Счастье

Вечерело. Брусчатые улицы Годриковой Впадины, налитые теплым оранжевым светом заходящего солнца, были пустынны и безмолвны, звучности им придавало лишь пение птиц где-то вдалеке. Свежий аромат хвои как обычно витал тут и там, перемешанный с аппетитными запахами булочной за углом. Нельзя сказать, что Впадина место людное и шумное, однако, сегодня даже для нее было слишком тихо. Раз, два, - дай бог - три человека встретишь, пока неторопясь бредешь от магазинчика до дома. А именно так Драко и шел. Это не типично для него, но именно сегодня ему почему-то хотелось рассматривать это место, наслаждаться узкими улочками, мягким светом на черепичных крышах домиков, дорогой, которая ласковыми, изгибистыми путями вела его домой. Ох, дом. Он живет тут уже уже пол года, переехал почти сразу после окончания Хогвартса. Почти. Но, несмотря на казалось бы такой небольшой срок, определенно он привык к этому месту, как говорит Гарри, "пустил тут свои корни". Это смешно. "Корни" Драко фактически были отрублены войной и, пожалуй, никогда больше не врастут в твердую почву, которую можно будет назвать тем самым домом, который при упоминании вызывает в душе теплоту и уют. Всегда где-то внутри будет жить страх утраты, который и служит барьером к привязанности. По крайней мере, так иногда думал сам Драко. Блондин посмотрел на горизонт и вздохнул. Солнце почти село, лучи оставляли на небе желто-алые разводы и угасали, уходя вместе с ярким светилом прямиком за ели; сегодня он возвращается опять довольно-таки поздно, Гарри расстроится. В голове возник образ очкастого зануды, который обиженно хмурится, но отчаянно делает вид, что причин для беспокойства нет. Драко улыбнулся собственным мыслям и прикрыл лицо рукой, словно за это кто-то может его пристыдить. Обрадованный сам не зная чем, он рванул в сторону дома. Небольшое двухэтажное зданице напоминало скорее гнездышко молодоженов из-за большого количества микроскопических балкончиков, на каждом из которых обязательно да стояло какое-то растение. Драко хотел было сунуть руку в портфель, да вспомнил, что забыл ключи. Гарри вроде обещал никуда не уходить? Что ж, если ушел придется применить магию и взломать дверь. Драко помолился, чтобы тот был дома. Неловко дернув за ручку и услышав щелчок, Малфой облегченно выдохнул. Если бы Гарри ушел, это была бы 12 испорченная дверь. Что сказать, Драко слегка агрессивен. Стоило лишь немного приотворить дверь, как из холла донесся целый оркестр запахов, манящих войти уставшего путника и отужинать. Малфой зашел довольно тихо, Гарри, возившийся на кухне, не услышал щелчка закрывающейся двери, иначе точно бы вышел встречать гостя. Моментально у Драко в голове возник гадкий план в стиле семьи Малфой: напугать Поттера. С улыбкой точно у нашкодившего ребенка, Драко тихими, частыми шажочками подобрался к кухне и осторожно заглянул. Гарри стоял спиной к нему и что-то упорно наколдовывал у плиты (естественно не буквально). Драко достал палочку и, закусив губу, чтобы не засмеяться, стал подкрадываться к жертве. Доски практически не скрипели, однако этого микро шума было достаточно, чтобы игривость Драко перешла в азарт. Поттер стоял в двух метрах от него и, кажется, что-то напевал. Неловкий скрип доски, которую Драко проклял сто раз в глубине души, прозвучал отчетливо, и Поттер на секунду остановился, видимо расслышав движение за спиной, но тут же продолжил занятие. Пронесло. Блондин еле сдерживал смех, предвкушение пакости повышало адреналин в крови. Он решил действовать быстро. Тонкокостная, но сильная рука Драко резко, но вместе с тем аккуратно обвила шею Гарри и прижала его к блондину, во второй руке была палочка, которую тот ловко приставил с щеке жертвы, подражая магловской манере приставлять оружие к лицу. В фильмах, разумеется. Гарри вздрогнул всем телом. В тот же момент, специально сделанным голосом, который превращал белобрысого пакостника в беглеца Азкабана, Драко громогласно провозгласил: "Попался, Поттер" и хотел было добавить что-то еще, но вдруг произошло то, чего он совершенно не ожидал. Локоть с силой ударил ему почти в пах, и не то чтобы удар был очень мощным, но крайне неожиданным. Руки Драко сами собой разжались, когда он терял равновесие и летел на пол. Совершенно обескураженный Малфой сидел на тех самых досках, по которым крался минуту назад, и растерянно смотрел на Поттера. Тот смеялся в голос, и когда его лицо стало красным, как помидор, он будто