Кубик Рубика

      В просторной светлой комнате мягкими, безмятежными переливами нот зазвучала мелодия будильника, знаменуя собой начало нового дня для Инны.       Медленно перевернувшись на живот, юная девушка привстала на локтях и мгновенно прищурилась от ярких лучей солнца, мягко коснувшихся её загоревшей кожи и тёмной копны волос. Улыбнувшись, она погладила сладко урчащего белоснежного кота, лежащего под боком, и отметила про себя, что вновь свалилась с кровати, и всю ночь, судя по немного болевшей спине, проспала на полу. «И Денис, зверюга, в который раз не разбудил, хотя ведь точно знаю — не спал до самого утра, играя в стрелялку на консоли», — с такими мыслями Инна, полежав с минуту другую, начала свой утренний подъем, широко зевая и сладко потягиваясь. Отключила будильник, заправила постель, подняв валявшееся на полу одеяло. Бегло осмотрела комнату на наличие Дениса, старшего брата, кровать которого, к величайшему удивлению, пустовала.       «Ну и недолго же мы удивлялись», — усмехнулась Инна про себя, наблюдая, как полуголый сонный брат, видно встававший по нужде, спотыкаясь о свои разбросанные вещи и невнятно чертыхаясь, ковылял к своей кровати, упав на неё в конце пути. По привычке окинув комнату взглядом, Инна снова усмехнулась — теперь уже значительной разнице двух половинок комнаты. Одна половина — Инны — идеально чистая, без единой валявшейся бумажки или прилепленной жвачки. Вторая — Дениса — разительно отличалась бардаком буквально везде: вся мебель увешана его вещами; книги разбросаны; множество фантиков, бумажек, тарелок и кружек на компьютерном столе, прилепленные жвачки тоже имеются — целых две башенки по бокам от монитора, невысоких, правда; и даже с верха его половины закрытого вещевого шкафа свисали разодранные джинсы. Горестно усмехнувшись, Инна поспешила покинуть нежелательную компанию брата, хоть и спящего, в душе с брезгливостью подумав о нем, что тот неряха.       Отношения ребят не заладились с тех пор, как только Денис впервые увидел Инну — запуганную малышку с большими-большими, блестящими от непролитых слез серо-зеленоватыми глазами. Тогда молодой юноша не смог принять чужую девочку за члена своей семьи. Из вредности ли, из собственных соображений — не было понятно даже ему самому спустя столько лет.       Двенадцатилетняя приёмная Инна получала огромные волны нежности и любви, в то время как пятнадцатилетний Денис переносил достаточно жёсткое отношение. Она так и не смогла понять мотивов старшего брата, огорчаясь каждый раз, как только ловила его сухой раздражённый взгляд на себе. Хотя младший, Максим, и говорил: «Не обращай внимания на этого буку. У него просто ещё не было… Ну, того самого, ты ведь понимаешь? Вот он и отыгрывается за все шутки ребят на тебе», но она так и не научилась игнорировать подколы Дениса, вечно с ним препираясь.       Спустя семь лет, конечно же, вся злость прошла, хотя обида и осталась. Как у брата, так и у сестры. И препирательства также никуда не делись, но уже были привычной обыденностью.       Услышав трель домашнего телефона в гостином зале, посвежевшая после контрастного душа Инна помчалась с кухни, только-только покормив пушистого питомца. — Дорогая, — из динамика послышался бодрый голос мамы, — уберись, пожалуйста, в доме. Сегодня к нам придут знакомые и по совместительству покупатели. Хотелось бы, чтобы они увидели наше гнёздышко в самом лучшем свете. И приплети к этому делу брата, а то совсем за два месяца отдыха обленился. Всё, родная, люблю, целую. Мне пора бежать. До вечера, — довольно прощебетала она в телефонную трубку и сбросила звонок. — Пока, — задумчиво и несколько растроено ответила Инна частым гудкам.       На часах было всего девять часов утра, но Инна решила не откладывать уборку на день, а там и на вечер, и убраться сразу же, как только позавтракает. Единственное, что омрачало её настроение, — весь день тет-а-тет с братом: Максим днём ранее уехал с друзьями за границу, папа в офисе и мама также на работе. Тяжело вздохнув, Инна, тормоша влажные волосы, двинулась на кухню готовить завтрак для себя и брата. — Почему здесь так темно? — недовольно бурчала она себе под нос, будучи уже сытой. По глупости оставив телефон со встроенным фонариком на одной из кухонных столешниц, Инна решительно двинулась в комнату будить брата, готовая ко всем его сердитым репликам. Стараясь не стукнуться о какой-нибудь предмет или вовсе не упасть из-за валявшихся вещей, она аккуратно кралась по комнате.       