Основной инстинкт

— Интересно... — протянул координатор, глядя в потолок. — Что? Кто из нас выиграет, вздумай мы выяснять отношения? — жестко усмехнулся кардинал. — Нет. Разумеется, выиграю я, — похвастал Нарвин. — Я о том, как вы могли оказаться заражены, если вы уж точно не принимали сыворотку.* — Какая самоуверенность, — недобро протянул Браксиэтель, проигнорировав вопрос Нарвина. — Может, проверим? — Запросто, — Нарвин плавным движением соскользнул со стола и перетек в боевую стойку. — Что, сразу со стазером? Как неспортивно,— презрительно фыркнул Браксиэтель. Волна гнева, словно потревоженная муть со дна водоема, всколыхнулась и поднялась вверх, на лице координатора расцвели яркие пятна краски, глаза опасно сузились. Он отбросил стазер, даже не глядя, куда тот приземлится, и с рычанием ринулся вперед. Браксиэтель успел выставить блок, но удар был столь сильным, что они оба повалились на пол, вцепившись друг в друга и задев стол. Сверху на них посыпались распечатки расчетов и мелкие предметы. — Бракс, погодите, — Нарвин уперся ему в грудь ладонями. — Мы с вами становимся дикарями. Тот разжал хватку, уселся на пол, потирая ушибленное плечо, и криво усмехнулся: — Сыворотка действует быстрее, чем хотелось бы. Даже моя стальная воля не выдерживает. Надо как-то сбросить эту агрессию, чтобы яснее мыслить. — Ну так придумайте что-нибудь, вы же у нас премудрый кардинал и советник Леди-Президента, — не удержался от издевки Нарвин. — Вы еще хуже, чем дикарь, — процедил сквозь зубы Браксиэтель. — Те хотя бы просты в своих желаниях и эмоциях, а вы — сущая язва, координатор. — Стараюсь не отставать от вас, кардинал, — вернул «любезность» тот. — Избить друг друга до полусмерти — не выход, хотя очень хочется вам лицо подправить, — Нарвин ощерился в оскале, глядя, как сжимаются кулаки противника и как играют желваки на его лице. — Но ваша голова нам еще пригодится, нужно найти антидот и остановить хаос. — Что, боитесь не справиться в одиночку, Нарвин? — ядовито поинтересовался Браксиэтель. — Не надо сцеживать весь яд на меня, Бракс, лучше думайте, как еще можно выплеснуть агрессию, кроме мордобоя. Тот снова потер ушибленное плечо и исподлобья посмотрел на беснующегося за прозрачной стеной монстра. Называть его Энзеком, а тем более думать, что это и их будущее, не хотелось. Контролировать себя становилось все сложнее. В голове шумело, ярость и жажда действия бушевали в нем, заполняя его всего до краев. — Нам бы сюда Лилу, — со смешком произнес Нарвин. — Будучи дикаркой от рождения, она бы инстинктивно поняла, как выместить лишнюю энергию. — Ну конечно! — встрепенулся Браксиэтель. — Секс! —Что? — Нарвин непонимающе уставился на того. — При чем тут это? Бракс демонстративно закатил глаза: — Ассоциативный ряд, координатор, вам это о чем-то говорит? Базовые инстинкты: Лила — женщина, женщина — секс, секс успешно справится с проблемой, после этого нам какое-то время будет намного легче бороться с агрессией и яснее мыслить. — Вот только Лилы здесь нет, — мрачно сказал Нарвин. — Да и была бы, скорее пересчитала бы нам зубы и ребра и довела до регенерации обоих. — Не пойму, то ли в НРУ отбирают особенно прямолинейных тугодумов, то ли это исключительно ваша прерогатива, координатор, — медленно произнес Браксиэтель. — Наличие женщины не всегда обязательно. — Да что вы себе… — задохнулся от негодования Нарвин. — Да я бы никогда…. — Даже ради спасения Галлифрея? — уточнил Бракс. Нарвин, уже собравшийся дать достойную отповедь, сразу же сник. — Клинический идиот, — процедил Браксиэтель, — что и требовалось доказать. Я вас и пальцем не собирался трогать. Что мешает разойтись по разным углам, передернуть затвор и заняться наконец делом, — раздраженно завершил он. — Чтоб тебе провалиться, сволочь, — прошептал Нарвин и, выбрав стол подальше от кардинала, уселся на пол и привалился спиной к металлическим ножкам. Спустя десять микропериодов стало понятно, что ничего из этой затеи не выйдет. Добиться возбуждения в такой враждебной обстановке было нереально, а вот злость клокотала в поисках выхода, словно готовый взорваться вулкан, в обоих. — Ваша гениальная идея не работает, Браксиэтель, — первым нарушил тишину Нарвин. — Нет фантазии? Вы хоть знаете, как выглядит женщина в голом виде, уважаемый координатор? Может, мне вас приласкать? — откровенно нарывался Браксиэтель. Звук отодвигаемого стола и рык стали запоздалым предупреждением. Он успел лишь подняться, а Нарвин уже налетел на него, впечатав в стену. Браксиэтель попытался оттолкнуть координатора, но