Stardust.

×Wake me up inside Bid my blood to run Before I come undone Save me from the nothing I’ve become× Bring Me to Life Неизвестные переменные всегда даются Лидии Мартин проще простого. Она грациозно отбрасывает рыжие локоны за спину, подводит прямую черту под ответом и идет к своему месту за партой, провожаемая взглядами сексуально неудовлетворённых подростков-одноклассиков-мальчишек-которым-не-по-зубам-такая-как-она. Даже когда из школьной королевы она приобретает статус городской сумасшедшей способность вычислять сложнейшие логарифмы и отыскивать значения неизвестных интегралов наряду с длинными тригонометрическими формулами косинусов и синусов у неё не пропадает. Она всегда уверена в том, что какой бы путь решения ни выбрала, ответ окажется верным. Она уверена в этом, когда Стайлзом овладевает Ногицуне. Она чуть менее уверена в этом, когда умирает Элиссон. И она совершенно не уверена ни в чем в мире, когда на её глазах встречает свой последний вздох Эйдан. Мартин бы сейчас спрятаться от всего мира, закрыться бы в своей комнате и никого не видеть, ничего не слышать. Но, как на зло, телефон разрывается от звонков Стилински, а в голове только и слышны голоса. Голоса для банши сродни сердцебиению. Вроде бы и привыкла, но проблемы все же ещё остаются. И когда Стайлз, выжимая педаль газа, мчится по встречке, обгоняя машины и держа телефон рядом с ухом, вслушиваясь в мерную тишину гудков по ту сторону, говорит: «Какого черта, Лидия?» И когда он стучит в двери её комнаты, обещая заночевать в коридоре, говорит: «Может, откроешь эту хренову дверь, а?» И когда Мартин отпирает, впускает его в спальню/жизнь/сердце/душу (нужное подчеркнуть), говорит: «Уходи». Он не уходит. Он только сильнее прижимает её к себе, дышит ароматом её рыжих волос, чувствует её сбивчивое дыхание где-то в районе шеи, терпит, пока её ноготки врезаются ему прямо в грудь. Лидия и плачет, и не плачет. Лидия и победила, и проиграла. Плачет – по Элиссон, по Эйдану, по всему тому, что потеряла и уже не вернёт. Проиграла – потому что глупая. Потому что разрешила ему быть не_просто другом. Потому что разрешила ему въесться в мозг/мысли/разум/сны (нужное подчеркнуть). И ещё потому что слабая. Слабая рядом с ним. Слабая рядом со Стайлзом Стилински. А слабой быть Лидия не любит. Хуже, не имеет на это права.