Инна никогда не умела ориентироваться в тёмных пространствах, потому всегда на ночь оставляла включенный ночник, из-за чего каждый раз перед сном слышала о своей бесполезности от брата.       Услышав громкий кашель и шорох от движений тела на простыне в паре шагах от себя, Инна двинулась в ту сторону. Но не успела она преодолеть и метра, как всё же наступила на кубик Рубика, чуть не вскрикнув от чувствительной боли в стопе, и, не сумев сохранить равновесия, с тихим «чёрт» полетела вперёд, как думала, на пол. С негромким шлепком упав на Дениса, Инна тут же начала нервно елозить, обретая сумасшедшее волнение, стараясь как можно быстрее слезть с полуобнаженного брата и встать на ноги, когда и сама всё ещё в пижамных коротких майке и шортах.       Опешивший от такого пробуждения Денис в ответ начал брыкаться, не понимая, что происходит. Обхватив руками движущееся на нём тело, он оторопел, когда ладони легли на тонкую обнажённую талию. Только тогда до него дошло осознание происходящего. Кто же ещё мог на него упасть в пустом доме, кроме как не его неудачница-сестра. — Какого чёрта ты забыла на моей половине, грязнокровка? — прошипел Денис на ухо сестре, припоминая его любимое прозвище. Застывшая Инна, кажется, даже дышать перестала, ощущая, как по её ногам бегут мурашки. — Я п-пришла тебя б-будить, — запинаясь, шёпотом ответила Инна, чувствуя, как в тазовую кость упирается нечто твёрдое и большое, не то чтобы доставляя дискомфорт, но заставляя напрячься. Сердце ухнуло и забилось в разы сильнее и быстрее, щёки же воспламенились, в ушах стучал собственный учащённый пульс. — Какого хрена?! Я лёг спать всего в семь утра, совсем прибалдела, я смотрю?! На место давно не ставили? — по мере того, с какой скоростью возрастала злость за столь ранее пробуждение, повышалось и утреннее возбуждение Дениса, которое дало о себе знать сразу же, как только сестра замерла на нём.       Повернувшись к нему лицом, Инна осторожно оперлась ладонями о подушку, ощущая, как сильнее сжимаются ладони Дениса на её талии. — Отпусти меня, — тихо прошептала Инна, всем телом ощущая мелкую дрожь, глядя в тёмные глаза напротив, наконец привыкнув к темноте. — Не то что? — с вызовом спросил Денис, также не отрываясь от глаз Инны, сильнее стискивая талию, медленно водя большими пальцами по животу. И… вырвавшийся вздох с её стороны только сильнее укрепил не свойственное по отношению к сестре желание обладать.       Борясь со смешанными чувствами в груди, Инна больно укусила его за плечо, отчего тот тихо зашипел и в отместку перевернул её на спину, подмяв под себя. — Денис, что ты творишь?!       Её громкий вскрик отрезвил, заставив в секунду отшатнуться и привстать. Разбросанные по подушке чернее ночи волосы, лихорадочно блестящие глаза, приоткрытые губы, тяжело вздымающаяся полная грудь, высоко задранная майка, упирающиеся в его грудь руки, безобразно короткие приподнявшиеся шорты, раздвинутые ноги — этот вид будоражил, и Денису стоило огромного труда вернуться к мыслям о сестре, как о ненужной швабре в его семье.       Вскочив на ноги, под внимательным и испуганным взглядом Денис покинул комнату и помчался в ванную снимать напряжение, крутя в голове одну и ту же мысль: «Когда она успела так вырасти?»       Всё то время, пока Денис снимал неслыханной силы напряжение в душе, Инна открыла жалюзи в комнате, переоделась, оставила короткую записку с просьбой убраться на своей половине и поспешила ретироваться, дабы не столкнуться с ним. Эта ситуация выбила почву из-под её ног, и все мысли крутились там, в тёмной комнате с обезумевшим братом. Даже любимый рок в наушниках не сумел прогнать из головы девушки навязчивый образ полуголого Дениса и его стояка, на который она пялилась добрые десять секунд, пока он разглядывал её.       