Уроки воспитания

- И в данной номинации побеждает.... Да! Это Токио Хотел! Зал взрывает торжествующими воплями, беснуясь, радуясь. Билл как-то лениво поднимается со своего места, поочередно приобнимая участников группы, глядя спокойным и торжествующим взглядом на соперников, нахально вскидывая бровь, бросая им немой вызов. Вся игра взглядом длится буквально несколько секунд, пока остальные заняты "радостными" объятиями. Откровенно говоря, он даже не сомневался в том, что толпа фанатов выбьет для них любой приз, надо только знать, как правильно ее простимулировать, чтобы эффект был более сильным. Это уже их вторая награда на данной церемонии, и чтобы там не говорили про сильных соперников и прочую чушь, они изначально были уверены в победе. Соперники тоже, судя по озлобленным и уставшим взглядам, не сильно сомневались в результате номинаций. Они гордо шествуют на сцену, уже не так, как в прошлые годы, запинаясь и сияя от радости. Спокойное, размеренное счастье отражается привычными улыбками на лицах, Билл произносит отточенную за года речь-благодарность, уделив большое внимание фанатам, чтобы те не теряли пыл и не подвели их в следующий раз, потом, конечно же, продюсер, менеджер, прочие люди, мама, папа, и снова забитое "огромное спасибо", утопающее в радостном визге фанаток. Все просто. Теперь можно расслабиться и отдохнуть, они больше не заявлялись в других номинациях, свое уже взяли, да и камеры через пять минут должны отстать. Ну и, конечно же, нужно будет засветиться на афтерпати, но, в принципе, список их обязанностей на сегодня закончился. - Там, кажется, парочка в обморок рухнула. - Тихо хмыкает Том, склоняясь к его уху, чтобы никто больше не слышал их не очень вежливого диалога. Старший катал по коленям награду шаровидной формы, младший же удобно устроил ее рядом с собой, властно уложив на нее ладонь, словно царь на державу. - Я насчитал пятерых. - В том же тоне отвечает ему Билл, натянуто посмеиваясь, словно они только что обменялись шутками. - Когда ты успеваешь? - Притворно возмутился Том, вскинув брови, разглаживая ладонью складку на джинсах. - Да я уже на автомате проговариваю речь. - Фыркает Билл, важно задирая подбородок. - Ты б так новые тексты знал - цены б не было. - Шутливый тычок под ребра заставляет младшего нервно дернуться на месте, недовольно зашипев, капризно дуя губы. Над ухом раздалось тихое шипение Дэвида, велевшего им вести себя тише, шутливо возмущаясь про "больших детей", близнецам пришлось замолкнуть и с наигранной заинтересованностью следить за сценой, едва заметно зевая. Афтерпати было больше похоже на тяжелую работу, чем на отдых. Пойди туда, поговори с тем, засветись в кадре с этим, поцелуй ту в щечку. Знакомства не всегда были приятными, но приходилось терпеть, мило улыбаясь. Их даже в алкоголе ограничили, чтобы они лучше контролировали свои действия. Это было не очень приятно, учитывая поддатое состояние окружающих, а так же привычку близнецов отрываться с чувством. - Том, я до туалета! - Не смотря на то, что он почти касается губами раковинки уха, ему приходится напрягать голос, чтобы брат услышал его сквозь шум музыки. Они расположились на удобном красном диванчике, отдыхая временно от новых знакомств, потягивая спиртное. Том оглядел зал в поисках охраны, они слишком к ней привыкли, но Билл показательно махнул рукой, демонстрируя, что дойдет сам, весело улыбаясь, пытаясь убедить брата в том, что все нормально. Тот нехотя кивает, отпивая от края бокала, обращая свое внимание на танцующих неподалеку девушек, явно уже забыв о брате. Билл быстро пробирается к туалетам, облегченно вздыхая, когда музыка становится тише, а свет чуть ярче. Дверь легко распахивается, он почти сразу склоняется над раковиной, аккуратно освежая горящее лицо прохладной водой из под крана. - Это мужской туалет, крошка. - Откуда-то сзади раздается грубый голос, заставляя вздрогнуть от неожиданности и закатить глаза, демонстрируя, как его достали подобные шуточки. - Не