Спасение

Эмма следила за каждым его шагом, которые он делал, стремясь непонятно для чего только вперед. Леон шел дальше, не останавливаясь, и шатался из стороны в стороны — мог в любой момент свалиться на землю. Она видела его подавленность, боль, раны на теле, кровь на лице. Ей суждено созерцать за всем этим. Не лезть в чужие дела — ее жизненное, неприкосновенное кредо. Но нарушить свои принципы пришлось наполовину, не отступая от своих порядков и не задев также чужую гордость. Если бы Эмма вмешалась, то усугубила бы психологическое состояние Леона, который был подавлен тем, что лишился золотого доспеха Гаро. Леон не замечал, что за ним следят — не до этого было. Глубоко погрязнув в своих негативных мыслях, он не спешил возвращаться в реальный мир. Смысл его жизни, быть может существования, потерян навсегда. Ему было некого ненавидеть, незачем сражаться. Бывший темный рыцарь все потерял в последней битве. Больше не стоило жить. Поэтому Льюис, дойдя до обрыва скалы, остановился у самого края, взглянув в черную бездонную пропасть, от которой его всего отделял один шаг. Изможденный, замученный и почти безжизненный он смотрел на бесконечное светло-голубое небо, затянутое белоснежными облаками, расправил руки в стороны, подставляя своему последнему ветру все тело, и насладился прохладным дуновением. Крики птиц послышались в небесах. Они безгранично свободны, а Леон — пленник собственных чувств, в которых он запутался, будто в паутине, старательно наплетенной пауком. Толчок вперед. Теперь он тоже птица, летящая в темную бездну. На дне — конец его пути, конец всем мучениям и бессмыслице. Там ждала новую душу смерть с распростёртыми объятьями, захотевшая забрать Леона в свое мрачное и холодное царство. Но Льюису уже безразлично все это, и усталый организм взял свое. Леон давно погрузился во тьму, пора и сознанию слиться с мраком, не вернувшись на этот свет никогда. Теперь ему совсем не страшно. Вдруг раздался какой-то шум. Смерть, ожидающая свою новую жертву, осталась ни с чем, когда Леона поймала за ногу женская рука. Ведьма по веревке стала подниматься наверх, волоча за собой Льюиса, тихо шипя на такой безрассудный поступок. Она точно убедилась в том, что совершенно не узнавала Леона, который не поступил бы так опрометчиво. Когда Эмма оказалась на поверхности, положив Льюиса на землю, глубоко вздохнула и села неподалеку от него, чтобы перевести дух, закурив привычную для нее папиросу. — Безумец, — обругала она поступок Леона. Ей захотелось хорошенько треснуть Льюиса за то, что он повел себя как последний слабак. Когда-нибудь она сделает это, когда-нибудь, но не в данный момент. Эмма вновь спасла его жизнь. Но лучше никому не знать о том, что случилось пару минут назад, а то Леон пропишет себе слишком много должков перед ней. Гусман позаботится о его физической оболочке, с душевной — Леон должен разобраться сам. Сильнее становишься тогда, когда приходишь к чему-то самостоятельно. Эмма обязательно поможет в своем ирочно-шуточном стиле, наставляя на нужный путь. Ведьма выхаживала пострадавшего в лесу. Леон до сих пор находился без сознания. Это и к лучшему. Эмма знала, что он скоро очнется, ей не хотелось задевать его. Льюис и так поникнут, оставшись с ним, она сделала бы только хуже его неокрепшему состоянию, если бы окончательно не добила. Эмма сама не понимала — почему она так пеклась о почти незнакомом ей человеке. Своих дел полным-полно. И некоторые из них не терпели и минуты неотложности. Вот только оставить бывшего обладателя золотого доспеха Гаро никак не могла. Пальцами своей руки она убрала длинную темно-каштановую цветом челку, закрывающую его глаз, и заправила ее назад к остальным волосам, щупая мягкой ладонью температуру Льюиса. Убедившись в том, что жар Леону больше не угрожал, Эмма оставила всякое беспокойство о его здоровье. Волшебница покинула Леона, оставив того на берегу небольшой реки. Перед тем как отправиться в путь, Эмма побыла с ним недолгое время рядом, словно молчаливо прощалась. Она была уверена, когда они встретятся вновь, то Леон Льюис будет уже не тем, кого она когда-то раньше знала. Когда подошел момент расстаться, она просто ушла, ни разу не обернувшись. Больше он не нуждался в помощи. Теперь все перешло в его руки. Когда Леон очнулся, то был спасен кем-то из местных, живущих неподалеку от речушки, где он оказался. Первый вопрос, который посетил его голову был: «как я смог выжить?». Слишком много чего неясного. Но постепенно Льюис стал приходить в себя. По чуть-чуть. Очень медленно. К нему вернулся вновь смех, а вскоре — улыбка. Всего этого, конечно, мало, но для начала вполне достаточно, чтобы начать двигаться дальше. Только пока для чего непонятно. Еще