смущенно прикрылся рукой, пытаясь остановиться. Драко как никогда радовало лицо Поттера, который уже почти плакал от смеха. Он обожал его счастливое лицо, буквально светящееся, словно Солнце, и излучающее каким-то неведомым способом Драко-моны, приводящие последнего в восторг. - Поттер, ты же почти убил меня! - наигранно жалостно и вместе с тем недовольно простонал Драко, всем своим видом показывая, что его нужно приободрить, ну например, поцелуем или вкусняшкой из духовки. - Руки иди мой, преступник, - мягко усмехнулся Гарри и вернулся к готовке. Ровно через пол часа, удовлетворенный своей любимой отбивной в винном соусе, полурасслабленный Малфой лежал в ванне, нежась в теплой воде, пахнущей корицей и бергамотом. Почему-то именно сейчас, в минуту временного, и то лишь физического одиночества, ему стали вспоминаться картины прошлого, которые уже давно затерялись где-то глубоко в памяти и только сейчас сумели всплыть наружу. Они были черны, грязны и так далеки, как будто произошли не с ним; как будто это давно посмотренный фильм про какого-то очень похожего на Драко персонажа. Как он глупил, этот персонаж. Как он терял лицо, как долго и мучительно странствовал в поисках родной души. Поттер. Его лицо предстало перед глазами, и внезапно, на Драко накатила такая грусть. Он так и не поблагодарил этого мальчишку. Его доброта стала для Драко причалом, который притягивает к себе, его благородство - вечной защитой, его смелость - самой прочной на земле опорой. С минуту в его голове не было мыслей, как будто он произвел уборку в собственном сознании и теперь все расфасовано по полочкам и шкафчикам, а основное пространство свободно и готово к использованию. Драко подвел лицо под теплые струи душа. Грусть прошла, ее место заняло более сильное чувство. Оно формировалось где-то в груди и растекалось по каждой вене, каждому сосуду, заполняло все тело без остатка. Оно было горячим. Нет, даже обжигающим и повелевающим, доминирующим над всеми остальными чувствами, словно они слились воедино и образовали эту совершенно новую стихию, которая не подчинялась ни одному из здравых смыслов Драко. Что это? Малфой не испытывал ничего подобного в прошлом, но, разумеется, он знал как называется то, что делает человека человеком. Гарри все еще копошился с посудой и готовкой пока Драко, набрасывая на слегка влажное тело белый, почти невесомый шелковый халат, не торопясь пробрался на кухню. На этот раз не для того, чтобы напугать, - ему необходимо было увидеть лицо Поттера, что-то внутри требовало этого. Он остановился возле двери и замер, словно боясь нарушить атмосферу. Не смотря на то, что за окном окончательно и бесповоротно стемнело, на кухне было включено всего пару светильников, издающих одновременно уютный и таинственный янтарный свет. Окно, как и обычно, было распахнуто настежь. Гарри почти никогда не мерз, а то, что сейчас уже осень, пусть и такая миловидная, его совсем не смущало. Ситцевые шторки нежного бежевого оттенка парили от ручьистого потока ветра, который заметно освежал комнату. Вместе со свежестью из форточки доносилось стрекотание саранчи, бормотание неизвестных Драко птиц и тихий шепот флоры, которые, сливаясь с едва слышимым голосом Поттера, напоминали колыбельную. Гарри периодически останавливался, замирал, гремел посудой, которую он собственно и мыл, и так же внезапно продолжал петь, однако, это не нарушало гармонии той колыбельной, она лилась словно из самой души природы. То, что Драко увидел произвело на него глубокое впечатление, заворожило. Он чувствовал прорыв в глубине себя. В порыве, который в обычный день совершенно не свойственнен Драко, блондин легкими быстрыми шагами подошел к Гарри и бережно, но крепко обнял его. Тот вздрогнул, но не так сильно, как в первый раз. - У тебя сегодня либо очень хорошее настроение, либо ты действительно решил покончить со мной, - Гарри усмехнулся и, как бы скользя в объятьях, повернулся лицом к Малфою. Их взгляды встретились. Серые глаза Драко смотрели мягко и зачарованно. - Боже, у тебя волосы сырые, надо срочно закрыть окно! - сразу же засуетился Гарри, увидев как со светлых волос спадают крупные капли воды, но не успел он и попробовать освободиться из рук Драко, обвивающих его плечи и спину, как последний прижал его к себе еще сильнее. Это было так странно. Гарри чувствовал влагу его кожи, едва уловимый запах корицы, создающий целый ореол вокруг, как его тонкая рука нежно гладит волосы, аккуратно