Феромоны

- Я ненавижу тебя, сука! Ненавижу! - А что же тогда стонешь? Этот смех раздражает. Ненавистный смех! Эти пальцы, что так ловко вспарывают ткань, чтобы добраться до нежной шелковистой и до боли чувствительной кожи, так раздражают. Ненавистные прикосновения! Это всё совсем не кисмезис. Нет. Сколько бы не хотелось, всё равно нет. Принятия каких бы чувств не желало тело и душа... Нет... По крайней мере, не с ним. По крайней мере, не он. А его дыхание ядовито и жжёт кожу на шее. А его дыхание разгоняет кровь до невыносимого жара. Его шумное дыхание заставляет тебя самого делать более глубокие вдохи, порой срывающиеся в стон. Хоть бы он задохнулся от твоего запаха и сдох! Но нет, это ты задыхаешься от его такого приторного запаха. Когда-то давно ты не смог убить его, и в течение прошлого дня ты сожалел об этом. Весь день тебя трясло от ожидания. Ночью ты выходил на берег, чтобы уплыть как можно глубже, и, вдохнув морской воздух, возвращался обратно в свой улей. Это какая-то грёбанная чёрная магия, мать её! Как бы ты ни отрицал её существование, ей, похоже, совершенно наплевать на твоё мировоззрение и, подступив к тебе как можно ближе, она окутывает тебя своими искристыми чёрными всполохами, в которых можно заметить отблески красных и синих, совсем крохотных, искорок. Закрыв глаза, ты надеешься, что это лишь дурной сон. Магии ведь не существует? Ведь правда? Ты можешь даже не открывать глаз. Его сильный запах откликается в каждом ударе твоего сердца. Его запах выжигает на твоём подрагивающем теле клейма. Ты не понимаешь, почему в дни, когда твои, да и его тоже, феромоны особенно активны, он приходит к тебе? В конце концов, у него есть Арадия. В конце концов, он не раз говорил, насколько сильно ты его раздражаешь. В конце концов, ты не раз говорил ему, чтобы он уёбывал как можно дальше и даже не думал приближаться к твоему улью. Но даже сквозь эту долбанную дверь ты чувствуешь его запах, а когда он тихонько скребёт когтями по прочному дереву, ты уже задолбался подкрашивать дверь, закрывая короткие, но, блять, частые следы от когтей, ты только сильнее дрожишь, вспоминая, как эти самые когти аккуратно касаются твоего щупальца. Ты понимаешь, что если не откроешь, то он просто вышибет дверь. Прислонившись к ней лбом, ты мечтаешь, чтобы Каптора утащил на дно морское лусус Фефери. Ты мечтаешь не вдыхать так часто его запах. Ты мечтаешь, чтобы этого всего просто не существовало, но открываешь дверь, чтобы увидеть его ухмыляющееся, покрытое румянцем лицо. Конечно. Он ведь тоже остро реагирует на твой запах, и ты даже немного злорадствуешь при осознании, что твои феромоны намного сильнее его. И всё же, почему он приходит в эти дни именно к тебе? Он всегда грубый. Он всегда относится к тебе, как к сексуальной игрушке. Уже за одно это можно убить его! После его визитов ты часами отмокаешь в ванной. Смывая кровь, в основном свою же, стараешься не думать о том, что помимо неё смываешь ещё и ген-материал. Его ген-матриал, вытекающий из тебя. Всё ещё вытекает, блядский Каптор! Стирая его с бёдер, шипишь от боли: он снова искусал тебя. Ты просто не обращаешь внимания на то, что, несмотря на ругань и боль, тебя снова трясёт от возбуждения, а перед глазами плывёт его такое довольное лицо. Ты снова бессознательно желаешь, чтобы его ладони согревали твою почти холодную кожу, и ты вспоминаешь, как его пальцы выводили узоры на твоей груди, а его язык зализывал оставленные на твоей шее следы от когтей. Жарко. Слишком горячо. Его прикосновения всегда являлись для тебя запретными. Ты не раз проклинал эти действия, а, проснувшись утром, менял полностью слизь в коконе, чтобы не видеть собственных выделений, ведь во сне он снова брал тебя, и ты полностью отдавался ему. НИКОГДА! ЭТО, БЛЯДЬ, НЕ-ПРА-ВИЛЬ-НООООООО!!! В этот раз он не стал тащить тебя в комнату. Сказав что у него мало времени, он повалил тебя на пол. Несмотря на желание, капля разума в твоей голове всё ещё сохранилась, а может, накопившаяся обида и злость на этого