Паутина

«Завтра я буду в твоем городе проездом.» Росинант снова и снова невидящим взглядом скользил по высветившейся строчке в окне чата. Не сказать, что он не думал о подобном повороте событий, но не думал, что этот день настанет так скоро. Они с Ло общались уже больше полугода. Практически ни дня не проходило без этих смешных булькающих звуков, обозначающих новое входящее сообщение, едва стоило включить компьютер. Росинант уже успел позабыть, с чего именно все началось, но по сути это было и неважно. Важным было лишь то, с каким все возрастающим день ото дня нетерпением он ждал каждое новое сообщение, и с какой жадностью ловил каждое слово, всплывающее на экране его монитора. Не сказать, что общаться с этим парнем всегда было легко, скорее наоборот. У него всегда на все была своя точка зрения, зачастую приправленная крепкой смесью скептицизма и язвительной иронии. Он смотрел на этот мир через призму настолько здорового цинизма, что порой Росинант искренне недоумевал, как такой человек вообще решил получать профессию призванную помогать людям. Как бы то ни было, но общение с этим парнем всегда доставляло Росинанту массу положительных эмоций. Умный и рассудительный Ло, на лету пресекающий любые попытки спровоцировать его и выколупать из этой оболочки вежливой язвительности, был исключительно приятным собеседником, даже не смотря на отталкивающий в чем-то ник – Хирург Смерти. Долгое время Росинант знал его исключительно под этим именем, настоящее же обнаружилось совершенно случайно, как и многое из того, что они узнали друг о друге из продолжительных и содержательных, но, как правило это и бывает, пустяковых и мало что значащих разговоров. Они не задавались целью сохранять тайну личности и увлечений, но и сознательно обходили стороной вопросы возраста, имен, внешности и должности. Ло до сих пор не знал ни настоящее имя Росинанта, ни его возраст, да и тому приходилось лишь догадываться о последнем. Единственное, что он мог сказать наверняка – тот действительно хотел стать хирургом и сейчас проходил ординатуру, а значит, его возраст колебался где-то на отметке в двадцать пять. Не мало, но и немного, а если учесть разницу больше чем в десять лет, оставалось благодарить того человека, которому в голову пришла идея создания всемирной паутины – ведь встретившись в реальности они навряд ли удостоили друг друга даже и взгляда. Росинант снова, уже в который раз за последние полчаса, тяжело вздохнул и покосился на экран монитора, где все еще пусть и не так ярко из-за включившегося режима экономии энергии высвечивалось сообщение от Ло. Сама по себе идея встретиться была неплохой. Вроде бы. Но, отчего-то было немного страшно. Все что у них было – это долгие разговоры, зачастую о всякой ерунде, обсуждение новостей, философствования, которые обычно у людей случаются поздно ночью на кухне под пиво и простые пожелания хорошего дня или ночи. Но Росинант уже слишком сильно привык ко всему этому, чтобы потерять. Он слишком привык к Ло. К тому образу, который успел нарисовать для себя об этом парне и понятия не имел, как отреагирует, если этот образ не совпадет с тем, кого он увидит. Но еще страшнее было разочаровать самого Ло – тот вряд ли ожидает, что на той стороне паутины перед компьютером сидит поломанный жизнью старик, коим наверняка и покажется двадцатипятилетнему пацану. Он знал, что может не отвечать на сообщение или может сослаться на несуществующие дела и не прийти на встречу, но так же он отчетливо понимал, что таким, как прежде их общение уже никогда не будет, и неважно встретятся они или нет. Нет – появится эта легкая поначалу дымка отчужденности из-за загубленной возможности, да – все прекратится сразу же, и хорошо, если не в тот самый момент, когда их взгляды пересекутся. Росинант снова тяжело вздохнул и придвинул клавиатуру к себе поближе. Хоть никогда его и не видел ни на фотографиях, ни «вживую», Ло сразу его узнал. Он и сам не смог бы назвать точно, каким образом это ему удалось, но было в облике этого человека что-то неуловимо знакомое, что угадывалось