Мой любимый учитель

Государственные следователи во главе с Федором Арсеньевичем, их боссом, смотрели на Александра Андреевича, как на восьмое чудо света. Наверное, они были проинформированы насчет него. А я нет. Так нечестно, правда. Мы ведь типа «друзья». Почему мой учитель английского вдруг оказывается первоклассным детективом? Я, конечно, не отрицаю, что он умный и всё такое, но… Что за жизнь у него такая? Двойная? Он так же, как и бездарные следователи до него осматривал папин кабинет. Я же стоял, облокотившись плечом о дверную раму. Мама пристроилась позади меня, теребя рукава своего домашнего платья. Я напряженно и недоверчиво следил за действиями учителя, вернее, на их отсутствие. Он просто ходил и… всё. Будто у него рентген зрение, или скорее всего, он просто тоже не знает, что делать. Пообещал мне, а выхода не видит. — Где хранятся документы на владение его фирмой? – прервал тишину англичанин. Мама встрепенулась, пытаясь что-то вспомнить: — Вроде… дома их нет. — А где же они? – без особого интереса спросил «детектив». Мама лишь растеряно пожала плечами. – А сейф имеется? В банке, дома?.. — Нет нигде… ни в банке, ни дома… — Где же тогда хранятся столь важные бумаги? – немного ехидно спросил учитель, бросив пытливый взгляд на нас, даже не развернувшись. Мама всё стояла растерянная и, кажется, ей было стыдно, что любимая женушка не имеет о подобном понятия. Александр Андреевич, потирая подбородок, открыл застекленную полку с книгами. Кивнул, и следователи начали вытаскивать литературу о мехах, словом, нужные папе рабочие книги. Когда задание было сделано, он стал внимательно вглядываться в стенку шкафчика. Потом костяшками пальцев стал стучать по ней в разных местах. Все звуки, как и должны, говорили о том, что за деревянной перегородкой – бетон и ничего более, но тут англичанин достал из своего пояса (надо же, он снова на учителе!) какой-то ножик, проткнул стенку и стал её распарывать. Все смотрели на него с удивлением, всё время переглядывались. Когда Александр Андреевич вырезал квадрат, пояснил: — Между стеной и полкой пенопласт. Пенопласт? Откуда там он взялся? Детектив (да-да, уже без кавычек) выбил деревянную перегородку и… там действительно пенопласт! Вытащив и его, нашему взору предстал оливковый блестящий сейф. — А говорите, дома нет… — Александр Андреевич указал следователям на замок, его, спустя какое-то время, открыли. Довольно просто. Как-то глупо со стороны папы держать что-то настолько секретное в сейфе, который легко можно взл… — Еще один. Судя по всему, недавно купленный. С четырехзначным кодом. Да ещё каким… его так просто не взломать. Посмотрите отпечатки пальцев, — таких, к слову, не обнаружилось. – О, ну-ка, фонарик дайте. Учителю протянули данный прибор, и он, под его светом, стал рассматривать электронный замок. — Здесь что-то выгравировано… — задумчиво протянул он. — И правда… — главарь бездарей также стал рассматривать сейф. — «Мы… мы…все…Мы всегда вместе» написано здесь, — сделал вывод Александр Андреевич. – У вас есть какая-нибудь очень важная вещь для всей семьи? Кулон, браслет, фотография?.. — Фотография? – сказали мы с мамой одновременно, переглянувшись, и я побежал за рамкой на столе. Неужели она хранит в себе какой-то тайный код? И неужели благодаря ей мы как-то откроем сейф? И… что же будет за металлической дверцей?.. Учитель вытащил фото из рамки: — Двадцать второе, десятое. Это дата, когда была сделана фотография? — Да, мы всегда пишем, чтобы не забывать… — сказала мама. Учитель ввел эти цифры, замок запищал, но не открылся. — «Введите вторую комбинацию», — прочел он надпись, загоревшуюся на маленьком экранчике над замком. Все напряженно замолчали, не зная, что делать дальше, где искать цифры. — Какие есть ещё вещи, где вы втроем? – спросил следователь. — Ну, фото?.. — Не, надо чего-то другого, — перебил Александр Андреевич. – Соколов, у тебя тут майка с цифрами? Я посмотрел на фотографию. Точно, из-под расстегнутой куртки виднеется одна из цифр на моей желтой майке, красным написано «63». Я сказал это учителю. — А на маме? На папе? Были цифры? — У папы под курткой зеленая майка с числом «23». Англичанин ввел комбинацию, и сейф запиликал, с щелчком открывая замок. — А вот и документы на фирму. И… завещание. — Завещание?! – удивилась мама. – Разве он уже его написал?! — Менее двух месяцев назад, — сказал учитель. — То есть, он знал, что может исчезнуть, – то ли спросил, то ли утвердил Федор Арсеньевич. — Похоже на то. Квартиру, машину, вещи и свою фирму он завещал жене и сыну, а если те не будут продолжать его дело, то пишет за баснословную сумму продать Анатолию Савирову и Алексею Фёдорову… — Это его лучшие друзья, просто не разлей вода. И они заместители Серёжи. — Вы ведь продали бы фирму? – спросил Александр Андреевич. — Да…мы не смогли бы руководить такой организацией… — Думаете, они его похитили? – важно интересуется Федор Арсеньевич. – Но у них же алиби! Они в ту ночь пили у Савирова на даче. — На дачу зимой? — Ну, тепло же! Тем более, дача у него хорошая и с отоплением, и с санузлом. Мы проводили там обыск, следов недавнего пребывания Соколова не было. — Хорошо… что ж, мне нужны кое-какие данные, — сказал он следователю. – Не против, если я заберу завещание? – обратился он к маме. — Да, берите. Это же для дела… Перед тем, как уйти, он подозвал меня к себе, положил руку мне на голову, дотронулся своим лбом до моего и сказал: — Не волнуйся, он точно будет живым, — учитель тепло улыбнулся, ещё больше взъерошил мои волосы и ушел. То, что он нашел сейф, о котором никто не подозревал, уже, наверное, показывает его… профессионализм. Я начинаю действительно верить, что он найдет папу. И раз он сказал, что папа будет живым… он будет живым. Я даже успокоился. В отличие от мамы, правда. Наверное, она просто не заглядывала в его глаза, поэтому я сам пытался её успокоить… А Александр Андреевич тем временем начал своё расследование.