You're a chemical

Студия встречает Шиёна пустыми банками из-под пива на входе, кучей смятых листов на столе и заспанным Сиджеммом, который третий день выходит на улицу разве что за раменом и пивом. Пиная смятую банку носом ботинка, Шиён думает, что Свингс убил бы за такое отношение к студийному помещению, если бы увидел − они здесь не в игрушки играют, все-таки, и что Сиджемму просто негде жить, но это уже совсем вряд ли. − Просыпайся, алкоголик, − Шиён, раздражающе бодрый и энергичный для утра воскресенья, швыряет на диван свой рюкзак, подходит к столу и начинает разбирать сваленные в кучу черновики-бумажки. − Или трудоголик? − Одно другому не мешает, знаешь ли. И положи уже эту хрень, не беси с утра. Там все равно нет ничего стоящего, − Сиджемм кривится и широко зевает, а затем уходит досыпать, но почему-то в кабинет Свингса. Шиён все так же раздражающе улыбается вслед и грозится однажды запереть Сиджемма на балконе. Написанная аранжировка звучит как-то криво и ложится на текст обрывочно, а через пару часов и сам текст кажется плоским, неинтересным и заунывным, и Шиён, гипнотизируя монитор взглядом, почти решается удалить все заготовки и смириться с тем, что этот трек даже если и будет закончен, то в свет не выйдет. Он раздраженно стаскивает наушники и думает, что где-то на горизонте маячит выступление на Speakshow, а ему снова хочется сделать какой-нибудь удачный коллаб с милой певицей или все с тем же Васко, как за спиной Сиджемм снова подает голос. − Это все потому, что нехрен работать в воскресенье с утра. Нормальные люди дома спят. Шиён перегибается через спинку стула, не поворачиваясь, но видит только потолок и открытую дверь в кабинет Свингса. − Эй, а давай я сяду сейчас за то крутое кожаное кресло, возьму какие-нибудь бумажки в руки, а ты меня сфотографируешь, и я такой типа директор Хон? − Нет. Ты сейчас будешь орать, а я буду ржать и снимать тебя на камеру. − Чего? − Сейчас увидишь, − улыбка Сиджемма настораживает, но Шиён поднимается и все равно идет за ним. − Чуть не проспать собственную посылку, ай-ай-ай, − он цокает языком, а затем хмыкает и поднимает взгляд к потолку, потому что Хон подрывается с места, нетерпеливо мнется возле курьера и ставит свою подпись даже не в том месте, в каком положено − настолько торопится. Шиён не знает, в каком именно бреду пару недель назад в графе доставки он вписал не собственный адрес, а студийный, и понимает, что прийти сюда сегодня было определенно хорошей идеей, когда коробка, большая, но легкая, оказывается в его руках. Скотч поддается плохо, но Шиёну слишком не терпится, он растягивает липкую ленту, и коробка сминается от такого напора, но ожидание в две недели − это слишком много в понимании Шиёна. Где-то совсем рядом собственный телефон противно дребезжит на столе, вибрируя, но у Шиёна в руках две новеньких толстовки от Supreme, а все остальное отходит на второй план. − Эй, супримзависимый, − Сиджемм подхватывает телефон со стола и протягивает его Шиёну, который довольно жмурится и трется о новенькие вещи щекой. − Тебе тут хён с крутыми единичками звонит. − А? − непонимающе спрашивает Шиён, подхватывает серую худи за капюшон и разворачивает в воздухе. − Ну тот, который на школьничка похож, − Сиджемм дебильно хохочет и все же всовывает вибрирующий телефон в руки, и Шиён, с третьего раза попав по зеленому кружку на дисплее, неловко зажимает его плечом. − Что такое, хён? − А это не хён, − сообщает смутно знакомый голос из динамика, а затем слышится странный смех и веселое "твою мать, отдай телефон", уже явно принадлежащее Икчже. К середине разговора Шиён смутно подозревает, что