В сердцах кинув документы на журнальный столик, Инна бросила взгляд на самые верхние полки, где стояла нужная ей коробка. Словно назло ей, отец, занимавшийся бумажной работой, на днях сделал небольшую перестановку. И теперь Инне, лилипуту, не светит даже на стуле достать злосчастный коробок. Плюнув на документы, она решила попросить самого отца по возвращению домой вернуть бумажки наверх и, взяв пылесос в той же самой небольшой кладовой, двинулась дальше продолжать уборку.       Справившись с «непосильной каторгой» на своей половине комнаты, подуставший Денис только-только сел за компьютер поиграть, как в комнату вошла вся сжавшаяся Инна, которая за то время, пока брат убирался только на своей половине комнаты, умудрилась выдраить весь небольшой домик, и только документы не давали ей спокойно с улыбкой вздохнуть. — Можешь мне помочь? — нехотя и тихо спросила девушка. — Я тебе и так помог. Что пиздюлей не вставил и комнату нашу вылизал до блеска, — раздраженно бросил Денис, не оглянувшись.       Вконец расстроенная Инна вышла из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь, и медленно поплелась в гостиную, где села на диван, руками прижав колени к груди. Она не понимала старшего брата. То раздражение, то возбуждение, то снова раздражение. Инна допускала мысль, что пару часов назад сыграли лишь гормоны, но чтобы у такого, как её брат, не было девушки для подобных занятий? Высокий, с загоревшим подкаченным телом, едва доходящими до плеч тёмно-каштановыми прямыми волосами с косым пробором, зелеными глазами, прямым носом, белозубой улыбкой, широкими скулами. Нет, в такое она никогда не поверит. Тогда почему же он едва не сорвался?       В то же время Денис пытался сосредоточиться на игре, каждые десять секунд то и дело мысленно возвращаясь к сестре, испытывая противоречивые и весьма непривычные для него эмоции. Неожиданно ему стало стыдно за своё поведение, когда, обернувшись, увидел, с каким поникшим видом Инна вышла из комнаты. И теперь он боролся со своей собственной совестью, которая так не вовремя ожила. — С чем тебе помощь нужна была? — крайне недовольным тоном спросил Денис у Инны, остановившись в дверном проёме и запихнув руки в карманы спортивок. — Не надо мне помогать, спасибо, — в той же манере выкинула Инна, даже не оборачиваясь к стоящему за спиной. — Прекращай меня бесить дальше, грязнокровка. Не то пиздюлей ты точно огребёшь по самое «не хочу», — не терпящим возражений тоном сказал Денис, теряя самообладание, что всегда происходило в присутствии сестры. — Я сказал: веди. Значит, подняла свой тощий зад и показала мне, чем нужно помочь.       «К слову, зад у меня не тощий, придурок», — обиженно поджав губы, подумала Инна и поднялась. Подойдя к нужной комнате, девушка обо что-то споткнулась подле неё, но так и не нашла того предмета и вошла внутрь. — Эти документы нужно закинуть вон в ту… — начала было она, взяв в руки ксерокопии паспортов родителей и прочие бумажки, но была нагло перебита Денисом: — Я знаю куда. Сейчас вернусь.       Подождав от силы полминуты, Инна увидела брата, несущего на плече кухонный стул. Забыв про вездесущие, надоедливые, широкие крючки на верхушках стула, Денис неаккуратно вошёл в кладовую, вскользь зацепив дверь комнаты, на что не обратил ни малейшего внимания, как и его сестра. Дверь начала медленно и не заметно для находящихся в помещении закрываться, но вскоре остановилась, оставляя проём в два-три сантиметра. В это время Денис уже взобрался на стул и убрал документы в коробок, тут же плотно его закрыв, и с хлопком поставил его обратно на полку. Только он спустился и собрался сказать очередную колкость в адрес маленького роста его сестры, как они услышали тихий щелчок закрывшейся двери.       Не веря своим ушам и глазам, Денис дёрнулся к двери, преодолев расстояние всего в два шага, и начал остервенело нажимать на ручку. Претерпев фиаско, он начал было пытаться снести дверь с петель плечом, но и тут его поджидала ожидаемая неудача. — Ты, дура, что натворила?! Одни неприятности от тебя! — терпение Дениса стремительно теряло свою форму, уступая место бесконечной ярости. — Я… Я ничего не понимаю… — растерянно прошептала девушка, действительно не понимая, как смогла дверь захлопнуться.       