Ледяные мгновения

      Небо...       Холодное и безликое, серым кружевом облаков раскинувшееся в даль. Печальным гигантом взирающее на огромную площадь, где скоро начнётся казнь. Огромные трибуны с мягкими креслами, в спешке расставленные для знатных господ. В самом центре роскоши сидит ещё не короновавшийся принц со свитой, с ленцой потягивающий красное вино. Вальяжно рассевшиеся баронессы и графы. Словно стая павлинов, они переговариваются между собой, наверняка споря: закричит или нет? Бывший наместник Альшарры славился своей выдержкой и сдержанностью, никогда не показывал слабости. Предсмертный крик приговорённого мужчины кажется им доказательством собственного величия, этим свиньям, одетым в шелка. Они жаждут его услышать.       А вот и сам граф. С гордо поднятой головой, лихорадочно сверкая стальными глазами, стоит на двухметровом постаменте, окружённый двадцатью магами, готовящихся к ритуалу. Истощённый, худой, с обострившимися скулами и впалыми щеками. Ослабленный тюрьмой, но ни разу не сломленный. Без тени страха ожидающий своей участи.       Суровый зимний ветер трепал его волосы угольного цвета, морозил кожу, прикрытую лишь оборванной грязно-белой одеждой. О смертнике никто не позаботился. Да и кому он нужен, этот молодой слуга Предвечной, чуть не ставший угрозой для мира? Тот, чьё существование должно быть стёрто. Тело, душа, разум — всё это уничтожат, дабы ничто не могло навредить Империи.       Все главные лица уже собрались.       Толпится народ, возбуждённо галдящий на площади в ожидании казни. Эти лицемеры ни черта не знают. Лают, словно дворовые собаки, с нетерпением вожделея смерти того, кто, по их мнению, является Злом во плоти. Все эти люди, которых он защитил, заплатив ужасную цену.       Не прощу...       Неподвижной статуей я стою в этом море порока, смотря лишь на него. Ничего, если не заметит. Не надо. Так будет лучше: не знать, кем стала любимая невеста и что она собирается сделать.       Ледяными пальцами дотрагиваюсь до обручального кольца, подаренного им год назад. В то время, когда мы верили, что наша сказка будет иметь счастливый конец. Когда надеялись на будущее без печали и страданий.       Когда нашему неродившемуся ребёнку было всего четыре месяца...       Я не забуду, как собственными руками вытаскивала его из своего безнадёжно мёртвого тела. И потом сама же, захлёбываясь горем, хоронила это существо, даже не увидевшее мир. Знаете каково это? Умирать во второй раз? Снова и снова...       Резкий, хорошо поставленный голос глашатая раздаётся над притихшей площадью:       — Граф Риадер ди Ильвен, наместник Альшарры и Эрауэна. Вы обвиняетесь в пособничестве Тьме, прорыве Грани, предательстве своего дома и мира. Убийстве Светлейшего Императора Лиаррена, достопочтенного мастера Люд... — жестокий ветер коверкает многое из сказанного, но я слышу чётко и ясно. Ибо каждое слово, словно пощёчина. Да что уж там... Кислота, разъедающая открытые раны.       Что они с нами сделали, Ри?..       Мораль, добро, великодушие. Честность. Все это иллюзии для наивных детей, коими мы и являлись. Такова порочная, эгоистичная натура человека — создавать идеалы и прикрываться ими при первом промахе. Маски, сделанные для того, чтобы скрыть уродливую сущность, запятнанную предательством и лицемерием.       Ещё страшнее — государственная необходимость. О да, именно она.       Именно ей руководствовались имперские интриганы, решившие смыть с себя позор и грязь. Те, кто переложил вину на невинные плечи мужчины, который до конца был предан своей любимой стране. Сражавшемуся храбро, отчаянно... И проигравшему судьбе.       Я не ведаю, что произошло, каким образом Смерть отметила его своей печатью, как именно в нём появилась эта странная, извращённая по своей природе сила мага смерти. Но это посчитали достаточным, чтобы заключить, что Ри опасен. И обвинить в прорыве Грани, уничтожившей половину Империи.       А то, что Некромант, единственный владеющий этим заклинанием, сбежал из тюрьмы — их заслуга, знают лишь единицы.       Не знаю, что видели те несколько человек, стоящие рядом, но в слепом ужасе они отшатнулись от меня, как от прокажённой. Гримаса ли ненависти, искривившая лицо? Яркое зелёное пламя, полыхающее в глазах? Или же почувствовали жуткую смертоносную ауру высшей нежити? Без понятия. Но этой мелочи было достаточно, чтобы скованный смертник обратил на меня своё внимание.       Наши взгляды встретились.       