Butterfly

— Ари-я, замри! Ари дёрнулась, не понимая, что происходит. Она замерла, как и просили, хлопая глазами и недоумённо глядя на парня. — Не дергайся, — тихо сказал он, и протянул руку над её головой. Девушка с замиранием сердца следила за его действиями, и была очень удивлена, когда перед ней возникла ладонь, зажатая в кулаке. — Что это? — спросила она, поднимая глаза на Лухана. — Бабочка, — с улыбкой ответил тот. — Она сидела на твоих волосах. Подставь ладошки. Ари закусила губу и послушно протянула сложенные руки. Он поднёс свою ладонь к её и осторожно передал бабочку, невесомо касаясь пальцами нежной кожи. — Красивая, — с улыбкой выдохнула, рассматривая бледно-голубые маленькие крылышки. Все, кто находился в Центральном парке Пекин, с замиранием сердец наблюдали за этой трогательной картиной. — Интересно, как она тут оказалась, — сказала она, поднимая взгляд. — Наверное, подумала, что ты цветочек, — улыбнулся он. — Ты и правда на неё похожа. Такая же красивая… — И какой же я цветок? — слегка смутилась девушка. — Ты тюльпан. — Но они же такие простые… — Не правда. Они очень нежные и трепетные, — на красивых губах играла ласковая улыбка. — Я люблю тюльпаны. Внезапно на секунду замолчали все — Лухан, Ари, играющие дети на игровой площадке, проезжающие машины, птицы на деревьях. Абсолютно все. Кажется, все смотрели на них и внимательно слушали. Ресницы трепетно дрогнули, и сердце замерло, после пускаясь в бешеный галоп. Потому что она понимала, что «Я люблю тюльпаны» звучало как «Я люблю тебя». — Я… Я пойду, — встрепенулась, вскакивая и опрокидывая свой шарф. Она принялась судорожными движениями поднимать его. Девушка быстрым темпом ступала по выложенной камнями дорожке, направляясь к огромной арке — выходу из парка. Вдруг сознание прорезает чьё-то мягкое и тёплое прикосновение. Кто-то схвачивает ее за запястье и сзади обнимает девушку, прижимая к себе, утыкаясь носом в всегда пахнущие виноградом волосы. Сомнений не было — сзади стоит именно тот, ради которого она до сих пор видит восход и заход Луны и Солнца, ради которого сердце отбивает свой бешеный ритм, ради которого она вдыхает кислород. Он же нежно утыкается ей в шею носом и проводит линию: вверх-вниз, иногда оставляя совсем лёгкие, почти неощутимые поцелуи. Лухан мягко рассмеялся, когда на её макушку сново приземлилась голубая бабочка. — Это моё сердце. И вместе с ней я дарю его тебе. Запомни его, потому что оно такое же хрупкое, как и эти крылья.