Без названия

Дежавю. Он снова вернулся в этот долбанный мир людей, где реяцу применяешь вполсилы; где чувствуешь себя чужим, потому что так и есть; где всё настолько стабильно, что глотку сжимает и не отпускает от зависти; где разочарования, увы, ощущаются острее, потому что это реальный мир – не Сейретей, будучи на территории которого можно притвориться, что ничего не чувствуешь и тупо молотить кулаками, пока не выдохнешься окончательно и не забудешь. И не забудешься. Да, Ренджи, как и в самый первый раз, вернулся в мир живых, чтобы застать их вместе. В полном, чёрт побери, согласии и здравии. И даже… Впрочем, это ещё непроверенная информация. Мало ли о чём болтает лейтенант Мацумото за стаканчиком сакэ. Но, так или иначе, интуитивно чувствуешь, что слова распутницы Рангику не просто болтовня. Рано или поздно, это должно было произойти. Рано или поздно… Когда стало слишком поздно? Быть может, когда Айзен был побеждён, и Рукии позволили остаться рядом со спасителем в этот нестабильный период? Или ещё с тех пор, когда он стал её личным спасителем? А может, с самого начала? С того самого момента, когда он сам позволил ей вступить в этот чёртов клан Кучики. Да, всё стало слишком поздно сразу. И ведь он знал, к чему это приведёт, но не остановил её. Не сумел. Она смотрела на него такими глазами, полными боли и надежды на новую жизнь, состраданием и желанием лучшего для них обоих. Ну как он мог отказать этим глазам? Ренджи не бежал сломя голову проверять слова Рангику. Ему было прекрасно известно, что какова бы ни была правда, в любом случае она не на его стороне. Поэтому он не спеша исполнил миссию, которая состояла в посещении «Магазинчика Урахары», где его встретили, обслужили, проводили хитрым и явно осведомлённым взглядом из-под полосатой шляпы, но ничего не сказали. Теперь он прогуливался по городу просто так, без цели, пытаясь внушить себе, что совершенно не обязательно беспокоиться. Выходило не очень. Ренджи хотел знать, что творится на самом деле. Но он не хотел узнавать горькую правду. Ну станет ему ясно, что они женаты, и что? Он шинигами, он состоял в одиннадцатом отряде, его долг – защищать этот мир. Такую мелочь, как женитьбу лучших друзей он переживёт. Абарай топтал в раздумьях оживлённые улицы центра Каракуры и маленькие уютные переулки во внутренних дворах. Мимо пролетали лица людей. Они были рядом повсюду. Раньше наблюдение за людьми явилось бы занятным времяпрепровождением. В ту знаменательную вылазку на грунт, когда он впервые увидел рыжеволосого из семейства Куросаки, его интересовали люди, поэтому он хотел подольше остаться в этом чудаковатом мире. Ему было весело, с ним был его меч и капитан. Но теперь Ренджи не было дела. Так он прошатался до самого вечера. Дольше тянуть нельзя, подумал он. Его могут хватиться в отряде, а это значит, что капитан будет недоволен, что непозволительно. Он огляделся: где попало сенкаймон не открывают. Он стоял посреди очередной тихой улочки. С обеих сторон тянулись невысокие заборы, за которыми открывались виды на ухоженные японские садики, где разрывались от безумного треска цикады. За ними вычерчивались силуэты не менее хорошеньких домиков, от черепичных крыш которых отражались красные лучи заходящего солнца. К каждому домику тянулись бесконечные чёрные провода, прерываемые столбами, на которых так удобно взгромоздиться, дабы осмотреть местность. Ренджи знал, что по этим проводам передаётся местная форма энергии под названием электричество. В этом мире, чтобы поддерживать жизнедеятельность, стоит прикладывать намного больше усилий, чем в Обществе Душ. Это, наверное, единственный недостаток мира живых. Островок спокойствия, в котором сейчас оказался Ренджи, совсем не вязался с тем, что творилось у него на душе. Он ещё раз огляделся по сторонам, убедился, что рядом никого действительно нет, и уже готов был ступить на ледяной покров сенкаймона, сотканный из миллиарда духовных частиц, как услышал сзади её голос. Сбежать? Сделать вид, что не