Всё дело в том, что несколько комнат в доме были повышенной важности. Кладовая же являлась буквально кладезью драгоценной информации. Родителями было принято решение установить охранную систему не только на входную дверь, но и на некоторые внутренние. И теперь её можно было открыть только магнитным ключом, которого не оказалось ни у Инны, ни у Дениса. — Идиотка! — ероша длинноватые волосы, гневно воскликнул Денис. — Почему ты выбрала именно эту дверь, чтобы выбить подножку! — Я ведь и не знала, что тут есть такая штука. Откуда мне знать, если я сюда ни ногой… — лепетала подавленная Инна, изо всех сил сдерживая напрашивающиеся на глаза слёзы. — Неудачница, — выплюнул шипением Денис, добивая её. Тихий всхлип за спиной ещё сильнее его взбесил, отчего Денис резво развернулся и в шаг приблизился к сестре, яростно смотря в глаза. — Ну и какого чёрта ты ревёшь?! Какого хера, я спрашиваю, ты сейчас ревёшь! Как же ты меня бесишь, тупая су…       Последнее слово заглушилось звонкой пощёчиной. Вся напряжённая, с текущими по лицу слезами Инна стояла в маленьком шажке от Дениса, потирая руку и злобно глядя снизу на высокого брата. — Как же ты достал меня! — почти повторяя его последние слова, срывающимся голосом прокричала Инна. — Всё время одни обзывательства, одни неприятные подколы! Хватит! Больше я терпеть этого не намерена! Припадочный невытраханный мудак! — всё-таки сорвавшись, порывисто прокричала она ему в лицо. Воцарилось напряжённое, самое неприятное молчание. — Всё сказала? — тихо и спокойно, к удивлению Инны, произнес Денис спустя долгую минуту.       Только она открыла рот, чтобы продолжить его обзывать, как одним мощным толчком оказалась прижатой к твёрдой холодной стене спиной, при этом чувствительно стукнувшись затылком. — Ты, смотрю, совсем забылась, вякать на меня, — начал Денис тихим шипением на ухо. — И это я невытраханный? Я? Ты поплатишься за свои слова.       Он припал к губам сестры, болезненно сминая их своими, вжимая оцепеневшее тело в стену. Не ожидавшая подобного выпада, Инна первое время не могла хоть как-то сопротивляться, безвольно повиснув в руках Дениса. Но быстро очнувшись, она начала яростно брыкаться, стараясь отодвинуть брата от себя, молотить руками по его бокам, что есть силы, и совершенно не отвечать на его ужасно грубый поцелуй. Наплевав на всё, Денис дал волю своим желаниям, окончательно подавившим разум, и, схватив руки Инны, поднял их над её головой. Удерживая её руки одной своей, второй он приподнял девушку от пола, чуть дав ей свободу, и тут же прижал обратно, закидывая её ноги к себе на бедра, которые она тут же по инерции обхватила. — Да что ты делаешь, придурок?! — воспользовавшись минутной передышкой, девушка сделала попытку достучаться до Дениса и самой расставить в голове всё по полкам, в глубине души понимая, что ей нравится этот безумный взгляд затуманенных желанием зелёно-карих глаз. Нравятся сильные руки, что сейчас держат её практически на весу. Нравится, как собственный ненавистный брат сжимает её ягодицы. Как тяжело он дышит. Как заманчиво трётся о неё своим стояком. — Сейчас это уже совершенно неважно, — отзывается Денис, вновь целуя манящие губы сестры.       Из жёсткого и грубого поцелуй превращался в безумный и страстный, сносящий головы им обоим. Заманчиво прижимаясь пахом к Инне, Денис только сильнее распылял желание по венам.       Всё также целуя Инну, он прижал её к себе и оторвал от стены, примостив её упругий, вовсе не тощий зад на журнальный высокий столик, тут же давая волю изголодавшимся по женскому телу рукам. Лёгкими укусами подбираясь к уху, парень с силой надавил на тазовую кость Инны, вновь почувствовав исходящий от неё жар. В то время как своим горячим языком парень ласкал прохладное ушко сестры, посылая по её телу безумные мурашки, руками жестко сминал ягодицы, то прижимая за них девушку к себе, то немного отталкивая, отдаленно имитируя свои будущие движения.       