Фаталист

Да, жаль беднягу... Черт же его дернул ночью с пьяным разговаривать!.. Впрочем, видно, уж так у него на роду было написано... М.Ю. Лермонтов, «Герой нашего времени»

В темноте слышалась возня, и кто-то хлопнул дверью, негромко выругавшись. Луче встрепенулась и выглянула в коридор. Включив свет, она увидела заслоняющегося ладонью Реборна. – Почему ты так поздно? Где ты был? – Молчи, женщина. Твое место на кухне! – Да ты пьян в стельку! Мужчина молча отодвинул ее и нетвердой походкой прошел в свою комнату. Луче, помедлив, двинулась следом. – Ты опять? – молчание. – Нет, скажи, ты снова? – Реборн захлопнул дверь и привалился к ней спиной, закрыв глаза и дожидаясь, пока снаружи не прозвучит шелестящий вздох и шаги не возвестят об уходе настойчивого босса. Немного подождав, он с трудом пересек темную спальню и упал в кресло у стола. Выудив из кармана револьвер, киллер положил его перед собой и дрожащей рукой включил лампу. В ее свете он некоторое время тупо рассматривал свои пальцы, но, едва они коснулись знакомой рукоятки, как дрожь тут же исчезла. Тихо выругавшись снова, он приложил холодный металл ко лбу, но тут же отдернул руку и, поколебавшись, высыпал из оружия патроны, которые разложил в ряд перед собой. Их было ровно пять. На один меньше, чем камор, из которых мужчина их извлек. Мужчина взял один патрон и, щелчком загнав в револьвер, раскрутил барабан. *** – Здесь не занято? Реборн лениво посмотрел на спросившего сквозь стакан и убрал со стола ноги в знак того, что он может присесть. В этом вопросе не было ничего странного – в такой жаркий вечер всем хотелось освежиться, так что в баре яблоку негде было упасть. Удивительно, что столик в углу никто не заметил раньше. Хотя… учитывая, что в этом месте собиралась довольно сомнительная публика, многие попросту не хотели испытывать судьбу, оказываясь слишком близко к киллеру, пусть даже и на отдыхе. Подошедшему парню было лет двадцать пять, в одной руке он держал коктейль, а другой приглаживал непослушные черные вихры. Судя по растерянной улыбке и блуждающему взгляду, Реборна он не знал, в отличие от большинства посетителей, и просто подошел, надеясь хоть куда-то приткнуться. Или, напротив, знал и потому специально выследил. В любом случае, мужчина, обладавший цепкой памятью на лица, его не припомнил, но и не имел ничего против новых знакомств. В конце концов, у него выходной, и если этот человек захочет его испортить, то сильно пожалеет об этом. Тот тем временем присел и отпил из своего стакана. Было заметно, что, несмотря на отсутствие мест, он уже успел основательно набраться. Спустя полчаса Реборн знал все. История была совершенно стандартной пьяной исповедью неудачника, и в данный момент наверняка рассказывалась в баре еще тремя мужиками вольному или невольному слушателю: все бабы стервы, им нужны только деньги, работу он потерял, весь в долгах, связался с уголовщиной… киллер хлебнул еще виски, молча разглядывая собеседника из-под полуопущенных век и иногда кивая в знак того, что слушает. – …и так меня это все достало, что я решил – а не привязать ли камень к шее, и вперед, с моста… – Нет. – Что? – парень опешил. Хотя он был изрядно пьян, сквозь алкогольные пары до него попытался достучаться инстинкт самосохранения, который говорил, что этим типом ведет отнюдь не сострадание. – С камнем на шее – это не по-мужски. Лучше пулю в висок, – продолжил мужчина тихим голосом и спокойно достал револьвер одной рукой, не выпуская из другой стакан. Покрутив оружие в пальцах, он развернул его дулом вниз, а рукоятью – к собеседнику. – Быстро и наверняка. Реборну нравилось это выражение лица: сквозь хмель постепенно проступало понимание, а затем – ужас. Сейчас этот начнет отказываться… – Нет-нет, я не это имел в виду! – А, понял. Боишься, – киллер сделал молниеносное движение кистью, и вот уже дуло револьвера направлено точно в грудь парню. Тот вздрогнул, и только. – Тогда я помогу. Во всем баре никто не обратил на них внимания – пьяные разборки были здесь в порядке вещей, и вмешиваться в них – себе дороже. Тем более, в противоположном углу назревала своя потасовка, куда более шумная и оживленная. Собеседник с трудом сглотнул, косясь то на револьвер, то на беспечно потягивающего виски мужчину. – Я… я передумал… – Реборн поморщился, словно в напиток ему попало что-то отвратительное. – Почему? Как я понял, жизнь паршивая, перспектив никаких. Пристрелить тебя гораздо гуманнее, – он качнул стволом, заставив парня судорожно вздохнуть и подумать