услышал? Захлопнуть эту дверь, вымести закрома души, чтобы более не обманывать и не обманываться? И снова подвести её, снова уйти от ответственности, не выслушать, не попытаться понять. Собственные мысли больно хлестали по сердцу, заставляя его биться чаще, заставляя вспоминать о времени, которое бежит слишком быстро. Ему не поспеть. Но всё-таки каким-то чудом ему удаётся вырвать мгновение, обернуться на зов, убрать ногу с ослепительно белого, закрыть врата, взять себя в руки и… снова увидеть её, взволнованную, уже успевшую отдышаться, но всё ещё взбудораженную от быстрого бега Рукию. Она искала меня, проносится у него в голове. - Привет. - Привет, - она стоит, скрестив руки на груди со скептическим выражением на лице. Сейчас начнётся. – Ты почему не навестил нас, а? Урахара сказал, что ты был у них сегодня утром. Где ты шатался всё это время? - Ну я… Рукия, понимаешь… - Так-то ты заботишься о лучших друзьях! – покачала она головой. Оба они понимали, что эта перепалка - только средство украсть у времени несколько лишних секунд перед тем, как придется снимать друг с друга маски словами о правде. - Так получилось. Я гулял по городу, и немного заблудился, а потом стало поздно, и я решил вернуться, пока Кучики-тайчо меня не засёк. Ты же его знаешь. Ха-ха! Рукия промолчала в ответ. Но неловкой паузы, которой так ждал и боялся Ренджи, не произошло. Она улыбалась. Тепло и знакомо. Перед ним стояла счастливая женщина, которая не могла скрывать своего счастья. В такие минуты все становятся немножко оптимистами, ведь радость – это такая штука, которую невозможно оставить при себе, не поделившись с окружающим миром. Вот и прагматичную Кучики постигла та же участь. Она улыбалась, но в её больших глазах отражалась маленькая грусть её души, которая предназначалась только ему. Ренджи был уверен, что она тщательно скрывается от рыжеволосого. И от этого ещё больше билось сердце, ещё дольше хотелось остаться здесь и сейчас, и предательски подкатывал к горлу ком. Знает ли он, каким чудом владеет? Сумеет ли он защитить её, если что? Не сделает ли ей больно? Иначе я!.. А что я? Где буду я? Невыносимые вопросы алыми лентами реяли вокруг, путались сами и запутывали окончательно. - Ты замужем? – отсечь всё лишнее, вот так, без предупреждения, рубануть с плеча. А кто-то говорил, что резать по живому не больно? - Ренджи, - опустила голову. Чёрная прядь разрушила дорогое очарование её глаз. – Ренджи, - повторяет она, - я не могла ждать тебя вечно. - Я понимаю, Рукия, - голос задрожал, но на мысли об этом не осталось времени. Его и так было мало для них. - Прости. Прости, - ему послышалось, или её ответ, и правда, смешался со слезами? – Прости, - не послышалось. Подойти и обнять – как в старые добрые времена. Успокоить, подарить уверенность. - Ну что ты! Мы же по-прежнему друзья, забыла? И потом, это я подлец. Я не зашёл вас проведать сегодня, так что это я должен извиняться, - эта роль всегда удавалась ему на «отлично». - Ренджи, обещай, что всё так и будет. Обещай, что то, что ты только что сказал – правда навсегда. - Правда навсегда, - твёрдо и уверенно. На секунду зажмуриться и сохранить момент в сознании, чтобы была действительно правда и действительно навсегда. - Бака. - Что? - Бака! Ты забыл заказ на пороге «Магазинчика». О чём ты только думал, а? – перед ним снова ухмыляющаяся Рукия. В руках у неё в мгновение ока возникла оставленная им на произвол судьбы цель миссии. - Ах да, Рукия, спасибо большое! Я и забыл про него… - Ну точно тебя когда-нибудь попрут из Сейретея! - Да уж! Ты бы знала, что в последнее время вытворяет твой братец по части дисциплины в отряде - переплюнул себя! А ещё, помнишь Осиму? Ну того, с чёлкой... Время неумолимо бежит с каждым днём, с каждым ударом сердца неумолимо и только вперёд. Но иногда, только иногда, оно позволяет украсть у себя мгновения. Время тоже живое. Оно знает, как нелепа и непроста жизнь. Иногда оно останавливается для двоих. И кто сказал, что это только на один раз? =)