содержимое шатра законным победителям ничего не мешало. Маг бури проверил состояние их общей напарницы, подтверждая, что всё, что ей необходимо — хороший уход, отдых и хорошее зелье лечения, а потом принялся за более интересное и не менее обязывающее занятие. Уже облюбованное мечником тканевое сооружение было наполнено различными пергаментами, где свёрнутыми в свитки, где просто висевшими открытыми. Именно с них Диббук Ёрл читал свои заклинания, и именно эта черта подсказала товарищам, что колдун весьма паршив в своём деле: настоящий маг множество часов уделяет заучиванию текстов наизусть. Шатёр в своих тенях таил лишь несколько подушек для походного ложа и небольшую небогато украшенную шкатулку среди них. Хати досталась честь открыть её — и он решил, что содержимому найдётся новый хозяин. Он отошёл от шатра в сторону Джейн и прилипшего к ней, словно банный лист, Вито. — Что, усатый, всё ещё злишься? — маг с усмешкой проследил, как угрожающе дыбится шерсть демонического енота и прижимаются его уши. — Был бы ты на моём месте — и не такое испытывал! Если этот бездарь повинен в моём виде, то он его сможет и вернуть, так или иначе! — зверь ткнул в полуэльфа маленьким когтистым пальцем. — А теперь мы даже не представляем, где его искать! — Это и не потребуется, — тот присел перед своим коллегой на одно колено и открыл прямо под носом у Аденстена шкатулку, повернув её так, чтобы еноту было легко прочесть название содержимого. *** В городке на поверхности их встречали так же негостеприимно, как делали это в первый раз. И тогда, и сейчас действия городских управляющих диктовались только необходимостью найти тех, кто сможет справится с их проблемой, и поскорее отослать её решать. Друзья не стали врать старейшине и рассказали всё, как есть: они не смогли уничтожить вот уже несколько месяцев осаждавшего луга, крестьян и стражу колдуна, что убивал скот, слал разные виды порч на посевы и крал людей для своих злобных опытов, а его прихвостни добивали негодных на это. Практика его профессии определяла необходимость всегда иметь экспериментальный материал под рукой, но Диббук замахнулся на поселение, оказавшееся ему не по зубам. Точнее, не по зубам оказалось то золото, что старейшина платил странникам, сумевшим бы выполнить это серьёзное задание. И, хотя Талу и остальным заплатили лишь добрую половину, согласившись и на результат изгнания чародея с их земель, этого было вполне достаточно, чтобы компенсировать неудобства во время выполнения задания. Даже Вито, чьё отсутствие как волшебника оправдали для пытливых умов совета старейшин желанием преследовать колдуна, а как енота пронесли в город в мешке, устроила награда. Джейн быстро пришла в себя при умелом врачевании лекарей и клириков, которым заплатили с наградного золота. Мужчины легко перенесли её в госпиталь, сложнее оказалась задача скрыть демоническое происхождение — суеверным горожанам не стоило знать, что снуёт в пределах ратуши, а уж отважных оторвать хвост тифлингу нашлось бы в любом месте. Вечером, когда здоровые разошлись по своим помещениям в таверне тратить наградное и награбленное, а Джейн осталась под присмотром служителей госпиталя и ближайшего храма, в её комнате остался тот, кому помощь требовалась больше, чем кому-то из остальных друзей. — Я не могу больше находиться в этом теле, — зашептал перебравшийся с пола на постель Вито. Его смятение после телепортации из пещеры напоминало метания приговорённого к смерти. Перед городом товарищи уговорили его вести себя тихо, чтобы не выдать своего присутствия, ведь реакция у крестьян и не слишком обременённой высокими познаниями аристократии была непредсказуема, но потом, вволю предавшись горестным мыслям под кроватью, где врачевали его женщину, енот решил во что бы то ни стало найти злосчастного колдуна и, если понадобится, пытками выбить из того заклинание, способное сделать Вито вновь тифлингским мужчиной. О чём енот решительно сообщил позже, меряя пол просторных покоев шагами на двух задних лапах, а передними укоризненно указывая то на Тала, то на Хати, халтура которых позволила колдуну скрыться! Воин, не выдержавший гневного причитания сокомандника, ушёл из госпиталя