Всполохи

Раскатистый звук размеренных шагов прокатывался по пустынной улице, отскакивая от стен, словно упругий мячик. Погода была замечательная, потому Ято никуда не спешил, наслаждаясь теплом летней ночи и петляя среди домов по зову ненавязчивого ветра. Редкие дома излучали яркий желтый свет или приглушенный иссиня-белый, почти весь Токио погрузился в глубокий сон. Тишина стояла почти оглушительная, гулкое до эха молчание на первый взгляд порождало чувство умиротворения, но это было лишь на первый взгляд. Слишком самонадеянно было думать, что эта тишина несет в себе лишь тепло летней ночи. Опасность таилась в каждом шорохе, в каждом завывании ветра и скрипе калитки, тихом шелесте крон деревьев. Она пряталась за мусорными баками, в глубине темных улиц, за столбами, в тени высоких заборов. Ято знал эту тишину как никто другой, она была ему почти любовницей. Потому он был осторожен и напряжен, словно натянутая струна. Патока неестественной тишины расползалась во все стороны, Ято кожей ощущал неприятное покалывание приближающихся неприятностей. Духов здесь было слишком много даже для такого умелого мечника, как он. Тем более, Ято грустно улыбнулся, меча в этот раз у него не было. На соседней улице пугливо и беспорядочно взвыли сторожевые собаки, гремя проржавевшими цепями, будто почуяли что-то злое и страшное. ― Похоже, ночка выдастся неспокойной. Нужно спешить. Целеустремленным быстрым шагом Ято направился к небольшой детской площадке посреди развалившихся жилых двухэтажных домов. Пройдя через раскрытую калитку забора, он с облегчением замедлил шаг. Похоже, успел вовремя. ― Сегодня ты поздно, братик! ― обиженным голосом произнесла девочка лет десяти, сидя на качелях, беззаботно болтая ногами в воздухе. ― Уже почти стемнело, мои друзья уже начали шептать, что ты не придешь. Но я им не верила! ― обезоруживающе улыбнувшись, девочка тряхнула каштановым хвостиком и начала раскачиваться. Ято перевел дыхание и присел на соседние качели. Похоже, сегодня он едва ли не опоздал. Руки у него немного дрожали, потому он изо всех сил схватился за железную цепочку. Неуклюже криво улыбнувшись, он незаметно глубоко вздохнул и попытался успокоиться. ― Я же обещал. Меня просто немного задержали. ― Задержали? ― девочка на миг задумалась и заинтересованно остановилась, уперевшись ногами в песок. Ее туфельки едва доставали до земли, потому выглядело это довольно забавно. Уже успокоившись, Ято даже подавил смешок, так интересно она выглядела в этот момент. ― Ты, наверное, встретил по дороге хорошего друга, раз задержался! ― девочка хлопнула в ладоши, рассмеявшись легко и беззаботно. ― Это был очень-очень хороший друг, вы, наверное, крепко разговорились и совсем забыли о времени. Вспоминали давние времена, как вы учились в школе, или колледже, или университете. Да-да! Тебе ведь уже около двадцати пяти лет или около того, хоть и выглядишь ты слишком молодым. Но ты не расстраивайся, мама говорит, что это нормально, выглядеть моложе, чем ты есть на самом деле. Я тоже расстраивалась, но она сказала, что лет за пятьдесят я еще успею стать взрослой, непременно. И успею даже состариться! Разве это не странно? Если честно, не представляю, каково это, быть такой же старой, как моя бабушка. Иногда мне кажется, что старые люди инопре… инопле?.. и-но-пра-не-тя-не, ― девочка нахмурилась, задумчиво ткнув указательным пальцем в щеку. Ято тихонько рассмеялся, стараясь не обидеть своим смехом маленькую собеседницу. ― Пришельцы какие-то! Потому что невозможно быть человеком и заставлять свою внучку столько есть. Каждый раз мне кажется, что я лопну, как надувной шарик. Ой! ― Тайо застенчиво улыбнулась, нервно сминая складки платья. ― Мама говорит, что нельзя перескакивать с темы на тему, это невежливо и сбивает собеседника с толку, ― Тайо неуклюже соскользнула с качелей, почти упав, Ято едва успел ее подхватить. ― Надеюсь, это был