Не надо больше боли

Когда мне было пять лет, и я начала ходить в школу, на меня напала собака. В тот день папа должен был забрать меня из школы, но нас отпустили пораньше. И я решила, что смогу дойти до дома сама. Тогда это и произошло, никого не было рядом, я была одна. Но та рыжая собака не причинила мне сильного вреда. Я не помню точно, как это произошло, помню лишь дикий страх, преследовавший меня после. Папа потом очень винил себя за то, что не приехал забрать меня раньше, он боялся, что теперь у меня будет детская травма. Наверное, так и произошло. Помню, после случившегося сильно боялась темноты, и папа тогда пообещал мне, что никогда не даст монстрам напугать меня снова. Каждый раз перед тем как лечь спать, он приходил и проверял мою комнату на наличие монстров. В моей памяти четко запомнились те моменты, когда он, взяв меня за руку, шел ко мне в комнату и прогонял всех монстров под моей кроватью, даже в самых темных углах комнаты. И на удивление я спала очень хорошо в эти дни. Я знала, что меня защищает сильный и непобедимый папа. Но когда он уезжал в командировки, монстры выбирались наружу. Мне было страшно оставаться в своей комнате без включенного света, чувство того, какой я становилась беззащитной без моего героя и защитника, пугало меня. Как только солнце скрывалось за горизонтом, я сидела у окна, едва дыша, и ждала такого долгожданного звука мотора машины. Лишь потом я могла дышать спокойно, не боясь, что я одна. Я знала, что теперь мой защитник снова со мной. Но потом что-то пошло не так, часть меня сломалась, и уже ничего не будет как прежде. Теперь я боюсь света потому, что днем чувствую все свои недостатки очень сильно. Чувствую грязь на каждом участке своего тела. И сколько бы я не смывала с себя ее, на утро все снова повторяется. Душа имеет свойство гнить. Мне кажется, нет, я чувствую, что моя душа сейчас гниет. И только когда скрывается солнце, я могу на время забыть о грязи на себе. Но иногда ночью становится еще хуже, чем днем. Сидя у окна, я наблюдаю за тем, как солнечный свет с каждой секундой скрывается за горизонтом. А вместе с ним немного отступает чувство грязи, и приходят они. Мне некуда бежать и негде спрятаться от темноты, в которую погружаюсь все сильнее. Страх парализует меня, я прячусь под одеяло, надеясь прогнать голоса из своей головы. Но щели в одеяле пропускают назойливых стервятников внутрь, и я чувствую, как они желают выбить меня из колеи. Сломить окончательно. Не так давно эти голоса прогонял его мелодичный голос, который убаюкивал меня ночью, теперь же я осталась одна со всей темнотой, которая выбралась наружу. Я потеряла контроль. Одна со своими монстрами. Эта неделя без него длилась вечность. Утро понедельника ничем не отличается от предыдущих дней. Как только покидаю постель, пустота, образовавшаяся внутри, становится в разы больше. Выбравшись из одной толстовки Джастина, забираюсь в другую. Это невозможно, но мне кажется, что я до сих пор чувствую его запах на вещах, которые он отдал или я сама присвоила себе. Не важно, теперь это мое. Но я бы предпочла всем этим тряпкам его самого. Проходили дни, и я терялась в своих мыслях. Было трудно избегать Джастина. Это похоже на трусость, но я не знаю другого выхода. Снова стала пропускать физкультуру, нечего говорить и об отработках. Как бы сильно мне ни хотелось увидеть его, мне было трудно столкнуться с ним лицом к лицу. Я знала, что мне нужно побороть себя и начать снова разговаривать. Прошло семь дней с того дня, когда он ушел. Он нарушил свое обещание никогда меня не оставлять. И вот она я, совсем одна. Даже дом, полон людей, заставляет меня чувствовать себя одиноко, как никогда прежде. Голоса в моей голове с каждым днем все громче и громче, и с каждым днем тяжелее бороться с ними. Засыпая ночью, мои последние мысли о том, как сильно я хочу заполнить всю эту пустоту внутри себя его теплом. Открывая глаза, мысли о Джастине снова заполняют мой разум. Не знаю, что мне делать дальше. Дома не лучше, я чувствую каждой клеточкой эту разрушающую атмосферу, иногда за ужином мне кажется, что если протяну руку, то смогу потрогать напряжение, витающее вокруг. В школе не лучше, меня загоняют в углы и пытаются выпросить того, чего у меня нет. Последние два дня ношу с собой те две жалкие сигареты, которые когда-то стащила у папы. Не решаюсь их закурить, это будет отчаянным поступком, замарать свое тело еще сильнее. Но знаю, что рано или поздно поддамся желанию. Мне трудно справиться с голосом в моей голове. Я гоню его прочь, но он настигает меня вновь, и с