Without you I'm... Who?

      На улице и в отеле уже давно настала гробовая тишина. Лишь редкое шуршание шин по гравию подъездной дорожки и шум двигателей нарушали ее. Но двое в двадцать пятом номере все никак не могли уснуть. Как бы они не старались не обращать внимания друг на друга, но сложно было игнорировать ощутимое напряжение между ними. Ни Рин, ни Хару не проронили ни слова, не сделали ни одного, даже случайного, движения, с того момента, как легли в кровать. Близость между ними будто парализовала их. Наконец Мацуока нарушил молчание: - Пипец ...       Харука облегченно выдохнул. Он все ждал того момента, когда Рин сделает хоть что-нибудь. Сам бы он никогда не смог разрядить обстановку. - Давай лучше спать,- предложил Нанасе. Больше он ничего не придумал в ответ. - Да, ты прав.       Рин выключил светильник. Комната погрузилась во тьму. Молчать в темноте гораздо легче. Нет ощущения, что за тобой наблюдают и ждут каких-то действий. В темноте ведь надо молчать.       Хару казалось, что время идет слишком медленно. Одна минута, три минуты. Очень долго. Оба чувствовали, что еще чуть-чуть и произойдет взрыв. Будто невидимая нить, раскаленная добела, разорвется и разрушит все. - Слушай, Хару,- тихо начал Рин. Харука вздрогнул,- Помнишь, я говорил, что восхищаюсь тобой?       «Начались откровения»,- язвительно подумал Хару. Он не горел желанием выслушивать исповедь Мацуоки. А еще хуже будет, если это очередная нотация о том, как ему себя нужно вести, что делать. Хару не хотел больше обсуждать ничего, что может быть связано с его будущим или с плаванием. Все эти разговоры не доводят до добра. Он уже поссорился с Макото, с него хватит. Он приехал вместе с Рином в Австралию в надежде отдохнуть от всего и всех. - Ты, может, и не помнишь, но я никогда не забуду нашу первую встречу. Я тогда впервые проиграл. Сначала злился, а потом подумал, что если кто-то плавает быстрее меня, то я должен так научиться. И, знаешь, теперь мне тяжело без тебя. Не к чему стремиться.       Последние слова застряли в голове у брюнета. Нанасе не мог понять, к чему клонит Рин. Но воспоминания нахлынули огромной волной. - Да, я тоже помню тот турнир,- ответил Хару.       Рин перевернулся с бока на спину так, что стал еще ближе к Харуке, а пальцы Мацуоки как будто случайно коснулись спины Нанасе. - А помнишь, как мы плыли на открытом турнире? Тогда новый рекорд поставили,- Рин посмотрел на парня, надеясь заметить хоть какую-то реакцию на все, что он сейчас делает. Он хотел, чтобы Хару вспомнил, почувствовал, показал, что ему не все равно на него.       Харука ответил Мацуоке лишь тихим, едва слышным «Да», разрешая другу продолжить. - Я хотел проверить, насколько далеко ты готов зайти. И когда ты догнал меня, я понял, что ты наверняка смог бы войти в тот мир, что и я,- Рин помедлил, будто на мгновение решил, что лучше молчать, но все-таки продолжил,- Хару, а ты что-нибудь почувствовал тогда?       Он замолчал, ожидая, что Харука ответит ему, ведь именно за этим и приехал он сюда вместе с ним. Одна из причин, почему Рин привез его сюда - чтобы Хару смог открыться ему. Ему надоело, что Нанасе постоянно замкнут в себе, что он совершенно не дает понять, что происходит у него в голове. Рину хотелось разобраться в его мыслях, прочувствовать всего Хару, стать еще ближе, чем до его отъезда в Австралию. Хару был тем человеком, который мотивировал его, заставлял двигаться дальше, становиться все лучше и лучше день ото дня. Но Мацуоке казалось, что пока Харука остается молчаливым и скрытным, Рин всегда будет натыкаться на барьер, который мешает ему развиваться.       Но Харука так и не дал ответа. Не потому что он не знал, что ответить, или потому что ничего и не почувствовал тогда. Все было совсем иначе. В тот день он впервые испытал чувство, которое никогда не занимало его сердце. Для такого человека, как Хару было слишком сложно объяснить даже самому себе, что он чувствовал в тот день. Внутри что-то оборвалось, и ему казалось, что он находиться в свободном падении. Тогда он видел Рина, который был таким счастливым, и хотел лишь, чтобы Мацуока был рядом, не уходил. Хару смотрел ему в глаза и понимал, что этот человек знает, ради чего живет, ради чего плавает. Что у Рина, в отличие от него, есть цель.       