над своим поведением. Киллер не выносил нытиков. С его точки зрения, убивать этих бесполезных существ и правда было гуманнее, причем не только для них самих, но и для общества в целом. Выслушав несвязный лепет, он, наконец, улыбнулся. Правда, по мнению собеседника, лучше б он его пристрелил. – Хм, раз уж ты передумал… у меня есть одно предложение, от которого ты не сможешь отказаться, – револьвер очень красноречиво намекал, что да, не сможет. – К…какое? – Ты когда-нибудь слышал о русской рулетке? Парень побледнел еще сильнее. Конечно, слышал, раз он забрел в этот бар. Законопослушные люди сюда не заходили. – Сыграем? – П-п-прямо… здесь? – О, нет. Что ты, – Реборн хладнокровно убрал оружие. – Мы попросим отдельную комнату, где нас никто не побеспокоит. Так ты согласен? Когда дуло перестало темным провалом смотреть на него, парень слегка приободрился. – А что, я могу… отказаться? – Что за глупости! – мужчина хмыкнул и с громким стуком поставил свой стакан на стол, так что его сосед вздрогнул. – Конечно, можешь. Что я, насильно тебя потащу? Это просто игра. Ты можешь сейчас встать и спокойно уйти, чтобы вернуться к своей никчемной жизни, с которой у тебя не хватило духу покончить одним выстрелом. А мог бы получить знак судьбы, что тебе стоит жить дальше. Только и можешь, что болтать. Адье, амиго. У меня кончился виски, – он встал и с равнодушным видом прошел мимо. – П-п… постой! – несчастный вскочил, бледный, как смерть, но полный решимости. Все, он попался – начал действовать адреналин, вызванный страхом, который вселил в него револьвер. Видно было, что этот человек уже не владеет собой. Кроме того, таким горячим, но неудачливым мальчишкам всегда нужны знаки. Зачастую они верят, что все их беды – это не их вина, так сложились обстоятельства, надо только умилостивить высшие силы, а потому обязательно таскают с собой какой-то амулет… вот и этот туда же – рука скользнула в карман и назад, но явно не за кастетом или ножом. А зря. – Да? – мужчина со скучающим видом обернулся. – Я… согласен. Реборн усмехнулся. Кто бы сомневался. Отказывались всего пару раз. Он метнулся к парню и, приобняв за плечи, потащил к стойке. – Бармен! Я встретил здесь своего давнего друга, мы не виделись лет семь! Бутылку коньяка, и мы пойдем внутрь, нам столько нужно обсудить, столько вспомнить, а в этом чертовом зале я не слышу даже себя! Верно, Фредди? «Фредди» сдавленно кивнул, зажатый мощным захватом киллера. Бармен молча протянул им бутылку и снова принялся драить стаканы, ибо меньше знаешь – крепче спишь, а что узнал – забудь, пока кто-то не помог. Реборн очень хорошо умел отбить память. Когда «давние друзья» зашли в комнату, мужчина тут же отпустил спутника и запер дверь, чтобы их никто не побеспокоил, а ключи демонстративно положил на стол, куда и поставил бутылку. Затем он достал револьвер и, вытряхнув патроны, снова зарядил, но только одним. Оружие легло рядом с ключами. Аркобалено спокойно откупорил бутылку и твердой рукой разлил коньяк по стаканам. – Вот ключи. Вот револьвер. Ты все еще можешь уйти. А можешь выстрелить в меня. Тоже лотерея, но в случае осечки или промаха я тебе не завидую. Очень не люблю, когда в меня стреляют. Профессиональное. – Я не собираюсь убегать, – мрачно буркнул юноша, запустив пятерню в волосы. Похоже, он уже взял себя в руки настолько, чтобы не трястись, как осиновый лист. Забрав один стакан, он залпом осушил его, чтобы набраться храбрости. Реборн чуть улыбнулся и тоже глотнул. Коньяк был дряной. – Не против, если я сыграю первым? В случае моего… проигрыша ты можешь спокойно уйти. Но в противном случае у тебя будет на шанс меньше, – его собеседник лишь дернул головой, что можно было принять за предложение самому решить. Мужчина поставил стакан и потянулся к револьверу. Пальцы чуть дрожали, но киллер знал, что не от страха, а от возбуждения. Ему не терпелось скорее испытать удачу, поскольку действие адреналина уже губительным жаром растеклось по всему телу, грозя сжечь изнутри. Повезет ли в этот раз? Нарочито медленно он поднял руку и раскрутил барабан. Существует ли предопределение? Он поднес револьвер к виску. Шансы пять к одному, неплохие шансы, но на кону жизнь. Щелчок предохранителя. Он видел, с каким ужасом смотрел на него этот парень. Зачем он втянул своего случайного соседа в эту игру? Ведь в первую очередь он хотел испытать себя. Реборн нажал курок. Кажется, он все-таки зажмурился, хотя поклялся этого не делать. Щелчок. Выстрела не было. Реборн не удержался от тихого