После работы

      Рой толкает Лизу к стене, прижимаясь к ней всем телом. Мустанг жадно целует девушку. Хоукай лишь покорно отвечает. Полковник запускает свои пальцы в светлые пряди и начинает их перебирать. Он никогда не любил ту заколку, которой Хоукай подвязывала свои волосы. Она бесила Огненного алхимика. Он считал, что Лизе намного лучше с распущенными волосами.       Отстранившись от губ девушки, Рой принялся покрывать шею снайпера поцелуями. Ястребиный глаз зажмурилась от нахлынувшего на неё удовольствия, обнимая Мустанга за плечи. Ей нравилось, что Огненный алхимик прижимается к ней всё сильнее, желая прочувствовать её всю.       А Рой любил касаться Лизы. Он любил ощущать её кожу под своими пальцами. Полковник любил чувствовать тело старшего лейтенанта под своим. И он никогда не позволит кому-то другому прикасаться к Хоукай. Ведь она только его.       Лиза сдавленно стонет и запрокидывает голову. Ей очень нравится, что руки Роя хаотично двигаются по её телу. Она хочет поскорее избавиться от одежды и, наконец, ощутить его губы на своей груди.       Девушка не может ему отказать. Когда он требует отдаваться ему, она отдаётся. Когда Мустанг хочет снять её футболку, снайпер помогает полковнику. А когда с этим покончено, Рой начинает целовать её, а девушка – расстёгивать его рубашку, параллельно стягивая куртку с плеч алхимика.       Ненужный предмет одежды тряпкой падает на пол. Рой не обращает на это внимания вовсе. Будто и не было никакой рубашки. Это его совсем не заботит. Единственное, что имеет для него значение в этот момент, – Лиза, стоящая перед ним.       Он очерчивает рукой полушарие груди Хоукай. Он сжимает его. Алхимику нравилось проделывать это вновь и вновь. Ему нравилось прикусывать кожу на груди девушки. Он любил проводить языком по соску. Нравилось слышать стоны снайпера.       Лиза всхлипывает, когда Рой вновь резко прижал её к стене. Как всегда с силой. Мустанг хочет поскорее расстегнуть форменные штаны Хоукай, но пальцы, как назло, почти не слушаются. Он рычит от злости. Сейчас время тянется мучительно медленно. А Лиза смотрит на него из-под приоткрытых век и ждёт. Она не решается приступить к ширинке алхимика и тем самым отвлечь его.       Когда у Мустанга стало получаться, Хоукай слабо улыбнулась. Теперь она может прикоснуться к брюкам мужчины.       В подобные моменты они оба не любили женскую форму Аместриса. Было жутко неудобно от неё избавляться. И сейчас Рой в очередной раз убеждается, что необходимо изменить эту форму и ввести, наконец, мини-юбки.       Хоукай закусывает губу, когда ощущает напряжённый член, упирающийся в половые губы. Старая привычка. – Зачем ты это делаешь? Нас ведь никто не услышит, – шепчет Рой. – Мы же здесь одни. Ты что, забыла?       Хоукай охает. Горячее дыхание опаляет кожу. Лиза знает, что Мустанг прав. Но старая привычка останется у неё надолго. А если учитывать то, что они довольно часто уединялись в рабочее время, то, скорее всего, эта привычка не исчезнет никогда.       Девушка наклоняет голову назад, когда Рой входит. Снайпер глухо стонет, сильнее выгибаясь. Сейчас можно не сдерживаться, а она всё равно ставит какие-то рамки. Как же глупо.       А Роя это немного бесит. Он хочет слышать стоны Лизы. Мустанг желает входить в неё резко. Как делал это раньше. А Лиза не против. Она полностью отдаётся. Ей нравится ощущать член, налитый кровью, внутри себя.       Вскоре она начинает стонать во весь голос. Девушка больше не может себя сдерживать. Крышу снесло довольно быстро. И Лиза двигается в такт с Роем, желая почувствовать как можно больше.       Она любила подобные моменты уединения с Мустангом, а он ценил их ещё больше. И никто из них не собирался это прекращать. Зачем? Они ведь в такие моменты действительно счастливы.       Рой предпочитал не оставаться после работы. Но ради подобного он с радостью дождется, пока в здании он останется наедине с Лизой. Это было единственным, что могло заставить Мустанга задержаться на рабочем месте.