Рин повернулся лицом к спине Хару. Тот даже не шелохнулся. Мацуока провел указательным пальцем по выпирающим позвонкам на спине Нанасе. Он не мог терпеть молчания и бездействия со стороны брюнета. По коже Хару прошли мурашки, он весь поежился. Рин ухмыльнулся. Он заставит парня повернуться к нему.       Придвинувшись поближе к Хару, Рин закрыл глаза и уткнулся в плечо Нанасе. Вдыхая приятный запах легкого одеколона парня, Мацуока испытывал небывалое удовольствие хотя бы от того, что теперь эта близость, которая еще пять минут назад заставляла их жаться на краях кровати, теперь сводила сума. Где-то на краю сознания вертелась мысль о том, что надо это немедленно прекращать, ведь одно мгновение может испортить все, что Рин так долго восстанавливал. Может еще секунда и Хару оттолкнёт его, накричит, чего хуже, еще ударит. И они больше никогда не смогут общаться так, как раньше. А Рин не сможет без него.       Харука замер. «Видимо, он подумал, что если не будет двигаться, то я от него отстану. Как бы ни так»,- заметил про себя Рин, заводясь еще больше. Теперь это уже было делом принципа – спровоцировать Хару на ответные действия. Но все было не так, как думал Рин. Хару совершенно не хотелось, чтобы Мацуока прекращал. Но и повернуться он боялся. Боялся того, чего сам хотел. Но все это неизбежно. Слишком сложно было сопротивляться Рину. Дыхание Хару сбилось, грудь поднималась все чаще и чаще, а сердце колотилось так, что казалось, еще немного и ребра треснут под напором таких ударов. Мысли путались, и, не зная за что ухватиться, Харука терял контроль над собой. Понемногу Хару расслабил мышцы, сдаваясь и позволяя чувствам поглотить себя. Мацуока почувствовал это и аккуратно повернул к себе Хару.       Их глаза встретились, и оба почувствовали, что они все делают правильно. Каждый теперь знал, что они понимают друг друга без слов. В глазах Хару Рин увидел все, что Нанасе так и не сказал: растерянность и страх, несомненно уступашие сейчас желанию, которое испытывал Хару. - Пожалуйста… - прошептал на выдохе Хару. И в этом одном слове было столько всего, что он держал внутри.       Рин не хотел, чтобы Харука отворачивался от него. Ему нужно было видеть, что чувствовал Хару, ведь парень никогда не показывал эмоций, но его синие, как глубокое море, глаза никогда не могли ничего скрыть. Рин обнял одной рукой Харуку, придвигаясь к нему вплотную. Хару почувствовал эрекцию парня и смутился, но не собирался отстраняться от друга. Рин провел кончиком носа по мочке уха, щекоча Хару жарким дыханием, а затем прикусил ее, заставляя пловца вздрогнуть.       В комнате стало нечем дышать. Воздух стал вязким и тяжелым, раскалился до такого состояния, что можно было задохнуться. Рин скинул одеяло с кровати и навис над Хару. Лишь убедившись спустя секунду, что Харука не собираться его отталкивать, Мацуока сел к нему на бедра и провел рукой по торсу брюнета, задирая черную майку. Дойдя до груди, Рин остановился, чувствуя, как быстро колотится сердце Хару.       Рин никуда не торопился. Он медленно наклонился и замер в сантиметре от носа Хару, все еще проверяя его реакцию на происходящее. Но Харука лишь приподнялся навстречу парню и неуверенно коснулся своими губами губ Рина. В это мгновение Мацуока шумно выдохнул и решил взять инициативу в свои руки. Он еле сдерживал себя от желания наброситься на Хару и без всяких нежностей целовать его так, как хочет этого сам Рин. Ему было мало просто касания этих губ. Мацуока, не церемонясь, разомкнул губы Хару, проводя кончиком языка по ровному ряду зубов и проникая в его рот. Парень чувствовал приятный вкус мятной пасты на губах Нанасе. Харука на секунду растерялся от такого напора, но ответил ему. Рин с каждой секундой все больше терял контроль. Хару как можно крепче обнял Рина, будто пытался раствориться в нем целиком, не