перебирает их, и беспокойный стук сердца. Оно трепыхалось, металось вместо обыкновенного размеренного биения. Поттер насторожился. - Драко? - робко или даже скорее непонимающе спросил он, и в ответ услышал мычание. - Что-то случилось? "Поттер, я заклинаю, что на остаток столетия ты мой и только мой - вот что случилось" - подумал Драко. - Пошли в кровать, - сказал Драко и подарил брюнету нежный поцелуй в щеку, чуть выше рта. Он хотел было на этом остановиться, но Гарри потянулся к его губам. Нежное прикосновение родило неглубокий поцелуй. Драко жадно, но в то же время аккуратно цеплялся за любимые губы; каждый раз отрываясь и соединяясь вновь, к нему приходило осознание желания завладеть этим мальчишкой полностью, чтобы никому: ни Рону, ни Гермионе, ни Джинни, никому! - не досталось и кусочка его внимания. Руки Малфоя сильнее прижали Гарри к себе. Нет, он только мой. - Пошли, - на выдохе произнес Драко и внимательно взглянул в лицо Поттера. Широко открытые иссиня-изумрудные глаза, окаймленные чередой черных густых ресниц, ярко сияли в этом тусклом карамельном свете, но уже по-иному. Все та же искрометная доброта, та же строгая мягкость, легкая робость и одновременно сила, доверие, но и что-то еще. Драко вдруг показалось, что это что-то его смущает и он вот-вот покраснеет. - Ох, Поттер, ты слишком медленный, - с изображаемым недовольством воскликнул Драко и, не смотря на попытки волшебника вырваться, подхватил Гарри на руки и понес в комнату, по дороге искренне проклиная себя за испорченный момент. - Драко, ты чего?! Я же и сам ходить умею! - вопил Поттер, изгибаясь всем телом в попытке выпасть из крепкой хватки. - А почему тогда не шел? Действительно. - Тебе же тяжело! - продолжил тот в отчаянии, выкарабкиваясь всеми силами. - Не волнуйся. Кажись дойдем, - пропыхтел Драко. Они добрались до середины лестницы. Раздосадованный Поттер решил применить последний аргумент, прежде чем Драко дойдет до конца лестницы. - Драко Малфой! - наистрожайшим тоном воскликнул он. - Я - мужчина! И я могу идти сам! - Мужчина, мужчина, - передразнил его Малфой, голос которого немного подрагивал от напряжения. - Я тоже мужчина, знаешь ли! Такое пренебрежительное отношение, как подумал Гарри, его обидело, но, понимая, что сделать он ничего не может, смиренно сидел на руках до самой последней ступени, когда Драко сам спустил его и неуверенно пробурчал, что устал. Почему-то именно в такие моменты Гарри умилялся до кончиков волос и напрочь забывал, что Драко Малфой - вредный и самолюбивый слизеренц, а так же про вражду, которая была между ними почти пол жизни; пожалуй, Гарри вложил в него часть своих черт-пазлов, которые дополнили Драко, дособрали его до полноценной и гармоничной картины. Как хорошо, что в нужный момент он сделал правильный выбор. Нежные, чувственные поцелуи осыпали лицо Гарри, шею, выпирающие клюцичицы, руки; его тело горело и таяло под неустанными ласками. Драко проскользил рукой к податливым бедрам и крепко прижал их к своим. Их губы не отрывались ни на секунду. Предельно быстро смахивая с него одежду, Малфой подвел Поттера к кровати. Гарри легко приземлился на мягкие простыни. На лице - азарт. Драко хотел было изящно нависнуть над Гарри, но, к сожалению, когда его тушка оказалась сверху, в его планы вмешалась острая ноющая боль в спине. Поттер удивленно смотрел на метаморфозы лица Малфоя, который, поскуливая, согнулся на абсолютно не понимающем мальчике словно стручок и что-то неразборчиво бормотал про вес последнего. И тут до Гарри дошло. - Драко! Драко! - он бегал по комнате и суетился. - Драко, живи! - Поттер... (казалось, ему совсем плохо) Сделай что-нибудь... - Да. Да. (Гарри встал в ступор) Сейчас, - сказал он и совершенно завис. Но вдруг он сорвался с места. - Драко, там есть зелье! - кричал он уже на лестнице. - Сейчас, - вопил он откуда-то (крики его сопровождались биением стекла, непонятным шумом и шуршанием). Драко потянулся на кровати. Все-таки симуляция это искусство. Нет, конечно же боль была, по крайней мере, первые секунды, но об этом Гарри было знать не обязательно. По сути, что он сделал? Гаденько заставил Гарри волноваться. Но почему-то ему сделалось так хорошо и уютно. Почему-то захотелось улыбаться до боли. Почему? Почему все внутри режет желание вскочить и прыгать, танцевать и смеяться? Разумеется, Драко ничего этого не сделал. Он лишь, улыбаясь, устроился по-удобней и тихонечко прошептал: - Боже. Я так счастлив.