***
Маэлин, как звали беглеца, был наемным убийцей. Не самым лучшим, но и попадаться не приходилось раньше. Среди тех, кто зарабатывал на жизнь подобным ремеслом, не очень выделялся - серая мышь с кинжалом и татуировками на левой руке. Мало кто знал, что парень вообще и не из этих краев, да и без капюшона бы не узнали. А вот главы наемников знали небольшой секрет, помогавший им при выборе исполнителя очередного “заказа”. Май не был человеком. Нет, эльфов, оборотней или даже нагов среди наемников было немало, но этот парень не относился ни к тем, ни к другим, ни к третьим. Маэлин - мантикора. К счастью для простых обывателей, эти чудища неплохо умели скрываться - и даже считались вымершими либо переселившимися за океан. Но Май откуда-то взялся тут. Лишних вопросов даже хозяева наемников задавать не стали, но кое-какими способностями беззастенчиво пользовались, отдавая мудреные задания. Железное оружие или стрелы мантикоре без надобности, при желании жуткое чудовище могло убить так, что без крайне дорогостоящего анализа крови никто виновника не поймает. Зверь имел ядовитые клыки, прячущиеся, как у гадюк, на небе, а в лике зверя - еще и лезвие на хвосте. Но в работе хватало и клыков: поговорить с аристократом, на прощание коснуться губами тыльной стороны ладони, как положено простому жителю, легкий укол - и жертва умирает через несколько часов или дней, как пожелает убийца, будто бы от сердечного приступа. В тот раз все было, как обычно. Жертвой должен был стать молодой аристократ, приходящийся младшим супругом какой-то государственной шишке, пусть и не высшего разряда. Дело оказалось простым до смешного. Подойти на улице, отвлечь телохранителей милой улыбкой, перебросится несколькими словами с жертвой. Будущий труп оказался молодым, с крайне неприятным взглядом и кривой ухмылкой: подошедшего к нему миловидного парня чуть старше он рассматривал, чуть ли не раздевая взглядом. Маэлин был даже рад выпустить клыки и оставить на коже еле заметный прокол, говоря себе: “умирай медленно. Почувствуй боль, которую ты причинял другим”. А следом - рукопожатие с телохранителями, получившими по крошечной капле крови. Они не умрут, но забудут этот день начисто, что подтвердит любой маг. Но именно в этот раз все пошло не так. Муж убитого обладал деньгами в таком количестве, чтобы оплатить алхимический анализ крови и вычислить яд. А потом - нанять некроманта, который заставит убитого рассказать до малейшей детали о каждом, кто соприкасался с ним в тот день. А Маэлин, на свою беду, оказался единственным кандидатом на роль убийцы. И спрятаться в пределах города оказалось невозможно: каждый страж имел его портрет и точное описание. Если еще можно как-то перекрасить волосы, избавившись от приметного седо-пепельного, то с татуировками на руке и лице сделать что-то невозможно: на мантикору не цеплялись иллюзии, а перчатки и капюшон в жаркую погоду легко его выдадут. Оставался побег. Май не обольщался тем фактом, что у стражей был приказ взять его живым и как можно более целым: кто знает, чем закончится визит к мужу убитого. Поэтому ночью, впервые за долгое время обернувшись зверем, мантикора покинул город. А к середине третьего дня неторопливого удаления от места преступления он учуял погоню. И началась сумасшедшая скачка наперегонки с, казалось, самими посланниками Дьявола. Кто еще мог не отстать от летучего зверя?***
До самых сумерек лошадь Маэлин гнал лошадь галопом. Как только солнце село за макушки деревьев, оставил седло: дальнейшая ее судьба мантикору не интересовала. А сам обернулся, нервно поводя крыльями. Зверь из Мая получался красивый. Угольно-черное тело, бока покрыты тускло блестящей чешуей, длинный хвост с костяной пикой, раскладывающейся в веер острых лезвий. Широкие перепончатые крылья с мощными мышцами, способные нести своего хозяина много миль, покрытые такой же тусклой чешуей. Округлые мягкие кошачьи лапы. Густая грива того же цвета, что и волосы человека - пепельно-серые. И хищная львиная морда с лиловыми глазами. И все это три метра в холке - вдвое крупнее лошади. Взмахнув крыльями, мантикора взвилась вверх, впрочем, не поднимаясь над деревьями - заметят. Когда темнота сгуститься, можно подняться и выше и разогнаться, сейчас - нет. Но и среди верхушек Маэлин мог лететь быстрее скачущей галопом лошади, лишь изредка недовольно шипя, если ветки задевали по крыльям. Лес играл с ним злую шутку, пряча листвой и преследователей тоже. Только спустя пару часов Май рискнул взлететь выше и разогнаться, мерно взмахивая крыльями. По ощущениям, преследователи отставали, но мантикора не обольщался - еще могли нагнать - и летел до самого рассвета. Только тогда позволил себе приземлиться, прислушиваясь к звериной части. Мантикора не чуяла преследователей, во всяком случае, пока. Надо бы продолжать дорогу, чем скорее удастся перебраться через горы, тем лучше, но месяц постоянного нервного напряжения и тяжелой дороги буквально истощил Маэлина. Поняв, что лучше хоть пару часов подремать, чем свалиться в обморок немногим позже, парень нашел уютное место между корнями дерева и лег, свернувшись в комок, на упавшей листве. Звери мантикору не тронут, насекомые обходят десятой дорогой, людей поблизости не предвиделось. Вусмерть уставший Май заснул практически моментально. А вот пробуждение оказалось неприятным: он ощутил сильный ментальный удар, попытался было открыть глаза - и сознание соскользнуло обратно во тьму. Мелькнула только мысль, не успев даже оформится до конца: “попался”...***
