Спите, профессор

      Крики, стоны раненых, шум взрывов, лучи заклинаний, рассекающие воздух, запах дыма и крови. Всё это сливается в одну серую картинку, в гулкий шум, в котором невозможно различить ничего. Утирая заливающий глаза пот вперемешку с кровью, которая течёт из рассеченной брови, она упорно бросается вперёд. Палочка крепко зажата в руке, предельная собранность и концентрация лишь на заклинаниях. Ударить, увернуться от ответного удара, блокировать летящие с другой стороны проклятия, ударить опять и бежать. Вперёд, продвигаться, чего бы это не стоило, не стоять на месте и не думать. Не позволять ни одной мысли проникнуть в голову, иначе — смерть. Не время бояться, не время для эмоций. У неё ещё будет много времени для слёз и страха, для ночных кошмаров. Если она выживет.       Боль взрывается между лопаток и окутывает все тело, разливаясь огненной волной, затуманивая разум. Перед глазами темнеет, и девушка падает, не успев даже выставить руки, чтобы защитить лицо от столкновения с землёй. Последнее, что она слышит перед тем, как отключается, громкое «Твою мать!»       Боль. Всепоглощающая, разрывающая на кусочки. Ощущение, будто по венам вместо крови пустили раскаленную лаву. Девушка пытается открыть глаза, но свет ударяет, принося с собой очередную порцию боли. С губ срывается хриплый стон, и сразу же она слышит «Нокс» и торопливые шаги. Чувствует, как её голову аккуратно приподнимают, а губ касается что-то прохладное.       — Пейте, — тихий, но твердый голос, — это снимет боль. Пейте, мисс Грейнджер.       И она послушно проглатывает всё, что в неё вливают. Потихоньку боль отступает, и Гермиона решается открыть глаза. Свет проникает в помещение только из соседней комнаты, и первое, что она видит в полумраке — большой книжный шкаф, который стоит у стены напротив кровати. Рядом кресло и небольшой журнальный столик.       — Где я? — Голос ещё плохо слушается, поэтому звучит тихо и хрипло, но её все равно слышат.       — В безопасности, — звучит откуда-то слева, и она переводит взгляд на говорящего.       Смотрит на него и не может произнести ни слова от удивления, потому, что этого человека она совершенно не ожидала увидеть перед собой. Да еще и в таком виде. Длинные чёрные волосы собраны в неаккуратный хвост, из которого выбилось несколько прядей, под глазами залегли тёмные круги, будто он не спал минимум дня три. Лицо осунулось, скулы заострились.       — Профессор Снейп? — Всё же придя в себя, произнесла девушка и даже привстала, но тут же скривилась — боль ещё не ушла окончательно.       — Лежите смирно, мисс Грейнджер, — с нотками раздражения в голосе, — не для того я вытаскивал Вас с того света, чтобы Вы сейчас свели мои усилия на нет.       — Что случилось? Почему я здесь? — Гермиона начала вспоминать, как сражалась, как пробивалась вперед, к своей цели, а после лишь боль. — Где Гарри? Чёрт, я же прорывалась к нему, он же один пошёл в Запретный лес!       Заметив, что у гриффиндорки начинается истерика, Северус встал и подошел к кровати. А она всё невнятно бормотала что-то о том, что ей нужно спасти друга. По щекам уже струились слезы, но она этого, кажется, не замечала. Хлёсткая пощёчина привела её в чувство, взгляд был шокированным, но осмысленным.       — Успокойся, глупая девчонка, — ледяным голосом произнес зельевар. Он не собирался просить прощения за пощёчину, да она и не требовала, понимала, что это было необходимо. – Всё в порядке с твоими друзьями, живы они. Потрёпаны, как и все, впрочем, но живы. В Мунго лежат, восстанавливаются. Война закончена, Темный Лорд мёртв.       — Живы… — Вздох облегчения сорвался с её губ. — А почему я не в Мунго, да и вообще, где я?       — Вы у меня дома, потому, что в Мунго Вам не смогли помочь, — голос мужчины дрогнул, но лишь на мгновение. — В Вас, мисс Грейнджер, угодило неизвестное тёмное проклятие, с которым колдомедики ничего не смогли поделать. Поэтому зелье варил я.       