Scars from tomorrow (Шрамы от завтрашнего дня)

      Ожидание. Что может быть хуже? Ты сидишь на месте и ждёшь, бездействуешь. В то время, как другие прочёсывают все округи с мостами в поисках последней жертвы. Надежда. Это всё, что есть у них, и всё, что всех объединяет. Надежда на то, что парень жив. Пусть измождён, напуган, но жив. Неизвестность. Ничто так не пугает, как незнание. Исход может быть разниться и остаётся только гадать, уповая на надежду.       В прочем, не все отправились на поиски. Стайлз, Лидия и Эллисон остались в лофте под чутким присмотром Питера. Последний явно не унывал, вольготно развалившись на диване с книжкой в руках. По непринуждённому виду и расслабленной позе можно было предположить, что оборотня всё устраивало, но это было бы лишь обманчивым предположением. В самой глубине холодных глаз бушевало яростное безумие, мастерски скрываемое внешним спокойствием. Мужчина не прочёл и строчки за всё время, полностью погрязнув в пучине своих тревожных размышлений. Каким последним ублюдком он ни был бы, переживания ему были ведомы, в прочем, как и страх. Страх смерти. Страх потери. Его до безумия, до дрожи в пальцах раздражала вся ситуация с неуловимым, хитрым и изворотливым маньяком-убийцей, затеявшим игру больного разума. Кто выйдет победителем – рассудит время, которое явно не на их стороне. Он привык просчитывать все шаги наперёд, быть в курсе всего ранее, чем кто-либо иной. А сейчас, впервые познав незнание и беспомощность, чувствовал себя потерянным. Это состояние мужчина ненавидел больше, чем что-либо другое.       Питер упускал что-то важное. Картинка никак не хотела собираться воедино, принять завершённую форму, ей недоставало неких фрагментов, так резво ускользающих от его взора.       Сделав вид, что разминает шею, бегло окинул троих подростков взглядом, подмечая малейшие детали. Лидия сосредоточенно печатала текст на телефоне, чуть прикусив нижнюю губу, полностью увлёкшись своим занятием. Эллисон, притащив одну из своих сумок, сейчас любовно вынимала из неё прихваченное из дома оружие, внимательно осматривая и проверяя его на пригодность. Один лишь Стайлз был тише воды, ниже травы.       Парень неподвижно сидел в кресле, наклонившись вперёд и облокотившись о колени руками, сцепил ладони в замок, смотря пред собой застывшим взором карамельных глаз. Если не редкое медленное моргание, то вполне могло сложиться впечатление, что тот заснул с открытыми глазами. «Снова погрузился в себя с головой» - эта мысль посетила как оборотня, так и охотницу с банши, исподтишка наблюдающих за ним. Но никто и предположить не мог, что сейчас Стайлз ведёт очень напряжённую беседу со своим двойником, действительно пребывая в неком подобии сна.       Как и в прошлый раз, видение накрыло его внезапно, резко затягивая с головой в свои силки. Всего секунду назад он сидел в уютном кресле в лофте Дерека, а сейчас стоял в сумрачном коридоре пред чёрной, обугленной дверью. Осторожно приблизившись к ней, Стайлз неспешно прислонился ухом к её поверхности, прислушиваясь. Как и в мрачном коридоре, за дверью стояла гробовая тишина. Она не была напряжённой, по крайней мере, сейчас.       Неуверенно протянув руку вперёд и дрожащими пальцами обхватив прохладную, металлическую ручку, парень повернул её, услышав глухой щелчок. Слегка приоткрыв дверь, Стилински уже было поморщился ожидая скрип, но, на удивление, его не последовало. Поколебавшись всего с секунду, Стайлз со всей силы толкнул дверь вперёд, оказываясь на пороге открытой квартиры.       Темнота. Это всё, что предстало взору. Такая чёрная и плотная, что подойди, потрогай и почувствуешь её. Но это лишь мираж. Всего метр площади впереди от него освещался блеклым коридорным светом. Неуверенно ступив внутрь освещаемого пятна, Стайлз почувствовал под босыми ногами твёрдый холодный пол, но взор до сих пор ловил только непроглядную темень вместо стен и потолка.       - Чужая душа – потёмки, – за спиной раздался протяжный хриплый и до жути знакомый голос. – Как думаешь, чья эта? – справа от него встал его двойник, скрестив руки за спиной, словно всезнающий профессор, смотря вперёд.       - Моя? – в глаза ему посмотрели безумные омуты, дополненные иронией. – Ладно, не моя. А чья тогда?       - Это ты мне скажи. Я не любитель мазохизма. Знаешь, я как-то больше предпочитаю садизм, – усмехнувшись уголком губ, слегка прищурился тот.       - Я не знаю.       - Ой ли? А если хорошенько пораскинуть мозгами? Вот с кем ты так любезно связываешься подсознанием в последнее время?       - Да не знаю… я? – Стайлз шокировано уставился себе в ноги, от пришедшей безумной догадки. Резко взметнув растерянный взгляд вперёд, он то открывал, то закрывал рот, пытаясь свести мысли воедино. А после шокировано посмотрел на второго себя, в конечном итоге приходя к пониманию. – Чужая. Значит это? – он невнятно обвёл окружающую их темень рукой, продолжая смотреть на усмехавшегося другого себя.       - Ага. Только вот вопрос: зачем ты здесь? И на что позвал меня? – двойник склонил голову набок, с безумным любопытством взирая на Стайлза.       - Я не знаю. Я не контролирую это всё. Я даже не могу понять, кто ты такой!       - Наша песня хороша, начинай сначала? – иронично вскинув бровь, насмешливо спросил тот. – Я это ты, а ты это я. Всё элементарно. И да, ты всё контролируешь, так щедро пичкая нас этой дрянью! Фу! Так что не прикидывайся невинным болванчиком передо мной. Признайся хотя бы самому себе. По-моему, подобную несусветную ахинею всегда несёт тебе твой, так называемый, психолог? – двойник вплотную приблизился к Стайлзу, опаляя его губы своим горячим дыханием. – И так, к твоему сведению, мне это не нравиться и порядком надоело. Так что ты виноват предо мной. Пред собой.       - Чем же я пред тобой виноват? – раздражённо воскликнул Стилински.       - Ты травишь нас ядом мантикоры добровольно! Твою грёбанную мать, добровольно! И, по-твоему, я должен с этим мириться?! – он зло кричал в лицо опешившему Стайлзу, с яростью взирая в недоумевающие глаза напротив.       - Мантикоры? – смог всё же выдавить из себя шокированный парень.       - Ещё раз спрашиваю: зачем ты позвал меня? – прорычал он ему в губы, ни на миллиметр, не отодвинувшись.       - Я не звал… и отойди ты уже от меня! Тебе что понятие о личном пространстве не ведомо?       - Аргх! – невнятно прорычал двойник, отскакивая на пару шагов от Стайлза. – Так нормально, неженка? – ответом послужил возмущённый кивок головой. – Хм! Что ж, раз не хочешь говорить, хрен с тобой! Давай закончим здесь побыстрее, и я пойду дальше спать.       Другой Стайлз целенаправленно и уверенно зашагал вглубь квартиры, совершенно не смущаясь непроглядной темени.       - Ей! Погоди! – кинулся вслед за ним отмерший Стилински, хватаясь за край футболки на всякий случай.       В ответ на своё действие он услышал на удивление незлобный смешок. Если честно, поначалу Стайлз боялся, что как только они ступят в эту темень, она поглотит их. Но то, что последовало вместо этого, повергло в шок. Стилински шёл хвостиком за своим двойником, вертя головой по сторонам, а его челюсть постукивала по полу. Повсюду среди густой, непроглядной темноты мелькали картинки. Некоторые резко меняли свою суть, другие оставались неизменными, а вот третьи, словно фильм, плавно показывали фрагменты чужой жизни. И все образы виделись будто со стороны. Как будто некий незримый человек наблюдает за всем этим и передаёт им.       - Я же говорил: «Чужая душа – потёмки». А сейчас ты имеешь возможность наблюдать его воспоминания: грустные, весёлые, счастливые, болезненные. И всё это одновременно. Одним словом – каша, – другой он потягивал слова с ленцой, но это было обманом. Наг не мог пропустить мимо обострившегося слуха восхищённые нотки говорившего.       