безошибочно. Они с Корасоном, как его невидимый собеседник именовался в чате, условились встретиться в не самом популярном месте для встреч, но даже здесь субботним днем народу было предостаточно. Ло, и без того немного нервничающий из-за предстоящей встречи – о чем, впрочем, он не собирался признаваться даже себе – провожал хмурым и недовольным взглядом каждого, кто появлялся в поле его зрения, отвлекая на себя тем самым внимание и заполняя и без того переполненное людьми пространство небольшого сквера. Им с Корасоном так и не удалось обменяться фотографиями, так что Ло понятия не имел, как тот выглядел. Единственной зацепкой, которая имелась в его наличии, были оброненные вскользь слова в одном из ночных чатов о том, что тот приехал в Японию, когда был еще ребенком. Однако приехать можно было не только из Европы – в мире было достаточно азиатских стран, так что зацепкой о внешности его собеседника это можно было бы назвать с большой натяжкой. Трафальгар не любил опаздывать и спешить, нестись сломя голову, дабы никуда не опоздать, так что ничего удивительного в том, что он пришел раньше оговоренного срока, не было. Он давно уже привык к тому, что ему всегда приходилось кого-то ждать, и на этот случай у него с собой всегда была книга, будь то художественное произведение из классики, или же очередной талмуд по медицине. Но в этот раз он, зная, что все равно не сможет сосредоточиться на тексте, не стал даже доставать покоящийся в недрах его сумки томик. Минуты ожидания тянулись удивительно медленно, словно кто-то нарочно подкрутил настройки времени у вселенной, и теперь секунды растянулись в минуты, а те превратились в часы. Ло старался лишний раз не задумываться, зачем тогда поддался порыву и написал своему необычному знакомому о том, что будет в его городе, и они могут встретиться. Как старался он и не думать о том, каким тот окажется на самом деле. Но предательские мысли нет-нет да и всплывали в черноволосой голове. Сеть, как известно, не только дарила людям возможность, преодолевая расстояния в тысячи километров, общаться как ни в чем не бывало, словно они сидели на кухне за одним столом. Сеть породила массу новых извращений, кои так любило прогнившее еще несколько столетий назад общество. Сеть обезличивала людей и выворачивала их индивидуальность наизнанку, превращая молчунов в словоохотливых трепачей и наоборот. Она словно опытный кукловод дергала за ниточки сознания, добровольно позволивших затянуть на своей шее петлю пользователей, завладевая их мыслями без остатка, подчиняя их своей воле. В сети большинство людей были совершенно не теми, кем были в реальности. И Ло прекрасно отдавал себе отчет, что если в себе и своих словах, написанных в чате, он был уверен, то его собеседник мог оказаться кем угодно. Но все его сомнения рассыпались в прах, едва на горизонте замаячила долговязая фигура, целенаправленно шагающего в сторону сквера блондина. Хоть никогда его и не видел ни на фотографиях, ни «вживую», Ло сразу его узнал. Он и сам не смог бы назвать точно, каким образом это ему удалось, но было в облике этого человека что-то неуловимо знакомое, что угадывалось безошибочно. Высокий – даже выше его самого – стройный, но при этом крепко сбитый блондин. Ноги обтянуты светлыми джинсами, из-под расстегнутого полупальто с меховой оторочкой виден серо-синий джемпер, глаза скрыты за стеклами темных очков. Он был на целую голову выше всех остальных людей, бредущих вместе с ним по тротуару, и совершенно точно не был выходцем азиатской страны. Широким шагом, он уверенно шел в сторону того места, где сидел Ло. Однако – Трафальгар мысленно улыбнулся – угадывалась в его нарочито спокойном облике какая-то нервозность. Едва блондин пересек низкую ограду сквера, он остановился и огляделся, задерживая взгляд на ждущих кого-то в одиночестве парнях и мужчинах, пока не встретился с глазами Ло. Едва заметно дернувшись, он снял очки и сделал пару шагов навстречу, оказываясь на расстоянии вытянутой руки. – Кора-сан, – поднялся навстречу мужчине Ло. Тот в ответ только напряженно кивнул, и