Игра на выживание

Резко открываю глаза, а надо мной стоит Захарра и поливает из душа. - Вставай, Соня! Проснись и по-ой! – Смеётся она. Откашливаю воду, которая залилась в рот и в нос и приподнимаюсь. - Полдела я уже сделала, а ты домывайся и выходи. Нас ждут чудесные клубы Пари-ижа! - Пропела младшая Драгоций и, танцуя, вышла из ванной. Распускаю волосы, которые она уже намылила, раздеваюсь и быстро принимаю душ. Поскольку вся моя одежда грязная и мокрая, а чистую я не брала, оборачиваюсь полотенцем и перебегаю в свою комнату, оставаясь незамеченной. Сажусь перед зеркалом и тщательно сушу волосы. Бесцеремонно ко мне вваливается Захарра и открывает шкаф с одеждой. - Неужели ни одного стоящего платья? – Она удивлена. – Сейчас принесу тебе какое-нибудь своё. На самом деле, я понятия не имею, с чего она взяла, что я иду с ней, но почему-то боюсь спросить её об этом. Поэтому высушив волосы, медленно расчёсываю их щёткой. - Держи. – Захарра вернулась и протянула мне небольшой свёрток. - Боже, оно такое красивое… - Я восхищена. - Я пока пойду собираться. – Драгоций улыбнулась, глядя на мою реакцию. Огненно-рыжие волосы заметно пушатся и, электризуясь, становятся похожими на лепестки большого оранжевого цветка, обрамлённого бежевым кружевным платьем-стеблем. Тонкой нежно-розовой волной оно струится и аккуратно ложится на бёдра. Никогда я не видела себя в таком свете: женственной, естественной и даже немного очаровательной. Кручусь перед большим зеркалом с глупой улыбкой на лице, будто мне всё ещё четырнадцать. Вновь смотрю на себя. Чудесную картинку, отражаемую зеркальной гладью, омрачают лишь снимки с места преступления. Оборачиваюсь и подхожу к стене. Провожу рукой по шероховатой поверхности обоев и маленьким проколам и впадинам, оставшимся после креплений. Что-то определённо не так. Фэша не было у меня в комнате уже несколько дней, да и фотография пропала, когда он пропадал в неизвестном мне месте. - И вправду очень красивое, – я обернулась и увидела Захарру, вошедшую в комнату. – Оставь его себе, пожалуй. Вновь улыбаюсь, как ребёнок, и благодарю её.

***

Басы пробирались сквозь подошву и гулким эхом отдавались по всему телу. Сердце переняло бешеный ритм громкой музыки и теперь стучало с ней в унисон. Яркие блуждающие огоньки собирались воедино и тут же рассыпались, раскалывались на тысячи маленьких разноцветных осколков, с удивлением заглядывающих в лица танцующих людей. Несмотря на их уверенные, умелые движения, я бы не спешила называть это танцем. Скорее они бились в пьяных конвульсиях, изредка выкрикивая что-то нечленораздельное. Невольно возвращаюсь на лет назад в прошлое, когда отец забрал меня к себе. У бабушки, Марты Михайловны, меня не ограничивали в действиях, лишь изредка контролировали учёбу. Тогда я занималась тем, чему была готова посвятить всю жизнь. Гимнастика была успокоением, помогала уйти в себя, позволила найти смысл жизни. Всё изменилось, когда я переехала к отцу и мачехе. Тут мне не разрешалось выходить из дома. И только субботние уроки в единственной в округе танцевальной школе не давали опускать руки. Ну а то, что я вижу перед собой, не танец, а телодвижения. В душном, пропитанном потом воздухе стоит зловонный запах алкоголя. Я искренне не знаю, что находят люди в таком абсолютно бесполезном развлечении. Захарра тянет меня за руку в сторону диванчиков, где расположились два молодых человека, которых я вряд ли узнаю в темноте, да ещё и с такого расстояния. Приблизившись к ним на десяток-другой шагов, узнаю светловолосую голову Ника и бесстрастный, но оценивающий взгляд Фэша. Взор синих глаз устремился на меня, но уже через долю секунды вновь обратился к другу. - Привет, голубки, - вновь оскалилась Захарра и плюхнулась на диванчик. - Привет, Василиса! - Ник дружелюбно улыбнулся и помахал в воздухе рукой в знак приветствия. Немного двигая в сторону серебристый клатч Драгоций, усаживаюсь рядом с его хозяйкой. От высокой температуры в помещении тотчас появляется чувство жажды и сухость во рту. К столику возвращается Маар с парой коктейлей в руках, немного пошатываясь - видимо, пока нас не было, парни успели выпить. Только сейчас замечаю, что лица у них красные, а при разговоре языки слегка заплетаются. Ну как слегка. Бронер хотел сказать "Хорошо сидим", но получилось больше похоже на "Хорофо фитим". Не интересуясь моим мнением, Захарра заказывает два клубничных дайкири. Звучит, как ягодный сок, но что-то мне подсказывает, что "унесёт" с