смешно. - Роняет Каулитц сквозь зубы, с трудом натягивая вежливую улыбку. - Я не смеюсь. Причиндал между ног не меняет сути дела, баба бабой остается. - Спокойно, с легкой насмешкой выдает все тот же голос. Билл наконец оборачивается, чтобы взглянуть на остряка, встречаясь взглядом с солистом группы Раммштайн, которых они обошли сегодня в одной из номинаций. Кажется, Билл успел бросить нахальный взгляд именно в их сторону, перед тем как подняться за наградой. - Простите, я могу Вам чем-то помочь? - Намеренно вежливо протягивает младший Каулитц, изображая из себя большого ребенка, зная, что в подобном амплуа ему прокатывает все. - Вообще-то да, шлюшка. - На лице мужчины появляется недобрая ухмылка, заставляя парня напрячься в предвкушении чего-то нехорошего. - Думаешь, тебе все с рук сойдет за красивые глазки? Так случается только с проститутками, а ты под них, по-моему, и косишь. - Широкая ладонь оглаживает обтянутую в джинсы, как во вторую кожу, ягодицу, звонко шлепнув по ней, заставляя Билла нервно дернуться. - Руки убери. - Злобно шипит Билл, прищурив глаза. - А то что? - Спокойно интересуется Тилль, глядя несколько высокомерно на эту недобабу. - А то... - Каулитц осекается на полуслове, понимая, что охрану он с собой не взял, Тома сейчас не дозовешься, а искать защиту у кого-то другого он не сможет - вряд ли ему позволят сбежать. Он все же попытался сбежать, ринувшись к двери бегом, но был почти сразу пойман за руку, больно хрустнувшую в суставе. - Ай! - Не так быстро, должен же я преподать тебе урок хорошего поведения, если это не смогли сделать твои родственнички. - Тилль больно потянул худое запястье вверх, выворачивая руку под немыслимым углом, заставляя Каулитца согнуться вдвое, скрипя ровными белыми зубами от боли, шипя ругательства. - Сволочь похотливая... - Выдыхает Билл, смаргивая выступающие на глазах слезы, беспокоясь за макияж, все еще надеясь, что его отпустят просто посмеявшись над беспомощностью хилого юношеского тела. - А ну цыц! Как ты со старшими разговариваешь? - Мужчина довольно ощутимо хлопает парня по ягодицам, тихо хмыкая, замечая, что тот почти не брыкается, очевидно опасаясь свернуть руку. Завернув ее еще немного, он давит локтем на худую спину с выпирающими позвонками, виднеющимися даже сквозь тонкую дизайнерскую маечку. Билл сначала не может понять что от него хотят, прогибаясь по-кошачьи под острым локтем, удар под колени сбивает его с ног, заставляя рухнуть на твердый пол, опираясь на колени, касаясь его грудью, довольно откровенно отпячивая зад, из-за чего ткань на джинсах натянулась сильнее. Вторую руку заламывают вслед за первой, крепко держа за спиной. - Отпусти... Пожалуйста.... - Всхлипывает он, понимая недвусмысленность происходящего. Ладонь почти ласково гладит по выпирающим лопаткам, спускается по боку с татуировкой и немного задирает край майки, прежде чем снова шлепнуть по ягодицам. Каулитц тихо ойкает, зажмуриваясь. - А ты заслужил, похотливая сучка? - Шипит Тилль ему на ухо, почти навалившись на него всем телом, прижимая к холодному кафелю, испытывая на гибкость узкую спину. - Пожалуйста... - Снова шепчет Билл, не заботясь об унизительности, желая просто оказаться в номере рядом с братом, чтобы происходящее было плохим сном. Мужчина игнорирует его просьбу, срывая с него майку, ей же связывая руки за спиной у парня, тот шипит, когда кафель касается обнаженной кожи, дергая связанные руки, но майка крепко держит их. Неудержимую панику вызывает ощущение выскальзывающего из петель ремня и сползающие следом джинсы, скатывающиеся по худым ногам к коленям. Билл в страхе распахивает глаза, пытаясь развернуться, откатиться в сторону, забившись пойманной птицей на полу, тихо всхлипывая от беспомощности. Вслед за джинсами бедра покидают черные боксеры. Тилль издает одобрительный хмык. - И ты этим хвалишься? - Сильные пальцы стискивают вялый член, причиняя боль, вырывая из глотки болезненный стон. - Да его же почти не видно. От таких откровений