Дэнамхёп уже успели накатить с утра, а еще опознает в собеседнике Шин Донхёка, и это очень странно, потому что Донхёк напоминает ему о завтрашнем прогоне треков на сцене, а потом приглашает его на какую-то тусовку. − А меня-то почему? − Остальным уже позвонили, − Шиён слышит, как Донхёк прикрывает трубку и говорит что-то в сторону. − И там будет Хончоль, − добавляет он и сбрасывает вызов. − Эй, Сиджемм? Тебе звонил кто-нибудь из Дэнамхёпа? − Нет, а что? − А, это, ну, пробный прогон завтра. В общем, не забудь. "Там будет Хончоль" Шиёну этот аргумент Донхёка кажется очень странным. Почему это должно его интересовать? Да, они хорошо общались во время съемок show me the money, и совсем немного − после, нашли много общих тем для разговоров и придумали пару шуток, понятных только им, но потом все закончилось так же, как и началось, потому что мир Шиёна слишком не похож на привычную реальность Хончоля. Они просто знакомые, и именно поэтому в телефон Икчже улетает сообщение с уточнением места и времени. Лента инстаграма подкидывает фотографию Хончоля с новой прической, и Шиёну хочется смеяться в голос, настолько нелепо тот выглядит, но смех так и остается мысленным, потому что его настигает совершенно несвоевременный вопрос, какого черта он подписан на человека, который за последние два месяца не вспомнил о нём ни разу. В интернете так много людей, но тот, который носит странноватый ник "mightyirony", даже не сказал ничего про новый трек Шиёна, и почему-то это иррационально раздражает и злит. Шиён печатает под фото "ты слишком похож на айдола" и тыкает изображению Хончоля на экране куда-то между глаз с твердой уверенностью, что всплывающее красное сердечко лайка затеряется среди девяти с лишним тысяч фанатских. А ближе к одиннадцати телефон Шиёна снова вибрирует и мигает экраном, потому что Хончоль хочет с ним встретиться. *** Ощущения Шиёна переносит куда-то в полузабытый из-за суматохи и нервозности июль, потому что Хончоль все такой же придурок и все так же носит свои дурацкие панамки, совершенно не сочетающиеся с почти уже зимними вещами. Не то, чтобы для Шиёна оба факта являются открытием, но от того, что в мире ничего радикально не меняется за прошедшие три месяца, ему расслабленно, спокойно и весело. Он обхватывает губами горлышко пивной бутылки, пока Хончоль вытаскивает из пакета очередную шпажку с куриными палочками, и его кроет от ностальгии по новой, потому что они снова сидят на каком-то отшибе, и все это отдаленно похоже на странный пикник, разве что время далеко за полночь, на улице середина октября, и Шиён замерз так, что не чувствует собственных ног в кедах. Хончоль на удивление разговорчив и много смеется, и это единственное, что радикально меняется с тех времен, которые всплывают в памяти Шиёна, и это так же странно, как и сегодняшний аргумент Донхёка. Они разговаривают о музыке, и Хончоль совершенно некстати вспоминает о недавно выпущенном Шиёновом треке, отчего тот сразу шипит и смотрит неодобрительно, а затем встает перед Хончолем, снимает очки, с недовольным лицом протирает стекла о толстовку и даже говорит что-то, но Хончоль не улавливает смысла. Всё это должно выглядеть пугающе, но Шиён выглядит не опаснее его белого пушистого щеночка, хоть и подзатыльники дает качественные − Хончоль помнит. − Дай сюда, − вдруг говорит Чон, тянется к его очкам и забирает себе, крутит в руках под раздраженное шипение со стороны Шиёна, а затем примеряет их на себя. − Всегда было интересно, пойдет мне или нет. Хончоль часто моргает, а затем поднимает взгляд на старательно сдерживающего смех Шиёна, но того хватает секунды на три. Глаза давно