него нехило. - За знакомство! - Надеюсь я правильно расшифровала пьяный лепет Ника. Мы ударяемся бокалами, расплёскивая часть напитков на стол. Аккуратно отпиваю густой, насыщенный коктейль, словно боюсь ошпариться, но горький и крепкий привкус алкоголя коварно скрывается под маской приятного и лёгкого клубничного аромата. Дурманящий голову напиток теплом разливается по гортани, подстрекая выпить ещё немного. Почти залпом допиваю остаток. Откидываю голову на спинку диванчика, и мой разум медленно улетучивается, танцуя страстный танго с табачным дымом, тёмной, но в то же время невесомой завесой витающим в воздухе. Я и не заметила, как Захарра заказала что-то ещё, поэтому, отпивая из нового бокала, морщусь от крепости напитка. Возможно, это был новый, неизвестный мне коктейль, хотя скорее всего ром, разлившийся по горлу, словно патока. Надо умыться. Мысли путаются, ноги наливаются свинцом. Бормочу что-то о том, что скоро вернусь, и убегаю, нет, плетусь в дамскую комнату. Комнатой, правда, не назовёшь две грязные кабинки, покрытый грибком кафель и оранжевый от ржавчины кран, но выбирать не приходится. Умываюсь немного пожелтевшей противной водой и смотрюсь в зеркало. Макияжа на мне почти не было, так что опасаться уродливого изображения не стоит. Но не тут-то было. Впервые вижу себя в таком состоянии: глаза немного сощурены, щёки настолько красные, что я похожа на огромный томат, огромный и очень пьяный томат. Сзади раздаётся нетерпеливый сладострастный стон, и я морщусь - мерзкая туалетная кабинка ведь самое подходящее место для совокупления. Выбираюсь из убежища похотливых парочек и направляюсь к столику, где сидела со своей компанией. Никого нет, но краем глаза замечаю, как в такт музыке дрыгаются тела Лазарева и Захарры. Ладно, даже лучше - мне просто необходимо побывать на свежем воздухе. Лёгкое дуновение ветра, и на минуту время замирает. Потоки холодного воздуха сталью ударяются об моё, к сожалению, не свежее лицо, оставляя ещё более красные пятна, чем у меня были от алкоголя. Смутно вспоминаю, как утром теледиктор вещал о неожиданно сильном ветре и предупреждал об иных проявлениях ужасной погоды. Недавно выпавший снег обратился в слякоть, оскверняющую прекрасные улицы. Отхожу к стене, судорожно вдыхая драгоценный воздух, будто через секунду у меня его отнимут. Отчасти это правда. Маар слегка, нет, сильно покачивается, но всё же умудряется дойти до меня. Он настолько пьян, что от его дыхания хочется сбежать. - Ты сегодня такая красивая... Бронер упирается рукой в стенку, тем самым почти прижимаюсь ко мне. - А ты сегодня невыносимо пьян. Я будто трезвею за секунду, когда он пытается меня поцеловать. Его рука ложится на мою талию, притягивая к разгорячённому телу парня ещё сильнее. Кладу руки ему на грудь, пытаясь оттолкнуть, но что может сделать хрупкая нетрезвая девушка в борьбе с сильным и жутко пьяным мужчиной? Правильно, ничего. Поэтому его пальцы уже осторожно скользят по моим бёдрам вверх. Я всё ещё не оставляю попыток дать отпор, но ничего не выходит, и слёзы льются из глаз. Только не так, только не снова... Flashback Я шла по тихой неосвещённой улице с нелепой походкой подростка и музыкой, играющей в наушниках. Была почти полночь, но радость позволила забыть о ходе времени. Я возвращалась с билетом в Париж, аккуратно лежащем в конверте, - подарком на совершеннолетие от самой себя. Всего пару дней оставалось до вступления во взрослую жизнь. Тишину нарушил нетрезвый смех, вынудивший меня снять наушники и отключить плеер. Тревога не покидала, разрастаясь страхом в где-то в глубине тела. - Куда идёшь, красавица? - Голос непримечательный, но заставил меня содрогнуться. Дрожащими пальцами я держала сумку, стараясь удержаться на ногах. Миракл уже не раз говорил, что ни в коем случае нельзя показывать свой страх. - Домой, - холодно ответила я, и, вроде, голос не подвёл. Я развернулась и ускорила темп настолько, что со стороны казалось, что от такой скорости взлечу и умчусь в черноту небес, освещённых лишь бледным светом луны. - Убежать не удастся, - пропарировал всё тот же мерзкий голос. Парень, на вид лет двадцати, схватил меня за локоть и силой затащил в тупик. Он развернул меня к себе и прижал к стене. Я, возможно, сказала бы что-то, но он зажал мой рот так, что губа, прижавшаяся к зубам, треснула. Его руки полезли под майку, а меня он прижал так, что пошевелиться было невозможно, даже если приложить невообразимые усилия. В горле встал