еще какое-то время они просто стояли друг напротив друга, не произнося ни слова и изучая взглядами образ того, кто так долго оставался по ту сторону экрана. – Ты немного выше, чем я думал, – наконец, просто сказал Ло. Уголки тонких губ приподнялись, едва намечая улыбку, цепкий взгляд серых глаз слегка потеплел. – Зато ты точь-в-точь такой же, – в свою очередь хмыкнул блондин и расплылся в широкой улыбке. С тех пор их общение несколько изменилось. Если раньше они обсуждали более отстраненные, ничего особенного для каждого не значащие вопросы, то теперь их дискуссии приобрели более личный характер. Детство и родственники, планы на будущее и мечты, разные странные и нелепые случайности, произошедшие в жизни каждого, любимые и не любимые вещи будь то еда, кино или черты характеров в людях. Сейчас Росинанту казалось, что он знал Ло всю свою жизнь, хотя с момента их знакомства не прошло еще и года. Ло потом еще пару раз приезжал в город Росинанта по работе, тот тоже выбрался в гости на выходные. Практически все свободное время оба просиживали в сети, ожидая очередной «бульк» пришедшего сообщения. Для блондина этот звук очень быстро стал самой приятной музыкой, и он не раз ловил себя на мысли о том, что хотел бы, чтобы их города были ближе, а еще лучше, чтобы ближе были их дома. Хотя он и отдавал себе отчет в том, что живи они в одном городе, то могли никогда и не познакомиться. Сеть для него стала одновременно и благословлением, и самым страшным проклятием. Чем больше они общались, тем сильнее Росинант понимал, что этого недостаточно. Росинант стоял, прислонившись бедром к подоконнику, и медленно выдыхал в открытую настежь форточку сигаретный дым. На расстоянии вытянутой руки на небольшой круглой подставке изображающей медвежью мордочку стояла начатая кружка с подостывшим кофе. Блондин покосился на нее и хмыкнул – как это было избито. Но не успел он дотянуться до чашки, как, отчетливо перекрывая легкую джазовую композицию, лившуюся из колонок, раздался долгожданный «бульк». Блондин, спешно оборачиваясь, неловко дернулся, и тлеющий кончик сигареты обжег подушечки пальцев. Мужчина зашипел и зашвырнул окурок в раковину, тут же включая холодную воду и подставляя тугой струе пострадавшую ладонь. Одновременно с этим он вытянул шею в сторону стоящего на столе ноутбука, и в этот момент замер потрясенный. Это уже стало похоже на какую-то одержимость, на сумасшествие. Он медленно сходил с ума, собственными же руками подпитывая свое безумие и наслаждаясь им. Ничего больше в жизни кроме этих сообщений его не волновало. Весь мир, не способный вместиться в коробочку ноутбука, померк, подрастерял яркость и звуки, став плоским и не интересным, словно черно-белая картинка немого кино. И ему было бы плевать на это по сути, вот только… Вот только Ло однозначно не испытывал того же самого. Начинающий, но перспективный молодой хирург. Просто симпатичный высокий смуглый парень, с копной черных волос, темно-серыми глазами и иронично-язвительной улыбкой. У них, помимо большой разницы в возрасте и огромного расстояния между их квартирами, были совершенно разные взгляды на жизнь, а их вкусы в остальном были похожи примерно так же, как черное и белое. Ничего общего. Совершенно. Закрыв вентиль крана, Росинант потерянно замер посреди кухни, вглядываясь в мерцающее окошко чата на экране раскрытого ноутбука. Имел ли он право затягивать Ло в свое сумасшествие? Ответ был однозначен. Росинант бездумно переставлял ноги, возвращаясь домой с работы. Две недели назад, он написал Ло, что ему надо уехать в командировку, и появляться в сети он не сможет. Две недели истекли. Сегодня он должен был «вернуться из командировки». Все эти дни прошли словно в каком то бреду. Каждый был удивительно похож на предыдущий, каждый сливался с предыдущим. Границы размылись и точно сказать, где начинался один день, и заканчивался другой, было практический невозможно. Время замерло, секундная стрелка больше не отмеряла мгновения, раздражая своим тиканьем нервы. И лишь только невообразимо медленно сменяющие друг друга цифры