***
Найдя уже практически бездыханное тело, Рэй на секунду замер, узнав в самоубийце старшего брата их общего друга. — Боже, парни, это Джерард, брат Майки! – крикнул Рэй друзьям, хватая тело на руки. Джерарда помнили, как человека скрытного, но безумно талантливого. Он никогда не заводил новых знакомств, повторяя одну и ту же фразу: «Я слишком доверчив. А доверие – это разочарование». Он был очень заботливым и добрым. Но далеко не идеальным. А для Фрэнка, брат лучшего друга, который всегда запирается в своей комнате, являлся как раз таки идеалом. Это была его маленькая тайна. Он до сих пор хранит фотографию Джерарда, которую стащил из общего альбома Уэев. При одном только упоминании о Джи, его сердце готово было выпрыгнуть из груди, разбиться, как хрусталь — на мелкие кусочки — взорваться от переизбытка чувств. Он был его мечтой, его секретом, его самым лучшим сном… Фрэнк сел на заднее сидение машины, а Джерард без сознания лежал у него на коленях: — Прошу, не умирай, только не умирай… Джи, слышишь меня, я ведь до сих пор люблю тебя! Зачем ты это сделал, глупый? – всю дорогу до больницы он прижимался к почти мертвому телу заплаканной щекой, шепча дрожащим голосом о любви.***
Сегодня воскресенье. Фрэнк сидит в палате Джи и играет ему на гитаре. Он не приходил в себя все это время. И каждый час, Айеро находился рядом с ним. Спал на соседней койке, так как палата оказалась свободной. Когда Фрэнк начал выгонять Майки из больницы, чтобы тот поспал, Уэй-младший не сопротивлялся, ведь он знал, что Фрэнк любил Джерарда, и не сложно догадаться, что любит до сих пор. Майки сидит в комнате брата, рассматривая старые коробки с его вещами, пыльные и давно забытые, они одиноко стоят под кроватью. Парень еще не знает, что найдет в самом дальнем углу небольшую шкатулку, в которой будет несколько школьных фотографий Айеро и рисунок, где Джи и Фрэнк стоят в обнимку, а наверху аккуратным почерком брата написано: «Frank and Gerard Iero». И он еще не знает, что улыбнется так широко и искренне счастливо, как никогда прежде. Но сейчас он смотрит на слой пыли, скопившийся поверх старой коробки. Джерард слышит музыку, и он думает, что ему удалось попасть в Рай. Он сделал это! Столько лет у него не получалось, его всегда спасали, и это было похоже на некий вид спорта, где он наконец-то смог одержать победу. С трудом разлепляя глаза, Джерард поворачивает голову на источник звука, и теперь он точно знает, что находится в Раю. Ведь ему играет никто иной, как чудесный мальчик по имени Фрэнк Айеро. Он мягко улыбается своему, как он думает, воображению. Но увидев, что Уэй проснулся, Фрэнк, наплевав на недоигранную мелодию, бросается на колени к кровати, хватая холодную и ослабшую руку Джи, и утыкаясь головой в его живот. — Тихо, не шевелись. Побереги силы. – шепчет Фрэнк, с нотками отчаяния в голосе, ведь он думает, что Джи его прогонит. Если бы только он поднял голову, то увидел бы чуть ли не мурлычущего от удовольствия Уэя. Но Фрэнки просто начинает тихо плакать. Да, он слишком сентиментален, но ведь человек, которого он любит, чуть не умер! Хотя, он совсем не размазня, он слаб лишь во всем, что касается Джерарда. — Фрэнк? – ему так хотелось сказать «Фрэнки», но он сдержался. – Что ты здесь делаешь? — Помолчи Джи, я сам все расскажу. Это я позвонил тебе тогда, а потом… твой дом… кровь… ты на моих коленях в машине… и эта палата стала для нас домом на целых два дня. – Фрэнк решил, что сегодня освободится от груза чувств, и уйдет. – Я… — Я был без сознания два дня, и ты все это время находился здесь? – перебил его Джерард слабым выкриком, чувствуя тепло разливающееся в груди. Но их идиллии помешал влетевший в палату врач. Позже приехал Майк, и Фрэнк ушел, так и не решившись признаться Джерарду в своих чувствах. *** — Фрэнк, я не могу забрать Джи из больницы. Ты не мог бы заехать за ним прямо сейчас? – Майкл позвонил Фрэнку рано утром, когда тот еще спал. — Да, хорошо. Не волнуйся, я заеду за ним. – Фрэнк положил голову на руки, не понимая зачем согласился. Хотя, возможно, это просто второй шанс. Да, он определенно расскажет ему сегодня все. Джерард вышел из больницы, уверенный в том, что его заберет брат. Но вдруг, сильная и до боли знакомая татуированная рука схватила его за предплечье. Фрэнк обхватил ослабевшего Джерарда за талию, притягивая ближе к себе. — Фрэнк, я думал, меня заберет Майк! Ну пока ты снова не сбежал, ответь мне на вопрос. Зачем ты сидел у меня два дня? Тебе что, больше нечего делать? – на самом деле, ему было очень приятно, но он просто не понимал. Зачем? — Я еще играл тебе на гитаре. – смущенно пробормотал Фрэнк, краснея и опуская голову. – Вообще, я должен тебе кое что сказать… ты давно мне нравишься, нет… я люблю тебя. – он зажмурился, готовясь к худшему. Но он лишь почувствовал шершавые губы, едва касающиеся его щеки. И обжигающий шепот на самое ухо: — Ради этого я готов резать вены снова и снова, Фрэнки. — Что это было? — Парень и правда думал, что его пошлют. — Глупый, я влюбился в тебя в тот раз, когда ты, придя к Майки, пролил на меня чай. Ты так мило покраснел… Почему не признался раньше? – Джерард притянул младшего мужчину ближе к себе, заключая в такие желанные объятья и целуя в макушку. Но Фрэнк все не унимался. — Уэй, ты себя слышишь? Я же маленький, нудный, и вообще, у меня дерьмовый характер. А ты, ты красивый, стройный, у тебя такой голос… — мечтательно протянул Фрэнки – ты талантливый, а точнее, самый лучший. Ты не должен говорить, что любишь меня, если это не так и… — Джерард не дал Фрэнку закончить, целуя его нежно и медленно. Это был их первый поцелуй. И все, о чем они могли думать в этот момент, было: «Frank and Gerard Iero». Сейчас они не знали, что из-за угла за ними наблюдает Майки. Не знали, что через пару лет ужасно сильно поссорятся, но Фрэнк сделает предложение своему любимому в парке — с колеса обозрения. Не знают, что Джи, конечно же, согласится, и они забудут все обиды. На данный момент, они знают только то, что безмерно любят друг друга. Каждый старается как можно ближе прижаться к своему любимому человеку, целуя губы неимоверно нежно и лаского. — Я люблю тебя, Джерард Артур Уэй. — Мне больше нравиться фамилия Айеро, но я тоже тебя люблю, Фрэнки.