привыкли к уличному полумраку, а Хончоль сидит совсем рядом, поэтому любимые очки Шиёна в толстой черной оправе перекочевывают и забываются на панаме Хончоля к тому времени, как Хон наконец успокаивается. − У нас немного разная музыка, знаешь? Но с тобой было интересно работать. − Ты упёртый придурок, который не слушает, что говорит хён. Шиён трет друг о друга ладони, пытаясь согреть их дыханием, а Хончоль снова смеется, а потом говорит Шиёну, что если тот еще не решил, что именно первым читать на грядущем концерте, то пусть читает "Skit". − Он всем надоел, − отвечает Шиён и тянется, поднимаясь с бетонной плиты. − А мне нравится, − Хончоль пожимает плечами и поднимается следом. Шиён думает об этом всю дорогу до перекрестка, где они должны разойтись в разные стороны, и не обращает внимания на окружающую его действительность до такой степени, что чуть было не пропускает поворот. Они прощаются, Хончоль хлопает его по плечу, а Шиён улыбается и показывает в ответ средний палец. − Эй, Гири-хён. Твоя последняя работа крутая, − Хончоль кивает в подтверждение своим словам, а затем замечает выезжающий из-за поворота автобус, разворачивается и машет водителю рукой, чтобы тот его подождал. Шиён фыркает и хочет спросить, какой он, к черту, Гири-хён, но выдает только негромкое "спасибо", которое запрыгивающий в автобус Хончоль уже не слышит. *** Репетиция проходит спокойно и ровно, и как-то само собой получается, что в трек-лист Шиён первой композицией вписывает именно "skit". Сцена большая, а звук ровный и качественный, и кто-то из слоняющегося по залу в ожидании своей очереди Дэнамхёпа даже подпевает ему, выкрикивая отдельные слова, и Шиён лыбится в микрофон, а после того, как бит стихает, зачем-то передает привет маме, Свингс-хёну и "придуркам из Дэнамхёпа", получая громкий гогот в ответ из зала. Хончоль тоже смеется, но смотрит на Шиёна неотрывно и выглядит слишком довольным, а сам Шиён прижимает к лицу ладонь, спрыгивает со сцены и еще минут десять ищет пропавшего где-то Сиджемма, чтобы передать ему микрофон. Объяснить своей крю, почему после он идет куда-то не с ними, не получается, поэтому он просто улыбается, советует Сиджемму отъебаться, хлопает по плечу Ночана и под одобрительные речи Васко запрыгивает следом за Хончолем, Донхёком и Икчже в такси, не думая о том, правильно он поступает или нет. Шиён не очень удивляется тому, что помимо Дэнамхёпа на этой странной, как говорит Донхёк, репетиции афтепати, оказывается от силы человек шесть знакомых и еще куча людей, которых он видит впервые. В клубе шумно, накурено и слишком ярко, и белая футболка на Шиёне отсвечивает неоновым синим и фиолетовым под освещением танцпола, но Шиёну нравится. Донхёк странно улыбается, усаживая его на диванчик рядом с Хончолем и забираясь следом сам, но Шиён не думает об этом. Шиён любит клубы. Хип-хоп, звучащий из колонок так, что биты чувствуются где-то внутри, странные дабстеп-треки, что-то еще, модное и популярное − Хон не вникает; много алкоголя, разговоры на такой громкости, что приходится срывать голос, только чтобы тебя услышали. Шиён улыбается, опрокидывая в себя шестую по счету стопку, переворачивает её и ставит на и без того липкий уже стол донышком вверх, лезет за мобильником в карман и включает камеру, начиная снимать все подряд. − Ты что делаешь? − тон Хончоля подразумевает совершенно другой вопрос, больше похожий на "ты идиот?", и взгляд у Чона точно такой же − Шиён видит его на экране своего смартфона. − Свали, мне нравится, − Шиён улыбается, но камеру с лица Хончоля не сводит. − Это на память. − С утра совсем ничего не помнишь, Гири-хён? Хончоль