Это было нечто хрупкое

Птенец ползал, щебетал, бившись маленькими, хрупкими крыльями о своё небольшое тельце. Развалившееся от удара об землю гнездо лежало рядом, незаметное на фоне тонких прутьев примятого куста и прикрытое опавшей листвой с ближайшего дерева. Ещё двое птенцов лежали рядом, близко другу к другу, но подойти и подтвердить догадку было страшно. Шион стоял, застыв на месте, внимательно всматриваясь и пытаясь уловить мельчайшие детали. Может, он просто не видит своим человеческим глазом, как поднимается грудная клетка столь маленького существа? Может, он просто невнимателен? Может, это просто плохой сон? Ведь ещё вчера всё было хорошо. "Нет, не было", - больно ударило его сознание. – "С самого начала не было". Он просто хотел сделать доброе дело. Увидев гнездо с птенцами, к которому не подлетали птицы. Неокрепшие, не умеющие летать юные создания несомненно бы погибли без кормящих и согревающих их родителей. - Не трогай, - сказал ему отец. – Они всё равно погибнут. "Он не понимает. Он действительно не понимает. Этот чудак, увлечённый своей наукой. Это не по-человечески, им надо помочь", - было в мыслях. Сначала достать гнездо и спустить на землю, спрятать его среди травы и кустов от людских глаз, там, где не ходят домашние животные, но близко к тому дереву, вдруг родители вернуться. Потом накормить – самая важная часть. Шион старался, он всё нашёл – и землю копал в поисках червяков, и ягоды собрал, и семена из дома принёс. Только всё напрасно. Еду из рук птенцы не принимали, запихивать насильно не получалось, всё сыпалось мимо, даже длинный червь, - птенчик просто трепыхался в руках, издавая жалобные (можно ли было так сказать тогда?) звуки. Шион оставлял их в гнезде, укладывая втроём, поближе к друг другу, и оставляя еду, надеясь, что они не замёрзнут ночью и начнут самостоятельно есть. Прошло всего три дня. Прошло уже три дня. Он только сейчас понял, что совершил тогда, поддавшись своей доброте. Сдерживая слёзы из глаз, он вырыл две маленькие и неглубокие ямки, положив туда затвердевшие тела, потерявших навсегда шанс вырасти и улететь в небо. Пытаясь исправить ошибку и спасти последнего, он посадил ещё живого птенца в гнездо, аккуратно и бережно прижимая к себе, чтобы не придавить, но и крепко, боясь того, что может выронить столь ценную жизнь из рук, и полез на дерево, где когда-то было свито гнездо. Быть может, родители прилетали, но не услышали крики своих детей на земле, ведь есть шанс, есть… Что-то внутри надломилось, какая-то часть себя дала большую опасную трещину и если на неё сильно нажать, то… Как будто его кто-то подслушивал и захотел проверить на прочность. Ветка под ногами хрустнула. Он тоже слышал крик. Полный отчаяния и страха. Интересно, а так же кричали те птенцы, оставшись одни, осознавая, что привычный мир рухнул. Боялись ли?.. - Шион?.. Шион с трудом разлепил глаза, пытаясь сфокусировать взгляд и акцентировать внимание на встревоженном голосе, в котором узнавались знакомые тёплые нотки. Эти руки, эта уютная мягкость… Так странно… Он же падал? Тогда он должен лежать на твёрдой земле, а не на чём-то мягком. А может, он умер? - Жив… Всё ещё испытывая затруднения с движением, Шион повернул голову и в глаза бросилась привычная каштановая макушка. Рука помимо воли поднялась вверх и прикоснулась к тёмным волосам. Движение далось трудновато, рука, как каменная, но принесло какое-то неведомое облегчение, будто бы этой самой рукой Шион сбросил огромный тяжёлый булыган со своей груди. - Конечно, жив… Идиот. - И в полном порядке, - лёгкая улыбка отразилась на знакомых губах. – Охх, Шион, как же я за тебя переволновался! Шион успел удивиться, когда его грубо и вовсе не нежно сгребли в охапку, крепко прижимая к себе, качаясь вместе с ним из сторону в сторону, создавая ощущения колыбели и покоя, успокаивая, как маленького ребёнка. Лежать на коленях Креа было приятно, но это было не то, что нужно. Сейчас он мог уткнуться в твёрдую грудь, спрятать лицо в кольце родных рук, скрывая выступившие слёзы. Хоть на миг он хотел дать выход эмоциям, скопившихся за всё время. Один раз можно, да? - Почему Шион? - Ну… это… - Креа замялся. - Это как-то само собой вышло. Точнее вырвалось. Парень сейчас сидел на крупном камне и явно неловко себя ощущал, отвечая на вопрос друга, то и дело отворачиваясь и не смотря Шиону в глаза. Шион и сам понял, что это был глупый вопрос. Такой же глупый, как и его поступок. Порой люди не могут объяснить причину своего поведения и действий. Это так же странно, как если бы он спросил, а почему он спас его? Или как он успел поймать его, Шиона, в последний момент, когда до земли оставалось совсем чуть-чуть? "Эй, а как ты ухитрился с твоей-то внимательностью и реакцией меня поймать?" - пронеслось в голове у мальчишки и он усмехнулся. Действительно, странно задавать такой вопрос вслух. Креа явно не понял его улыбки, было видно по его лицу. Это же Креа. У него всё на лице написано. Креа явно не знал такта и как обращаться с людьми, не раздражая их. Это Шион всегда знал. Но ясные красные глаза удивлённо расширились, когда Шион почувствовал тепло чужих губ на своём виске и чужую руку в своих волосах, ласково по ним проводящую. - Ну? – на Шиона устремилась буквально святящаяся счастьем пара голубых глаз. – Тебе понравилось? - Ч-что? – спросил Шион, чувствуя, что на щеках появляется румянец. - Успокаивающий поцелуй! Ты же этого хотел? Смотрел на меня, молчал и улыбался. Это лицо лучилось счастьем. По этому лицу и попал сильный кулак. Это всё равно было больно - хоронить третьего птенца. К внутреннему переживанию никогда не подготовишься. Шион почувствовал руку на своём плече. Креа рядом. Он справится. Что-то опять хрустнуло. Креа умудрился наступить на лежавшие рядом ветки, сложенных и скреплённых между собой в виде крестиков. Где-то опять треснуло. Это было терпение Шиона. Послышался звук удара и выкрик: "Ай, больно, Ши-тян! Я случайно, честно". - Не возникай. Нос я тебе не разбил. - Какой ты грубый. Нельзя так с друзьями. - Друзья не лезут целоваться. - Но ты же был не против? "Такими темпами", - думал Шион, сжимая руки в кулаки и прожигая Креа взглядом, - "моя выдержка скоро будет разбита в пух и прах о характер этого парня. Ещё и отец её вечно испытывает. Какие они оба проблемные". Что-то вот-вот должно было разбиться. То хрупкое, что было ему дорого, но чей ценности он не показывал.