Не в силах оттолкнуть соблазнительного брата, который так безумно её целовал и нещадно заводил, Инна, чувствуя его член сквозь плотные штаны, хотела поскорее спустить их, опуститься на колени и увидеть его красавца. Плотно обхватить ладонью и провести по всей его длине.       Стянув с брата мешающую футболку, она вернулась к его губам. Целует рваными, влажными поцелуями, утопая в безумном потоке сумасшедших прикосновений. По чуть дернувшемуся члену Инна поняла, что не одной ей срывает крышу от подобного. Стянув свою майку, она за шею притягивает брата к себе, прижимаясь полной грудью и плоским животом к его накаченному торсу. Скользит по нему свободной рукой, слегка царапая коготками гладкие кубики, устремляется прямиком вниз, заставляя брата задыхаться от возбуждения.       В очередной раз с силой прижав девушку к своему паху, Денис окончательно теряет контроль. Прямо сейчас. Прямо здесь. Ни секундой позже, ни миллиметром дальше.       Совсем чуть отодвинувшись, не разрывая жаркого поцелуя, шатен отводит ноги сестры от себя, дабы снять с нее поднадоевшие спортивные штаны. Вместе с ними сразу же спускает и достаточно промокшее нижнее белье и откидывает вещи в сторону, в то время как Инна уже самостоятельно обхватывает бедра парня ногами и спускает его штаны. Как только они были спущены до колен, брюнетка не смогла не посмотреть на набухший, твердо стоячий член брата. Обхватив его у середины, медленно двигает рукой вниз, обнажая розовую головку члена, к которому тут же прикоснулась большим пальцем другой руки, размазывая выделившуюся смазку по всей нежной плоти. Сделав пару резких движений, девушка притягивает парня за член к себе и впивается в его губы жадным, нетерпеливым поцелуем. После такого вида, она нестерпимо хочет взять его в рот и сосать так, словно живет последний час.       Но Денис не дает ей и движения лишнего сделать. Убрав руку сестры со своей набухшей и уже гудящей от безумного желания плоти, берет в свою ладонь, проводя членом вдоль соблазнительной небольшой ложбинки, акцентируя свое внимание на клиторе, с которым обходится особо нежно. Прерывистый вздох в губы парня окончательно и бесповоротно срывает ему все тормоза, которые ещё оставались до того момента. Достаточно размазав смазку сестры по своему члену, он входит в нее, медленно и аккуратно, давая привыкнуть к своему размеру. — Сразу, — совсем тихо шепчет на ухо Инна и тут же по маленькой кладовой разносится сладостный стон от парализующего блаженства. Именно так она любит. Без особой подготовки, во всю длину. Только так получает свою безумную дозу, выгибаясь в пояснице, чуть откидывая голову назад.       Закусив нижнюю губу, Денис с силой сжимает упругие ягодицы сестры, прижимая её к себе. Припадая к тонкой шее, начинает резко двигаться в ней, чувствуя, как плотно её стенки обхватывают член, как жарко и мокро внутри, что впору сознание терять от такого удовольствия.       Сладостные стоны брюнетки будоражат парня, наблюдающего за ней. Закрытые глаза, подрагивающие ресницы, приоткрытые нежные губы, а ниже, м-м-м… Подпрыгивающая от каждого толчка парня грудь, которая так и манит своими темными бусинками сосков, а плоский живот не скрывает вида, как он проникает в свою сводную сестру. Денис чувствует, что он на подходе, и, ускоряясь, буквально вдалбливает свой член в неё, выбивая из нее стоны, переходящие в искушающие крики. Пара толчков, и вот он вынимает член и дорабатывает рукой, со стоном кончая на живот брюнетки.       Облизнув пересохшие губы, шатен быстро возвращает контроль над собой и, убрав горшок с цветком с прикреплённой к стене небольшой полки и подхватив сестру, усаживает на то место. Закидывает ноги Инны к себе на плечи, тут же прижимая её к холодной стене, и, вновь целуя истерзанные губы, проникает в неё грубым и резким толчком. Отбросив все мысли, он уже не церемонится с сестрой, активно набирая скорость, кусая то за скулу, то за шею, попутно оставляя багровые засосы на худых плечах.       