Дилан с плохо скрываемой торжествующей усмешкой встречал некроманта. Тот, судя по довольной мине - и наличии какого-то безвольного тела в руках слуг - все-таки добился желаемого. Авантюра стоила денег, больших денег, но результат, по мнению нанимателя мага, того стоил. Именно он и был “старшим супругом” для убитого Маем парнишки. И одновременно тем, кто это убийство заказал. Навязанный супруг тяготил его, требуя балов, нарядов, супружеского долга… И медленно, но упорно пил из него жизненные силы. Политический брак, по сути, оказался тонким способом убрать неугодного кому-то Дилана с арены. Только тот смог вовремя учуять неладное. Тогда и сложился этот план. По закону, если преступление совершается в семье аристократов и те находят виновника раньше государственного правосудия, то им и судить, как поступать. Дикость, конечно, но позволяла сохранять жизнь единственному наследнику в семье или заключить порой удачный союз, в том числе брачный. Чем Дилан и воспользовался. Вначале - выяснить, кому по силам убить неугодного супруга. Кто-то из гильдии убийц удачно подсказал кандидатуру отравителя, на него выбор и пал. Потом - нанять алхимика, чтобы вычислить яд. Объявить во всеуслышание о розыске. Тем временем труп довольно бодро заговорил, стоило за то взяться некроманту. И, кроме описания внешности убийцы, дал еще кое-что: след, ведь мантикора существо магическое, яд тоже в определенной степени волшебный, поэтому при желании можно было найти ниточку между жертвой и убийцей. Дело осложнялось тем, что следующая смерть оборвет ее, пришлось действовать быстро. Как только мантикора покинул город, некромант отправился за ним. Маги смерти не знают усталости, как и их условно-живые слуги: ему не составляло труда попросту “уходить”* даже такого могучего зверя. А потом - настигнуть и оглушить. Обратно с добычей маг, не мудрствуя лукаво, добрался выданным нанимателем порталом. Только теперь перед Диланом встала проблема. Судя по сроку, в течение которого мантикора водила за нос некроманта, тварь попалась упорная. А именно ее вампир желал видеть на месте почившего супруга. По одной простой причине: свадьба с кем-то посторонним будет выглядеть странно, а так - все по законам аристократии. К тому же, этот явно и сам за себя постоять мог и не быть обузой. А увидев Мая воочию, вампир прямо-таки облизнулся. За этот месяц он перерыл много книг о странном народе мантикор и знал, что значили цвета их окраски и татуировки в облике человека - во всяком случае, то, что вообще удавалось узнать. Поэтому и “глаз тьмы”, рунными завитками обвивающий правый глаз и скулу, уходя к уху и вниз до ключицы, и сложный комплекс защитных и маскирующих символов, покрывших левую руку от локтя до кончиков пальцев, его только обрадовали. А вот все остальное - не очень. Мантикора сильно исхудал, да и в целом внешний вид оставлял желать много лучшего. Но все равно Маэлин смотрелся симпатичнее убитого им парнишки. Расплатившись с некромантом, Дилан отдал зверя слугам, пусть работу свою выполняют. И спустя пару часов переставил заклинание на обычный сон, а не глубокий обморок, в котором мантикору держал маг. И сидел, внимательно разглядывая свою добычу, придирчиво оценивая. Пока пленник не проснулся. Маскировочные чары, вбитые буквально под кожу, работали даже сейчас - вампир ясно видел сквозь них, что глаза у мантикоры лиловые, а иллюзия лишь слегка затеняла их в синеву. Парень довольно быстро сообразил сам, где находится, но отшатываться подальше от внимательно наблюдавшего за ним Дилана не стал. Оценил отсутствие веревок и внешний вид помещения, мало напоминавшего тюремную клеть. — Кто ты такой? Голос мантикоры звучал хрипло и устало, будто парень им не пользовался долгое время. По губам вампира пробежала еле заметная ухмылка - еще все впереди, будет время научить эту “птичку” петь совершенно по-другому. — Я тебя нанял, Маэлин. Как и тех, кто принес тебя сюда, — откинувшись на спинку стула, заметил Дилан. — Что до имени - ты и сам, думаю, догадаешься. В нашем городишке мало кто может себе позволить нанимать некромантов. — Дилан… — Мантикора чуть оскалил клыки, с трудом сдерживая тугой клубок ярости, явно сжимавший ему горло. Но дальнейших комментариев на ту же тему не последовало. Лишь спустя несколько секунд парень добавил, практически шипя: — И какого Дьявола тебе от меня надо? — Скажем так… Мне нужен рядом партнер. Желательно не та кукла с прогнившим нутром, которую ты отправил к праотцам. Улавливаешь? — Улавливаю. Что ты редкостная сволочь. — Будем считать, что это было согласие...