тот железной хваткой вцепился в его запястья, прижав их к стене, наклонился и прошипел, наплевав на формальное обращение: — Я тебя сейчас сам приласкаю. — В каком из смыслов? — Бракс ухмыльнулся, собирая силы для контратаки. — В самом прямом, — процедил Нарвин и припечатал Браксиэтеля к стенке поцелуем, жестким и честным, как он сам. От неожиданности Бракс позволил себя какое-то время целовать, но вдруг Нарвин вскрикнул и отшатнулся, прикоснувшись к прокушенной губе. Браксиэтель тут же воспользовался этим, чтобы вырваться из хватки противника, и повалил его на ближайший стол. —Хреново целуешься, — голос его стал низким и хриплым, он придавил Нарвина своим весом, раздумывая, придушить его или просто вырубить ударом. Нарвин ощутил, как по спине побежали мурашки, сердца колотились в бешеном ритме. Ему захотелось стереть эту самоуверенность с лица кардинала, увидеть его раскрывшимся и беззащитным, с запрокинутой назад головой и открытым горлом: его добыча! — Да откуда тебе знать, эксперт, — слова давались с трудом, — весь в политике, где опыт-то брать. Браксиэтель решил, что лучше все-таки будет придушить, но в этот момент ноги Нарвина обхватили его за бедра, прижимая того ближе к себе. Ошибиться было невозможно: у координатора стоял. Разум еще пытался сказать, что нечего заниматься ерундой, но проснувшиеся инстинкты требовали воспользоваться возможностью, и немедленно! — Что ж, — медленно выдохнул Бракс, ослабляя хватку, — это будет интересный… опыт. И даже оставлю тебя в живых. Но тот уже не слушал. Внезапно захотелось сбросить все лишнее, чтобы лучше ощущать прикосновения, однако разогнавшаяся по жилам кровь требовала немедленных действий, жаль было тратить драгоценные нанопериоды на одежду. Он положил руку Браксу на пах и почувствовал, как тот моментально отреагировал, все же сумев сдержать стон. — Слишком гордый, да? — прорычал Нарвин и, вцепившись в волосы Бракса, пригнул его голову к себе и впился в шею, скорее кусая, чем целуя, чтобы оставить явные следы. Свои метки. — Ты лежишь, Нарвин, подо мной, — почти промурлыкал кардинал, расстегивая ему штаны. Прежде чем Нарвин успел что-то сказать, жесткая мозолистая ладонь легла на его член, слегка царапнув, от чего тело выгнулось дугой. То ли слишком давно у него был секс, то ли действие сыворотки усиливало ощущения, но ему казалось, что он весь в огне, и прохладная жесткая ладонь, сжавшая его член и уверенным быстрым ритмом его ласкающая, вот-вот утянет душу Нарвина прямиком в вортекс. Спираль внутри туго закручивалась, пот лился со лба, казалось, каждая мышца дрожала, и ему было наплевать, что стены лаборатории прозрачные, что за ними выжидает тварь, что ему сейчас дрочит не кто-нибудь, а второе лицо официального Галлифрея. Хотя нет, осознание последнего стало переполнившей чашу каплей. Чистое наслаждение залило Нарвина, скрутило в мощном оргазме, выплеснулось несдерживаемым криком, подтверждая, что под налетом цивилизации всегда дремлют простые инстинкты. — Бракс, — слабо простонал он, когда перед глазами немного прояснилось. И увидел несправедливую картину: Браксиэтель, тяжело дыша и зажмурившись, помогал себе сам. Нарвин приподнялся и взял дело в свои руки. Кончал Браксиэтель предсказуемо — сжав зубы и издав лишь слабый стон, впрочем, порадовав-таки Нарвина запрокинутой головой и открытым, беззащитным горлом. Десяток микропериодов они просто молча сидели рядом. — Мне действительно легче, кардинал. А вам? — наконец изрек Нарвин. — О, мы снова цивилизованы и на «вы», — беззлобно усмехнулся Бракс. — Мне тоже. — Это форс-мажор, так что, я надеюсь, эта история со временем забудется. — Со временем все забывается, координатор, — Браксиэтель повернулся к Нарвину и внимательно на него посмотрел. — Что? — Все не могу понять, откуда у кардинала на руках мозоли? — не сдержал любопытства координатор. — А-а, это катана, — совсем непонятно ответил Браксиэтель и замолчал. Опыт координатора НРУ многому научил Нарвина, в том числе различать разные виды молчания. Данное молчание означало, что продолжения не будет, и изыскания по поводу этой загадочной катаны, чем бы (кем бы?) она ни была, придется на досуге проводить самому. Кардинал коротко вздохнул, заставив Нарвина снова сосредоточиться на реальности: — А теперь займемся делом и разберемся со структурой антидота. Кто знает, как быстро вернется действие сыворотки, а повторять эксперимент… — Да-да, больше не будем, — Нарвин кивнул. Они поднялись и пошли собирать валявшиеся на полу распечатки. Им предстояло совершить невозможное.