В этот момент Гермиона поняла, откуда эта усталость на лице и темные круги под глазами. Она только не понимала, почему он не спал ночами, чтобы сварить зелье, которое спасет её. Ход её мыслей прервал все тот же ровный голос:       — Вам нужно поесть, — мужчина позвал домовика, приказав принести бульон, а потом подошёл и помог девушке сесть в кровати.       — А Вам нужно поспать, — ответила та, — я так понимаю, что всё это время Вы держались только на бодрящих зельях. А их нельзя принимать так часто.       — Не успела вылезти из лап смерти, как тут же превратилась во всезнайку, — с сарказмом произнёс Снейп. — Кто из нас тут зельевар? Я прекрасно осведомлён о всех побочных эффектах от длительного приема бодрящих.       — Если знаете, тогда и сами понимаете, что Вам просто необходим сон, — не унималась девушка.       В этот момент в комнате появился эльф с подносом, на котором стояла тарелка бульона, чай, вкусно пахнущий травами, и чашка ароматного чёрного кофе.       — Нет-нет-нет, — увидев последнее, твердо произнесла гриффиндорка, — кофе Вам тоже нельзя.       — Девочка, а не слишком ли много ты на себя берёшь? — Приподнял бровь профессор.       — Не слишком, — упрямо ответила она и велела домовику унести кофе назад.       — Уноси, — велел хозяин растерянному эльфу, — иначе не избежать длительной лекции о вреде кофе и пользе сна.       Пока гриффиндорка ела, мужчина сходил в лабораторию, чтобы принести очередную порцию зелья, и теперь сидел в кресле и листал какую-то книгу. Отставив пустую тарелку на тумбочку, девушка принялась за чай. В комнате повисла тишина, но она совершенно не напрягала. Гермиона так давно мечтала о тишине и спокойствии, только никогда и подумать не могла, что будет делить их с Северусом Снейпом.       — Профессор, Вам действительно нужно поспать, — спокойным голосом произнесла Грейнджер.       — Вам тоже, мисс Грейнджер, Вы еще недостаточно окрепли, — посмотрев прямо в глаза, ответил мужчина. — А еще мне нужно проследить, чтобы Вы выпили зелье и не ринулись опять спасать мир. По крайней мере, до того момента, пока полностью не восстановитесь.       — Спасибо вам, — невпопад сказала девушка. — Спасибо, что не дали мне умереть.       — Не стоит благодарностей. А теперь выпейте, наконец, своё зелье, или мне его в Вас насильно вливать?       — Нет, хватит с меня насилия… — Прошептала она и выпила зелье.       Отложив книгу, Северус встал и подошёл к кровати, на которой с потерянным взглядом сидела гриффиндорка. Каштановые кудряшки растрёпаны, и от этого её волосы кажутся еще пышнее. Бледная, только пришедшая в себя после тяжелейшего проклятия, но уже рвущаяся кого-то спасать. Пусть и не весь мир от сумасшедшего волшебника, а только его самого от обычного недосыпа.       — Прости, — аккуратно погладив по щеке, тихо произнес он. — Я не хотел тебя расстраивать. Поспи, ты действительно ещё слишком слаба.       От такой смены настроения зельевара Гермиона впала в лёгкий ступор. Так странно и непривычно было видеть такого Северуса Снейпа. Без масок, без кривой усмешки, без ледяного голоса.       — Ложитесь рядом, кровать большая. Обещаю, если почувствую себя плохо, то разбужу Вас.       Вздохнув, мужчина согласился и, сняв сюртук, прилёг рядом. Спорить с гриффиндорской упрямицей совершенно не было сил.       Ещё примерно полчаса Гермиона не могла уснуть. Она переживала за друзей, хоть уже и знала, что всё с ними в порядке. А ещё ей не давали покоя мысли о человеке, лежащем рядом. Сегодня она впервые увидела его настоящим, и это поразило ее до глубины души. Она лежала и думала о том, сколько же всего пришлось пережить ему за свои сорок с небольшим лет. А ей самой? Причём, за менее короткий срок. Война искалечила всех их, кого-то физически и абсолютно всех — морально. Они не победили, они выжили. В войне не бывает победителей.       — Спите, — убирая прядь черных волос с лица профессора, прошептала девушка, — теперь моя очередь заботиться о Вас.       — Глупая, глупая девчонка. — Пробормотал Снейп и аккуратно обнял Гермиону.