Ты смотришь на меня, не отрываясь, не веря, не желая верить в то, что видишь. Точнее кого. Твой сон, неожиданно оказавшийся реальностью. Твой самый страшный кошмар.       Синие, потрескавшиеся губы неслышно шепчут моё имя. Именно его ты хотел произнести перед последним вздохом, я знаю.       Куда делся твой внутренний стержень, любимый? Тот мужчина с подкашивающимися ногами ничуть на тебя не похож. Соберись... Никто не должен видеть слабости графа, помнишь? Никто, даже я, оживший призрак прошлого. Выбравшаяся из Ничто, пришедшая на казнь, чтобы своими глазами увидеть твою смерть.       С бездной скорби и печали в глазах оплакиваешь мою участь. Я чувствую тени твоих эмоций. Не жалей мёртвых, любимый. Особенно если они возвращаются мстить. Я сама сделала этот выбор, еще тогда, когда собственным телом закрыла тебя от проклятия Некроманта. Зла, с которым мы так отчаянно боролись и которое победили.       Но какой ценой...       Судьба не остановит свою партию, ты знаешь. Эта капризная девчонка любит играть трагедии. Похоже, это у неё замечательно получается. Поставленная пьеса безупречна в своей жестокости, а её герои — лишь куклы, действующие по определённому сценарию.       Прикрываю глаза. Это пытка — видеть безысходность в твоём взоре. Ощущать его на мёртвой коже, не способной чувствовать терзающие тебя ветер и холод. Знаешь, я раскалённым железом выжгу в памяти этот день, что станет путеводной звездой в будущей мести. Все эти мучительные мгновения.       Даже жалкие осколки души, что остались у меня после смерти, все еще способны испытывать эмоции. Любовь, боль, чувство утраты. Я запомню их перед тем, как уничтожу. Они умрут вместе с тобой. Ибо месть не нуждается в сомнениях.       — Граф Риадер ди Ильвен, ваше последнее слово? — закончив читать, спросил глашатай.       — Прости... Я люблю тебя, — проносится по площади тихий шелест некогда красивого голоса, который сразу же заглушает смех толпы. Чудовище, да еще признающееся на пороге развоплощения в любви? Безумие. Да, это действительно похоже на безумие...       То, что осталось от моей души, истошно воет, раскалывается на тысячи осколков огромными айсбергами. Судорожно сжимаю куртку с левой стороны. Мёртвое сердце, казалось, снова готово разорваться на части. Оно рыдает, стонет, мечется в конвульсиях, умоляет сделать хоть что-нибудь. Бежать к нему, в сумасшедшей попытке спасти, уберечь.       Оно... не бьётся... А ясный, холодный разум тисками сдерживает все чувства, не позволяя совершать необдуманные поступки.       — Я люблю тебя... — прощальный шелест в ответ.       В воздухе появились редкие хлопья первого снега. Медленно кружась, они опадают на землю, застилают её алмазным покрывалом. Словно белый пепел после пожарищ. Тая на щеках, они смешиваются с кровавыми каплями безудержных слез. Как глупо считать, что нежить не плачет...       Я умирала в третий раз.       Стихает толпа в ожидании уничтожения того, кто по их мнению, стал виновником исчезновения многих городов, сметённых силой Грани. Стихает ветер, не желая участвовать в вершившейся несправедливости. Даже птицы замолкают, не выдерживая атмосферы предстоящей казни. Будто весь мир оплакивает невинную душу этого человека.       Прощай, Ри, любимый...       Маги окружают одиноко стоящую фигуру, устремившую взор в небо, и одним слаженным движением бросают в него заклинание разрушения души. Именно эту страшную участь приготовил для него Совет.       Тело любимого выгнулось в страшной агонии. Он так и не издал ни крика, ни единого стона. Из груди выскользнула призрачная субстанция, которой, увы, не дали взвиться ввысь и уйти на перерождение. Яркими осколками голубого света она раскололась на тысячи огоньков, которые бережно подхватил и унёс ветер.       Вот и всё... Последняя струнка эмоций со скрежетом обрывается. Исчезает горе, боль, страдание, муки совести. Остаётся лишь расчётливый разум нежити и память, дающая силы существовать.       Мёртвая, уже никому ненужная кукла, раньше бывшая моим женихом, с застывшими глазами мешком падает на серые камни. В тишине раздаётся звук криков и аплодисментов. Еще, еще и еще. Ликующий вой зверей, отведавших плоти.       Они праздновали победу...       Равнодушно разворачиваюсь в сторону городских кварталов и прорываюсь сквозь толпу.       Вы хотели победы?.. Вы её получите.       Настало время родиться новому Злу, которое они ненавидят и боятся. Родиться, чтобы уничтожить Добро, прикрывающееся затасканной, лицемерной маской света. Родиться, чтобы свершить месть.       И поверьте, пощады не будет. Нежить не умеет прощать.