действительно хороший друг, тогда я непременно прощу тебя за опоздание. Вспомнив очередную печальную встречу с Бишамон и неспособность как-либо ответить огромному количеству ее шинки, Ято задумчиво уставился в темноту, перебирая в памяти, кого за сегодняшний день он мог бы назвать «хорошим другом». Был один такой, Казума, и сегодня он в очередной раз помог Ято. Долг, что задолжал Ято Казуме, казался богу почти непосильным. Мог ли он возрасти еще в несколько раз? Ято хитро улыбнулся, легонько погладив замершую в ожидании девочку по голове. Непременно мог! Бездомный бог в Казуме не сомневался. ― Да, это действительно хороший друг. Твоя способность читать меня, как раскрытую книгу, с каждым днем все больше пугает меня. Девочка важно кивнула, гордясь своей проницательностью, словно это было самим собой разумеющимся. Ято хмыкнул, встал и задумчиво уставился на мелькающий свет фонаря. Заметно потянуло холодом, бог передернул плечами и покосился на девочку. Та внимательно следила за ним. ― Пора идти в другое место? ― Да, пора, ― Ято прикрыл глаза и выдохнул. Сколько это сможет продолжаться? День, два, неделю? Месяц – слишком большой срок, за это время может случиться что угодно. Ято подхватил девочку на руки, та вцепилась ему в плечи, с восторгом предвкушая очередной полет. ― Держись крепко, ― шепнул Ято и со всей силы оттолкнулся от земли, быстро набирая высоту. Тайо смогла только восхищенно пискнуть и вертеть головой по сторонам, заставляя бога уклоняться от хлестких атак ее каштанового хвостика. Ветер бил в лицо и свистел, закладывая уши. Тайо очень нравились эти перелеты, но она знала, что лишний раз только для забавы Ято этого не сделает. Она уже пыталась убедить его, что ничего плохого не случится, почти несколько дней умоляла его, но Ято был непреклонен. Больше она подобные разговоры не заводила, понимая бесплодность собственных попыток, но никто не запрещал ей каждый раз, как это случалось, наслаждаться моментом? Тайо внимательно разглядывала огоньки далеких домов. Где-то вдалеке переливался всеми цветами центр Токио, возвышались на много метров ввысь огромные зеркальные небоскребы, каждый – произведение искусства, полет архитекторской мысли. У Тайо дыхание захватило, когда она подумала о том, каково бы это было, стоять там, наверху самого высокого небоскреба и разглядывать ночную жизнь Токио? А потом прыгнуть вместе с Ято вниз! За эту мысль девочке стало немного совестно, потому в отместку она больно ущипнула себя за руку. Ято вряд ли оценит, а себя она будет терзать бесполезными невыполнимыми мечтами. Мама всегда повторяла Тайо, что надо быть девочкой воспитанной и благоразумной. Тайо маму любила, потому всегда старалась таковой быть. Спустя пару минут захватывающего полета, Ято приземлился посреди небольшого закрытого парка аттракционов и поставил Тайо на ноги. Последняя могла только восхищенно глазеть по сторонам, раскрыв рот, не в силах произнести и слово. В свете лунных лучей и не очень яркого освещения парк аттракционов казался совершенно загадочным и немного пугающим. Тайо, как зачарованная, не могла оторвать взгляд от самых разнообразных каруселей. Девочка перевела взгляд на Ято и увидела, что он смеется и кивает ей в сторону аттракционов. ― А можно? ― недоверчиво спросила она и в очередной раз потеряла дар речи, когда Ято кивнул. Это была волшебная ночь, это была самая веселая ночь, которая когда-либо была в ее нынешней жизни. Ято встретил девочку с каштановыми короткими волосами, зелеными глазами в цветастом желтом платье всего неделю назад. Впервые увидев ее, он даже не понял, что это не живой человек, а дух. Среди таких же, как она, детей, что заинтересованно разглядывали, как какой-то маленький черноволосый мальчик умело лепит большой замок из песка, она почти не выделялась. Разве что своей одеждой не по сезону. Да и почти все дети здесь были одеты в гораздо менее нарядную