каждым разом сдерживаю себя с большим трудом. Едва взглянув на себя в зеркало этим утром, не хотелось смотреть в него еще как минимум пару лет. Причесав волосы, я попыталась нанести макияж, хотя круги под глазами все равно выдавали мой недосып. Взглянув еще раз в зеркало, мне становится не по себе от внешнего вида, и в эту же секунду решаю выбраться из своей скорлупы. Стащив с себя толстовку Джастина, бросаю ее на кровать, и тут же с тоской гляжу на такую притягательную ткань, которая давала мне фальшивое чувство защиты и безопасности. Покопавшись в шкафу, вытаскиваю сиреневую блузку с длинным рукавом и круглым вырезом. Переодевшись, смотрю в зеркало и тут же чувствую себя совсем обнаженной. Хотя блузка сидит очень хорошо, я очень сильно любила ее раньше. Помню день, когда мне ее прислала бабушка в свой последний визит к нам. Эти воспоминания обрушиваются на меня, чувствую такую тоску по бабушке и дедушке. Я так давно не виделась с ними. Мне порой не хватает остроумных и колких шуток бабушки моему папе. Помню, как папа поделился со мной, что не боится ничего, кроме бабушки. Я скучаю по тем беззаботным временам. Глубоко вздохнув, смотрю на свое отражение, пытаясь внушить неуверенной девочке, сидящей глубоко внутри меня, что все будет хорошо. Хотя едва верю в эти слова, пытаюсь удержать эту мысль у себя в голове. Поправив растрепавшиеся волосы, спешу выбраться из своей комнаты, чтобы не успеть передумать переодеться. Спустившись вниз, замечаю, что никого нет дома. Куда все ушли? Услышав на кухне шум посуды, решаюсь заглянуть туда. Очень не хотелось наткнуться на Нормана. Облегченно выдыхаю, увидев копну собранных волос. — Доброе утро милая, завтрак уже готов садись, перекуси, — улыбка мамы заставляет мое сердце сжаться.  — Доброе утро, а где все? — бросив сумку на спинку стула, сажусь за стол.  — Майк уехал еще на рассвете, а остальные поехали на спектакль в школу, Мегги играет главную роль, — улыбка снова озаряет ее лицо, и будто что-то вспомнив на мгновение, снова принимается раскладывать свежие блинчики. За долгое время в напряжении, сейчас чувствую, как груз тревог немного отступает. Все было как прежде, только не хватает папы и Пейдж.  — Милая, как дела в школе? У тебя все хорошо? Из-за того что дом полон людей, мы с тобой едва видимся, — передо мной появляется блюдце с блинчиками, политыми шоколадным сиропом, которые тут же заслуживают награду за самый аппетитный завтрак. Мне не терпится съесть это все, что я и делаю. — Все в порядке, мам, блинчики получились очень вкусными, — улыбнувшись, с аппетитом съедаю еще кусочек. — В школе все… хорошо. Я привела все свои оценки в норму. — Не считая физкультуры. Эту часть решаю пропустить. — Я так рада, — взглянув в ее искрящиеся теплотой глаза, чувствую, как тучи над моей головой рассеиваются, уступая место солнечным лучам. Как же я скучала по маме. На какой-то миг забываю обо всем. — А как дела у того мальчика… Джексон, если не ошибаюсь? — улыбка тускнеет на моем лице, и груз проблем наваливает снова. — Джастин, мам, и он вовсе не мальчик, — едва шепчу последнюю фразу. — Думаю, у него все хорошо, — вздохнув, отодвигаю опустевшую тарелку и кручу в руке стакан с ананасовым соком. — Так он не учится с тобой? Сколько ему лет? — И вправду, сколько ему лет, Эшли? Я даже этого не знаю. Жалость.  — Он старше меня…на пару лет, — шепчу, избегая заинтересованного взгляда.  — Может быть, ты пригласишь его к нам на ужин? Я бы хотела сказать ему лично спасибо за то, что ухаживал и лечил тебя, — мама забыла ту часть, где папа будет вне себя от гнева, не он ли пару месяцев назад требовал, чтобы мы с Конором поженились? Мне становится смешно. Но я умалчиваю об этом. Вскочив со стула, хватаю сумку, пока поток новых вопросов не обрушился на меня.  — Мам, завтрак был очень вкусным, но я уже опаздываю, — поцеловав ее на прощание, я наспех покинула кухню. И только когда обулась и вышла за пределы дома, поняла, что на миг совсем забыла о боли прикосновений. Дело в том, что ее не было совсем. Ошеломлённая этим, всю дорогу до школы в мою голову лезли мысли о теории того, что я могу держать иногда свои эмоции под контролем. Может быть, не все так плохо, как мне казалось. В школе весь мой положительный настрой исчез, будто и не появлялся. Едва перешагнула порог класса, как тут же уловила его имя. Девочки, сидящие позади меня, едва не с пеной у рта описывали, как он смотрел на них во время прошлого урока или то, как они с ним мило болтали, когда пересекались в коридорах. Мне казалось, что если бы я обернулась, то увидела