первый, едва успев задавить в себе желание отломать красные рожки с черепа надоедливой зверушки, а Хати пришлось искать место сбрасывания похожего чувства после того, как Вито отчитал мага за недобросовестное отношение к чужому инвентарю, в частности, к сфере и доспехам пламенного волшебника, а ведь они были весьма дорогие! Какой же удар нанесён себялюбию, репутации и кошельку Аденстена — просто не передать словами! И вот, вымотавшийся своими обвинениями миру и конкретным личностям, енот сидел спиной к отдыхающей на кровати Джейн и тяжело вздыхал, понимая, что в таком виде он может оставаться хоть ещё час, хоть вечность. — За твоими вещами мы вернёмся сразу же, как только я смогу спокойно бежать с клинками наперевес, — попыталась утешить тифлина Вито, дотянувшись до его шеи и длинного меха меж острых ушей. Светлая шерсть была такого же блондинистого цвета, как густая шевелюра, что украшала голову её любимого. Бывало, они часами предавались безделью (но волшебник, поклоняющийся богу знаний Огме, даже в такие моменты умудрялся постигать новое, написанное хоть на клочке ткани), со смехом выплетая друг другу невообразимые причёски и украшая их цветами, но теперь длина гривы была годна лишь для пары узлов косы. Джейн поёжилась, открывая сознанию понимание, что им могло быть и не суждено когда-нибудь ещё предаваться совместным развлечениям. И всё же мастер плаща и кинжала не собиралась так просто отступать. Схватив в очередной раз горестно выдохнувшего енота за переднюю лапу, она, не встречая особого сопротивления, втащила зверька себе на грудь. Вито посмотрел на неё своими горящими белым огнём глазами, и Джейн окончательно растаяла под этим взором, со всей нежностью прижимая беднягу к себе. — Я верну тебе твой настоящий облик, обещаю, — шепнула женщина, поглаживая зверька, почёсывая ему основания рожек и ушей, пройдясь большим пальцем по смешно дёргающимся жёстким усам. Уставший и обласканный, зверёк бездумно начал гладить в ответ, пока не понял, что своими когтистыми пальцами скорее только царапает. Джейн, казалось, и не заметила этого, накрыв зверька одеялом и переместив ладонь на покрытые менее густой шерстью бока енота и почти лысые задние ноги. — Плешивенький мой, — ласково сказала она, на что Аденстен, фыркнув, свернулся в клубок, падая в царство сна и утаскивая туда с собой любимую. *** Солнце только вступало в свои владения, озаряя розовым блеском леса на горизонте, но Джейн уже почувствовала, что не может дышать: что-то тяжёлое надавливало на её рёбра сверху! В спешке открыв глаза, после сна едва различая что-то вокруг, прямо перед собой она увидела совсем не то, что ожидала. Чуть дальше её грудей, весьма собственнически накрытых красными ладонями, царапал кожу сквозь ночную сорочку шипастый подбородок, а хозяин его сладко сопел во сне. Тифлинг не стал обременять женщину под собой ещё большим грузом и съехал нижней половиной тела на кровать, а то и уперев одну ногу в пол. Головы и рук ему, лукаво приоткрывшему один глаз, вполне хватало, чтобы продемонстрировать несказанную радость от близости с любимой и возможности проводить с ней время с большей пользой. Проведя долгие, но приятные мгновения в тишине, прерываемой лишь треском насекомых и ранним пением птиц за окном, они обменивались легко читаемыми взглядами, пока Вито как бы случайно поглаживал и сжимал грудь Джейн, а она придумала и ответила себе на десятки вопросов, на десятки пожелав не знать ответа. Вместо слов плутовка обвила голову волшебника руками, зарывшись пальцами в пшеничные волосы, и позволила шаловливой руке подёргать свои кудри. Вито подтянулся, просунув ладонь под затылок женщины, чтобы предложить ей утренний поцелуй, про себя перечёркивая все глупые байки невежд о не способной на высшие чувства тронутой демонами душе. Жалобу на относительную несъедобность пергамента из шкатулки с заклинанием превращения, уничтожение которого уничтожило и колдовство, он решил оставить при себе. В это ярко освещённое утро тифлингам предстояло предаться далеко не грустному, смертельно опасному или обременяющему чрезмерной ответственностью делу. Безжалостный мрак всегда уступает место дарующему надежду рассвету.