лицо Каулитца вспыхивает, он на миг забывает обо всем, смущенно отворачивая лицо, стараясь сдвинуть ноги вместе и подтянуть их к животу, хоть как-то закрываясь от насильника, но через пару секунд трезвое сознание возвращается к нему. Свернуться в своеобразный клубок не удается, под живот проскальзывает сильное широкое колено, больно давящее на органы, не позволяющее согнуться и сбежать. - А теперь займемся воспитанием! - До неприличия весело восклицает мужчина, воздух рассекает плотная дорогая кожа, обжигая мягкую кожу своим прикосновением, вырывая судорожный вопль. Тиллю приходилось придерживать извивающегося юношу за спину, слишком активно тот дергался, стараясь избежать порки, размазывая идеальный макияж, кажется, заплакавшего. Не сказать, что мужчина прилагал множество усилий к наказанию, хороший ремень качественно делал свое дело, покрывая кожу округлых ягодиц алыми пятнами, обжигая своими прикосновениями. Не так уж много ему потребовалось времени, чтобы младший Каулитц мог только всхлипывать, уже вяло дергаясь в руках воспитателя. - Тоооом.... - Жалобно, полушепотом выдавил он, словно надеясь, что брат явится и оградит его от этих издевательств, хотя бы подумает о том, что младшего давно нет и попытается искать. Видимо, похотливый Каулитц-старший был слишком увлечен обворожением особей противоположного пола, раз не замечал долгого отсутствия близнеца. - Что, спишь с ним? - Расслышавший жалобный стон, Тилль гадко усмехнулся, проводя шершавой ладонью по воспалившейся коже. Билл выгнулся в спине, стискивая зубы, елозя на просунутом под живот колене. - Будешь хамить старшим? - Мужчина ненавязчиво скользнул пальцами к мошонке, огладив мягкую кожицу, дразня прикосновениями. - Неееееет... - Всхлипнул младший Каулитц, готовый пообещать все что угодно, лишь бы его выпустили. - А врать не хорошо! - На раскрасневшуюся кожу с размахом опускается ладонь, обжигая больное место. - Не буду...- Выдавливает из себя парень, готовый развести истерику. - Хороший мальчик... - Грубые пальцы касаются сжатого колечка мышц меж двух алых половинок, ненавязчиво надавливая. - Неееет! - Взвизгнул Билл, с новой силой дернувшись прочь. - Молчать, шлюшка. - Мужчина придержал его, проталкивая пальцы дальше в горячую глубь. Мышцы протестующе сжались, отказывая пропускать инородный предмет, но постепенно расступались под жесткими и настойчивыми движениями. Пальцы вошли довольно глубоко, принося боль и дискомфорт, неловко растягивая узкое пространство. Он размеренно двигал ими, разрабатывая, даже не думая касаться простаты чтобы облегчить мучения партнера. - Зачем? - Каулитц уже даже особо не сопротивляется, понимая, что возможности сбежать не представится. - Чтоб знал свое место. - Мужчина с интересом следит взглядом за процессом вторжения пальцев в тело, чувствуя нарастающее возбуждение. Измотанный Билл слабо дернулся, потратив все свои силы на сопротивление, чувствуя упершийся в бедро член насильника, жалобно проскулив, в очередной раз попытавшись надавить на жалость. Колено исчезло из-под живота, давая призрачную надежду, он попытался отползти и сбежать, но пальцы сжались на бедрах, подтаскивая обратно. - Давай, будь умничкой, извинись за свое плохое поведение. - Тилль приспустил свои штаны, заставляя мальчишку глубже прогнуться в спине, поднимая бедра на удобную для себя высоту. Тело под ним почти не сопротивлялось, потратив все силы раньше, теперь почти безвольной куклой обвисая в руках, что не могло не радовать, удерживать проныру мужчине порядком поднадоело. Протолкнуться сразу в горячую глубь не вышло, мышцы плотно сжались, не пропуская его, несмотря на предшествовавшую растяжку пальцами, пусть грубую и спешную. Без смазки это было особо неудобно делать, расставить мальчишке широко ноги из-за спущенных джинс не выйдет, а снимать их лень. Мужчина попробовал снова, сфинктер нехотя расступился, впуская его совсем немного. - НЕТ!!! - Билл истошно вскрикнул, чувствуя болезненное проникновение, из последних