издевается, а Донхёк под боком хохочет от какой-то шутки Хёсана и лупит Шиёна по колену так, что тот вздрагивает и чуть было не роняет телефон. Шиён думает, что с Дэнамхёпом зависать на самом деле весело. Шиёну кажется, что Сиджемм будет долго припоминать ему восемь непрочитанных сообщений, отображающихся иконкой с цифрами в углу экрана. Шиён вспоминает слова Донхёка о том, что "здесь будет Хончоль" , и понимает, что ему хочется видеться с последним немного чаще, чем это есть на самом деле. − Ты заебал со своим телефоном. Шиён пропускает момент, как смартфон выскальзывает из его рук и перекочёвывает в какой-то из карманов Хончоля, который улыбается еще шире и протягивает Шиёну очередной убойный шот. − Ты охренел? − Пей и пойдем. Шиён пьёт, а Хончоль всё ещё придурок, носит странные панамки и делает не менее странные вещи, потому что его рука лежит у Шиёна на плече, и тот, протискиваясь через толпу к сцене в углу, прижимает его к себе так близко, словно боится, что тот сбежит. Они забираются на сцену, Хончоль перебрасывается парой слов с диджеем, и через полминуты он объявляет что-то про крутую тусовку крутых парней, а потом из колонок начинают звучать знакомые до боли биты, а в руках Шиёна оказывается микрофон. Слова вспоминаются сами, из зала раздаются возбужденные визги, а они с Хончолем читают всё подряд, слегка наклонившись к толпе. И Шиён всё еще чувствует руку Хончоля на своём плече. И всё это ему очень нравится. А потом Шиён читает так полюбившийся Хончолю "Skit", и ему пьяно, горячо, но очень круто, потому что Хончоль оставляет его на сцене одного, стоит внизу и качает головой в такт, а потом подаёт руку, помогая спуститься, а Шиён широко улыбается, спрыгивает вниз и стоит, не двигаясь. Из колонок уже слышен голос Икчже, сбивчиво читающего первый куплет "Pornstar", но Хон всё ещё не двигается, потому что рука Хончоля лежит у него между лопаток, а сам он дышит Шиёну куда-то в шею. − Эй. Голос Шиёна хриплый, а дыхание Хончоля очень горячее, и Шиёну щекотно, но рука Хончоля всё так же лежит на его спине, и Шиён понятия не имеет, что это значит для самого Хончоля, но собственные желания он понимает прекрасно, а о последствиях предпочитает не думать. − Иди за мной, − Шиён отстраняется, ловит Хончоля за локоть и тянет через толпу ближе к выходу, в коридор, ведущий к туалетам, а рука Хончоля почему-то цепляется за карман его джинсов. − Ты чего? − наконец спрашивает Хончоль, облизывает губы и смотрит каким-то странным взглядом. Шиён предпочитает подумать об этом завтра. Шиёну слишком хорошо, чтобы заморачиваться по поводу моральных норм и странных поступков. Шиён ни разу не гей и вообще не такой. В туалете пусто, и из-за закрытой двери все еще слышны клубные биты хип-хопа, а Шиён с ноги открывает дверцу в дальнюю кабинку и заталкивает туда мало что понимающего Хончоля, который все еще держит его за карман джинсов. В кабинке вдвоём тесно до чёртиков, и всё это неправильно и на романтику, которая настроением скользит в треках Шиёна, совсем не похоже, но Шиён разворачивает его спиной к закрытой на щеколду двери, прижимается к нему вплотную, приподнимается и трется о него снизу вверх, оттягивая ворот футболки и кусая в шею. Хончоль сдавленно рычит и сжимает ладонями худые плечи Шиёна, а потом улыбается на выдохе. − Шиён, блядь, что за хрень? Шиён горячий и, кажется, тоже мало чего соображает, и это последнее, о чём успевает подумать Хончоль, потому что тот с нажимом ведет языком от его ключицы к уху, и Хончоль чувствует бедром его возбуждение. − Заткнись, − Шиён рычит ему в ухо и целует в шею, выходит грубо, но Хончолю, черт возьми, нравится. Руки