бы слюни, стекающие из их ртов только от одного имени Джастина. Злость медленно закипала во мне, и также было… немного неприятно от осознания того, что он, судя по всему, двигался дальше, и у меня не было выбора, кроме того, чтобы тоже последовать его примеру. Но это не так легко, совсем не легко. Наверное, для него стало непосильным грузом постоянная борьба с моей тьмой. Мне казалось, что в любых отношениях или чтобы там у нас ни было, должна быть отдача друг от друга. Он знает обо мне все, ну кроме того, что я хожу к психологу, и моих проблем дома. Я не говорила это ему, боялась, что это его оттолкнёт. У меня и так слишком много заморочек. А о нем я не знаю совсем ничего, так больше продолжаться не может. Мы с ним не говорили о ночи нашего знакомства, он не спрашивал, а я даже не смогу ответить ничего, если он спросит. Мой разум будто блокирует те события, оставляя после себя наутро лишь отголоски ночных кошмаров, после которых я чувствую лишь грязь на своем теле и ничего больше. Будто с восходом солнца все события той ночи мое подсознание накрывает огромным одеялом, которое не дает выбраться ни одному воспоминанию. Перед ланчем встречаю Конора, когда иду к своему шкафчику. У нас было безмолвное соглашение проводить время ланча вместе. Хотя, может, он так жалеет меня. Или это просто привычка. Мы с ним до этого семестра всегда проводили вместе внешкольное время. И вот сейчас снова все стало налаживаться, и я ухватилась за возможность общаться с ним. — Привет ЭшБи! — очень жизнерадостно воскликнул Конор, как только заметил меня. Закатываю глаза, он снова возобновил эту глупую привычку — называть меня по первым буквам имени и фамилии. Это было что-то вроде нашей фишки в младших классах. Но затем мы выросли из этого, точнее я выросла, а Конор, ну, похоже, что нет. — Привет! Сколько нужно тебе повторять, чтобы ты бросил эту глупую игру с моим именем? — фыркнув, он весело улыбается. — Я подумаю над твоим предложением.  — Отлично, — бормочу себе под нос.  — Ты сегодня такая ворчунья. — Закатив глаза на его слова, зашагала в сторону заднего двора школы. Конор так же безмолвно отправился в столовую. Я была рада тому, что вчера вечером положила себе в рюкзак пару шоколадных батончиков и одно яблоко с минеральной водой. В последнее время еда — это единственная радость для меня. Поэтому не было еще ни одного дня за последнюю неделю, чтобы я пришла в школу без чего-нибудь сладкого. В свежем утреннем воздухе чувствуется запах надвигающегося дождя. Пару дней солнце не скрывалось за тучами, поэтому большинство школьников наслаждалось теплой погодой. Это затруднило мне поиски свободного столика, но я все-таки нахожу один под высоким дубом, который едва пропускал яркие лучи солнца. В самый раз для меня. Как только удобно устраиваюсь, ко мне тут же присоединяется Конор, разглядев меня под дубом. Только уже с подносом в руках. По пути он здоровается с ребятами из спортивной секции.  — Я тебе серьезно говорю, ты можешь присоединиться к ребятам из своей спортивной команды, — с яблоком в руках машу в сторону столиков правее нас, как только Конор садится напротив меня. — А я тебе снова повторяю, что хочу проводить это время с тобой, к тому же все разговоры этих ребят лишь о том, какой каторгой была вчерашняя тренировка нового тирана. — Все настолько плохо? — открыв крышку воды, пыталась унять дрожь в руках, которая подступила и никак не хотела отпускать. Этот разговор ведет к нему.  — Для кого как, но после неожиданного отпуска мистера Харрисона этот парень всех загонял, а это только первые пару недель. Иногда мне кажется, что этот чувак просто отыгрывается на нас. — Тело каменеет от упоминания о Джастине. Нет, только не сейчас, мне нужно увести этот разговор в другую сторону, подальше от темы, где мы говорим о нем. Но мой язык не слушает меня. — Неужели он настолько плохо со всеми обращается? — не успев во время прикусить язык, спрашиваю. И, к сожалению, мой голос звучит заинтересованно. Хочу пнуть себя за это.  — В целом, не хуже Харрисона, во всяком случае, принцип тот же, если его не злить, то все терпимо. Но его жестокость почему-то в основном распространяется только на парней. — От последних слов внутри меня все падает. В попытке заглушить вырывающиеся эмоции, начинаю крутить браслет на руке. Хмыкнув, Конор привлекает мое внимание к себе. Подняв голову, натыкаюсь на внимательно наблюдающие за мной глаза.  — Что? — не выдержав пристального наблюдения, спрашиваю осипшим голосом, переключаясь с браслета на яблоко. — Ты ничего не хочешь мне рассказать? — Внутри все холодеет от его вопроса. Что он знает? — Ч-ч-что? О ч-ч-чем ты? — злюсь на себя из-за своего заикания. Ухмыльнувшись, он качает головой, будто не верит мне. Хотя я еще ничего лишнего не сказала. — Твое заикание уже говорит о многом, но все же я не могу понять, для чего ты прогуливаешь уроки физкультуры? — схватив свой сэндвич, Конор начинает кушать. — Я имею в виду, Харрисон на время ушел, и на его замену пришел другой, ты могла бы подтянуть свои оценки, — говорит он с набитым ртом, от чего я кривлюсь, а он сильнее ухмыляется. — Могла бы поговорить с этим парнем. Он каждый урок становится еще злее, когда видит, что кого-то нет, и, наверное, единственный человек в школе, пропускающий его занятия, это ты, — тычет он в меня указательным пальцем. После его слов мне становится легче дышать, но все же не могу не волноваться. Джастин злится от того, что прогуливаю, ну это очевидно, ведь я порчу его школьную статистику. Но глубоко внутри меня тонкий голосок шепчет, что, может быть, он хочет меня увидеть. Но это все чушь. Прогоняя эти глупые мысли, качаю головой. — Так почему ты пропускаешь его занятия? — После моего продолжительного молчания допытывается Конор.  — Я… я не знаю, ясно? И вообще, ты ведь сам упрашивал меня на прошлой неделе, чтобы я не появлялась на уроках этого, как ты сказал, «тирана», с чего это ты сейчас поменял свое мнение на его счет? — с гневом кусаю яблоко и начинаю яростно жевать бедный кусочек.  — Уоу, не кипятись, я просто подумал, что так будет для тебя лучше. Ты ведь девушка и все такое, — вскинув руки в оборонительном жесте, проговорил он, но его слова еще сильнее привели меня в замешательство. — И что это значит? — едва не поперхнувшись, замираю с яблоком у губ и быстро поднимаю голову. Будто забавляясь моей реакцией, усмехнувшись, он отвечает: — Я о том, что если послушать остальных, то этот чувак делает поблажки красивым девушкам. Ты будто сама не замечаешь, каким популярным стал этот парень среди девчонок. Некоторые говорят, что видели, как он в первый же день зажимался с кем-то из девчонок после урока. — Это неправда! — слова вырываются до того, как я могу их остановить. Конор отрывается от своего ланча и, вскинув брови, пристально смотрит на меня. — Я… я имею в виду, он ведь учитель, и не будет рисковать своей… работой, — быстро лепечу лживый и нелепый ответ. А внутри все падает от его слов.  — ЭшБи, ты сама наивность, какая работа? Он в любой момент может уйти из этой дыры, тем более его отсюда точно не выпрут, говорят, его сюда директриса сама запихала. Так что он наверняка не упустит возможности насладиться девчонками, которые сами к нему липнут. — Внутри все сжимается от его слов, мне хочется закричать в знак протеста, что Джастин не стал бы так делать, но если подумать, как он может еще поступить? Я даже не знаю, какие у нас были отношения, и были ли они вообще. А сейчас уж тем более не уверена во всем, что происходит вокруг. Гнев закипает в моей крови на всех тех девушек, что вешаются на Джастина. И на него самого, за то что он такой… такой… — Знаешь что? Пошел твой новый тренер и все девки, которые вешаются на него. Меня уже достали эти непрекращающиеся разговоры об этом парне! — Некоторые ученики остановились всего на миг, услышав мою тираду, Конор удивленно смотрит на меня. Чувствую, как лицо начинает гореть, но не от смущения, а от нарастающего гнева. Вскочив со своего места, направляюсь в здание, по пути закинув рюкзак на плечо. Злость кипит в моей крови все сильнее. В коридорах было пусто, я знала, что следующим уроком будет физкультура, и под влиянием своих эмоций, не думая, быстро побежала в раздевалку. Переодевшись, вытащила резинку из рюкзака и собрала растрепавшиеся волосы. Взглянув в зеркало над раковиной, сжала челюсть. Ну и пусть, мне абсолютно все равно. Если он двигается дальше, то и я буду. Слышу звонок на урок, запихав свои вещи в шкафчик, выхожу из раздевалки и решительно иду в спортзал. Там совсем пусто, но через некоторое время ребята шумной компанией заходят внутрь. Среди них я вижу и Трейси с Гвен. Мой энтузиазм и решительность падают все ниже, когда замечаю, во что одеты почти все девушки. Короткие шорты и едва прикрывающие грудь топики. Становится неуютно. Хочется тут же исчезнуть. Все они прекрасны, а я в своей синей футболке и черных штанах проигрываю сразу же. И о чем я думала? Выгляжу нелепо на фоне этих девушек словно из Victoria’s Secret . Учеников становится все больше и больше, и вскоре почти весь класс в сборе. Мне от этого не легче, стенки моей преграды едва не сжимают