одежду, чем она сама. Он бы ее даже не заметил, если бы краем глаза не отметил, что с девочкой никто не общается. Почему он тогда ее не почувствовал? И что она делала в форме человека среди людей, он не знал. Всегда, когда он ее спрашивал об этом, она начинала плакать. Тайо действительно была необычной. Она была ребенком, когда умерла, помнила свое прошлое, вспоминала не только своих родителей, всю собственную семью, не помнила собственной смерти, была, похоже, чьим-то шинки, но при этом за все то время, что Ятогами знал Тайо, за ней так никто и не пришел. За ней должен был приглядывать ее бог, но он так и не явился. Ято мог бы предположить, что бог умер, а бедная девочка осталась одна, но тогда остается ряд вопросов, на которые ответов у Ято не было от слова «совсем». Идти вместе с ним тоже отказывалась, но, похоже, была не против, чтобы Ято приглядывал за ней и приходил развлекать разговорами и играми. Знала ли она, что Ято являлся богом, он тоже понять не мог, но решил, что от этого знания ничего не изменится, потому никогда об этом не упоминал. Ято и не заметил как, несмотря на все недомолвки, привязался к этому забавному ребенку. Он очень хотел бы сделать ее своим шинки, но ничего не мог предпринять, не зная подробностей ее нынешнего существования. Он не мог и не хотел создавать вторую Нору, тем более сделать Нору из этой маленькой доброй девочки. К тому же Тайо, похоже, была также сильно упряма, как и сам Ято, переубедить ее было бы слишком трудно. Тайо, на самом деле, не было ее настоящим именем, это имя ей дал сам Ято. Тогда он подумал о том, что улыбка этого ребенка дарит ему тепло, а волосы у нее на солнце переливаются, отливая рыжиной. Тогда это казалось забавным, она напоминала маленькое солнышко. ― Ты, наверное, влюбился в меня, ― невозмутимо ответила девочка, и Ято тогда не нашелся, что ответить, настолько серьезно она это сказала. ― Казухико-кун в детском саду говорил, что у меня волосы красивые, на солнце почти рыжие. Он сказал, наверное, это любовь, ― с гордостью добавила она немного погодя. ― В волосы влюбился? ― тупо переспросил Ято. ― Ну, тебе лучше знать, ― также невозмутимо ответила Тайо и направилась кататься с горки. В ту ночь Ято был задумчив, как никогда. Ветер хлестал лицо и свистел в ушах, почти сбивая с ног, но Ято почти не замечал этого, выдыхаясь из сил, с каждым разом стараясь прыгнуть все выше, лететь все быстрее. Он перепрыгивал с крыши на крышу и старался не замечать, как сгущаются тучи, и становится все темнее. У Ято было плохое предчувствие сегодня, потому он поспешил в парк аттракционов, где находилась маленькая девочка в одиночестве посреди опустевшего парка, раньше обычного. Но даже это его не спасло, испортившаяся погода ликвидировала даже тот небольшой запас минут, что у него был. Сердце стучало в ушах набатом, пот градом катился по лицу только от усталости, то ли от страха. Ято приземлился посреди парка и судорожно перевел дыхание, оглядываясь вокруг. Парк был закрыт и пустынен, самое странное, что Ято не только не видел Тайо, но и не чувствовал присутствие аякаши. В глубине души Ято не только порадовался этому, но и внутренне напрягся, ожидая какого-нибудь подвоха. Переступив с ноги на ногу, бог поспешил разыскать Тайо. Звать ее в голос было слишком опасно, это могло привлечь аякаши, что летали вокруг парка, потому ничего не оставалось кроме как найти Тайо самому. Поплутав немного, обойдя комнату страха и огромные американские горки, подойдя к карусели с лошадьми для маленьких детей, Ято услышал тихий детский плач. Оглядевшись, Ято обошел карусели с другой стороны и облегченно выдохнул. Тайо сидела у сердцевины аттракциона среди больших механических лошадей и тихонько плакала, закрыв ладонями лицо. Ято вздохнул, переступил с ноги на ногу, подошел к девочке, взъерошил волосы и присел рядом с ней, плечом к плечу. Тайо мгновенно умолкла и заплаканными