***
Фирс сидел дома и вспоминал слова идеолога.Мне сложно, еще позавчера я рукоблудил и упивался этим. Я столько раз пытался бросить. Даже сейчас меня тянет удовлетворить себя. Мог бы и Вере позвонить, она бы приехала и сделала бы мне приятное… Нет! Ведь Ферлен прав, я могу быть человеком, в котором не будет пороков. Я могу их подавить внутри себя. Ох. Как же сложно...
Андрей выключил свет, лег в постель и спрятался под одеяло с головой. А было всего шесть часов вечера, но он не мог ни о чем думать, все его мысли сводились к запретному плоду. Тем временем Вася бегал на стадионе, стараясь все осмыслить. Ему, как и Андрею, сложно было отказаться от земных «радостей». Закончив пробежку, Вася отправился на турнике и подтягивался до тех пор, пока его руки не перестали сгибаться в локтях. Мышцы были истощены, но и некоторые «неправильные» желания отпали. Ферлен же сидел дома и смотрел в окно. Он вспоминал, как блудил и как ему было легко. Теперь же все его тело требовало хоть как-то опорочиться.Блять.
Ферлен ругался на себя, бил кулаком о стол, впивался своими тонкими пальцами в свои длинные светлые волосы и изо всех сил тянул их. Было больно, но это не давало ему подвергнуться всему тому, чего он так избегал.Я смогу! Я докажу всем им! Я не отступлюсь!