оставив от себя и следа, целиком принадлежать этому хищнику, который совершенно не жалеет его. Поцелуй становился все настойчивее, Рин тянул, кусал губы Хару своими острыми зубами, оставляя маленькие ранки. Он терзал Хару, подчинял его себе, вынуждал его отвечать грубее. Мацуока не давал Хару остановиться, отдышаться. Он понимал, что не сможет оторваться, пока Хару позволяет ему это делать. Блуждающие по спине Рина руки Хару слабо царапали, сжимали кожу Мацуоки, отчего тот еще больше распылялся. Все это стало похоже на очередное соревнование. Кто кого сломит, кто первый сдастся. Рин сходил с ума от того, что он творит с Хару. Этот покорный рот, который позволял проникать в него так глубоко, как только можно, заставлял Мацуоку хотеть еще большего.       Харука запустил пальцы в волосы Рина и сжал их так сильно, что Рин невольно зашипел и в ответ впился ногтями в плечо Харуки. Он совершенно перестал думать, им правили лишь инстинкты, которые в данный момент вопили: «Хочу! Хочу!». Да, нельзя было этого отрицать. Харука хотел Рина. Он хотел его всего, хотел просто чувствовать его, хотел, чтобы он был рядом. Он чувствовал это так же, как и год назад на турнире. Все было точь-в-точь, как и в тот день.       Сдавленно и тихо простонав на выдохе, Хару положил руки Рину на грудь и с трудом отстранил его. Легкие отчаянно требовали воздуха, и Хару больше не мог терпеть. Мацуока не собирался останавливаться. Хару завел его так, что теперь он не успокоится, пока не совершит все, что задумал. Рин один ловким движением стянул с себя одежду, а затем снял ненужные тряпки и с Хару. Сев между ног Хару, Рин провел по его члену рукой. Тот простонал и выгнулся на встречу, стыдливо отворачиваясь и прикрывая глаза. Мацуока удовлетворенно усмехнулся. Рин понимал, что может делать с ним все, что угодно. Харука весь его и не сопротивляется. Полный и безоговорочный контроль над тем, от кого он сам так долго зависел.       Рин наклонился и дотронулся губами до головки члена, намеренно растягивая удовольствие. Он совершенно не был уверен, что сможет все сделать правильно, но хотелось так, что страх уходил на второй план. Хару сжал рукой простынь и шумно вдохнул воздух. Рин медленно водил языком по члену, пытая Харуку, который был уже готов молить его о пощаде. Каждое прикосновение вызывало ощущения, похожие на слабый разряд, сводящий судорогой пальцы на ногах. Такие чувства Хару испытывал редко, даже не то, что редко, а всего пару раз за всю жизнь, ведь девушки его никогда особо не интересовали. Но наверняка никто из них бы не смог доставить такое удовольствие, как Рин. Мацуока начал сосать, заглатывая член как можно глубже, насколько он вообще был способен. Стоны Хару, которые он так неуспешно пытался подавлять, возбуждали его лучше всяких прикосновений. В голове проносились самые пошлые фантазии, на которые был только способен Рин: хотелось все и сразу, и он никак не мог решиться, с чего начать. Харука инстинктивно двигался навстречу рту Мацуоки. Горло и глотка Рина горели, но он не хотел останавливаться. Эта боль доставляла какое-то мазохистское наслаждение.       Стоны становились все чаще и прерывистее, смешиваясь с именем Рина, произносимым Хару шепотом, как будто только это помогало ему оставаться в сознании. Ему казалось, что еще немного и он отключиться прямо тут. Удовольствие было настолько сильным, что Харука был готов чувствовать это вечно. Но Рин не разделял его желания. Почувствовав, что Хару может вот-вот дойти до пика, он отстранился и довольно посмотрел на брюнета. На лице у Хару отразилось недоумение и разочарование, как будто какой-нибудь очень интересный фильм взяли и выключили прямо на середине. Ощущения были не из приятных, и Харука недовольно поерзал на кровати, закусывая губу. За секунду в его голове пронеслись самые нелепые и ужасные варианты того, почему Рин прекратил свои ласки. Мацуока встал на колени рядом с Хару. - Рин… - начал было Харука с беспокойством.       