ублюдка немного остудила тебя, и ты, как можно сильнее оттолкнув его, пополз в сторону. Почему эта сука не хочет установить с тобой хотя бы кисмезис? Ведь тогда всё было бы более-менее в рамках нормы, о том, что он жалкий нисшекровка ты даже не думаешь: ты уже опустился до секса с ним, так почему бы это не оформить в отношения? Когда он прижимает тебя всем весом к полу, ты понимаешь, что эти мысли были каким-то дьявольским наваждением. Нет. Ты с ним вообще никаких отношений не хочешь. Да, ты до невозможного желаешь квадранта. Хотя бы любого. Вполне подошёл бы и чёрный. Но только не с ним. Только не с Каптором... Ты кричишь, когда он проводит языком по твоим жабрам на шее, одновременно с этим ведя ладонью у тебя между ног. Он задерживается там, где особенно мокро, и раздирает твои брюки вместе с бельём, слегка царапая нежную плоть. Его тяжёлое дыхание над твоим ухом не останавливает твоего сопротивления, вот только ты понимаешь, что встать уже не сможешь: твои бёдра дрожат от разрядов едкого желания, а ступни будто окунули в таз с горячей водой, а ведь Солл даже не использует псионику. Он уже знает каждую твою реакцию. Ты выл бы от отчаяния в безнадёжной попытке скинуть его с себя, но его пальцы, исследующие тебя изнутри, дают возможность лишь стонать, периодически переходя на крик. Наконец он отпускает тебя, и ты в глупой надежде оборачиваешься, чтобы увидеть как за его спиной захлопывается дверь, но он всего лишь снимает с себя одежду, чтобы не испачкать. Он информирует тебя об этом, добавляет, что он договорился о встрече с Мегидо. У НЕГО ЕСТЬ БЛЯДСКАЯ, ЧЁРТ БЫ ЕЁ ПОБРАЛ, МЕГИДО! ТАК КАКОГО ОН КАЖДЫЙ РАЗ ПРИХОДИТ К ТЕБЕ!!! Дотянувшись до ножки стула, ты кидаешь предметом мебели в его высокое... обнажённое... тоже возбуждённое (о чём свидетельствуют румянец и полностью развёрнутое двойное щупальце)... НЕТ. Ты просто желаешь, чтобы стул выбил из его головы все мысли про использование тебя. Но этому не сбыться, так ведь? Он останавливает псионикой его в воздухе и откидывает в сторону. Ты не разобьёшь ему голову, так ведь? Это так же нереально, как и то, что однажды он забудет о твоём существовании.... Ты не понимаешь в чём дело, но при мыслях об этом становится как-то холодно внутри... Но додумать не успеваешь - Солл, опустившись рядом, стягивает с тебя свитер и разрывает твои брюки, выкидывая ошмётки твоей одежды. В какой-то прострации ты бьёшь его по лицу. Бьёшь снова... В конце концов, он перехватывает твои руки и прижимает их полу, а ты стонешь, потому что его щупальца свились с твоим. Целуя твоё тело, он царапает следом твою кожу, покрытую так и не зажившими с прошлого раза шрамами, он оставляет на твоём теле новые метки, зализывая их языком. И когда ты уже весь покрыт его слюной и собственной кровью, а голос почти пропал от того, что его прикосновения слишком сильно отражаются на бледной чувствительной коже, он входит в тебя. Если бы ведро в твоей жизни было регулярным, ты бы не был настолько узким, хотя, наверное, и тогда пара щупалец растягивала тебя слишком болезненно. Но он целует тебя, и только поэтому ты не кричишь в голос, хотя уже от одного его поцелуя ты готов кончить. Он двигается слишком резко. Он двигается, ни грамма не думая о твоих ощущениях. Он двигается, пропуская волны, покалывающие твоё тело и заставляющие тебя выгибаться в его руках. Он ни разу не пользовался псионикой, будто бы знал, что ты и так не сможешь до конца сопротивляться ему. Он кусает и царапает тебя несильно, но следы болят ещё очень долго. Он будто знает, что этого будет достаточно, чтобы ты не смог выкинуть его из головы. Он будто знает когда твои феромоны набирают особую силу, а шрамы почти заживают, и он приходит снова, чтобы ты не забывал. Чтобы ты знал, что не сможешь избежать этого. Он снова ушёл не попрощавшись, оставив тебя разгорячённого, пытающегося восстановить дыхание, в луже из вашего ген-материала. А рядом оставил бутылку с настоем из мёда и трав, он ведь знает, что после криков у тебя садится голос.