у Шиёна холодные, и Хончоль напрягается, но оттолкнуть не пытается, когда Шиён скребет ногтями по его рёбрам и животу и горячо выдыхает ему в ухо, словно знает, что это заводит. А потом ладонь Шиёна накрывает его пах. Шиён не осторожничает, только матерится сквозь зубы, толкаясь бедрами вперед, когда чувствует ладони Хончоля на своей пояснице, а потом матерится сам Хончоль, потому что Шиён расстегивает его ремень и ширинку, просовывает руку под бельё и обхватывает ладонью его член. − Шиён, блядь. В туалете слышатся шаги, и Хончоль почти испуганно напрягается и замирает, зачем-то зажимая Шиёну рот ладонью. − Хончоль? Хончоль, ты там не сдох? Шиён медленно вжимает его в подрагивающую дверь кабинки, его взгляд говорит "просто молчи", а кончик его языка вылизывает ладонь Хончоля, и все это совершенно не помогает расслабиться. − Не сдох, − сдавленно выдает Хончоль и ведет свободной рукой по спине Хона, задирая его футболку до самых лопаток. − Вызови мне такси? − Совсем паршиво? − Есть такое. − А где твой сомнительный хён? − Понятия не имею. Сомнительный хён снова трется о его бедро, сдавленно дышит и медленно скользит сомкнутой ладонью по его члену, обводит головку большим пальцем, нажимает и легко царапает ногтем уздечку и сжимает ладонь сильнее, чувствуя, как Хончоль цепляется за его плечо, а потом вылизывает ямочку между ключиц Хончоля, когда шаги стихают, а дверь закрывается. − Ко мне ближе, − выдавливает из себя Хончоль, невольно толкаясь бёдрами в ладонь Шиёна, упирается в его грудь руками и медленно отстраняет от себя. У Шиёна покрасневшие щёки и шея, шальной взгляд и сбившееся от возбуждения дыхание, но он кивает, нехотя убирает руку и дрожащими пальцами застёгивает ремень Хончоля. Такси приходит быстро, но Шиён отодвигается как можно дальше, практически прижимаясь к противоположной дверце плечом. Хончоль хмыкает, садится рядом и называет адрес. Свежий воздух помогает успокоиться, но не до такой степени, чтобы не думать о том, что до квартиры Хончоля всего три квартала, и что их обоих мелко потряхивает от возбуждения. Водитель матерится в адрес какого-то резвого гонщика, но в поворот вписывается почти ровно, но Шиён все равно сдавленно ойкает, потому что Хончоль заваливается на него, опирается ладонью на его бедро и не спешит её убирать, даже когда шумно извиняется и отодвигается подальше. Хончоль думает, что они начнут целоваться еще в подъезде, но ошибается − Шиён кутается в шарф, забегает вперед и ждет возле двери, а потом неуверенно мнется в прихожей и медленно стягивает шарф, когда Хончоль стаскивает куртку. − Хон, блядь, Шиён, − Хончоль разворачивается быстро, откидывает куртку Шиёна куда-то в сторону и зажимает того между стеной и дверью. − Ты бы определился уже. − Я не гей, − Шиён медлит, будто пятиминутная поездка вернула ему здравый смысл, но на этот раз останавливаться не готов уже сам Хончоль. − Ну ага, я заметил. Я, вообще-то, тоже. − Я заметил, − Шиён улыбается и облизывает губы, а пряжка на его ремне совершенно дурацкая и не желает расстегиваться, но Хончоля это не останавливает, потому что Шиён закрывает глаза и сдавленно дышит, когда он вклинивает колено между его бедер и тянет на себя. Шиён извивается, трется, и в руках его удержать очень сложно, он судорожно стягивает с Хончоля майку, тянет того в комнату и ничуть не удивляется, когда его прижимают к скомканному на футоне одеялу. Очки Шиёна теряются где-то в прихожей вместе с его джинсами и футболкой Хончоля, но у Хончоля стоит так, что почти больно, а Шиён совершенно развратно разводит колени и выгибается, позволяя подхватить себя под поясницу, а потом