Но, благодаря сказанному, происходящее немного прояснилось. Замершие картинки оказались памятными весёлыми или забавными моментами, ярко выделяясь из мрака. Резко меняющиеся – воспоминаниями, которые хотелось бы забыть, но от всех фрагментов не избавиться – это болезненные, грустные моменты жизни. А вот те, что собой напоминали фильм – были связаны со счастливыми моментами. Семья, любовь, друзья, обычные будни, наполненные лаской, заботой и теплом. Весёлые улыбки постоянно мелькали то тут, то там. Поистине восхитительное зрелище.       - Пришли, – это было сказано после того, как двойник резко затормозил, а сам Стайлз от неожиданности, а так же от того, что засмотрелся по сторонам, врезался в него.       Отпустив футболку себя другого, наг вышел из-за его спины, смотря на то, что так заинтересовало второго. Пред ними предстал потёртый старый выцветший диван, на котором, сгорбившись и обхватив тощие колени, сидел что-то бормочущий себе под нос паренёк. Он неотрывно, широко раскрытыми стеклянными глазами смотрел на одно из воспоминаний, протекающее перед ним, словно кинокартина. Да вот только оно было отнюдь не радужным. Нет. Совсем. Даже наоборот.       - Вот тебе и ответ почему. Осталось только узнать для чего, – хищно улыбаясь и внимательно следя за событиями на необычном экране, тихо произнёс двойник, словно боялся нарушить так приглянувшуюся ему идиллию.       Стайлзу же напротив хотелось закрыть глаза или сбежать куда подальше, лишь бы не видеть того ужаса, который непрерывно воспроизводился, всё время повторяясь, снова и снова, и до ужаса внимательно следившего за событиями единственного выжившего. Его семью, его любимую, его стаю извращенно убивали у него на глазах. Ломали кости, выворачивали суставы, отрывали конечности, выгрызали плоть, пробивали такие хрупкие тела когтистыми руками, вырывая ещё бьющиеся сердца или же цельный позвоночник, сопровождая едкими комментариями свои действия. И смотря на это кровавое месиво, невозможно было сказать, чья участь менее ужасна. Ни одна деталь не была упущена. Всё отложилось в памяти чётко и красочно, а теперь прокручивалось беспрерывно, словно безмолвное напоминание, не позволяющее ни в коем случае забыть.       Стайлз медленно, шаг за шагом, приближался к сгорбившемуся парню, напоминавшему скорее труп, нежели живого человека, пышущего здоровьем. Бледно-серая кожа, тёмные, почти чёрные, круги под глазами, впалые щёки резко выделяли острые скулы, порванная и грязная одежда, мешком висящая на худом теле, придавала вид больного анорексией человека. Глаза, красные от лопнувших сосудов, непрерывно смотрели за ужасающим воспоминанием, напоминали два пустых стекла, в которых не отражалось ни единой эмоции, кроме застывшей навеки боли.       С каждым приближающимся шагом, Стилински всё отчётливее слышал бормотание парня. Остановившись по левую руку от него, Стайлз неспешно наклонился к лицу несчастного, внимательно прислушиваясь к тому, что тот повторял словно мантру.       - На то, что не соответствует ритуалу, нельзя смотреть;       то, что не соответствует ритуалу, нельзя слушать;       то, что не соответствует ритуалу, нельзя говорить;       то, что не соответствует ритуалу, нельзя делать.       Стайлз будто ошпаренный, отскочил от парня, с ужасом и шоком уставившись на того. Сердце лихорадочно забилось о грудную клетку, а в голове набатом повторялись услышанные слова.       - Хм, значит всё же ритуал. А это любопытно, – Стилински едва сдержался, чтобы не заверещать от испуга, настолько неожиданным для него стало появление двойника, который взял себе за привычку подкрадываться к нему со спины.       - Может уже хватит? – держась за бедное сердце, прошипел сквозь зубы наг.       - Быть незаметным на виду – искусство камуфляжа в этом и заключается.       - Что? Ты о чём вообще, чёрт тебя дери?!       - Не нужно меня драть, я хороший, – притворно надув губки, возмутился двойник, лукаво взирая на взбешенного Стайлза. – Знаешь, как всегда, необходимая деталь была у тебя прямо под носом, но, к сожалению, ты всего лишь смотришь, но не хочешь замечать. А всему виной твоё нынешнее состояние, к которому ты лично приложил руку, – впервые он увидел у своего двойника такое серьёзное выражение лица. Но что действительно повергло в шок, так это глаза. В них плескалась лишь мудрость и усталость от долгих веков жизни. – Тебе пора. Нельзя задерживаться в чужом подсознание так долго. И, будь добр, не позволь ему взять верх над тобой. Иначе я буду крайне разочарован.       Глубокий вдох, сопровождаемый лёгким стоном. Глаза неимоверно болят, словно в них жменю песка запустили, а голова готова вот-вот взорваться от звучавшего в ней протяжного писка. Но всё это резко прекращается, как и началось. Прохладные ладони касаются затылка, принося облегчение.       - Питер? – получилось жалобно и хрипло, словно он долгие дни блуждал по жаркой пустыне в поисках воды, и так её не нашёл.       - Нет, мать Тереза, – ядовито раздалось сбоку. – Твои приступы стали куда извращённей. Мы даже не поняли ничего, если бы не Лидия…       - Я уже видела подобное твоё состояние на уроке Финстока. Что с тобой происходит Стайлз? – перед парнем на корточки присела рыжеволосая девушка, обеспокоенно всматриваясь в его бледное лицо. – Если я чем-то могу помочь. Хоть какая мелочь. Ты только скажи.       - Всё… я… хааа, - Стилински прикрыл ладонью глаза, сдерживая рвущиеся наружу слёзы. Он так устал. Но ведь ещё не конец. Определённо нет. – Всё в порядке. Со мной всё в порядке. Просто… просто я немного устал. Наверно мне лучше прилечь.       Лидия не сдвинулась с места, внимательно всматриваясь в его лицо. Поколебавшись каких-то несколько секунд, она медленно кивнула, после чего поднялась и отошла на пару шагов.       - Спать будешь здесь, – кротко бросил Питер, до сих пор не убирая своей руки с его затылка, невесомо поглаживая, посылая толпы мурашек по телу, – у меня на глазах. Не хочу потом отчитываться Дереку, какого хрена я проглядел твою кончину от очередного видения, – оборотень легко взъерошил отросшие волосы, плавно поднимаясь с подлокотника кресла.       Стайлз только устало перекривил мужчину, вставая вслед за ним и перебираясь на диван, где тот до этого пребывал, и с головой укрылся предложенным Эллисон клетчатым пледом, мгновенно погружаясь в сон.       - Господи ты Боже ж мой, – страдальчески простонал Стилински, вновь оказавшись в так ненавистном ему лесу, – ну почему сегодня всё и сразу? – продолжал ныть наг, пробираясь сквозь густые ветки.       На этот раз мгла отсутствовала. В лесу же стояла напряженная тишина, словно затишье перед бурей. Споткнувшись об очередной скрытый под завалами сухих веток и гнилых листьев корень, Стайлз уже было понадеялся, что никого не встретит в ближайшее время, а просто преспокойно побродит себе по лесу. Но надеждам не суждено было сбыться. Он поражённо стоял у кромки леса, смотря на раскинувшееся перед ним поле.       Багровый закат зловеще освещал единственное стоящее посреди поля чёрное дерево, к которому неспешной походкой шёл мужчина в плаще, а у него на плече восседал последний из трёх оставшихся в живых воронов.       - Прости, но и тебя не спасли они, мой друг, – обратился он к сидящей на его плече птице, ласково поглаживая тыльной стороной ладони её по голове. – Ты был гарантом жизни члена их стаи, но… - он подхватил ворона за лапки, от чего тот попытался вырваться, но всё тщетно. – Пришло время заканчивать затянувшуюся игру. Наконец пришло время, которого я так ждал и жаждал. Я получу то, что поможет свершить моё отмщение. Осталось всего ничего, – птица, бившаяся в крепких тисках протяжно каркнула, после чего замертво повисла в руках у мужчины. А в следующее мгновенье из травы, словно чёрная туча, резко поднялись в небо и стали хаотично кружить вокруг мёртвого дерева множество смоляных воронов, жутко крича человеческими голосами. Из невероятного хаоса вскриков чётко выделялся лишь один, до боли знакомый Стайлзу, давая понять, кто является последним, так называемым, игроком.       - Нет! - парень подорвался со своего места, загнанно дыша, переживая увиденный им кошмар.       - Да что же это такое? – прорычал подлетевший к нему Питер. Мужчина вновь положил одну руку на затылок, а вторую на спину парню, вытягивая из него боль.       Чёрные вены, словно мелкие змейки, быстро ползли вверх по руке к предплечью, теряясь под коротким рукавом футболки.       Стайлз вздохнул с облегчением, постепенно приходя в себя. Молчаливо хлопнув мужчину по плечу, парень дал понять, что больше не нуждается в его поддержке.       - Я, пожалуй, схожу на кухню. Попью воды. Кому что принести? – на последней реплике Стилински обвёл прояснившемся зрением всё ещё взволнованную троицу, ожидая от них заказов и пожеланий. – Нет? Ну ладно, как хотите. Только потом не возмущайтесь, я предлагал, – он непринуждённо пожал плечами, неспешно поднимаясь с дивана и так же не торопясь направляясь на кухню.       Подойдя к холодильнику и открыв дверцу, Стайлз услышал громко брошенную реплику Питера:       - Я, пожалуй, не откажусь от чашечки крепкого кофе. А вы, дамы, ничего не желаете? – ответом ему послужило двойное: «Нет. Спасибо».       Достав бутыль молока и закрыв холодильник (воды ему принципиально не захотелось, уж лучше по старинке - любимого прохладного молока), поставил её на стол. Намереваясь достать из кухонного шкафчика стакан, он, не успел протянуть даже руку, как оказался схваченным за ворот футболки. В следующую секунду его одной рукой уже прижимали за горло к стенке, по правую сторону от входа на кухню, скрывая от чужих глаз, а второй прикрывали рот, отрезая любую возможность позвать себе на помощь.       - Ты держишь меня за идиота, Стилински? – тихо прошипел ему в лицо Питер, пристально сверкая своими безумными голубыми глазами в недоумевающие карие напротив. – Думаешь, я слепой? О нет. Я прекрасно вижу, что ты что-то задумал. Считаешь раз я воскресший оборотень, то можно списать меня со счетов как недееспособного? Может я и ослаб, Стайлз, но не смей допустить хотя бы мельчайшей мысли о том, что я стал глухим, слепым и глупым. Нет. О, нет, – оборотень медленно покачал головой из стороны в сторону, не прерывая зрительного контакта. - Я не первый день живу. Я не первый день знаю Дитона. И поверь, его ложь, даже хорошо скрытую, я отличу моментально, пусть он мастерски проведёт недалёкого племянничка и шайку подростков, но со мной этот номер не прокатит, – сердце Стайлза замерло всего на одну секунду. Питер догадывается, и это очень плохо. Из последних сил парень постарался придать себе удивлённо-непонимающего выражения лица и попутно не забывать контролировать своё сердцебиение, ведь сегодняшний день был невероятно насыщенным, а усталость брала своё. – Алан соврал, сказав, что не знает, что с тобой происходит и чем это вызвано. Поэтому я надеюсь, что ты будешь умным мальчиком, а ведь ты именно такой, без сомнений, – Питер бегал глазами с каким-то нездоровым блеском по лицу замершего и почти не дышащего парня, что очень напрягало последнего, – так что тебе лучше признаться хотя бы мне, что всё-таки с тобой происходит. Пока не поздно, Стайлз. Пока я ещё могу чем-то тебе помочь.       Оборотень убрал руку ото рта Стилински, давая возможность ответить на свою длительную тираду. Наг же не спешил с ответом, поражённо уставившись на мужчину. Последние реплики беты не на шутку поразили и ввели в ступор, ведь Питер почти просил его открыться – это был вовсе не приказ, не требование. Нет. Это была жалкая просьба.       - Я не понимаю о чём ты и… - Стайлза прервал врезавшийся слева от него кулак в стену, слегка оглушивший и заставивший зажмуриться.       - Понимаешь, – не хуже змеи прошипел оборотень, слишком близко придвигаясь к его лицу, жарко опаляя губы своим дыханием, – прекрасно понимаешь. Только твоя грёбанная любовь к самопожертвованию не позволяет тебе втянуть ещё кого-то, – раздражённо хмыкнул Хейл. – Ну так что? Будешь и дальше играть в дурочка или…       - Или что?! – на пороге кухни показался взбешённый Дерек, гневно сверкая синей радужкой на своего дядю. – Отпусти и отойди от него. Живо! – рявкнул он на своего родственника, из последних сил сдерживая трансформацию.       