Но Мацуока не думал его слушать. Он просто протянул ему руку. Хару осторожно взял ее. Рин притянул к себе пловца, быстро поцеловал его в губы и отпрянул, будто боялся, что может не сдержаться и снова наброситься на него, да так, что потом за уши не оттянешь. Мацуока повернул Хару к себе спиной и положил его на кровать вниз животом. Харука встревоженно посмотрел назад на своего любовника. Он понимал, что сейчас его грубо и жестко поимеют. Именно так. Рин не мог по-другому. Ему были не свойственны нежность и внимательность к ощущениям других. Когда дело касалось его интересов, он немного забывал о том, что не всем может понравится то, что парень делает. Рин всегда поступал так, как хотелось ему. Так что Хару было не то, чтобы страшно… Хотя нет, ему было страшно. Потому что будет больно. Он боялся этого. Хару попытался встать, но Мацуока легко положил ему руку на спину и уложил обратно. Рин ответил Хару взглядом, полным участия. Харука не смог сопротивляться, ведь теперь ему казалось, что Рин все понимает. Он не станет делать что-то против его воли. - Не беспокойся,- Рин наклонился как можно ближе к Хару,- Я постараюсь доставить тебе как можно меньше боли, и больше удовольствия.       Хару хотел доверять Рину. Он постарается доказать, что у них еще ничего не потерянно.       Встав сзади Харуки, Рин собирался духом. Он боялся причинить боль Хару. Но хотел он его сильнее. Смочив пальцы слюной и вставив один палец в узкое отверстие, Рин внимательно проследил за реакцией брюнета, который теперь лежал, уткнувшись лицом в подушку и исподтяшка наблюдая за Мацуокой. Он осторожно стал растягивать его, двигая пальцем взад-вперед, пока Хару не перестал хмуриться, затем добавил второй палец. Хару замер и не двигался. Боль была скорее неприятной, чем нетерпимой, но он понимал, что дальше будет хуже. Все внизу ныло от напряжения. Мацуока положил вторую руку на бедро Хару, как бы успокаивая его.       Когда Мацуока почувствовал, что внутри Хару стало свободно настолько, насколько это возможно, он вынул пальцы, плюнул на них и смазал свой член. Харука задержал дыхание, ожидая чего ужасного, словно Рин мог его разорвать. Было бы так смешно, если не так страшно. Рин медленно стал входить в Хару. Внутри было так узко и так горячо. С губ Рина сорвался тихий стон. Он остановился, закрывая глаза и закидывая голову назад. Харука весь сжался и прикусил край подушки. - Хару… Мы можем прекратить,- неохотно предложил Рин. - Нет,- собираясь с духом, ответил Харука,- пожалуйста, продолжай.       Мацуока аккуратно вошел еще на пару сантиметров и опять замер. Если бы на месте Нанасе бы кто-то другой, он бы, наверное, не стал церемониться. Но с Хару было все совершенно по-другому. Рин никогда в жизни не согласился бы быть снизу хотя бы потому, что представлял, как это должно быть больно. А у Хару выбора с Мацуокой все равно не было. Поэтому его эгоистичное желание доставлять удовольствие только себе ушло на второй план. Все его существо сосредоточилось на этом парне, который с первой же встречи покорил его. Рядом с ним Рин чувствовал, что готов сделать что угодно, лишь бы Харука был счастлив. Мацуока продолжил двигаться в Хару, уже не останавливаясь, но все еще медлил, боясь сделать что-то не так. Хару закусил губу, сдерживая жалобное скуление. Рин заметил, как в уголках голубых глаз блестят слезы. Нанасе не хотел, чтобы Рин испугался и остановился. Он хотел, чтобы тот полностью овладел им, и не важно, насколько больно это может быть для самого Хару.       Комнату заполнили тихое сопение Харуки и тяжелое дыхание Мацуоки. Рин вошел до конца, и Хару не сдержался и вскрикнул. Но вопреки ожиданиям Нанасе, Мацуока даже не обратил внимания на это. Прикрыв глаза, Рин слабо поглаживал Хару по ягодицам, покрывая спину мимолетными поцелуями, словно извинялся за свою несдержанность. Он продолжил двигаться внутри Хару, делая это все быстрее и быстрее. В какой-то момент Харука стал чувствовать, что движения Рина отдаются в паху. Боль смешивалась воедино с удовольствием, и грань между двумя противоположными чувствами становилась все менее заметна. Теперь хриплые, рваные стоны Рина и Хару