сил дернув руки в захвате, стараясь спастись от грубого изнасилования. Ладони плотнее обхватили бедра, резко дергая назад, насаживая на сочащийся смазкой немалых размеров член мужчины, оставляя синяки на нежной коже. Тилль зашипел, пространство внутри мальчишки было болезненно узким, он даже не обратил внимания на громкий девчачий визг, привыкая к ощущениям сам, несильно качнув бедрами на пробу, чтобы мышцы разжались и перестали так сильно его обхватывать, откинув голову чуть назад, прикрывая глаза. - Больно... - На грани слуха сорванным голосом прошептал младший Каулитц, прижавшись горячей щекой к холодному полу, стеклянным взглядом глядя куда-то в стену. Тилль игнорирует его, чувствуя, что процесс начинает приносить долгожданное удовольствие. - Больно...- Повторяет Билл, когда движения возобновляются, царапая острыми ноготками собственную спину и руки, вцепляясь пальцами в полупрозрачную ткань майки. По черным от размазанного макияжа щекам стекают грязные слезы, очищая кожу от краски. Толчки становятся сильнее, по внутренней стороне бедра течет алая струйка крови от порванных мышц, исполняя одновременно роль смазки, хоть как-то смягчая грубые толчки. Мужчина не распространяется на ласку, равномерно натягивая бедра парня на свой возбужденный член, млея от ощущения власти и вседозволенности, краем глаза наблюдая за дрожащим хрупким изломанным телом под собой. - Хорошая сучка... Послушная...- Легко проведя кончиками пальцев по пояснице, он кончает, содрогаясь всем телом, прижимая округлые ягодицы к паху, обжигая горячей жидкостью разорванные внутренности, тут же отпуская и отходя, приводя себя в порядок. Билл не шевелится, ему слишком больно, слишком обидно, слишком стыдно за произошедшее, он лишь едва заметно морщится от ощущения стекающей по бедрам спермы розоватого цвета, перемешанной с кровью. Тилль приводит себя в порядок, застегивая джинсы и ремень на них, с легкостью развязывая узел на руках младшего Каулитца. Тонкие руки плетьми опадают на пол, чуть посинев от неправильной позы, с трудом слушаясь хозяина. Каулитц собирает последние силы,ему нельзя оставаться в таком виде здесь, пальцы дрожат, натягивая и застегивая джинсы с темными пятнами крови между плохо сводящихся вместе ног. Это все, на что его хватает, маечка остается сиротливой тряпочкой лежать на белом кафеле. Парень с трудом принимает сидячее положение, подтягивая ноги к груди, утыкаясь в них носом, заходясь тихим плачем, бездумно уставившись перед собой, едва заметно раскачиваясь взад-вперед, не обращая никакого внимания на наблюдающего за ним мужчину, смотрящего с превосходством и чувством удовлетворенного эго. Тилль бросает что-то обидное, затем разворачивается и выходит из туалета, направляясь в общий зал, расплываясь в самодовольной улыбке при одном воспоминании. Билл так и остался сидеть на холодном полу, пытаясь успокоиться и заставить себя встать, но каждый раз безуспешно. О нем вспомнит Дэвид, потерявший главную звезду своего проекта, не добившийся внятного ответа от выпившего прилично алкоголя старшего Каулитца, отправившийся самолично искать солиста. Ему так и не удалось вытрясти из Билла объяснений, тот лишь сильней разревелся, уткнувшись носом ему в плечо, по-детски прижавшись ближе, болезненно морщась при каждом движении, истерично всхлипывая. Дэвид в растерянности и слабым пониманием ситуации прижмет его к себе, шепотом прося утихомириться, нахмурившись оглядывая его внешний вид, а после отчаявшись добиться внятного ответа позвонив охране и врачу. Биллу вкололи успокоительное и снотворное, отправив обратно в отель. Том хмурым взглядом следил за всей этой процедурой, оторванный от веселья продюсером, внутренне сгорая от ярости и стыда за то, что вовремя не пришел на помощь. В следующий раз Билл изобразит только искреннюю радость, боясь бросить лишний взгляд в сторону, по ночам содрогаясь от неприятных воспоминаний, прижимаясь в истерике к родному брату-близнецу. Урок он запомнил и усвоил надолго.