на календаре в нижнем углу монитора вели отсчет. Блондин курил большую часть жизни, он никогда не порывался бросить свою вредную привычку, но был наслышан о тех «ужасах», которые приходилось пережить тем, кто пытался от нее избавиться. Теперь он, кажется, понял их сполна. Каждый раз, включая компьютер, он видел зеленую иконку напротив ника «Хирург Смерти», которая обозначала, что тот находится в сети. Каждый раз подушечки пальцев нестерпимо жгло, от желания сменить собственный статус и написать привычное «Привет!». Но каждый раз, сделав над собой усилие, он выключал программу, а через какое-то время закрывал и сам ноутбук и доставал пачку сигарет. Он уже и сам не понимал, зачем тогда солгал Ло и чего именно хотел этим добиться. От сумасшествия, взращиваемого в течение нескольких месяцев, тщательно лелеемого и оберегаемого, избавиться за какие-то жалкие пару недель невозможно. Не надо быть гением и проводить бесконечные эксперименты, чтобы это понять. Точно так же за пару недель невозможно забыть того, кто стал чуть ли не единственным светлым проблеском в жизни. Вот только, зачем-то ведь он пытался… Росинант был уверен, что даже несмотря на весь скепсис, с каким Ло относился к жизни в целом, и тем пренебрежением, которое испытывал к разного рода стереотипам и ярлыкам, все это было ему не нужно. Мы можем как угодно относиться к обществу, вот только оно нам наших ошибок не простит. Ему неважно насколько ты талантлив и гениален, если оно может сожрать – оно сожрет, дай только повод. И без году сорокалетний мужик был совсем не тем, что прочило общество только недавно отметившему двадцатишестилетие начинающему хирургу. Это не говоря еще о том, чего именно хотел и не хотел сам Ло. Разувшись и оставив верхнюю одежду в шкафу, мужчина прошел в комнату и нажал на кнопку запуска. Компьютер мерно загудел, и пока тот медленно просыпался после долгого сна, Росинант успел сделать себе кофе и пару бутербродов, с коими и вернулся обратно к чуду техники. Программа чата запускалась автоматически вместе с включением питания. Ник Ло, как и все эти пару недель, высвечивался в списке контактов, находящихся онлайн. Росинант глубоко вздохнул, сменил свой статус и практически тут же услышал «бульк» входящего сообщения, тут же поняв, что он соскучился по этим звукам сильнее, чем думал. «С приездом, Кора-сан.» Не успел он написать ответное приветствие, как раздался новый «бульк». «Я уж думал, эти две недели никогда не закончатся.» Росинант шумно сглотнул. Зная Ло, он бы сказал, что это был такой способ признания, что тот по нему скучал. Руки ощутимо задрожали. И он еще хотел забыть? Избавиться от своего сумасшествия? Это невозможно! Невозможно пока по ту сторону экрана есть человек, который говорит ему – пусть и в таком завуалированном виде – что скучал по нему. Судьба – дама не только капризная, она еще и жадная. Она никогда и никому не дает второго шанса и не позволяет счастью длиться долго. Он слишком сильно расслабился, позволил себе замечтаться и заиграться, и вот теперь настала пора платить по счетам. Это его крест, его ноша. Он должен пройти этот путь до конца. Он уже давно привык к одиночеству, и надо лишь вспомнить, каково это. Второй раз должно быть проще. Росинант глубоко вздохнул и быстро набрал короткое сообщение, тут же щелкая по клавише Enter, чтобы не дать себе и секунды на лишнее обдумывание написанного. Ответа не было. Мужчина горько усмехнулся и откинулся на спинку кресла. Что ж, примерно на такую реакцию он и рассчитывал. Зато теперь легче будет смириться с неизбежным, когда никакой надежды и мыслей «а что если» нет и в помине, смиряться намного легче. В конце концов, во второй раз привыкнуть к одиночеству будет проще. Росинант уже было потянулся к крышке ноутбука, чтобы ее захлопнуть, как раздался новый «бульк». Сердце, пропустив удар, замерло. Блондин медленно опустил взгляд на окно чата и вчитался в расплывающиеся перед глазами буквы, чувствуя, как вновь зачастила неугомонная мышца. Под его сообщением: «Эй, Ло, я люблю тебя.» Высвечивалось короткое: «Я тебя тоже.»