Питер медленно отпустил парня, после чего, отступив неспешно на пару шагов назад, так же медленно поднял руки верх, давая понять, что безобиден.       - Стайлз, выйди, – уже более спокойно проговорил Дерек, не сводя своего аквамаринового взора с невинно улыбающегося мужчины.       Стилински не нужно было повторять дважды. Пулей вылетев из кухни, он оказался в цепочке перепуганных глаз друзей.       - Ты в порядке, чувак? – обеспокоенно рассматривая его, поинтересовался Скотт.       - Да. Я да. А что с поисками? – все в комнате моментально сникли, красноречиво показывая, что и здесь провалились.       - Мы нашли его уже мёртвого. И на этот раз был зашит рот, – глухо отозвался Айзек.       - Чёрт. Чёрт! Твою же мать! – в сердцах восклицал Стилински, судорожно хватаясь за свои волосы, чуть не вырывая их с корнями.       - Стайлз, – на его плечо легла тяжёлая и горячая рука, слегка сжимая пальцы, выражая поддержку, – успокойся. Всё в порядке.       - Ничего не в порядке, Дерек! – разворачиваясь лицом к оборотню, почти кричал парень. – Он был гарантом. Понимаешь? Твою мать, грёбанным гарантом! Жив он – жив и член стаи. Но теперь. Теперь следующая смерть - лишь дело времени.       - Я не позволю этому произойти. Этот псих не доберётся ни до одного из вас, – уверенно смотря в глаза парню, на полном серьёзе сказал Дерек. – Да и ему придётся иметь дело не только с истинным альфой, но и с двумя бывшими.       - Ты не сможешь. Вы не сможете, – мотая головой из стороны в сторону, грустно отозвался парень, неловко скидывая руку беты со своего плеча.       - Почему ты в этом так уверен?       - Да потому что… - Стайлз осёкся, вовремя сумев остановить свой поток слов, после которого явно не получилось бы выкрутиться, – потому что мы уже проиграли. Признай наконец это, Хейл, – он с грустью смотрел в непоколебимые в своей правоте синие глаза Дерека. – Я, пожалуй, не прочь побыть одному, – не желая больше ничего слышать, Стайлз направился в свою временную комнату, мгновенно падая на кровать и закутываясь в одеяло словно в кокон.       Осталось совсем немного времени на раздумья. Последующие действия съехавшего с катушек друида будут незамедлительными и фатальными для них всех. Хотя, все возможные варианты дальнейшего развития событий Стайлз уже просчитал, осталось лишь выйти с меньшими потерями и поэтапно привести в действие весь свой план. Но для этого…       Посмотрев на часы и заметив, что он лежит и ломает себе голову здесь, по меньшей мере, уже два часа, резко подскочил с места, с неимоверной ловкостью и быстротой выбираясь из одеяльного кокона, тут же оказываясь на ногах. Прислушавшись к звукам в лофте и определив, кто где находится, он выделил того, кто ему незамедлительно был необходим, применил одну из способностей нага, мысленно зовя к себе.       Спустя минуту, дверь в комнату приоткрылась, а на её пороге стояла Лидия, удивлённо хлопая глазами, явно не понимая, как её ноги сами по себе привели сюда.       Склонив голову на бок и пристально посмотрев на девушку багровыми змеиными омутами, он дал ей очередную установку. Повинуясь непонятно чему, Мартин заторможено прошла на средину комнаты, расширившимися глазами смотря на Стайлза.       Позади Лидии раздался щелчок закрываемой двери, от которого та едва заметно вздрогнула, а краем глаза заметила странное свечение вокруг них, но словно зачарованная не могла оторвать взгляда от гипнотических глаз напротив, забывая обо всём.       - Ты была права, Лидс. У меня не всё в порядке, – тягуче произнося слова, начал Стайлз.       - Чем я могу помочь? Говори, – заворожено смотря ему в глаза, уверенно потребовала банши.       - Да. Кое-что ты определённо можешь, – склонив голову на бок, задумчиво молвил наг.       - Что ты хочешь?       - Тебя.