меня в своих оковах. Главное дышать. Я смогу сделать это. Появление Джастина не улучшает ситуации. Чувствую покалывания во всем теле. От реакции на его присутствие становится еще паршивее. Его глаза сразу же находят мои. Я хочу исчезнуть. Он удивлен, но тут же прячет все свои эмоции за непроницаемой маской. Но мне удается уловить в его глазах эмоции, не знаю, какие именно. Наверное, зол на то, что я пришла на его урок и могу помешать заигрывать с кем-нибудь из моих неожиданно ставших под стать моделям одноклассниц. От этой мысли гнев в моей крови начинает кипеть снова. Не могу поверить в то, что все это время переживала и хотела попросить у него прощение, но теперь я хочу хорошенько врезать ему за то, что он так быстро переключился на всех этих красоток с ногами от ушей. Будто в подтверждение моих мыслей, девочки впереди меня глупо вздыхают, что раздражает меня еще сильнее. Чувствую его взгляд на себе и ненавижу свое тело за то, что откликается на его внимание. Встретившись с темными глазами, вкладываю в свой взгляд всю свою злость и гляжу на объекта всех охов и вздохов.  — Всем разделиться на группы, — оторвав от меня свои темные глаза, командует он. Я попадаю в команду к Конору, как и в прошлый раз, он смотрит на меня с сожалением, на что закатываю глаза и едва сдерживаю улыбку, когда вижу, что он изображает кота из Шрека. Но моё едва появившееся веселье испаряется после того, как замечаю, что очередная девчонка кокетливым голосом что-то говорит Джастину, кажется, это Тони, у нас с ней совместная литература. От того, как Джастин улыбается ей, я так и хочу врезать ему, и Тони тоже. Ловлю прожигающий взгляд темных глаз на себе и, приподняв подбородок, отворачиваюсь. Моя спина каменеет с каждым разом, когда слышу назойливые слащавые голоса, обращенные к нему. От молчаливой борьбы внутри чувствую напряжение в помещении. Это было глупой идеей — прийти сюда. Урок проходит в сильном напряжении для меня. Я стала чутко замечать каждый взгляд девочек в сторону Джастина, то, как он отвечал самым назойливым. Или преуспевающим. Я старательно пыталась не смотреть в его сторону, если бы увидела его искрящиеся от радости глаза, я бы просто… А что бы, собственно, могла сделать? Какие права могу предъявлять на Джастина? Правильно, никаких. Но что-то внутри меня отчаянно кричит мне о том, что он стал частью моего маленького мирка, а я его. Но, кажется, это все полная чушь, придуманная мною. Радует только одно, что Трейси в этот раз не стала кидать в меня мяч. Но зная, что у нее сильный удар, я все же пыталась быть осторожнее. Хотя, мне незачем было опасаться, в этот раз Конор пытался постоянно брать на себя подачи, которые я должна была отбивать. Может это такой способ сказать: «прости» на спортивном языке? Кто знает. Наконец урок подходит к концу. Выстроив всех в ряд, Джастин отпускает нас пораньше. Наверное, чтобы у него было время на «беседу» с одной из моих одноклассниц. От этих мыслей сильно сжимаю кулаки. Мне кажется, что еще чуть-чуть таких размышлений, и из моих ушей просто пойдет пар. До этого момента никогда не замечала, что моим одноклассницам есть, что показать, в отличие от меня. Какая ирония. Конор будто бы открыл мне глаза на происходящее вокруг. От всего, что произошло за последний час в этом спортзале, мне так сильно хочется убежать отсюда и спрятаться ото всех вокруг.  — Мисс Бейкер, попрошу задержаться, — Я словно выхожу из транса от его голоса. Я? Что ему нужно? Хотя, мне становится все равно. Замечаю встревоженный взгляд Конора. И он тут же подтверждает мои мысли: — Мне тебя подождать?  — Спасибо за заботу, большой парень, но я сама справлюсь, — мне немного становится забавно от волнения Конора. И еще больше перестает волновать то, что может мне сказать Джастин. Пусть все это закончится как можно быстрее. — Ладно, встретимся позже, — отсалютовав, и в очередной раз бросает настороженный взгляд в сторону Джастина, который все это время наблюдал за нашей «милой» беседой. Как только захлопывается дверь в спортзал, и мы остаемся наедине, мне становится немного не по себе. Напряжение нарастает с каждым вдохом. Что, если он хочет порвать со мной, или сообщить мне что-то вроде: « Я тут вроде как подцепил Тони, надеюсь, это не будет для тебя проблемой?» О нет, если он скажет что-то наподобие этого, то я за себя не ручаюсь. Гнев. Неуверенность. Страх. Все это переполняет меня. — Неужели ты соизволила появиться здесь? — от его слов едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. Повернувшись к нему лицом, мне становится еще хуже, от всей его красоты. Белая майка и черные шорты прекрасно открывают обзор на его татуировки. Во время остановив себя, я возвращаю свой взгляд к его лицу. И внезапно осознаю всю нелепость своих действий. Оставшись с ним наедине, чувствую, насколько слабой становлюсь от интенсивности его пристального и уверенного взгляда. Даже тот факт, что одет он в обычную спортивную одежду, а не в его повседневную, кричит о его уверенности и силе. Мне становится еще дискомфортнее, и я с внезапным интересом начинаю рассматривать свои конверсы.  — Вежливо смотреть на того, с кем разговариваешь. — От его внезапно появившихся манер мне хочется закатить глаза. Но напряжение и неуверенность не дают мне сил взглянуть на него, даже если бы я решилась. — Эшли, ты же знаешь, я не люблю повторять. — Прикусив губу, начинаю прерывисто дышать, поток мыслей заставляет думать о том, что все это было глупо, и что мне просто нужно было как всегда уйти домой. Может быть потом, со временем я бы смогла справиться с бурной жизнью Джастина. Смогла бы двигаться дальше.  — Это было ошибкой — прийти сюда, — шепчу я, едва сумев разобрать слова. Куда делась моя дерзость? Она сбежала, оставив меня одну встречаться лицом к лицу с Джастином.  — Не прячь свое личико от меня. — Я вздрагиваю от близости теплого тела Джастина. Он слишком близко. Его обжигающее дыхание на своей коже, кончиками пальцев он приподнимает мой подбородок, не давая мне выбора, кроме того, чтобы взглянуть в его глаза. И я вглядываюсь в интенсивные темные глаза, но знаю, что за этой темнотой таится свет. — Как ты? — шепчет он, поглаживая большим пальцем контур моих губ. Тело покрывается мурашками, и я злюсь на себя за это. — Как я? — в замешательстве спрашиваю. — Да, как ты? Я решил дать тебе время и пространство на некоторое время. Но ты сама пришла ко мне. — Злость снова возвращается, и перед глазами начинают плясать черные пятна. Он решил дать мне время и пространство? — Мне стало интересно, — хмыкнув, я отступаю назад, от чего его рука безвольно падает. От потери его тепла, чувствую пустоту, но пытаясь держать себя в руках. Складываю руки на груди. Жестокая ухмылка появляется на его губах, он подходит ближе. Пространство между нами снова минимальное. — Да? И что же тебя могло настольно заинтересовать, что ты решила появиться на уроке, который так старательно прогуливала все это время? — Гневно взглянув на него, я шиплю сквозь сжатые зубы:  — Ну не знаю, мне просто стало любопытно посмотреть на твои успехи. — Позволь мне поинтересоваться, о чем идет речь? — От его снова вернувшихся манер мне становится смешно, потому что я помню, как он выражался, когда узнал о моей болезни, и во время перепалки с Норманом. Далеко не по-джентльменски. — На твои успехи с этими липучками, — перед глазами снова всплывают образы всех девушек, которые липли к нему, и мне становится неприятно. — Липучки? — выражение лица остается бесстрастным и серьезным, но я могу уловить искорки веселья в его глазах. — Ты о своих одноклассницах? — Именно, — шиплю сквозь зубы, еще сильнее злясь на то, как бесстрастно звучит его голос. Хотя в глазах виден явный интерес.  — А что с ними случилось?  — Ты меня спрашиваешь? — мое возмущение смешивается с гневом, отчего дыхание сбивается. — Очевидно, тебе известно то, чего не знаю я. И мне любопытно узнать, что тревожит тебя.  — Я… иногда твои быстрые смены настроения меня так раздражают, — Бурчу я, растеряв последние капли уверенности, опускаю руки по швам, и начинаю крутить браслет на руке. — Я скучал по своей девочке. — От его слов я замираю в замешательстве. Он делает шаг вперед, и его грудь соприкасается с моей, отчего весь воздух покидает легкие. — Что? — мое сердце начинает стучать с удвоенной силой, но я не понимаю. — Я скучал. Знаю, что поступил глупо в прошлый раз, вспылив, и прошу прощение за свое поведение в коридоре. — Мне становится неловко от его слов, это я должна просить прощение. Верно?  — За что ты извиняешься? Это ведь я виновата, мне не нужно было давить на тебя и вмешиваться? — неуверенно смотрю ему в глаза. Но сдавшись, опускаю голову вниз, все, что вижу перед собой, это кроссовки Джастина напротив моих. — Посмотри на меня, — коснувшись меня, он приподнимает кончиками пальцев мой подбородок, не оставляя мне выбора, как снова взглянуть в темные глаза. — Ты ни в чем не виновата, это моя ошибка, нужно было сказать тебе это раньше, — его большая ладонь обхватывает мою щеку, и я льну к теплу. — О чем сказать? — но мой фокус не проходит, он не собирается мне ничего говорить. Надеюсь, это только сейчас. Не выдержу больше загадок.  — Я хочу попросить тебя об одной услуге, — шепчет он, поглаживая кожу моей щеки большим пальцем. — Какой? — Я не имею право просить тебя об этом, но прошу, никогда не доверяй никому, кроме меня, многое, что говорят, далеко от правды. Люди, окружающие меня, и те, кто думают, что знают обо мне, не знают совершенно ничего. — Но что мне делать? Ты ведь ничего не рассказываешь мне, — сдвинув брови, чувствую, как напряжение снова сковывает меня, и даже касаний Джастина не хватает. — И получается как раз наоборот, что все вокруг знают о тебе, а я не знаю ровным счетом ничего. — Ты знаешь обо мне больше, чем кто-либо. Поверь мне, — его слова проникают глубоко под кожу, но я не до конца понимаю их смысл. — Но ты настолько скрытный, что порой мне кажется, что все это иллюзия, игра. Я совсем ничего не понимаю. Если ты только из жалости со мной, то лучше не терзать себя и просто начать двигаться… — не успеваю договорить, потому что Джастин хватает мое лицо и крепко сжимает в своих ладонях. Вижу гнев в его глазах.  — Никогда не говори ничего подобного, ясно? — прижав меня к себе еще ближе, отчего я чувствую горячее дыхание на своем лице, он шепчет, — все так трудно в моем мире, но я хочу, чтобы ты доверяла мне. Верь мне, это все, о чем я могу просить тебя. Верь мне, когда я говорю тебе, что ты нечто большее. Не понимаю, что творится внутри меня. И уверяю тебя, эти чувства далеки от жалости, это сродни безумию. — От его слов я теряю дар речи. Земля уходит из-под ног, и единственное, что удерживает меня, это руки Джастина. — Обещай, что будешь верить только мне, независимо от того, что будут говорить вокруг. Я не могу рассказать тебе ничего сейчас, для твоей же безопасности, но мне нужно, чтобы ты доверяла мне  — Джастин…я… — запнувшись, вглядываюсь в его глаза и замечаю, что в его взгляде нет обычной уверенности. Крепкое тело, прижатое ко мне, деревенеет, чувствую, как хватка на моем лице усиливается. Осознание накрывает меня с головой, он будто цепляется за меня, но до этого я думала, что это я цепляюсь за него. Слезы наворачиваются на глаза, и я решительно шепчу, — я обещаю, что буду верить только тебе, всегда. Он обрушивается на мой рот и ослепляет своими мягкими губами, дрожащими ладонями я глажу его шею, прижимаясь к нему всем телом. Холод внутри меня сменяется жаром наших пылающих тел, не оставив места дискомфорту, лишь дикую жажду.  — Я так скучал по своей сладкой девочке, — говорит он между поцелуями, не останавливаясь.  — Ммм, — не могу подобрать подходящих слов, чтобы описать то, что он заставляет меня чувствовать прямо сейчас. Слов просто нет. Он целует меня, я целую его, и в этот момент все кажется правильным. Я в правильном месте. Оторвавшись от моих губ, он начинает разглядывать мое лицо, отчего мое и так сбившееся дыхание учащается в разы сильнее. Поцеловав меня в лоб, он прижимает меня к себе, не упускаю возможности обхватить его за талию и прижаться к его быстро вздымающейся груди. Крепкие руки сжимают меня в объятьях, зарывшись лицом в моих волосах. Чувствую обжигающее дыхание на шее, его запах, по которому так скучала. Его руки на мне, а мои на нем, и все это так правильно. Нет дискомфорта, только тепло, исходящее от разгоряченных тел, и шумное дыхание. Мне хорошо. И, судя по расслабленному телу Джастину, ему тоже. — Не хочу, чтобы этот момент заканчивался, — шепчу и обнимаю его еще сильнее.  — Как насчет идеи запереться у меня в квартире и никогда не выходить оттуда? — Чувствую губы у своего уха. И улыбаюсь от его слов. — Замечательная идея. — Идеальный момент разрушает звонок на перемену или на урок, от последних событий, сказать, что я ошеломлена, ничего не сказать. — Тебе пора на урок. — Внутри начинает все болеть, от того, что я не хочу возвращаться в реальность. Хочу еще чуть-чуть побыть в идеальном мирке. — Хмм, — мычу, отрицательно качая головой, все еще прижимаясь к Джастину.  — Я буду ждать тебя здесь после уроков. Надеюсь, теперь ты не сбежишь? — выгнув бровь, он смотрит на меня, и я вижу в его глазах искорки веселья.  — Мне нужно подумать над твоим предложением, — решаю подыграть ему, от моих слов он удивленно приподнимает брови. — Не то что бы у тебя был выбор, дерзкая леди. — Теперь моя очередь удивленно смотреть на него. Кажется, он добивается желанного эффекта на свои слова, отчего уголки его губ ползут вверх. — Ты опоздаешь на урок, если не поторопишься, — напоминает он. И я, обернувшись, иду к выходу, пытаясь не поддаться искушению. Добравшись до раздевалки, переодеваюсь и, выбежав в коридор, быстро иду к шкафчикам, все это время глупая улыбка не сходит с моего лица. Окрыленная, я едва замечаю шум окружающего мира, и мне удается не наткнуться ни на кого по пути к шкафчикам. Последние два урока проходят на удивление быстро и легко. Я даже наслаждалась солнцем, которое вскоре скрылось за тучами. Но даже смена погоды не испортила мое настроение. Чувство того, как внутри все трепетно сжимается от слов, касаний и поцелуя Джастина. Все это не покидало меня до конца уроков. Как только звенит звонок с последнего урока, я спешу в раздевалку переодеться снова в спортивную форму. Собрав волосы, гляжу в зеркало и замечаю, что румянец не сходил с моего лица. Чувствую себя окрыленной от слов Джастина. Теперь я уверена, что все то, что мне сказал Конор, было жалкими сплетнями, но тоненький голосок в голове не дает покоя. Но я прогоняю его прочь. Я пообещала верить ему. Испытав на себе силу сплетен, знаю, как люди, не зная толком ничего, мелят чушь. Все эти разговоры полная чушь, я более чем уверена. Он что-то чувствует ко мне. Он скучал. Улыбаюсь от воспоминаний его слов в моей голове. Выйдя из раздевалки, спешу к своему шкафчику, чтобы забрать учебники из него. — Кого я вижу. — От внезапного появления из-за угла, я едва не роняю сумку из рук. –Ты напугал меня! — вернувшись обратно к сборам вещей, начинаю вытаскивать нужные книги. Тем временем Конор прижимается к шкафчику правее, скрестив руки на груди, пристальным взглядом рассматривает меня.  — И что хотел от тебя этот придурок? — Он не придурок! — набрасываюсь я на него, не подумав. Но тут же захлопываю рот и вжимаюсь в свой шкафчик. Улавливаю прищуренный взгляд Конора. Я уже один раз едва не попалась на крючок, и тот случай можно считать неудачей, ну, а это уже просто необъяснимая глупость. Вздохнув, я опускаю взгляд в пол.  — Значит, я не ошибся, — вздохнув, произносит Конор. — Что? — резко вскидываю голову.  — Между тобой и мистером Бибером что-то есть, — жесткая ухмылка играет на его губах, когда он едва не выплевывает фамилию Джастина. А я сжимаю рюкзак в руках, забыв, как правильно дышать. Внутри все холодеет. — Я не понимаю, о чем ты говоришь, — захлопнув шкафчик дрожащими руками, хочу быстрее убраться подальше от пристального взгляда Конора.  — Все ты понимаешь, ЭшБи, — ухмыляется Конор.  — Сколько раз я просила тебя меня так не называть, — шиплю сквозь сжатые зубы, лихорадочно застегивая рюкзак дрожащими и не слушающимися пальцами. Я чувствую на себе пристальный взгляд, и мое поведение только подтверждает правдивость его слов. От этого раздражаюсь еще сильнее. — Не уходи от темы.  — Тебя не касается моя личная жизнь! — не выдержав, кричу, отчего привлекаю внимание проходящих мимо ребят. Желание врезать себя усиливается. — Касается, когда ты связываешься со странным чуваком, у которого не очень чистое прошлое.  — Да какая разница, какое у него прошлое! Это… это не важно, — шепчу, мечтая оказаться снова в безопасных объятьях Джастина, вернуться в наш маленький мирок. — Эшли, не глупи, ты ведь славная, милая девочка, тебе незачем связываться с этим парнем. Ты его совсем не знаешь, — он подходит ближе, отчего гнев во мне усиливается. — Если ты думаешь, что он с тобой не играется, то поверь, он уже и так уложил половину девчонок из школы к себе в постель, — он замолкает, но едва мне удается вставить слово, он хватает меня за плечи и шипит сквозь зубы, — только не говори, что и ты… Зажмурив глаза, мне едва удается сбросить его руки со своих плеч, отступив на пару шагов назад, я едва держу себя в руках. Неприятное жжение от его касаний притупляется гневом и желанием защитить Джастина.  — Замолчи! Что ты несешь? С каких пор ты начал верить сплетням? Это все неправда насчет девчонок и прочего, все неправда! Ты ничего не понимаешь! — злюсь еще сильнее, но помимо этого появляется страх, что если кто-то узнает, то все будет еще хуже.  — Это он тебе наплел? Ты думаешь, он скажет тебе правду?  — Да, потому что я верю ему, — шепчу, резко ослабев. Конора зовут его ребята из класса, и, уловив момент, повернувшись, медленно иду в спортзал на свою первую отработку. Мне становится все равно на слова Конора, я обещала верить Джастину, и надеюсь, что делаю правильный выбор. По крайней мере, я чувствую, что это правильно. — Эшли! Прошу, не делай глупостей! — Не оборачиваясь, ускоряю шаг, когда слышу, что он идет следом. Но его девушка, с которой он в последнее время зависал, преграждает ему путь, и он вынужден ответить на ее сладкие речи. А мне это только в выгоду, я скрываюсь в пустеющем коридоре.