Ошибка

Ли догнал Ричарда возле бара. Бармен отлучился, они оказались одни, и Ли, ободренный приглашающим, как ему показалось, кивком головы, решился. И в самом деле, пора было внести ясность в обмены многозначительными взглядами, дать определение тому, что происходило буквально с первой минуты их знакомства, назвать по имени захватившую его стихию, в которой он чувствовал себя как рыба в воде. И плавать в этой воде он предпочитал не в одиночестве. ― Ричард, ― срывающимся от волнения голосом шептал он, обнимая широкие плечи, прижимаясь бедрами и всем телом, вдавливая в стойку бара. Нашел, наконец, губами столь желанные губы, приник, раскрываясь, ощущая покалывание бороды и больше... больше ничего. Ли отстранился, удивленно посмотрев Ричарду в глаза. Слишком спокойные, непроницаемые, равнодушные. ― Ты ошибся, ― тихий голос Ричарда медленно разжигал огонь под жаровней, на которой внезапно оказался Ли. ― Ты ошибся. Я не гей. В голове гулко стучала кровь, щеки лихорадочно горели. ― Я не мог ошибиться, я видел, я чувствовал! Ледяной взгляд синих глаз прибил невидимыми гвоздями к позорному столбу. ― И все-таки ты ошибся. Отойди, пожалуйста. Безупречный британский выговор, безукоризненная вежливость, нарезающая душу на тонкие полоски. Ли сделал шаг назад, наткнулся на стол. ― Ричард, ― в его голосе зазвучала мольба, ― давай... ― Давай мы просто забудем случившееся недоразумение. Уверен, тебе это не составит никакого труда. Мягко отстранив Ли, Армитидж подошел к засидевшимся коллегам, и распрощался, сославшись на плотный график и ранний подъем. Ли глубоко вдохнул, прижимая ладони к лицу, и попытался успокоиться. Он вернулся за стол, тяжело опустился на свое место и уткнулся взглядом в подсунутый кем-то милосердным стакан. Сочувственное переглядывание над головой едва не заставило его расклеиться окончательно. Глотая злые слезы, Ли выпил залпом напиток, не имеющий ни вкуса, ни запаха, и съежился, не зная куда деть свое огромное, внезапно ставшее неуклюжим тело, свои несуразно длинные руки и ноги. Хотелось исчезнуть, стать незаметным, сжаться в крошечный комок. Сидящие за столом все поняли без слов: никто не теребил его, не ждал от всеобщего любимца рассказов и задорного смеха, и он сидел всю ночь, до рассвета, не удивляясь тому, что стакан перед ним всегда полон. *** Дурацкая бессонница, как не вовремя! Ричард перевернулся в кровати, почувствовал боком чужое тепло. Милое юное создание, скрашивающее ночи вроде этой. Необременительные, удобные, ни к чему не ведущие отношения. Он закинул руки за голову, отдавшись круговороту мыслей и образов: репетиция с Питером, разговор с дублером о фигуре Торина, опять репетиции, парень в спортзале, отрабатывающий движения с кошачьей грацией. Ричард зажмурился, тряхнув головой, но память упорно возвращала его в одни и те же моменты: представление нового члена команды и его персонажа ― бесконечные складки ниспадающего с широких плеч плаща, надменный взгляд холодных глаз, плавные движения опасного хищника. Хотел бы Ричард, чтобы перевоплощения давались ему с таким же непринужденным изяществом. Вокруг все замерло, затихло, и только когда Трандуил, развернувшись, воздел руки в преувеличенно-театральном жесте, задвигалось, зашумело, одобрительно захлопало. Какого черта он появился здесь, мальчишка с насмешливыми глазами?! Мальчишка с овалом лица настолько тонким и нежным, что хочется закрыть, защитить эту хрупкую красоту. Хрупкую... Юное создание неожиданно громко вздохнуло. Ричард досадливо поморщился. Нет, все-таки ему не нужны романы! С коллегами в особенности. Ничто не должно помешать ему использовать свой шанс ухватить птицу счастья за хвост, взлететь, наконец, по карьерной лестнице после стольких лет прозябания на задворках телевидения. Некстати вспомнилось потерянное, искаженное удивлением лицо Ли. ― Уходи, ― Ричард растолкал сонное тело рядом, впиваясь ненавидящим взглядом в растерянную заспанную мордашку. ― Уходи, мне пора. И не приходи больше. Не надо. Он в последний раз кинул взгляд на тонкую фигуру, исчезающую в предрассветной дымке, и пошел в душ, смывать с себя остатки сна и наваждения. Все, происходящее здесь ― лишь временная остановка на пути к иным целям. Роль Торина, как бы он ни отдавался ей ― лишь средство для обретения популярности и движения к театральным вершинам. Жизнь в Новой Зеландии, как бы прекрасна и насыщенна она ни была ― лишь небольшой антракт в основательном лондонском существовании. И никакие внезапные повороты, никакие отношения, грозящие утянуть в омут с головой, ему не нужны. *** Почему он очутился перед трейлером Армитиджа и на что рассчитывал, Ли не знал. Начинало светать, собутыльники давно разошлись спать; торчать под окошком, как Ромео, не было никакого резона. Устало потерев лоб, Ли уже собрался идти к себе, но дверь трейлера отворилась, и оттуда вышел молоденький парень, оборачиваясь недоуменно и обиженно, на ходу поправляя штаны. Оглушенный, Ли ворвался в трейлер, сорвав хрупкую щеколду. ― Не гей?! Ричард ― мокрый, с полотенцем, обернутым вокруг бедер, ― буквально остолбенел. ― Я ― ошибся?! ― не помня себя от злости, Ли схватил что-то первое попавшееся под руку, сжал так, что побелели костяшки пальцев, и с размаху швырнул в угол. ― Нет, ты не ошибся. ― Все разумные доводы потеряли силу перед натиском Ли, перед тьмой в его глазах. Нельзя откладывать жизнь на потом. ― Но вообще хотелось бы, чтобы ты запомнил: это я всегда прав. Влажное полотенце тяжело шлепнулось рядом со сломанным стулом.