вздоха, но других эмоций он себе не позволил. Вместо этого он молча положил оружие на стол. – Ты можешь идти, – голос был хрипловатым, и мужчина пожалел, что сразу не выпил коньяка. На лице второго игрока отразилась странная череда эмоций – недоверие, изумление, восхищение, страх, непонимание… но прежде, чем Аркобалено успел что-то добавить, юноша схватил револьвер и снова крутанул барабан, вновь выставляя первоначальные шансы пять к одному. Вероятно, он не знал точно правила игры либо попросту забыл их от волнения. – Ты слышал? Ты можешь идти. Игра закончена. Я затеял это для себя. – Нет, теперь моя очередь, – звонкий голос почти не дрожал, но костяшки пальцев, сжимающих рукоять, побелели чуть ли не до прозрачности. Киллер молча посмотрел на него и, помедлив, кивнул. Если его сейчас остановить, он будет всю жизнь жалеть, что не искусил судьбу. А она любит решительных. Реборн отошел на шаг и жадно вгляделся в белое, без единой кровинки, лицо. Он знал, что иногда смерть накладывает отпечаток на свою будущую жертву. Он видел многих, один взгляд на которых уже давал понять – это не жилец. Что же на этот раз?.. В наступившей тишине выстрел казался оглушительным. Как в замедленной съемке Реборн наблюдал, как страх в глазах, которые несчастный игрок не смог закрыть, перерастает в дикий, первобытный ужас и так же моментально исчезает, глаза закатываются, и только что живое тело оседает на пол. Стук упавшего револьвера раздался еще громче, чем выстрел. К этому нельзя было привыкнуть. Русская рулетка никого не оставляла равнодушным. Это как карты, только ставки выше. Плохо быть азартным человеком, если не знаешь, когда остановиться... Реборн негнущимися пальцами свинтил крышку с бутылки и сделал несколько глотков прямо из горла, не чувствуя вкуса, словно пил простую воду. И лишь когда в желудке взорвался огненный шар, а на глазах выступили слёзы, он все же опустил бутылку и снова перевёл взгляд на мертвеца. А знает ли он сам, когда остановиться? Какое искушение – снова испытать удачу, но какой толк делать это одному? Слишком похоже на самоубийство. А вдвоём – это уже игра, и благосклонность судьбы привлечь гораздо проще. Пока она его ни разу не оставила. Мужчина выпил ещё, на этот раз осторожнее. Янтарной жидкости осталось всего на донышке. Похоже, кто-то там, на небесах, его любит – он уже много раз играл в эту опасную игру. Хочешь не хочешь, а поверишь в предопределение, но... с каждым разом игра все больше щекочет нервы, ведь рано или поздно удача отвернется, и всегда кажется, что это случится именно сейчас. Как можно жить без риска? Мужчина присел рядом с трупом и поднял револьвер, машинально зарядив его оставшимися патронами. Крови уже натекло порядочно, так что он старался не запачкаться, но все равно окинул беглым взглядом тело. Из кармана светлых брюк торчало что-то пёстрое и плетёное, столь нелепое для такого парня, что лишь подтверждало предположение Аркобалено о талисмане. Что ж ты хозяина не защитил? Хотя как кусочек дерева или моток ниток может уберечь от пули в висок? Суеверия. Правда, с такой работой... Он залпом допил коньяк и решительно вышел из бара. *** Металл приятно холодил кожу, а дуло заманчиво темнело. Это и правда самая опасная, но в то же время и самая увлекательная игра – игра со смертью. Испытывать судьбу хотелось снова и снова. Повезёт или нет? Слишком часто везло. Ведь играл он не впервые. Но ведь каждый раз шансы возвращаются к исходным - один к пяти, пять к одному... простая математика, как можно впутывать в это высшие силы? Просто проверить теорию вероятности... – Не стоит это делать так часто. Реборн обернулся, почти не удивившись. Луче, несмотря на своё положение, двигалась бесшумно. Да и дверь он, кажется, не запирал. – Реборн, ты фаталист? – Нет, Луче, я мертвецки пьян, – попытался увильнуть от разговора тот. Но босс продолжала испытующе смотреть на него до тех пор, пока он, спохватившись, не отложил оружие. – Я не знаю. Иногда я ищу во всем этом какой-то смысл, хотя разумом понимаю, что физика и простой расчёт дадут гораздо больше, чем слепая вера. Так хочется проверить... но мне все чаще кажется, что это неспроста. Как будто что-то меня ожидает... у меня плохое предчувствие. И мне это совершенно не нравится. Я киллер, а не бабка-гадалка. Луче серьёзно посмотрела на него, но тут же с состраданием улыбнулась. – Давай, я сварю тебе кофе? – Самое то, – с облегчением кивнул Реборн. Алкоголь в него уже не лез. А ведь он даже не спросил настоящего имени "Фредди".