комок, слёзы медленно потекли из глаз, а сумка, которую я уже не так сжимала, вывалилась из рук. Он рывком сорвал с меня юбку, и клочья нового дизайнерского творения медленно опустились к щиколоткам. Его взору предстали мои детские фиолетовые трусы, которые он вряд ли увидит в темноте переулка. Он с силой потянул их вниз, от чего ткань немного затрещала. Затуманенный взгляд его глаз совсем неприятно гармонировал с пепельными волосами. Я обратила взор к небу, моля о пощаде господа Бога. Сквозь тучи, нависающие перед полной луной, изредка проглядывали мерцающие звёзды - украшения ночного неба. Собираясь в созвездия, они становятся прекраснейшим чудом. Тем временем раздаётся шум рвущейся на кусочки фольги - звук, который будет вызывать в будущем дрожь и слёзы. Парень давно расстегнул ширинку и уже был готов войти в меня. Спустя секунду молящий о пощаде вопль эхом раздался на всю улицу. Только вот мне никто не помог. Никто... - Ммм... Да ты целка, - тяжело дыша выдохнул мой мучитель. - Была... Слёзы безостановочно льются из глаз. Я не плачу - рыдаю. Мне даже не приходило в голову ёрзать и уклоняться, малейшее движение приносило мерзкие, адские страдания. Парень двигался во мне, сжимая до боли бёдра одной рукой и переминая мою грудь другой. Его лапы иногда скользили по моей спине, а зубы изредка покусывали шею. Пытка длилась вечность, пока моего палача не накрыла волна наслаждения. Его мышцы спазмировали где-то глубоко внутри меня, причиняя ещё больше мучений. Наконец, он отпустил меня, застёгнут ширинку и бесследно исчез. Оставил рыдать семнадцатилетнюю изнасилованную им же девушку на холодном полу в какой-то подворотне. Не помню, как полуголая добралась в тот день домой, не помню, как оправдывалась перед отцом. Но сейчас я не могу позволить совершить со мной такое вновь. Кричу так, что уши закладывает, так, что разве что глухой не услышит. Маар почти впивается в мои губы, когда кто-то резко отталкивает его и валит на землю, попутно избивая. Я всё ещё не могу перестать плакать, но пытаюсь разглядеть своего спасителя сквозь пелену слёз. Мелькают тёмные волосы, светлая футболка... Фэш! Бронер наносит ответные удары, но вмешиваются Ник и один из охранников-амбалов, стоявших у входа. Они растаскивают парней, которые успели оставить друг другу пару ссадин и синяков на память. Лазарев останавливает такси. Драгоций усаживается на переднее сиденье серебристого седана. - Садись. Живо! - Рявкает он. Я охотно подчиняюсь, не пытаясь даже возразить ему или указать на неприличный тон. В конце концов, он спас меня, так что можно вытерпеть. В ночи краски города сгущаются, а загоревшиеся огни позволяют разглядеть лишь силуэты величественных, горделивых зданий города. Нервно тереблю край куртки. Мои всхлипы утихли, но плечи иногда всё же нервно сотрясаются от чётких картинок произошедшего. Со мной чуть не сотворили нечто отвратительное. Снова... Доезжаем до дома в полном молчании, будто воды в рот набрали. Выхожу из машины, пока Фэш платит таксисту. В коридоре скидываю обувь, вешаю куртку Захарры на крючок и сажусь на диван - я утомилась. Драгоций заходит следом. Только теперь могу разглядеть его: несколько мелких ссадин и две-три крупных царапины на лице. Вскакиваю и бегу на кухню. Возвращаюсь с небольшой светло-коричневой сумкой-аптечкой. - Садись, обработаю тебе раны, - отвечаю на недоуменный взгляд. Фэш вскидывает левую бровь в изумлении, но покорно садится на стул передо мной. Смачиваю ватный диск в спирте и лишь подношу к его лицу, но парень уже напрягается. - Расслабься, - выдыхаю я. Он меня слушается, и я, медленно опускаю ватку на царапину. Тут же поднимаю и немного дую, чтобы успокоить раздражённую кожу. Проделываю это ещё с двумя ранами. Чтобы дотянуться до последней приходится пододвинуться ближе настолько, что я слышу сбивчивое дыхание Драгоция. Вновь смотрю на царапину у левого виска, но отвлекаюсь и тону в синеве его глаз. Фэш с удивлением разглядывает мои. Несколько секунд, и наши лица стремительно сближаются. Настенные часы тихонько тикают, боясь сбить столь хрупкий момент, готовый улетучиться от малейшего шороха. Осторожно прикрываю глаза и чувствую жар, исходящий от его тела, чувствую мимолётное касание моих губ его. Но понимаю, что случайно прижала ватку со спиртом к его виску, от чего Драгоций морщится, шипит и быстро отстраняется от меня. - Достаточно, - коротко отрезает он с холодом и даже неким отвращением в голосе и уходит на второй этаж, в свою комнату.