несчастными глазами посмотрела на Ято. Минуту она смотрела сквозь него, как будто не видела, сидела неподвижно, губы ее дрожали. Ято улыбнулся ободряюще, и Тайо разрыдалась еще горше, еще сильнее. ― Ты пришел! ― рыдая, произнесла Тайо и ткнулась носом в грудь Ято. ― Я так боялась, что ты не придешь! Мне было очень страшно, братик. Бездомный бог нежно взъерошил ребенку волосы и осмотрелся, стараясь не только прислушиваться к Тайо, но и осматривать местность вокруг на наличие аякаши. Ему не нравилось это затишье. ― Что случилось? Тайо всхлипнула и успокоилась, кулачками вытирая слезы с лица, размазывая их по щекам. Она вцепилась в рукав Ято двумя руками и, заикаясь, начала свой рассказ. ― Все было хорошо до тех пор, пока парк не опустел. Целый день здесь было очень весело, я разглядывала веселящиеся семьи, радостных детей, даже покаталась на нескольких горках. Было очень весело! Но потом, ― Тайо всхлипнула, ― потом парк закрыли. Мне стало очень страшно. Когда мы ночью были вместе, мне понравилось, парк не казался таким страшным. Но когда все аттракционы выключили, а люди разбрелись домой, мне стало так одиноко. Задул сильный ветер, карусели отвратно скрипели, как будто там кто-то был. А потом стало очень темно, а ты все не приходил и не приходил… и никого не было, даже моих друзей… ― слезы текли по ее щекам без остановки. Ято гладил Тайо по голове и думал о том, что ничего не может сделать для этого духа. ― Я думала, ты тоже оставил меня одну. ― Ты ведь тоже шинки, да? Тебя оставил твой бог? Тайо посмотрела на Ято несчастно и потеряно, словно маленький щенок, которого бросил хозяин. ― Это не так, он обещал, обещал вернуться. Он непременно вернется, он ведь обещал! Он просил меня ждать его в Токио, он вернется за мной, я знаю. ― Сколько времени ты его не видела? ― Я не знаю точно. Его нет уже около года. Две весны прошли. Ято прикрыл глаза, лихорадочно пытаясь придумать хоть какой-нибудь выход из ситуации. С богом могло случиться что угодно. Он может вообще никогда не вернуться, может вернуться через год или два, а может и больше, а Тайо все будет ждать его, как верный пес ждет собственного хозяина. Он мог погибнуть, исчезнуть, как многие мелкие боги, как Ято. Тогда у Тайо нет никакой надежды. Даже если он предложит Тайо стать его шинки, она может стать такой же, как Нора, если ее бог существует. Если это произойдет, не только Тайо, Ято сам себя за это не простит. Нет ничего хуже участи быть таким шинки, как Нора. Ято метался в отчаянии, пытаясь найти выход из ситуации, но никак не мог уцепиться хоть за какую-нибудь идею. Что он мог сделать для нее? Отправиться искать ее бога вместе с ней? Приютить? Заботиться о ней? А она позволит? Ято каждый раз находится на грани, когда он может не только исчезнуть, но и быть убитым Бишамон. Да и Бишамон не самый последний его потенциальный враг. Что случится с бедным ребенком тогда? Кто позаботится о нем? И не сделает ли он хуже, если вдруг исчезнет также, как и ее бог? Не поглотит ли ее в конце концов скверна? ― Со мной уже все хорошо, ― вымученно улыбнувшись, произнесла девочка, будто прочитав мысли бога. ― Ты ничем мне не поможешь. Я очень сильная, ― Тайо рукавом вытерла слезы и расправила плечи, пытаясь убедить в этом то ли себя, то ли Ято. ― Я непременно дождусь его, он ведь обещал. Просто все это время я была одна, а когда встретила тебя, я расслабилась. Все эти люди вокруг… они внезапно исчезли… а еще я вспомнила маму… и ты не приходил. Теперь все в порядке! ― Тайо широко и очаровательно улыбнулась, но тут же опустила голову, будто стыдясь своих мыслей. ― Просто, если можешь… приходи иногда ко мне. Эта ночь прошла неожиданно спокойно и тихо. Всю ночь ребенок и бог сидели среди стальных лошадей, тихонько разговаривая. Всю ночь Тайо держала Ято за рукав куртки двумя руками и не отпускала до тех пор, пока не настало утро. На следующую ночь Ято не пришел.