Понимая, что вот-вот словит мощный оргазм, Инна практически перестает стонать. Часто хватая ртом воздух, она сжимает ногами, от скорости и жесткости соскользнувшими в сгибы локтей, руки брата, ногтями впиваясь в его шею. Грубый шлепок по ягодице выбивает из её глаз неожиданные слёзы, а последние не менее грубые и быстрые толчки доводят девушку до громкого и яркого экстаза, парализовавшего на пару долгих секунд всё её тело. — О Господи, — вырывается сдавленный стон из губ брюнетки на непрекращающиеся глубокие толчки брата, заставляющие не стонать — уже кричать от мощнейшей силы удовольствия. — Подожди, Боже… Дай… Хотя бы пару… ¬— Не дал даже договорить, заткнув очередным рваным поцелуем.       Царапая рельефный пресс Дениса, девушка вскрикивает от ещё одного звонкого шлепка. Затем ещё один. И ещё. Сосредоточившись теперь только на дерзких движениях, Инна была не в силах сдерживать свои громкие стоны, граничащие с пронзительными криками.       Резко остановившись, парень целует пересохшие губы сестры, в следующую секунду выходит и стягивает её с полки, ставя на пол. Наблюдая, как Инна поцелуями опускается по его груди всё ниже, парень в очередной раз облизывает свои обкусанные губы, прикрывая глаза. Девушка добирается до его члена, чуть опустившегося от ожидания, а из него вырывается удивленный сдавленный стон, когда она обхватывает обжигающе горячими губами его головку. Дождавшись, пока сестра увлажнит всю поверхность нежной кожи, на которой ясно проступают толстые вены, Денис аккуратно намотал её волосы на свой кулак и задал риторический, с его точки зрения, вопрос надтреснутым, чуть хрипящим голосом: — Устроишь мне глубокий, сестрён?       Не дожидаясь ответа, он, посмотрев на сестру, начал проталкиваться в её рот неспешными толчками. Полный уверенности, что Инна не тренировалась заглатывать полностью, Денис чуть ли не взвыл от охватившего его, без преувеличения, счастья, когда его член резко и быстро ворвался в глотку сестры. Умелый рот буквально разрывал его душу на куски, отчего содрогающийся парень был вынужден опереться свободной рукой о заднюю стену, дабы не упасть от безумного наслаждения.       Понимая, что он на пике, Денис отстраняет от себя сестру. Подтолкнув к столику немаленького размера деревянный ящик, стоящий рядом, подзывает сестру встать на него, что та послушно выполняет. Поворачиваясь к нему раскрасневшейся сексуальной, подкачанной задницей, она сразу же опирается ладонями о столешницу, и брат, пристроившись сзади, грубо проникает в неё, закусив губу.       Комнату вновь наполняют громкие девичьи стоны и звонкие характерные шлепки. Не проходит и пяти минут активных действий, как, приглушённо рыкнув, Денис вынимает свой член и поворачивает сестру к себе лицом, опуская её вниз. Вновь намотав темные волосы на кулак, он, не сдерживаясь, сам вдалбливается в покорный рот девушки, с протяжным стоном кончая в её глотку в последнее мгновение. Выпутывает свою руку из волос и чуть отходит от неё, тут же припадая к стене, позволяя сестре хорошенько прокашляться и отдышаться. — Ну и что мы теперь будем делать? — спросила расслабленная Инна, сидя уже в одежде у стены. — Ты о том, что нам торчать ещё пару часов в компании друг друга? — откликается не менее расслабленный Денис, лежа в одних спортивных штанах на отапливаемом паркетном полу с неизвестно откуда вытащенной подушкой под головой. — Ты понял, о чем я говорю, — чуть ворчливо ответила сестра. — А что, если у нас был секс, должно что-то измениться? Если ты про отношение — и не надейся, грязнокровка. Но ремарку я всё же внесу в наши непростые «отношения», — сделав удар на последнем слове, брат многозначительно посмотрел на сестру, — Наказывать я теперь буду тебя по-другому, — ухмыльнувшись напоследок.       «Что называется, всего-навсего наступила на валявшийся кубик Рубика. Ну надо же…» — А я есть захотел, — как бы «между прочим» заметил Денис, что тут же подтвердил и его желудок. — Мне плевать. Над тобой возвышается целый склад банок. Встал — взял, — будничным тоном ответила Инна, словно и не к ней обращались. — Встань — подай. Кто здесь мужик, я или… — Ой, иди в задницу. — Я чего-то не понял?..