много времени, чтобы все переосмыслить и взвесить. Прошло несколько недель с того момента, когда Леон был обнаружен и спасен во второй раз. Он не переставал задавать себе тот вопрос о своем спасение. Логично предположить, падая с такой высоты, Леон свалился в воду, смягчив тем самым свое падение, а речное течение прибило к берегу. Но такой ответ его не устраивал и казался абсурдным. Своими мыслями он усложнял себе жизнь. Леон Льюис столкнулся с волшебницей совершенно случайно, когда помогал Ларе, нашедшей его на берегу реки. Это его первая встреча задолго с кем-то из старых знакомых. Леон был удивлен встретить ее, но поговорить с ней было необходимо. — Эмма, — сказал Леон. В мужском голосе звучали ноты некого изумления. Ведьма совершенно никак не удивилась, когда встретила бывшего носителя Гаро на своем пути. На ее лице не читались никакие эмоции, даже намека на вежливую улыбку. Они присели возле кирпичной колонны по разные стороны друг от друга, обсуждая произошедшее. — Понятно, значит у тебя очередное путешествие, — пояснил Леон, опираясь локтями о свои ноги, ссутулив сильно спину, и прикрыл свои глаза — Да, — подтверждая его слова, ответила Эмма, поджимая свою ногу к груди, опираясь о колено рукой для удобства. — Правда, сколько мне еще так предстоит путешествовать? — задала она себе вопрос и наклонила голову чуть в бок. Ее последние слова звучали как-то странно. Они совершенно непонятны для Леона, также как загадочна для него Эмма. Он решил не зацикливаться, поэтому продолжил ее молча слушать. — Похоже, ты проводишь время в спокойной обстановке, — заговорила весело ведьма, смотря в сторону собеседника. — Даже успел завести девушку. Леон обернулся в ее сторону, взглянув на Эмму. Ему показалось, что она издевалась над ним. — А? — Льюис переваривал смысл сказанного. — Между нами ничего нет, — объяснил он. — А? Это… — теперь пришла очередь Гусман удивляться. Она легонько посмеялась над ним, скрывая собственную улыбку. Леон не хотел дальше обсуждать свою личную жизнь, поэтому сразу сменил тему: — Как там Санта Бард? — Город полностью восстановлен, — ответила ведьма, закрыв свои глаза, а Леон внимательно вслушивался в каждое произнесенное слово. — Альфонсо отлично справляется. — Теперь Эмма наблюдала за реакцией Леона, она знала, что это болезненно для него. — Он прекрасно справляется с ролью золотого рыцаря. — Понятно, — тихо буркнул Леон, отводя свой взор от собеседницы. Эмма поднялась с земли, смотря в глаза Леону. В них до сих пор читалась та боль с примесью безысходности. А Льюис пытался понять: издевается ли она над ним или поддерживает. Ни то и ни другое: она говорила резкую и обидную правду, что было вполне в ее стиле. Их взгляды пересеклись, и ведьма сделала шаг вперед, чтобы попрощаться: — Мне пора. Еще свидимся, Леон. — Да, — лишь вторил он, зрительно провожая уходящую. Она ни разу не обернулась в его сторону, как и тогда, когда оставила на том берегу. Эмма верила, что однажды Льюис найдет в себе силы, вернется в рыцари, обретя смысл в защите слабых. Возможно, что та девчонка станет его новым стимулом, будет той, кого он станет защищать. Эмма знала, что они еще обязательно пересекутся когда-нибудь в будущем. В ней зародилась слепая вера. Гусман не могла понять, почему так добра с ним. В мысли пробивался бредовый замысел о том, что Леон ей как младший брат. Леон мыслил примерно идентично, он чувствовал ее поддержку в издевательских словах, но Эмма по-другому выражаться не умела. Иногда Льюис думал, что она старается заботиться о нем, как мать, которую ему суждено потерять с момента появления на свет. Он считал такую теорию абсурдом. Эмма далеко не тянет под описание идеальной матери. Она совершенно не похожа на мать. Просто Леон сильно скучал по своей настоящей родительнице, видя ее, иногда, в другой. Эмма Гусман всего лишь стала первым человеком, который выразил свою доброту. И абсолютно ничего больше. Говорят, что встречи не бывают случайны. Так для чего же судьба смела тропам этих двоих пересечься. Глупо думать о судьбе, когда ни бывший рыцарь, ни сама волшебница в нее не верили. Зато Эмма Гусман верила в то, что он когда-то вернется, и они вновь станут сражаться на одной стороне. Теперь и Леон Льюис верил в себя, в ее веру, но пока он еще немножко потерян, чтобы это осознать. Некоторым требуется время. Леон как раз из тех, кому оно необходимо. Когда же он это поймет, то придет к выводу: как глупо было жить ради одной мести. Но когда это случится, Леон немного повзрослеет. Эмма поможет, наставит на путь. Но кто же она: друг, враг или мать? А может кто-то еще? Она сплошная загадка, которую стоит разгадать. Когда-нибудь он сделает это, когда-нибудь, но не сейчас.