Сновидение

Большие хлопья, что так похожи на зависшие в воздухе звезды, медленно спускаются с неба. Кажется, они появляются ниоткуда и также пропадают в никуда. Завораживают, заставляют не отрываясь наблюдать за ними широко распахнутыми глазами.  — Смотри, Котоко! Первый снег, — Ириэ-кун остановился и уставился в черное, необъятное небо. Много снежинок успело упасть на его густые волосы, а также широкие плечи, пока мы возвращались домой. Остановившись, я взглянула на мужа. Удивительно! Сколько бы не смотрела на него, мне будет мало. Всегда будет мало его общества, улыбок, взглядов. Хоть мы и женаты уже довольно долго, но чувство, что все происходящее просто сон, видение, ни на минуту не покидает меня. Поэтому хочется запомнить каждый миг, проведенный вместе с ним. Как же страшно проснуться. Я боюсь осознать, что все мое счастье всего лишь иллюзия. Обмануться настолько… Разве такое возможно?  — Котоко, ты не против пойти в одно место? — неожиданно обратился ко мне Ириэ.  — В одно место? — переспросила я. — Куда это? Муж бегло взглянул на меня, а после, резко развернувшись, зашагал в противоположную от дома сторону. Сделав несколько шагов, он, к своему большому изумлению, увидел, что я все еще стою на месте, словно вкопанная. — Увидишь, — только и ответил он. И что за загадки? Не очередная ли это попытка поглумиться надо мной? Но я все же решила следовать за ним. Интерес разжигался во мне с невероятной быстротой. Куда же он меня вел? У Ириэ был загадочный вид, а на губах иногда играла еле заметая улыбка, что еще больше сбивала с толку. Всю дорогу я пыталась хоть что-то выведать у Наоки, донимая его расспросами, а также предположениями, и поэтому не сразу заметила, что мы идем до боли знакомой дорогой.  — Ириэ-кун, мы идем в нашу школу? — тихо задала вопрос, сообразив наконец. Но Наоки держал язык за зубами. Когда мы дошли до школьных ворот, которые были уже закрыты, так как время довольно позднее (мы задержались в больнице дольше обычного, так как сегодня был последний день моей практики), Ириэ-кун протянул руку и коснулся их. Все еще храня молчание, он развернулся ко мне и облокотился спиной на ворота. Я не знала, как же мне поступить. На все вопросы он отвечал молчанием, словно разучился говорить. Я даже успела разгневаться на него, но долго злиться не смогла, ведь мне все еще нужны были ответы на вопросы. Потому гнев и уступил более настойчивому чувству — интересу. Стоя здесь, под зданием такой родной школы, на меня с невероятной силой нахлынули воспоминания. Странно как-то, но отчетливо я могу вспомнить только третий год старшей школы. Словно до это я и не жила вовсе. Вспомнились мне и отвергнутое любовное письмо, и подготовка к промежуточным экзаменам, и одноклассники, и выпускной, а вместе с ним — первый поцелуй. Почему же все самые важные события связаны только с Ириэ-куном? Почему я так от него завишу? Наша игра в молчанку затянулась. Я решила принять поражение, заговорив первой.  — Ириэ-кун… Не успела закончить, как Наоки вдруг перебил меня.  — Помнишь, как у этих самых ворот ты пыталась отдать мне любовное письмо? — он взглянул на меня. В его глазах плясали бесенята.  — Конечно помню! А еще я помню, как ты отверг его перед всей школой. — надув губки, я обиженно отвернулась. — Это было слишком, даже для тебя. Губы Ириэ растянулись в улыбке. — Странно, но все мои воспоминания, связанные со школой, начинаются именно с этого события. Все, что было до того дня, настолько размыто и не ясно в моей голове, что я едва могу припомнить что чувствовал, о чем думал. Он склонил голову и принялся рассматривать снег, что тонким слоем покрыл землю. Я же не отводила от мужа взгляда и внимательно слушала, не перебивая. То, что он говорил, так походило на мои мысли. Помедлив немного, он продолжил:  — Я много думал над тем, как все сложилось у меня в жизни. Иногда я задумываюсь, как бы было хорошо без проблем, которые ты мне приносишь.  — Знаю. Прости за это.  — Но я уверен, что моя жизнь была бы совершенно другой, не встреть я тебя. Скорее всего, я все же стал бы наследником своего отца, и дальше размерено жил бы, не зная горя. Но вот беда! Лишь встретив тебя, я смог найти самого себя, понять, что мне нужно, начать… Вдруг он умолк. Мое внимание было полностью направлено на Наоки, так как мне хотелось ничего не упустить из сказанного им. Во многом я, конечно, запуталась, но счастье переполняло все мое существо, ведь его слова искренние. Я верила в это. Ириэ не продолжил, а лишь уставился на меня. Я не смогла разглядеть его глаз. Они спрятались под челкой.  — Ириэ-кун? — неловко окликнула я его. От моего голоса он моргнул и, словно возвратившись из другого мира, в который обычно попадаю я, осмотрел все вокруг себя, как будто видел все впервые. Блуждающий взор остановилися на фонаре, ярко светившим на нас с высоты.  — Может, это судьба? — прошептал Наоки, задавая вопрос скорее себе, ведь я с трудом его сумела расслышать. – Что? Судьба? — переспросила я, неуклюже подбежав. — Что ты сказал? Ириэ думает, что моя встреча с ним — судьба? Не верю. На мой взволнованный вопрос, он вновь не ответил, а лишь устало вздохнул и закатил глаза. – Ну, Ириэ… Я, сложив руки в мольбе, хотела и дальше продолжить умолять его объясниться, но, почувствовав теплую руку на своей щеке, замолчала. Уголки его губ слегка приподнялись в улыбке. Мое сердце, почувствовав близость, начало ускорять свой темп. Все быстрее и быстрее. Казалось, еще немного и оно выпрыгнет из груди.  — Глупая. Вот как можно с такой нежностью в голосе оскорблять человека? Это разве справедливо? Я даже не могу разозлиться на него. Лицо Ириэ-куна становилось все ближе. Из-за неловкости и переживания, я поспешно зажмурилась и потянулась на встречу. А спустя секунду почувствовала его мягкие уста на своих. И что у меня за реакция? Мы целовались неисчислимое количество раз, но для меня это всегда как впервые. Лишь в такие моменты я могу с уверенностью сказать, что вся моя жизнь с мужем — не сон! Сколько бы раз не щипала себя за ногу, я так и не просыпалась. После длительного поцелуя, Ириэ-кун отстранился от меня и, глядя в глаза, нежно погладил по волосам. Румянец на щеках все не проходил, и лицо пылало так, словно у меня была горячка. Наступила тишина. Мы просто смотрели друг на друга, ничего не замечая. Но спустя некоторое время, Наоки вдруг свел брови на переносице и задал вопрос, который заставил меня смутиться и еще больше залиться краской:  — Котоко, почему ты щипала себя за ногу?