медленно облизывает ладонь Хончоля и прижимается своим членом к его, снова толкается бедрами и тянет протяжное "Хончоооль". Хончоль двигает рукой быстро и резко, и это ни черта не тот темп, к которому привык Шиён, но так оказывается еще лучше. Хончоль тихо рычит, оттягивает ворот футболки и кусает плечо Шиёна, обхватывая оба члена ладонью еще сильнее, а Шиён сжимает в кулак волосы на его затылке, тянет назад, отстраняя от себя, и совсем ничего не соображает, когда скользит по лицу Хончоля взглядом. Тот сдавленно хмыкает, но послушно откидывает голову назад, подставляя шею под язык Шиёна. А потом Хончоль прижимает его к одеялу рукой, почти наваливается сверху и целует в нос. Шиён удивленно распахивает глаза, и ему хочется истерично рассмеяться, потому что такое может придти в голову только Хончолю, но вместо этого он шумно выдыхает, вздрагивает и пачкает спермой свою футболку. *** Хончоль просыпается от звонка мобильника где-то в другом углу комнаты, просыпается с гудящей головой, тяжелым похмельем и смутным чувством, что что-то не так. Он стонет, трет лицо ладонью и пытается натянуть на себя сползшее одеяло, но за спиной раздается сдавленное сонное мычание, одеяло сползает с него еще сильнее, и Чон абсолютно бездумно смотрит на свои джинсы, так и не снятые до конца. − Хончоль, подвинься и дай поспать, голова раскалывается, − голос Шиёна заспанный и немного охрипший, и Хончоль послушно двигается, чувствуя, как его пихают в поясницу коленом, а потом замирает, осознавая происходящее, и медленно садится. − Шиён? Куча одеяла рядом шевелится и просит отъебаться, но у Хончоля совершенно другие планы. − Шиён. Да ты ж, блядь, Гирибой. − Ну что? − Мы оба голые и лежим в моей постели, − Хончоль говорит медленно, и с каждым словом его тон становится все более осмысленным. − Мне похрен, дай поспать. Стоп. Что ты сейчас сказал? Шиён растрепанный и помятый, и чем сильнее сползает с него одеяло, тем больше Хончолю хочется застрелиться. Потому что футболка на его плече порвана и растянута, а на шее − начавшие уже синеть следы от зубов, и Хончоль уже насчитал четыре. На вопрос Хончоль не отвечает, и это не требуется, потому что Шиён пялится на его голые ноги, на джинсы, болтающиеся на правой лодыжке, звонко хлопает себя по лицу ладонью и падает обратно на подушку. − Где у тебя душ? − Сходить с тобой, детка? − Сходи к черту, − Шиён криво улыбается, натягивает футболку пониже и уходит в указанном направлении, и все это очень, очень плохо, потому что Хончоль понимает, что особых внутренних противоречий не испытывает. Шиён возвращается, угрюмый, но уже не такой помятый, когда Хончоль стоит в одних домашних шортах и курит в приоткрытую форточку. − Что было ночью? − Мы пили. И пили. А потом была кабинка туалета, и... − Я понял, не продолжай. − И ты без особых разговоров затолкал меня туда и полез ко мне в штаны. Шиён не то, чтобы очень нервничает по этому поводу, потому что он соврёт, если скажет, что никогда о подобном не думал, но к подобному повороту событий все равно оказывается не готов. − Я не гей. − Ты говорил это ночью. − Ты тоже. Господи, давай просто забудем, а? Хончоль протягивает Шиёну сигарету и чиркает зажигалкой, Шиён смотрит на него нечитаемым взглядом, но наклоняется к огню и прикуривает. − Тебе идут толстовки. − По моей коже, между прочим, можно изучать твой прикус, − Хон шипит и пинает Хончоля по ноге. − Пойдешь со мной к стоматологу? − Что-то ты слишком веселый для человека, который несколько часов назад отдрочил парню. А потом Шиён давится дымом, потому что Хончоль начинает смеяться, тихо, но совершенно ненапряженно. − Мне понравилось, ты