слились воедино. Рин, не жалея Харуку, вдалбливался все жестче и жестче, подминая его под себя и до синяков сжимая широкие, мускулистые плечи. От боли у Хару на глазах еще пуще выступили слезы, но это совершенно не мешало ему наслаждаться каждым резким движением Рина, вздрагивать от прикосновений горячих ладоней к своему телу и от тихого шепота на ухо, который он не в силах был разобрать. Нанасе чувствовал буквально каждый милиметр возбужденной плоти внутри него. Он двигался на встречу, буквально насаживался на член Мацуоки, чувствуя, что ему не хватает, что он хочет гораздо большего, того, что ни он, ни Рин не могут. Мацуока положил руку на член Хару и продолжил начатое, удовлетворяя парня. Харука терялся в собственных чувствах, он отчаянно цеплялся за остатки сознания для того, чтобы не сойти сума окончательно.       Рин, почувствовав, что вот-вот дойдет до пика, совершенно перестал контролировать себя. Сбиваясь с ритма, он то прижимался к парню, то выходил из него почти до конца, чтобы снова одним резким движением буквально насадить Хару на себя до самого основания. Рин продолжал надрачивать шатену, дразня его, отодвигая крайнюю плоть и размазывая густую смазку по головке. Хару что-то шипел в ответ, извивался под ним и цеплялся трясущимися пальцами за смятую простынь. Терпкий, солоноватый запах полностью заполнил помещение, окутывая своим жаром возбужденных любовников. Нанасе ощутил, как Рин содрагается всем телом, а затем теплая жидкость разливается внутри, неприятно раздражая воспаленную кожу. Харука кончил следом за ним, забрызгав всю простынь белой липкой спермой. Рин обессиленно упал на спину Хару, а тот сбросил его на постель и лег рядом. Оба тяжело дышали и никак не могли прийти в себя. Чувство эйфории никак не отпускало. Сладкие, рваные стоны Харуки, которые Рин срывал с губ пловца, до сих пор звенели у него в ушах. На лице Хару расцвела блаженная улыбка, которая буквально преобразила его лицо. Мацуока никогда не видел брюнета таким, а теперь он больше не сможет забыть это. Все благодаря ему. Эта улыбка – заслуга Рина, которому больше ничего не нужно было для мимолетного счастья.       Хару завороженно посмотрел на Рина, тяжело дыша, и протянул к его лицу руку. Тыльной стороной ладони Нанасе провел по щеке Мацуоки. Рин накрыл его ладонь своей. У Хару опять внутри все сжалось в крошечную точку, и там осталось место лишь для самого Рина, на котором сосредоточились все мысли Хару. Он смущенно отвернулся, будто бы боялся, что Рин прочитает мысли по его ничего не выражающему лицу. Но Нанасе так и не отвел взгляда бездонных, как морские глубины, глаз, в которых беспомощно и без сопротивления утопал Мацуока.       Они просто смотрели друг на друга. Никто не проронил ни слова. Да и слова сейчас были бесполезны. Рин чувствовал, что что бы он сейчас не сказал, ничего уже не изменить. Все сказанное не смогло бы выразить затишье уже после бури, которое творилось в нем. Он понял Хару. Он полностью прочувствовал его. И теперь он знал, что этого его человек. Что он не может без него не только в плавании, но и в жизни. Как бы он не старался убегать от всего, что связывает его с Хару, все это будет бесполезно, пока Нанасе рядом, пока он думает о нем. - Рин, я понял, что чувствовал тогда,- произнес Хару полушепотом.       Харука неуверенно взял Рина за руку, и их пальцы переплелись. Рин удивленно посмотрел на парня. Выражение лица все так же оставалось беспристрастным, лишь только кроткая улыбка выражала все его эмоции, которые он так упорно держал в себе. Из-за этой привычной картины Рин не смог сдержать ухмылки. - Я… - Молчи. Я понял,- поспешно перебил его Рин.       Мацуока знал, как трудно это было для Хару, поэтому парень не хотел вынуждать его признавать вслух то, о чем Рин и так догадывался. Он все давным-давно понял, но хотел, чтобы Хару смог признаться сам в этом себе, иначе все не имело бы смысла. Харука, так же, как и Рин, чувствовал, что они принадлежат друг другу. Ни один не может ни плавать, ни жить без другого. Все бессмысленно, если они одни.