over the precipice.

Холден шел и не оглядывался назад, а куда и зачем сам не знал. Он падал. Падал в объятия пропасти. *** Колфилд всегда стоит над пропастью, всегда рискует чем-то, не зная или не замечая этого. Юноша шел медленным шагом по ночному и холодному Нью-Йорку, смотря исключительно себе под ноги. В его голове проигрывало куча мыслей, за которыми он сам не успевал. Холден остановился посередине улицы, поднял голову и его взгляд упал на старую вывеску какого-то захудалого бара. Юноша открыл дверь, с осторожностью разведал обстановку и только потом зашел вовнутрь. В баре практически никого не было, что не могло не радовать Колфилда. Он присел за самый дальний столик, тот, что ставят обычно около окон или около толчка и ничего не стал заказывать. Денег совсем не было. Холден сидел около часа за своим треклятым столиком, посмотрел на наручные часы, медленно встал и направился на выход. На улице было чертовски холодно, а на нём была лишь легкая куртка. По привычке он засунул руки в карманы и направился дальше вдоль по улице. Но глупо было отрицать, даже самому Колфилду, что на улицах было красиво, особенно в эту ночь. Всё было украшено рождественскими гирляндами, и повсюду раздавалась музыка в стиле Франка Синатра. Возможно, вы задались себе вопросом: “Почему он ночью блуждает по Нью-Йорку?” Он просто захотел. Вернее, он, конечно, не хотел в Рождество оставаться наедине со своими мыслями и находится на собачьем холоде, но так вышло. У Холдена, к слову, нервы были совсем расшатаны, так что когда он ссорился с родителями, им, порой, доставалось больше. Вот и в эту ночь всё вышло так же. Родители узнали, что его вытурили из очередной школы, а на этот раз ей оказалась, собственно, Пэнси и обе стороны не выдержали. Вот Колфилд и решил уйти из дома, подальше от всех и всего. А Нью-Йорк ему чертовски нравился, свободу он чувствовал находясь там, поэтому и не удивительно, что сразу рванул сюда. Он еще долго бродил по НЮ с одной навязчивой мыслью. В его карманах лежали около шести долларов, которые он должен был потратить на поездку домой, но он решил доехать до своего любимого места. Колфилд благополучно поймал такси за считанные минуты. Указал таксисту нужное ему место, и машина двинулась вперед. - Парнишка, ты как себя чувствуешь? – спросил его таксист, смотря на то, как Холден нервно перебирает в руках монету. Но юноша ничего не ответил. Колфилд вообще сделал вид, будто ничего не слышал. Спустя какое-то время он доехал, расплатился и вышел. - Счастливого Рождества, - с широкой улыбкой проговорил мужчина лет сорока и уехал. “Ага, как же, счастливого, глупец” – подумал Холден и проводил взглядом уезжающую машину. *** Холден за свои шестнадцать увидел много грязи, несправедливости, вранья, унижения. Не всякий взрослый человек может “похвастаться” таким опытом. Но всё-таки, он всего лишь подросток и он растерян, запутан, сбит с толку: из-за школы, родителей, смерти Д.Б . Весь этот огромный мир просто давил на него, давил со всей силы и из-за всей этой тяжести он так и не смог увидеть хоть немного прекрасного или хотя бы того, что помогло бы ему выкарабкаться из этой пропасти, в которую он падал, падал и наконец упал. Он посмотрел вниз с бруклинского моста, потом наверх, потом вперед себя. - Идеальное место, - тихо и с насмешкой сказал Колфилд и последний раз улыбнулся. А затем он сделал последний шаг. … Последний шаг в объятия пропасти.