клёвый. Кстати, немногим ранее ты был занят тем же самым. Шиён хочет отмотать время на сутки назад и зарекается никогда больше не появляться в том клубе, потому что. − Ладно, окей, мне тоже понравилось. Но если ты сейчас что-нибудь спизданёшь, я воткну сигарету тебе в глаз. − А я и не собирался. *** Хончоль пропадает на две недели и уже совершенно привычно не звонит и не пишет, но подписывается в инстаграме на весь Just music, и на Шиёна − первым. Не то, чтобы это сильно Хона радовало − Хончоль создает проблемы даже тогда, когда находится вне зоны видимости, потому что Сиджемм подкалывает Шиёна всё это время и постоянно спрашивает, где он был, и правда ли, что его видели в клубе вместе с Хончолем. Когда Шиён раскладывает на полке свою коллекцию очков, он понимает, что не хватает еще одних, хмыкает и сам над собой смеется, прекрасно зная, где именно он их оставил, но забирать не спешит. Первым треком Шиёна на Speakshow так и остается "Skit", а через несколько дней после выступления Хончоль перебивает свою татуировку, и на следующей пьянке они сидят на разных концах комнаты, изредка косятся друг на друга и всё еще не разговаривают. Но ничего не происходит, и утром Шиён просыпается у себя дома, а Хончоль, судя по фотографиям в соцсетях, где-то у Икчже, и спать ещё не ложился. Шиён выдыхает расслабленно и в следующий раз позволяет себе выпить немного больше. Хончоль лайкает видео с закрытым на балконе Сиджеммом, а Шиён просит Хончоля показать татуировку и даже царапает ногтем, сдирая шелушащуюся кожу, напоминает ему про забытые у него дома очки и случайно разливает на Хончоля пиво. Они смеются, пиная под столом пустые бутылки и банки, а Шиён подпирает голову рукой и понимает, что он в слюни, и что Хончоль классный, несмотря на то, что придурок тот еще. И Шиён, кажется, даже чего-то ждет, но все равно ничего не случается. А через неделю он опять просыпается у Хончоля дома, и у Шиёна снова появляется повод не снимать свои любимые толстовки от Supreme. *** − У тебя в холодильнике хоть иногда бывает что-нибудь, кроме пива? − Будет тогда, когда ты принесешь, − Шиён зевает, отпихивает Хончоля на самый край дивана, ложится на большую половину и закидывает ноги в шортах Хончолю на колени. Хончоль удивленно выгибает бровь, но Шиён занят переключением каналов в телевизоре, и Чон просто хмыкает и кладет ладонь на его колено. − Может, тебя еще с рук покормить? − Ну можешь. В комнате темно, по телевизору нет совершенно ничего интересного, а Хончоль собирался уйти полчаса назад, но вместо этого он смотрит на колени Шиёна каким-то странным нечитаемым взглядом, медленно гладит, а затем с не менее странным "блядь" дергает за волосы на ноге. Шиён дергается и роняет пульт. − Блядь, − задумчиво повторяет Хончоль. − Вообще-то я хотел найти девушку, но что-то, кажется, пошло не так. У Шиёна дергаются плечи, он смеется в голос и лупит по дивану ладонью, игнорируя недоумевающий взгляд Хончоля. − Что-то не так, оппа? − отсмеявшись, тянет он забавным высоким голосом, поправляет очки и наклоняет голову вбок. − Если подумать, я ни разу не целовал парня. − Ну да. Но зато ты дрочил ему пару раз, и я думаю, это будет посерьезнее, − улыбка Шиёна широкая и нахальная, и Хончоль фыркает, сдерживает смех и пытается спихнуть с себя его ноги. − Ты ж, блядь, Гирибой! Кто бы говорил вообще, − Хончоль скребет ногтем коленку Шиёна, пока тот тянется за пультом и выключает телевизор. − Но это все равно не отменяет этого факта. Хончоль молча смотрит, не спрашивает и не предлагает, и Шиён приподнимается на локтях и задаёт вопрос, ответ на который прекрасно знает. − Хочешь попробовать?